4. Развитие культуры во второй половине 50-х – первой половине 80-х гг.

«Оттепель» оказала положительное влияние на развитие художественной культуры, она перестала являться исключительно синонимом идеологии. В середине 50-х годов сформировалось новое поколение интеллигенции, объе­диненное не столько возрастом, сколько общностью взглядов — «поколение шестидесятников». Появилось много новых имен, новых творческих коллек­тивов, новых произведений. Многие писатели стремились показать настоя­щую жизнь и реального человека с присущими ему слабостями, проблемами и надеждами. Постепенное преодоление «теории бесконфликтности» в ис­кусстве позволило создать новый тип героя, далекого от идеала, но привлека­тельного своими нравственными качествами.

Раскрепощали общественное сознание многие писатели, чьи произве­дения увидели свет после XX съезда. Среди них представители т.н. военной («лейтенантской») прозы, в чьих произведениях утверждалась правда о Великой Отечественной войне: Ю. Бон­дарев («Батальоны просят огня», «Горячий снег»), Г. Бакланов («Пядь земли», «Мертвые сраму не имут», «Июль 41 года», «Навеки — девятнадцатилетние»).

По-новому предлагал осмыслить проблему революци­онной законности П. Нилин в своих повестях «Жестокость» и «Испытатель­ный срок».

О проблемах колхозной деревни писали открыто и с глубоким знанием С. Залыгин («Соленая падь», «Комиссия», «После бури»), Ф. Абрамов («Пелагея», «Деревянные кони», «Алька», трилогия «Пряслины»), Г. Троепольский («В камышах», «Белый Бим Черное ухо»), Б. Можаев («Из жизни Федора Кузькина» («Живой»), «Мужики и бабы»), В. Белов («Кануны», «Привычное дело», «Плотницкие рассказы»), Е. Носов («Усвятские шлемоносцы», сборники «Берега», «Шумит луговая овсяница») и другие писатели-«деревенщики». Защищая интересы крестьянства, многие из них предлагали конкретные пути решения этой проблемы.

В литературе появился так назы­ваемый «острый позитив». Столкновение двух начал облекалось в нем в форму борьбы новаторов и ретроградов. В произведениях часто присут­ствовал неконтролируемый контекст, заставлявший читателей читать «между строк» и размышлять.

Приметой «оттепели» стал массовый интерес к поэзии. Были возвраще­ны имена М. Цветаевой, В. Хлебникова, И. Северянина, Н. Гумилева. По­явились сборники ранее крамольных А. Ахматовой, Н. Заболоцкого. Сфор­мировалось новое поколение поэтов — Ю. Казаков, Б. Ахмадулина, Ю. Мориц, Н. Рубцов, Э. Асадов, Д. Самойлов, открывших новые грани современной жизни. В Политехническом музее при многочисленной ауди­тории звучали полные гражданского пафоса и юношеского оптимизма сти­хи Е. Евтушенко, Р. Рождественского, А. Вознесенского.

Литература находилась в зоне особого внимания партийною руковод­ства, которое постоянно вторгалось со своими указаниями в творческий процесс. Примечательны в этом отношении рассуждения Н. Хрущева, кото­рый считал, что «лучше плохое, лакировочное произведение, но наше — оно хоть небольшую пользу сделает, чем талантливое, но не наше». Посте­пенный откат от «оттепели» стал заметен уже в начале 60-х годов. Были написаны, но так и не опубликованы в эти годы «Новое назначение» А. Бека, «Жизнь и судьба» В. Гроссмана, лагерные воспоминания Г. Серебряковой и Е. Гинзбурга. Долгий путь к массовому читателю предстояло пройти произ­ведениям Ю. Домбровского («Хранитель древностей», «Факультет ненужных вещей»), В. Тендрякова («Не ко двору», «Ухабы», «Поденка — век короткий», «Три мешка сорной пшеницы», «Расплата»), А. Рыбакова («Екатерина Воронина», «Тяжелый песок», «Кортик»), «Приключения Кроша»)

К началу 70-х годов ситуация была такова, что ничего, кроме разрешенно­го, прошедшего цензуру, в открытой печати появиться не могло. В художе­ственной культуре начали существовать параллельно две культуры: офици­альная, опекаемая государством, и альтернативная, или катакомбная. Все чаще произведения делились на «наши» и «не наши». Однако назвать однозначно «застойными» 70—80-е годы в отношении художественной культуры нельзя. «Оттепель» инициировала творческую активность многих писателей, став­ших известными в эти годы: В. Пикуля («Пером и шпагой», «Слово и дело», «Фаворит», «Честь имею!» «Моонзунд », «Реквием по каравану PQ-17»), Ч. Айтматова («Белый пароход», «Пегий пес, бегущий краем моря», «И дольше века длится день» («Буранный полустанок»), Ф. Искандера «Горные тропы», «Зори земли», «Тринадцатый подвиг Геракла», «Созвездие Козлотура», «Сандро из Чегема»).

Будоражили сознание такие произведения, как «Совесть» А. Якубова, «Змеелов» Л. Карелина. Создал свой «московский цикл» произведений Ю. Трифонов («Обмен», «Предварительные итоги», «Долгое прощание»). О ста­линских преступлениях писала Л. Чуковская (пьеса «Софья Петровна»). Вме­сте с тем следует признать, что массовое сознание неохотно приняло правду о преступлениях И. Сталина и легко согласилось с его реабилитацией. Оче­видно поэтому наибольшей читательской популярностью пользовались ро­маны-эпопеи М. Алексеева («Вишневый омут», «Хлеб — имя существительное», «Ивушка неплакучая»), Ан. Иванова («Тени исчезают в полдень», «Вечный зов», «Жизнь на грешной земле», «Вражда»), Г. Маркова («Соль земли», «Отец и сын», «Сибирь»), П. Проскурина ( «Горькие травы», «Исход», «Судьба», «Имя твое»). Их книги не только включались в рекомендательные списки литературы, они подробно освещались критикой, экранизировались, превращались в телесериалы. Про­пагандировались, обсуждались на читательских конференциях книги лауреа­тов Сталинской премии (например, произведения С. Бабаевского «Кавалер Золотой Звезды», «Приволье», «Свет над землей»).

Отказ от установок на шедевры раскрепостил в 50-60-е годы творчес­кий потенциал молодых кинорежиссеров и актеров, создавших образы, близ­кие и понятные зрителю. Творческой удачей стали фильмы М. Хуциева «Вес­на на Заречной улице» (1956 г.) и А. Зархи «Высота» (1957г.), в которых раскрылся талант молодого актера Н. Рыбникова. Запоминающиеся образы современников со­здал актер А. Баталов в фильмах И. Хейфица «Большая семья» (1954 г.), «Дело Румянцева» (1957 г.) и «Дорогой мой человек» (1958 г). В этих фильмах появился новый тип киногероя – рядовой человек, далекий от идеала, но привлекательный своими нравственными качествами, близкий и понятный зрителю.

В эти годы была предпринята попытка переосмысления Великой Отече­ственной войны. На смену искусственной героизации пришла суровая окопная правда, тема трагедии человека на войне. Международное признание получили киноленты «Летят журавли» М. Калатозова (Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля в 1958 г.), «Баллада о солдате-» Г. Чухрая (Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля в 1959 г., номинация на Оскар), «Судьба человека» С. Бондарчука (Большой Золотой приз Международного кинофестиваля в Москве, 1959).

После периода творческого застоя (в 1951 г. было выпущено 6 художественных полнометражных лент) киностудии страны словно пытались наверстать упу­щенное время, и выпустили в 1958 г - 102 художественных фильма.

В 60-е годы сворачивание политики «оттепели», привело резкой и несправедливой критике кинорежиссеров М. Хуциева («Застава Ильича» (в 1965 г. на Венецианском кинофестивале под названием «Мне 20 лет» получил специальный приз), где режиссеру впервые удалось выйти за пределы конкретных реалий и дать срез жизни общества 1960-х годов в многообразии его проявлений; «Июльский дождь» (1967 г) и «Был месяц май»(1970 г.)); М. Ромма («Девять дней одного года» (1962 г.), документальный фильм «Обыкновенный фашизм» (1966 г.)).

Одним из наиболее любимых режиссеров периода 60-х годов был Гайдай Л. И. (1923-1993). Он в 1961 г. в короткометражке «Пес Барбос и необычайный кросс» он вроде бы случайно взялся за «экранизацию» газетного фельетона Степана Олейника, чтобы не оставаться в простое. Эта незатейливая короткометражка породила уникальный феномен трех суперпопулярных героев-масок советского кинематографа — Балбеса, Труса и Бывалого, которые потом были задействованы в следующей короткометражке «Самогонщики» (1962 г.), в третьей новелле комедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» (1965 г.) и в «Кавказской пленнице» (1966 г.). Две последние названные картины и «Бриллиантовая рука» (1968), удостоенная Государственной премии в 1970, образуют своеобразную комедийную трилогию 1960-х годов. Все эти фильмы являются также самыми кассовыми — только за 15 месяцев проката их посмотрели 222,8 млн. зрителей, то есть практически все население СССР. В целом же аудитория в советских кинотеатрах на фильмах Гайдая составила (без учета повторного проката) около 600 млн. человек (например, у Стивена Спилберга в США зрителей было раза в полтора меньше).

Довольно драматически складывалась судьба киноискусства в 70-80-е годы. Это время расцвета таланта таких мастеров, как:

• А. Тарковский («Иваново детство» (1962, «Золотой лев» Международного кинофестиваля в Венеции), «Андрей Рублев» (1966, выпущен в 1972), «Солярис» (1972, специальный приз Международного кинофестиваля в Канне), «Зеркало» (1975), «Сталкер» (1979), «Ностальгия» (1983, Италия, специальный приз за творчество Международного кинофестиваля в Канне), «Жертвоприношение» (1986, Швеция, Гран-при Международного кинофестиваля в Канне)).

• В. Шукшин («Живет такой парень» (1964, приз «Золотой лев» Международного кинофестиваля в Венеции), «Ваш сын и брат» (1965), «Странные люди» (1969), «Печки-лавочки» (1972), «Калина красная» (1974).

• Л. Шепитько («Зной» (1963), «Крылья» (1966), «Ты и я» (1972; приз Международного кинофестиваля в Западном Берлине), «Восхождение» (1977; приз «Золотой медведь» Международного кинофестиваля в Западном Берлине).

• С. Параджанов («Тени забытых предков» (1964), «Цвет граната» (1968), «Легенда о Сурамской крепости» (1984)

• Э. Климов («Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» (1964), «Похождения зубного врача» (1965), «Агония» (1974-81, премия ФИПРЕССИ на Международном кинофестивале в Венеции, 1982)

• К. Муратова. «Короткие встречи» (1968), «Долгие проводы» (1971, ее выпуск был приостановлен, появилась на экранах только в 1987, премия ФИПРЕССИ на Международном кинофестивале в Локарно), «Познавая белый свет» (1979); «Среди серых камней» (1983)

• Э. Рязанов («Гусарская баллада» (1962), «Берегись автомобиля» (1966), «Ирония судьбы, или С легким паром» (1976), «Служебный роман» (1977), «Гараж» (1980), «Вокзал для двоих» (1983), «Жестокий романс» (1984))

• Г. Данелия («Я шагаю по Москве» (1964), «Тридцать три» (1966), «Афоня» (1975), «Не горюй!» (1969) «Мимино» (1977, главный приз Международного кинофестиваля в Москве), «Осенний марафон» (1979, главный приз на Международном кинофестивале в Сан-Себастьяне)

Однако за многие фильмы приходилось бороться. Свыше 100 картин были запреще­ны к показу. Среди них - кинофильмы А. Германа «Седьмой спутник», «Мой друг Иван Лапшин», «Проверка на дорогах». Но самые большие потери для советского кинематографа заключались в том, что выпущенные на экран филь­мы предварительно редактировались, подгонялись под определенный стан­дарт. Многие сценарии В. Тендрякова, Г. Шпаликова, В. Шукшина, А. Володина, Ф. Горенштейна были отвергнуты. Какие фильмы нужны советскому народу, что и как следует снимать - об этом кинематографистов поучали со всех сторон, начиная от парторганов и вплоть до КГБ, МВД и Министерства обороны. Режиссеры буквально «пробивали» свои фильмы: «Историю Аси Клячиной» и «Сибириаду» — А. Михалков-Кончаловский, «Зеркало» — А. Тарковский, «Пастораль» - О. Иоселиани, «В огне брода нет» — Г. Панфи­лов; боролись за свои фильмы В. Мотыль («Женя, Женечка и «катюша» (1967), «Белое солнце пустыни» (1970), «Звезда пленительного счастья» (1975)), Л. Алов и В. Наумов («Мир входящему» (1961, специальный приз Венецианского кинофестиваля), «Скверный анекдот» (по Ф. М. Достоевскому,1966, выпуск 1987), «Бег» (1971), «Легенда о Тиле» (1977), «Тегеран-43» (1981, Золотой приз Московского Международного кинофестиваля), «Берег» (1984))., и др. режиссеры Обвинения в очернительстве, ревизионизме, натурализме, «излишней иероглифичности и зашифрованности» (это о фильме С. Параджанова «Цвет гра­ната») обосновывались отступлением от метода соцреализма. Тоталитарное государство пыталось создать такое киноискусство, которое обслуживало бы его интересы. Инакомыслие не прощалось.

Среди фильмов получивших мировое признание «Война и мир» С. Бондарчука (Оскар, 1969 г.) и «Москва слезам не верит» В. Меньшова (Оскар, 1980 г.)

«Оттепель» затронула и театр. Он в это время переживал настоящий бум. В 1956 г. главным режиссером Большого драматического театра в Ленинграде стал Г. Товстоногов, который за короткое время сумел вывести театр из кризиса и создать творческий коллектив единомышленников. Поставленные им спектакли отличали новизна прочтения классики, социальная заостренность, яркая театральность. Они стали подлинными событиями духовной жизни общества. Московский театр «Современник» был открыт в 1956 г. как театр-студия (труппа в основном из выпускников Школы-студии МХАТ), с 1964 он получил современное название. Основателем и главным режиссером (до 1972) был О. Ефремов, с 1972 г. театр возглавила Г. Волчек. На спектакли театра - «Вечно живые» В. С. Розова, «Голый король» Е. Л. Шварца, «Назначение» А. М. Володина, - было очень трудно попасть из-за их большой популярности. В 1964 году на основе труппы Московского театра драмы и комедии был создан театр на Таганке под руководством Ю. Любимова. Долгие годы одним из ведущих актеров этого театра был В. Высоц­кий. Его творческая судьба интересна для анализа состояния самой художе­ственной культуры в СССР. Высоцкий был официально как бы не существу­ющим поэтом, и вместе с тем феноменально популярным. Его можно было услышать в магнитофонных записях от Москвы до Владивостока. Им увле­кались и «элита», и не искушенные в высоком искусстве поклонники.

Событиями в театральной жиз­ни 70-х годов стали остросоциальные спектакли «Протокол одного заседания» и «Ути­ная охота» в МХАТе, «Человек со стороны» в Театре на Малой Бронной, «Гамлет» в Театре драмы и трагедии на Таганке (режиссер — Ю. Люби­мов).

В живописи 50-60-х годов шли активные поиски новых форм отражения происходящего. Отказались от описательности и второ­степенных деталей реальной жизни художники «сурового стиля» Н. Андро­нов, Д. Жилинский, В. Попков, Т. Салахов, братья А. и П. Смолины. Глав­ным для них стала авторская позиция, которую они выражали через услов­ность цвета, гиперболизацию образов. Это были первые попытки после помпезных произведений послевоенных лет заговорить в искусстве «человеческим языком». Высоким профессиональным мастер­ством и остросоциальным звучанием отличались работы рано погибшего художника В. Попкова «Шинель отца», «Хороший человек была бабка Ак­синья», триптих «Ой, как всех мужчин забрали на войну». Работы мастеров «сурового стиля» вызвали неподдельный интерес у отечественного зрителя и пользовались большим спросом у зарубежных коллекционеров.

Наряду с творческими находками по-прежнему сохранялась конъюнк­турная живопись, создавались «заказные» произведения. «Крупным специ­алистом по увековечиванию вождей» оставался художник Д. Налбандян, создавший галерею портретов И. Сталина, Н. Хрущева, Л. Брежнева.

Наиболее предметно этот процесс получил выражение в живописи. С одной стороны, в стране регулярно при поддержке Министерства культуры проходили специализированные, передвижные и юбилейные выставки офи­циально признанных художников. Благодаря тиражированию миллионы людей знакомились с отечественным и зарубежным изобразительным ис­кусством. Многие художники (И. Глазунов, А. Шилов, Т. Назаренко, А. Волков, Н. Нестерова, Т. Салахов и др.) представляли на суд зрителя свои работы. Однако те же зрители были мало информированы о творчес­кой деятельности художников-нонконформистов, т. е. представителей нео­фициального искусства.

Годы «оттепели» стали временем рождения «другого искусства». В 1954 г. в Москве начала работать Студия экспериментального искусства под руко­водством Элия Белютина. В конце 50-х годов в Подмосковье возникла «лиа­нозовская группа», в которую входили Е. Кропивницкий, В. Немнухин, О. Рабин, Б. Свешников и другие молодые художники.

В 1964 г. появилась группа «Движение» — Лев Наусберг, Франсиско Инфантэ и др. — которая занималась кинетически­ми конструкциями. В 1967 г. в Ленинграде по инициативе М. Шемякина и Е. Есауленко была создана группа «Метафизический синтетизм». Главное, чего добивались молодые художники, — это право демонстрировать свои работы.

Несмотря на разгром в 1962 г. на выставке в Манеже, посвященной 30-летию деятельности МОСХа (Московского отделения Союза художников), процесс высвобождения искусства из тисков соцреализма остановить уже нельзя было. Через два года в различных научно-исследовательских инсти­тутах и клубах опять начали проводиться выставки неофициальных худож­ников. Картины, нелегальными путями проникая на Запад, пользовались огромным спросом у коллекционеров.

В 70-е годы в частных коллекциях оказалось свыше 3000 работ не при­знанных в СССР художников, на родине оставались только диапозитивы. Персональные выставки А. Зверева, О. Рабина, И. Кабакова, Э. Булатова проводились во многих городах мира, а в СССР очередная попытка худож­ников-нонконформистов продемонстрировать свое искусство закончилась новым скандалом. В 1974 г. после непродолжительною показа бульдозеры буквально смешали с грязью работы О. Целкова, О. Рабина, А. Меламида, В. Комара и других неугодных власти художников. Реакция в мировой печа­ти на этот инцидент была довольно резкой, поэтому в СССР вынуждены были объявить на весь мир, что неофициального искусства в стране больше не существует. Начали устраиваться выставки молодых экспериментаторов в Москве и Ленинграде, одна из них— под немыслимым прежде формали­стическим названием «Цвет, форма, пространство». И. Кабаков создал свой «Мусорный роман» — целую эпопею из мятых оберток, окурков, горелых спичек, всяческой драни и рвани, которая была аккуратно расположена на поверхности больших листов и снабжена педантичными описаниями и ком­ментариями, — что это такое, где найдено, кому принадлежало и прочее.

Поколение непризнанных художников (Ю. Соостер, В. Сидур, Д. Плавинский, Л. Мастеркова, Д. Краснопевцев и другие) называют сейчас вторым русским авангардом, а их работы находят­ся не только в собраниях престижных музеев Европы и США, но и в отече­ственных — ГМИИ им. А. С. Пушкина, Третьяковской галерее, Русском му­зее.

На протяжении трех десятилетий культура являлась зеркалом советского общества, она отражала своими специфическими формами время, насы­щенное поисками и сомнениями, надеждами и разочарованиями. Потери оборачивались в конечном итоге новыми приобретениями. Культура помо­гала обществу накапливать духовную энергию для качественно новою эта­па своего развития.