- •Содержание.
- •Введение.
- •Раздел 1. Глава государства как основной институт политической системы. Роль парламента и правительства.
- •Раздел 2. Влияние ислама на государственные и политические институты.
- •Раздел 3. Армия в политическом процессе.
- •Раздел 4. Особенности партийных систем.
- •Раздел 5. Политических системы монархий Аравийского полуострова.
- •Процесс становления политических систем аравийских монархий.
- •Основные черты политических систем монархий Аравийского полуострова.
- •Заключение.
- •Список используемой литературы.
Основные черты политических систем монархий Аравийского полуострова.
Для монархий Аравийского полуострова характерны определенные схожие черты политических систем, среди которых наибольшее внимание привлекает то обстоятельство, что ключевая роль в этих системах принадлежит правящим семействам, члены которых составляют ядро политической элиты в каждом из государств: Ааль Сауд- в Саудовской Аравии, Ааль Сабах - в Кувейте, Ааль Тани - в Катаре, Ааль Халифа - в Бахрейне, Ааль Бу Сайд - в Омане, Ааль Нахаян -в эмирате Абу Даби, Ааль Мактум - в эмирате Дубай, Ааль Касими - в эмиратах Аш-Шарджа и Рас-аль-Хайма, Ааль Ну-айми- в эмирате Аджман, Ааль Муалла- в эмирате Умм-аль-Кайвайн, Ааль Шарки - в эмирате Аль-Фуджайра. Генеалогические корни всех правящих династий уходят в племенную среду.
Основы политической легитимности режимов в аравийских монархиях практически одни и те же: наследственная власть династии. При этом они опираются также и на легитимность религиозного толка - на ислам.
Монарх фактически возглавляет исполнительную, законодательную и судебную власти. Он же является и верховным главнокомандующим национальных вооруженных сил. Основные посты в структурах исполнительной власти (премьер-министр, заместители премьера, силовые министры, министры финансов, иностранных дел, информации) занимают, как правило, члены правящих семейств.
Во всех аравийских монархиях ислам является государственной религией и служит основным источником законодательства. Религиозные институты играют важную, а иногда и ключевую роль во многих сферах общественной жизни. Например, в Саудовской Аравии монарх в течение довольно длительного времени соединял светскую и религиозную власть: он был эмиром и имамом. Хотя в настоящее время он носит светский титул- «король», за ним сохраняется высшее руководство религиозными институтами в стране. В других монархиях светская власть фактически отделена от религиозной, однако и здесь правители претендуют на то, что они правят в соответствии с исламскими принципами.
Это обстоятельство требует освещения, хотя бы крайне беглого, основных принципов «исламского правления», или «исламского политического порядка», установления которого добиваются особенно энергично так называемые исламисты.
В представлении ортодоксальных правоверных верховная власть в мусульманской общине полностью соответствует ценностям традиционной исламской культуры тогда, когда она возглавляется наиболее способным лидером, ведущим свое происхождение от Пророка. Мусульмане-сунниты идеальной формой государственности считают халифат, мусульмане-шииты - имамат.
Как у суннитов, так и у шиитов есть общее представление об основных элементах «исламского правления». В качестве идеальной модели такого правления берется первое государство в истории ислама - город-государство Медина, основанное Пророком Мухаммадом, - теократическое политическое образование. При принятии политических решений Пророк консультировался с своими сподвижниками. Соответственно, принцип консультаций (шуры) считается первым элементом исламского правления. После смерти Пророка возникла необходимость выбора (ихтийар) наследника. Наиболее влиятельные лидеры племени Курейш сделали это. Принцип свободного выбора исламского правителя стал вторым принципом исламского правления. Каждый халиф должен получить байу, т. е. клятву лояльности и покорности со стороны народа. Это-третий принцип исламского правления. Подобная процедура практиковалась в течение трех десятилетий после смерти Пророка. Имела она место, правда, чисто формально, и в более поздние времена.
В период расцвета исламской цивилизации политическая легитимация правителя осуществлялась с помощью религии. Исламские инититуты, прежде всего улемы, естественно, играли центральную роль в этом процессе. Ислам не признает законотворчества со стороны людей, так как законы идут от Бога. Задача улемов заключается в интерпретации исламских источников с целью снабжения верующих священным руководством в их поведении. Поэтому именно исламские знатоки законов выступали в качестве наиболее влиятельных лиц, т. е. тех, кто имел авторитет «развязывать» и «завязывать» (ахль аль-халль ва аль-акд), объявлявших нового правителя «законным». Таким обра зом, помимо шуры, ихтийара и байи, идея института ахль аль-халль ва аль-акд стала четвертым принципом исламского правления. Тем не менее, традиционное мусульманское право- в принципе не предусматривает систему разделения властей. Всякая же оппозиция правителю рассматривалась религиозными правоведами как смута (фитна).
В традиционном мусульманском обществе практически не было институтов, не подчиненных правителю. Улемы также были включены в политическую систему. Помимо того, что они они обеспечивали правителя, которому полностью подчинялись, необходимой легитимностью, они контролировали соблюдение членами мусульманской общины, в том числе и правителем, шариата- священного закона, выступали в роли судей, а также организовывали и контролировали систему образования.
Перечисленные принципы и основы «исламского правления» в представлении исламистов лежат в основе политической системы, которая, как они уверены, более совершенна, чем западная демократия. Однако доводы исламистов поддерживаются далеко не всеми даже среди мусульманских религиозных деятелей. (Следует при этом иметь в виду также много-конфессиональность обществ в аравийских Монархиях, где есть как сунниты, так и шииты, причем разных толков и сект, а также немусульмане). Исламские правоведы признают, что Коран содержит только общие положения, касающиеся политической организации общества, а также то, что в течение 14 веков своего существования исламский мир знал различные формы правления. В прошлом правители государств мусульманского мира претендовали на то, что они правили в соответствии с исламскими принципами. Однако даже такой наиболее общий компонент шариата, как шура, никогда серьезно не практиковался. Тем не менее, каждая форма правления находила оправдание в сочинениях исламских правоведов.
Таким образом, на самом деле нет специфической формы исламской системы власти. Утверждавшийся удемами «исламский характер» того или иного политического правления был всегда средством легитимации и рационализации существовавшей политической власти.
Важнейшей опорой правящих режимов в Монархиях Аравийского полуострова являются армия и органы безопасности. Им отводится исключительная роль в поддержании политической стабильности внутри этих стран, а также в отражении внешних угроз. Силовые структуры в рассматриваемых государствах- предмет особой заботы монархов. Не случайно в течение многих десятилетий именно аравийские монархии являются крупнейшими в мире импортерами самых современных вооружений. Однако, в отличие, например, от Турции и Пакистана, здесь пока офицерский корпус не выступает в качестве самостоятельного субъекта внутриполитических процессов. Не полагаясь полностью на свои силы, аравийские монархии поддерживают тесные военно-политические отношения с ведущими державами Запада, прежде всего со США, разрешая им держать на своих территориях военные базы.
Имея в виду прежде всего особую заботу аравийских монархий об укреплении институтов подавления и наказания в своих государствах, египетский социолог Саад Дин Ибрахим еще в 1983 г. писал (возможно, несколько сгущая краски) о том, что каждая из правящих элит «создала вокруг себя прочную крепость, которая охраняет ее от народа. Между этим крепостями и народами царят взаимные страх, ненависть и недоверие. Причем степень их не уменьшается той идентичностью, о которой эти элиты заявляют... Им не верят ни народы, ни другие крепости. Я сомневаюсь, что они сами себе верят».
На политическую жизнь в аравийских монархиях серьезное влияние оказали революционные изменения в арабских государствах, особенно в Египте после 1952 г., Ираке после 1958 г. и в Северном Йемене после 1962 г., покончившие с существовавшими там монархическими режимами. Подъем националистических, светских и антизападных по своему характеру движений, охвативших во второй половине 60-х годов весь арабский мир, создавал серьезную угрозу правящим режимам на Аравийском полуострове, которые декларировали приверженность исламским ценностям и поддерживали дружественные отношения с ведущими державами Запада, что служило основанием для обвинений их в консерватизме прежде всего со стороны арабских националистов.
Однако аравийские монархии проявили значительную устойчивость, а после поражения арабских стран в «шестидневной» войне 1967 г. начали превращаться в силу, оказывающую существенное влияние на парадигму внутриполитического развития остальных арабских государств.
Этому способствовала прежде всего финансовая помощь, которую начали оказывать этим государствам аравийские монархии, особенно Королевство Саудовская Аравия (КСА), Кувейт и ОАЭ. Мощным инструментом влияния монархических режимов Аравийского полуострова на политические процессы в арабском мире была и массовая трудовая миграция в богатые нефтедобывающие государства Персидского залива из таких арабских стран, как Египет, Сирия, Судан, ЙАР и НДРЙ. В конце 70-х годов в КСА, Кувейте, ОАЭ, Катаре работало, по некоторым оценкам, около 6 млн. граждан других арабских государств.
Аравийские монархии, прежде всего КСА, особое внимание уделяли оказанию прямой поддержки различным исламским институтам в других арабских странах, где довольно ч сильны были светские начала организации политической и прочих сфер общественной жизни. В результате в этих странах начал стремительно нарастать процесс «реисламизации», одним из проявлений которой было усиление политической активности исламистов - сторонников создания «исламского государства».
В самих аравийских монархиях процесс «реисламизации» вылился в появление исламистских движений и организаций, подвергающих резкой критике правящие режимы за недостаточное соблюдение исламских принципов. Эта критика бьша стимулирована победой Исламской революции в Иране в 1979 г.
Данное обстоятельство имело для аравийских монархий особое значение, так как одним из основных факторов их легитимности является, как отмечалось выше, их приверженность исламу. То обстоятельство, что аравийские монархии активно используют ислам в качестве средства легитимации, служит их критикам, прежде всего из лагеря радикальных исламистов, основанием для постановки вопроса о том, есть ли в этих государствах «исламский политический порядок», т. е. порядок, основу которого составляет ислам.
Не случайно в аравийских монархиях специально подчеркивается, особенно в последнее время, соблюдение перечисленных выше таких основных принципов «Исламского правления», как шура, ихтийар, байа и пр., что находит отражение в политической лексике правящих кругов, в законодательстве, а также в названиях некоторых институтов власти.
С другой стороны, расширение экономических возможностей видных торговых домов, племенной знати, появление сложного государственного аппарата, формирование новых социальных и политических структур вынуждают политические элиты маневрировать, перераспределяя управленческие функции в рамках монархических систем. Углубление социальной дифференциации, которая проявляется в беспрецедентном разрыве между правящей верхушкой и населением, подрывая традиционную легитимность правящих династий, заставляет их обратить внимание на проблему политического участия народных масс в решении насущных вопросов государственного развития, заимствуя при этом, хотя бы формально, и политический опыт западных государств. Отсюда появление в политической лексике правящих элит таких понятий, как демократия, права человека, свобода слова и пр., а также «дарование» своим подданным конституций, консультативных советов (маджлис аш-шура) и даже парламентов, избираемых населением, которые призваны создать новые источники легитимности существующим режимам.
Во всех государствах, даже в Королевстве Саудовская Лравия, где формально конституцией являются Коран и сунна 11ророка, есть конституции или документы конституционного характера, которые определяют основы государственного устройства и власти, взаимоотношения между ветвями власти, структуру судебной системы и т. д. В них декларируются свобода собраний, свобода слова и прочие гражданские права, хотя политические партии (а во многих монархиях и профсоюзы) везде запрещены. Провозглашается независимость судопроизводства и подчеркивается, что суды действуют только на основе соответствующего законодательства. Почти во всех документах такого рода зафиксировано намерение правителя делегировать часть своих властных полномочий другим институтам власти, в том числе законодательным или консультативным органам, состав которых избирается или назначается правителем.
Впрочем, пока все эти политические надстройки мало что изменили в сущности правящих режимов в арабских странах Персидского залива, которые остаются абсолютными монархия ми, со всеми вытекающими последствиями. Консультативные советы везде, где они существуют, не являются инстанцией, принимающей решения. Их функция сугубо консультативная, совещательная. Этот институт в системе власти носит вспомогательный характер по отношению к главе государства. Монарху принадлежит либо исключительная, либо решающая роль в формировании этих советов, а их председатели назна чаются указом правителя, что автоматически делает их должно стными лицами госаппарата, находящимися в административной зависимости от главы государства.
Пожалуй, лишь в Кувейте парламент пользуется полномочиями, которые позволяют говорить о том, что в этом государстве - конституционная монархия. Тенденция к конституционной монархии наметилась в последнее время и в Бахрейне. Однако сравнительно недолгая история парламентаризма как в Кувейте, так и в Бахрейне свидетельствует о том, что любой конфликт между парламентом и исполнительной властью решается в пользу последней и ведет, как правило,.к роспуску парламента.
Таким образом, чтобы получить представление о политических системах в монархиях Аравийского полуострова, недостаточно познакомиться с конституциями тех государств, где они есть, или с законодательными актами, которые в некоторых государствах призваны заменить конституции. Дело в том, что эти документы далеко не полностью отражают реальные политические институты и их взаимоотношения в политических процессах, действительно имеющих место в том или ином государстве этой группы.
Среди институтов, которые не находят отражения в законодательстве, но играют заметную роль в механизме управления страной, можно выделить такой традиционный орган династического правления, как «семейный совет». Только в конституции Омана записано: «Совет правящего семейства... определяет наследника трона».
В состав этого совета входят самые близкие родственники правителя по мужской линии, а также главы основных ветвей правящего клана. Возглавляется тот орган самим монархом.
Главнейшая прерогатива семейного совета- принятие решений о заполнении возникающих вакансий главы государства и наследного принца. Важной задачей этого органа является также' выработка консенсуса по наиболее острым проблемам, с которыми сталкивается режим во внутренних и внешних делах.
Одним из эффективных неконституционных институтов, традиционно используемых правящими семействами в арабских странах Залива для воздействия на общество, являются так называемые «дивании» - неформальные собрания, в которых участвуют представители правящей семьи, племенной знати, интеллигенции, торгово-промышленной буржуазии, религиозных кругов и прочих слоев населения. Эти собрания не закрыты и для рядовых подданных. Данный институт играет важную роль в политической жизни этих стран, способствуя урегулированию социальных проблем, снижению напряженности во взаимоотношениях между племенами и родами, между подданными и властью.
Монархи, а также члены правящих династий широко используют и другие способы поддержания постоянных личных связей с главами наиболее влиятельных семейств в городах, с шейхами племен и т. д., обеспечивая таким образом «обратную связь» с основными слоями общества.
Каждое из государств этой группы успело пройти свой, в чем-то уникальный путь политического развития, решая по-своему такие вопросы, как организация верховной власти, взаимоотношений между различными политическими институтами, между правящей элитой и подданными. Это обусловлено многими факторами: историей становления правящей династии, личностью монарха, экономическим положением в стране, характером внешних угроз, соотношением традиционных и либеральных сил и т. д.
В этом плане, например, Королевство Саудовская Аравия весьма сильно отличается от Государства Кувейт. Государство ОАЭ совсем не похоже на Султанат Оман, как, впрочем, и на другие государства.
Поэтому есть необходимость остановиться на основных чертах политических систем в каждом из этих государств. При этом, как представляется, более подробного освещения заслуживают политические системы Саудовской Аравии и Кувейта,, весьма отличающиеся друг от друга (остальные монархические системы в разной степени тяготеют к первой или второй моде ли), а также Государства ОАЭ, федеративное устройство которого представляет несомненный интерес для политологов.