Учебный год 22-23 / E_Yu_Samoylov_Publichnaya_dostovernost

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Развитие имущественного оборота в условиях рыночной модели российской экономики выявляет ряд практических и теоретических проблем, неизвестных прежнему правопорядку советского периода. К их числу относится и проблема публичной достоверности, с которой столкнулась отечественная судебная практика и которая пока не получила удовлетворительного теоретического обоснования.

Институт публичной достоверности представляет собой один из способов разрешения правового конфликта между добросовестным лицом, приобретшим имущество от ложно легитимированного отчуждателя, и действительным собственником этого имущества. Повсеместное расширение и ускорение имущественного обмена неизбежно выдвигает более строгое требование к обеспечению стабильности оборота. Намеченному по сделке благоприятному изменению имущественно-правовой сферы приобретателя (возникновению субъективного права) не должны препятствовать обстоятельства, неизвестные этому приобретателю. В этом смысле стабильность оборота всегда достигается за счет некоторого умаления принципа стабильности права, согласно которому никакое неблагоприятное изменение имеющегося состояния имущественноправовой сферы собственника (утрата субъективного права) не может наступить помимо его воли1.

Принципиальное решение указанного конфликта несомненно является прерогативой законодателя. В российском гражданском праве наблюдается тенденция к распределению соответствующих рисков в пользу добросовестного приобретателя2. Применительно к приобретению недвижимости в отечественной юридической литературе все чаще идет речь о необходимости полноценного закрепления публичной достоверности записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП) на законодательном уровне3.

Институт публичной достоверности первоначально возник и был обоснован в германской цивилистической доктрине. В отечественной литературе термин «публичная

1 Ehrenberg V. Rechtssicherheit und Verkehrssicherheit, mit besonderer Rücksicht auf das Handelsregister // Jherings Jahrbücher für die Dogmatik des bürgerlichen Rechts. 2. Folge, 11. Band. 1904. S. 281-282.

2См.: п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»; Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой, Р.М.Скляновой и В.М.Ширяева».

3Своеобразным паллиативом на пути к этому явилось известное дополнение п. 2 ст. 223 ГК РФ (Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. № 217-ФЗ «О внесении изменений в статью 223 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и Федеральный закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»).

3

достоверность» используется порой не только без каких-либо оговорок о германских корнях, но и без необходимой адаптирующей трактовки соответствующей конструкции4. При этом неразрешенными остаются важные вопросы о том, какие необходимые элементы включает юридическая конструкция публичной достоверности и какое место она должна занимать в общей системе гражданско-правовых институтов. Между тем в современном российском правоведении отсутствуют диссертационные исследования, посвященные комплексному анализу указанных вопросов.

Необходимость решения проблемы публичной достоверности в свою очередь порождает потребность в обращении к опыту развитых европейских правопорядков, исторически наиболее близких к отечественному. Поэтому в настоящей диссертационной работе широко используется опыт немецкого, австрийского и швейцарского права. В российской цивилистике этот опыт, к сожалению, прочно забыт или по ряду причин (прежде всего из-за языковых трудностей) остается малоизвестным.

Кроме того «историческая и определенная содержательная близость российской и германской цивилистики вовсе не означает их тождества»5. Поэтому классические германские догматические подходы к понятию публичной достоверности необходимо подвергать критической оценке и адаптировать к российским условиям.

Изложенные соображения определяют актуальность выбранной темы и задач настоящего диссертационного исследования.

Цель и задачи исследования. Общей целью предпринятого исследования является определение юридической конструкции публичной достоверности при приобретении недвижимого имущества. С учетом данной цели автором поставлены следующие задачи:

-установление общего политико-правового мотива (основания) защиты добросовестного приобретателя в гражданском праве;

-определение обязательных элементов конструкции публичной достоверности;

-описание материально-правового эффекта публичной достоверности, а именно: определение механизма и способа приобретения вещного права добросовестным лицом;

-определение значения смежных институтов как системных условий использования публичной достоверности в гражданском праве.

4См., например: Бевзенко Р.С. Принципы государственной регистрации прав на недвижимое имущество: опыт построения системы // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. № 12; Богатырев Ф.О. Публичная достоверность реестра прав на недвижимость и признание добросовестного приобретателя собственником // Законодательство. 2004. № 4; Гришаев С.П. Правовой режим недвижимого имущества. М., 2007; Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования. М., 2006; Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. М., 2006.

5Суханов Е.А. О видах сделок в германском и в российском гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. №. 2. С. 6.

4

Предмет исследования. Предметом настоящего исследования являются выдвинутые в отечественной и зарубежной юридической литературе теоретические подходы к определению института публичной достоверности; законодательные решения по защите добросовестного приобретателя недвижимости, нашедшие отражение в иностранных правопорядках; посвященные защите приобретателя нормы российского законодательства и положения современной судебной практики, которые в совокупности выражают тенденцию к закреплению института публичной достоверности в отечественном гражданском праве.

Несмотря на то, что институт публичной достоверности традиционно разрабатывается и находит свое применение в различных сферах (приобретение недвижимого имущества; обращение ценных бумаг; приобретение долей участия в капитале юридических лиц), в качестве показательной для целей настоящего исследования принимается область вещных прав на недвижимость, где публичная достоверность представляется объективно необходимой.

В ходе поиска общего политико-правового мотива защиты добросовестности в гражданском праве рассматриваются этическое, экономическое и социологическое основания данной проблемы.

Институт публичной достоверности впервые возник в немецком правопорядке и приобрел там известную функциональную взаимосвязь с предшествовавшими ему принципами разделения и абстрактности сделок. Этим обусловливается необходимость изучения вопроса о неразрывной конструктивной связи публичной достоверности и указанных принципов.

Особое внимание в диссертации уделено рассмотрению соотношению понятий добросовестности и недобросовестности, что в свою очередь предопределяет решение проблемы доказывания субъективного момента на стороне приобретателя.

Теоретическую и методологическую основу исследования составляют логический, исторический, сравнительно-правовой методы. При проведении исследования автор опирался на теоретические подходы, отраженные в трудах таких видных отечественных и зарубежных специалистов, как М.М.Агарков, Г.Айхлер, Х.Альтмеппен, В.А.Белов, В.Виганд, Ф.Женни, К.-В.Канарис, Н.Луман, А.И.Лыкошин, Л.И.Петражицкий, И.П.Писков, Х.Р.Пфистер, Ф.Регельсбергер, Ф.К.ф.Савиньи, Е.А.Суханов, И.Н.Трепицын, А.Л.Фрейтаг-Лоринговен, М.Хахенбург, О.Хегетшвайлер, Х.Хюбнер, Б.Б.Черепахин, Ф.Эндеманн, В.Эренберг, П.Эртманн и другие.

Научная новизна исследования. Настоящее исследование представляет собой первый в современной отечественной литературе комплексный анализ юридической

5

конструкции публичной достоверности, который позволил автору сформулировать и обосновать следующие положения, выносимые на защиту.

1.Общим политико-правовым мотивом (основанием) защиты добросовестного приобретателя является невозможность обеспечить общеизвестность и абсолютную достоверность сведений о правах на имущество. В гражданском обороте это обстоятельство вызывает необходимость доверия приобретателя к такому внешнему факту на стороне отчуждателя, который обычно подтверждает распорядительную способность (легитимирует) последнего. Недостоверность названного факта в отсутствие доступных средств для ее обнаружения влечет неизбежность фактической ошибки приобретателя - незнания о неуправомоченности отчуждателя. Посредством защиты доверия право не только подчеркивает извинительность такой ошибки конкретного приобретателя, но и обеспечивает стабильность (безопасность) гражданского оборота в интересах всех его участников. При этом в необходимой мере такая стабильность может быть обеспечена только путем признания за приобретателем вещного права на спорное имущество, а не предоставления ему обязательственного иска к неуправомоченному отчуждателю.

2.Общими конструктивными элементами института публичной достоверности одновременно являются два вида фактических предпосылок – объективные и субъективная. К объективным предпосылкам относятся законодательно определенный типовой легитимационный факт; сделка по приобретению имущества; соответствие предмета приобретения особым требованиям. Единственной субъективной и при этом презюмируемой предпосылкой является добросовестность приобретателя.

3.Легитимационный факт, вызывающий «видимость права» (Rechtsschein) на стороне отчуждателя, имеет значение объективной предпосылки публичной достоверности только в тех правопорядках, где для перехода вещного титула принята система традиции (обязательного внесения). Система консенсуса (соглашения) нивелирует значение «видимости права».

4.Институт публичной достоверности, служащий в сущности тем же целям, для достижения которых сформулирован принцип абстрактности распорядительных сделок (основанный в свою очередь на принципе разделения сделок на обязательственные и распорядительные), имеет независимую природу. Публичная достоверность содержательно и конструктивно не связана, а тем более не должна отождествляться с принципом абстрактности, нашедшим обоснование и применение только в немецком правопорядке. Институт публичной достоверности может обеспечить необходимую

6

защиту добросовестного приобретателя самостоятельно, в то время как принцип абстрактности сделок не позволяет достичь этой цели в достаточной мере.

5.Добросовестность как негативный факт имеет правовое значение только в рамках юридического состава, никогда не является самостоятельной позитивной предпосылкой приобретения вещного права на имущество и не подлежит доказыванию. Наличие субъективной предпосылки публичной достоверности признается при установлении одного лишь отсутствия недобросовестности приобретателя (которая в свою очередь характеризуется признаками вины). Недобросовестное приобретение представляет собой гражданское правонарушение. С этой точки зрения приобретение имущества от неуправомоченного отчуждателя является добросовестным только при отсутствии субъективного признака правонарушения (вины) и потому квалифицируется как казус (случай).

6.Грубая неосторожность приобретателя недвижимости исключает действие публичной достоверности. Риск утраты права на имущество следует возлагать на того, кто может принятием тех или иных мер устранить либо снизить данный риск. Риск появления

впубличном реестре неправильных записей о правах на недвижимое имущество не возлагается ни на приобретателя, ни на действительно управомоченное лицо, поскольку данный риск практически всегда возникает независимо от их воли и находится вне сферы их обычного контроля. Вместе с тем при наличии особых подозрительных обстоятельств, находящихся вне содержания реестра и противоречащих ему (в пользу действительно управомоченного лица), контроль над риском находится в сфере приобретателя. При непринятии приобретателем в данных условиях мер по дополнительному наведению справок (грубая неосторожность) именно на приобретателя возлагается риск неприменения к нему норм о публичной достоверности.

Научная и практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в нем выводы могут быть использованы в ходе дальнейшей разработки конструкции публичной достоверности применительно к приобретению недвижимого имущества, ценных бумаг, долей участия в капитале юридических лиц.

Изложенные в рамках данного исследования материалы, решения и их обоснование могут быть применены в научно-исследовательской деятельности и преподавании гражданского права в высших учебных заведениях.

7

Результаты настоящего исследования способствуют развитию гражданского законодательства о недвижимом имуществе6, ценных бумагах, разрешению вопросов и проблем, возникающих при его применении.

Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Результаты проведенного исследования использованы в учебном процессе на юридическом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова при проведении занятий со студентами по курсу гражданского права. Основная часть сформулированных в ходе настоящего исследования выводов и их аргументация нашли отражение в научных публикациях автора.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура работы обусловлена предметом и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (включающих одиннадцать параграфов), заключения, списка использованных нормативных правовых актов, списка актов судебной практики, а также списка использованной литературы.

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы диссертации, излагаются предмет, цель и задачи исследования, определяются методологическая и теоретическая основы, формулируются научная новизна и положения, выносимые на защиту, указывается научная и практическая значимость, сообщается об апробации результатов исследования.

Глава первая работы («Защита добросовестного приобретателя и публичная достоверность») объединяет три параграфа.

Впараграфе первом главы первой работы («Добросовестность как неизбежное доверие и критерий распределения риска в гражданском праве») обсуждается проблема обоснования необходимости защиты добросовестности и выбора ее способов в гражданском праве.

Вчастности, особое внимание уделено критике этического подхода, согласно которому именно нравственная (моральная) основа добросовестности является главной причиной защиты приобретателя. Вместе с тем несостоятельность этического подхода к понятию добросовестности и сведение последней к простому незнанию все же оставляют

6 В том числе в рамках законопроектов по реализации Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, в которой данной проблематике отведено специальное место (пп. 3.4.5. Раздела IV «Законодательство о вещных правах») М.: Статут, 2009. С. 81.

8

открытым вопрос об общем основании (мотиве) юридического извинения такого незнания приобретателя.

С помощью основных положений теории социальных систем Н.Лумана7 автор приходит к выводу, что отсутствие у приобретателя знания о неуправомоченности отчуждателя зачастую не столько извинительно, сколько принципиально неизбежно. Правопорядок как социальная система не может и никогда не сможет обеспечить общеизвестность и абсолютную достоверность сведений о правах на имущество. Преодолеть связанные с этим трудности можно только путем сокращения (редукции) равновероятных, но недоступных фактов. Средством к этому служит доверие к известным легитимационным фактам. Именно этот субъективный момент позволяет приобретателю принять решение о заключении сделки с отчуждателем.

Такое доверие нуждается в особой правовой форме поддержки путем распределения юридических рисков в пользу приобретателя. Недостаточность прежнего правила распределения рисков в данной ситуации выражается прежде всего в неблагоприятных последствиях, которые подрывают стабильность всего развивающегося гражданского оборота. Именно поэтому общему интересу, олицетворяемому каждым добросовестным приобретателем, современные правопорядки отдают предпочтение перед стабильностью права действительного собственника спорного имущества.

Стабильность оборота в необходимой мере может быть обеспечена только путем предоставления добросовестному приобретателю вещно-правового титула на спорное имущество, а не обязательственного иска к неуправомоченному отчуждателю.

Содержание параграфа второго главы первой работы («Теория видимости права и легитимация отчуждателя») составляет изложение теоретической основы института публичной достоверности.

Конструкция публичной достоверности, разработанная в немецком правопорядке, неразрывно связана с доктринальной концепцией «видимости права» (Rechtsschein). Это понятие, отсутствующее в текстах гражданского законодательства, занимает прочное место в актах современной судебной практики и на страницах юридической (в том числе учебной) литературы Германии. Возникновение этого понятия вызвано потребностью в конструктивном объяснении приобретения вещного права добросовестным лицом.

Неудовлетворительность простого указания на возникновение права в силу закона (что равносильно отказу от научной конструкции) открывает путь к рассмотрению двух исходных пунктов такого объяснения.

7 Luhmann N. Vertrauen. Ein Mechanismus der Reduktion sozialer Komplexität. 2. erweiterte Auflage. Stuttgart, 1973.

9

С одной стороны, конструкция публичной достоверности покоится на понятии добросовестности приобретателя. С другой, добросовестное приобретение необходимо обусловлено формальной (внешней) легитимацией неуправомоченного отчуждателя. Данная легитимация предоставляет неуправомоченному лицу лишь фактическую возможность распоряжения имуществом, однако эффект осуществления такой возможности приравнивается законом к реализации действительного распорядительного правомочия. При этом взаимозависимость обоих аспектов выражается в том, что формальная легитимация, не соответствующая истинному материально-правовому положению, действует исключительно в пользу добросовестного приобретателя.

Таким образом, исходным пунктом добросовестности приобретателя (базисом его доверия) является наличие такого факта, который служит в обороте обычным и легко распознаваемым внешним источником «видимости права» на стороне отчуждателя. Речь здесь идет о легитимации распоряжающегося лица. Именно поэтому «видимость права» (Rechtsschein) нередко именуют легитимацией, внешний факт, вызывающий видимость (Rechtsscheintatbestand) - легитимационным фактом, а лежащую в основе объяснения теорию - легитимационной.

Понятие видимости права восходит к раннему периоду развития права, когда внешним формальным элементам придавалось существенное как материально-правовое и процессуальное (доказательственное) значение. Функция формального элемента состоит в реализации принципа публичности прав, т.е. достижении общеизвестности того или иного состояния (изменения) правового положения. Для целей позитивной формализации вещных прав законодатель не только оперирует имеющимися внешними фактами (владение), но и создает такие специальные формальные условия, как система учета прав на недвижимость в публичном реестре (поземельной книге).

Современная концепция видимости права предполагает наличие трех предпосылок, необходимых для предоставления защиты добросовестному приобретателю:

-внешне видимый (распознаваемый) факт на стороне отчуждателя, указывающий на правовое положение, не соответствующее действительности;

-добросовестность приобретателя в момент приобретения;

-возможность вменения действительно управомоченному лицу риска за возникновение (существование) внешней видимости права, т.е. ложной легитимации.

Принцип вменения не должен применяться в отношении содержания публично достоверного реестра недвижимости. То обстоятельство, что инициатива создания полного и гласного реестра недвижимости принадлежит публичной власти, а ведение самого реестра осуществляет государственный орган в установленном порядке,

10