1.2. Деятельность, по своему определению, всегда рациональна *

Большая часть выдвигаемых против каталлактики (науки о поведении) возражений основана на непонимании различий между средствами и целями. В узком смысле слова, цель всегда связана с желанием устранить неудовлетворенность. Мы можем без особых колебаний назвать целью достижение такого состояния внешнего мира, которое прямо или непрямо обусловливает нашу удовлетворенность, либо которое позволяет без лишних осложнений действовать в направлении к достижению состояния удовлетворенности. Если преследуемая цель-избе-

* I,, von Miscs. Epislcrnoloffic Problems of Economics, p. 31-35.

[43]

жать ощущения голода, то обилие еды и процесс ее приготовления вполне можно считать целями. Если нас пугает чувство холода, можно назвать целью обретение системы отопления дома. Если есть много промежуточных целей, то достижение любой из особых фаз на пути к финальным условиям можно считать целью. В этом смысле для рыночной экономики накопление денег и разделение труда являются целями деятельности. Цель удовлетворения конечных нужд предполагает наличие ближайших и промежуточных целей и их достижение.

На пути к главной цели намечают цели вторичные и затем достигают их. Человек двигается из пункта А в пункт Б. Он мог бы выбрать более короткий путь, если бы не было вторичных целей, требующих удовлетворения. Итинерарий включает некоторое отклонение, что дает возможность проделать часть пути в тени, путник может, если захочет, включить пункт С, так он сможет избежать некоторых опасностей, подстерегающих на более коротком пути. Возможно, путнику просто нравится долгий путь. Если он все же решится на отклонение от прямой, это будет означать, что достижение вторичных целей для него важнее, чем экономия времени и сил. Кроме того, удлиненный путь не является для него отклонением, ведь путник получил еще большее удовлетворение, значит, для него это был единственно верный путь.

Удовлетворенность и неудовлетворенность связаны с субъективной точкой зрения индивида, поэтому нет смысла дискутировать на эту тему. Наука о поступках не устанавливает шкалу ценностей и не выносит ценностных суждений. В узком смысле слова понятие цели для нас не столько эмпирическое, сколько дедуктивное. Конкретным образом цели определяются ожиданиями и желаниями индивида, поэтому лишь с точки зрения дей-

[44]

ствующего индивида можно оценить соответствие выбранных средств целям.

Теперь мы должны рассмотреть возражения тех, кто без устали повторяет, что человек на деле редко действует рационально. Они забывают, что человеческое существо не всегда в состоянии поступать корректно; как в силу незнания каузальных отношений, так и в силу ошибочных оценок определенной ситуации. Реализуя свои цели, индивид действует иначе, чем если бы имел правильную информацию об условиях действия. В 1833 году у врачей был один метод лечения ранений, в 1933 году - другой, в 2033 году, скорее всего, будет более подходящий. Государственные чиновники, офицеры, биржевики, имей они все необходимые сведения для точной оценки ситуации, действовали бы более грамотно. Только всезнание и присутствие везде и всегда может дать представление обо всех каузальных связях для безошибочного действия. Если мы захотим выделить рациональное действие как отличное от иррационального, нам придется стать судьями ценностных предпочтений наших собратьев, нам также придется объявить собственное сознание единственно правильным и объективным стандартом познания. Таким образом, придется уподобиться наглецам, приравнивающим себя к Всесильному.

Осуждение действия как иррационального всегда имело свои корни в иной, чем наша, системе ценностей, с позиции которой выносили приговор. Тот, кто говорит, что в поступках много иррационального, тот просто хочет сказать, что окружающие ведут себя неверным, как ему кажется, образом. Если все же мы не собираемся осуждать цели и ценности других, уверять всех в нашем всеведении, то декларация "он ведет себя иррационально" лишена какого бы то ни было смысла, поскольку она не совместима с понятием действия. Попытки достиже-

[45]

ния цели не могут быть элиминированы понятием действия. Тот, кто не добивается поставленной цели и не пытается прийти к цели, похож на безвольный камень, робот, нечто абсолютно пассивное. Конечно, и человек действующий - как тростник на ветру, все-таки пока есть возможность что-то делать, он действует. Даже небрежение и пассивность можно считать действиями в условиях, когда можно было бы выбрать другой способ поведения. Действие, определяемое как бессознательное во фрейдистском смысле слова, также является поступком в той мере, в какой сознательная активность пренебрегла им вместо того, чтобы рационально использовать, и во внешне бессознательном поведении невротика и психопата всегда есть некий смысл, повод для усилий по достижению цели.

Все нами сказанное о действии не зависит от обусловливающих мотивов и индивидуальных целей. Нет разницы, что лежит в основе - мотивы эгоистические или альтруистические, благородные или низкие цели, неважно, каковы цели - материальные или идеальные, скрупулезные рефлексии или проходящие страсти и импульсы. Законы каталлактики, экономически объясненные, значимы для любого обмена, независимо от того, насколько мудрыми были агенты и насколько грамотны экономические мотивы. Причины действия и цели суть данные, нужные для науки о поступке. Выбранный индивидуальный курс действий зависит от конкретной конфигурации, но на природу действия как такового это не влияет.

Эти рассуждения имеют очевидную отсылку к распространенной тенденции апеллировать к иррациональному. Рациональное и иррациональное как понятия неприменимы к целям. Можно восхвалять, осуждать как праведные или дурные, благородные или пошлые те или иные

[46]

цели. Что касается выражений "рациональное" и "иррациональное", то они применимы только к средствам, выбираемым для достижения целей. Такое употребление имеет смысл только с точки зрения специфической технологии.

Как бы то ни было, использование средств, отличных от рациональных, подобной технологией можно объяснить двояким способом. Либо рациональные методы незнакомы автору, либо он их вовсе не желал использовать, ибо преследовал запредельные цели, возможно, глупые с точки зрения наблюдателя. Ни в одном из этих случаев нельзя говорить об иррациональности действия.

Действие по определению всегда рационально. Мы не можем называть иррациональными цели, на которые с нашей точки зрения не стоит тратить сил. Такие выражения таят в себе грубейшие ошибки и непонимание. Вместо разговоров об иррациональности поведения следует просто сказать: есть люди, стремящиеся к целям иным, чем мои, иные люди выбирают средства не те, которые выбрал бы я в их ситуации.