49.Уровни научного познания

Что же касается архитектуры здания науки, структуры научного познания, то в нем выделяются два уровня - эмпирический и теоретический. Эти уровни не следует смешивать со сторонами познания вообще - чувственным отражением и рациональным познанием. Дело в том, что в первом случае имеются в виду различные типы познавательной деятельности ученых, а во втором - речь идет о типах психической деятельности индивида в процессе познания вообще, причем оба эти типа находят применение и на эмпирическом, и на теоретическом уровнях научного познания.

Сами уровни научного познания различаются по ряду параметров: по предмету исследования. Эмпирическое исследование ориентировано на явления, теоретическое - на сущность; по средствам и инструментам познания; по методам исследования. На эмпирическом уровне это наблюдение, эксперимент, на теоретическом - системный подход, идеализация и т.д.

В одном случае это эмпирические факты, классификации, эмпирические законы, во втором - законы, раскрытие существенных связей, теории.

В XVII-XVIII и отчасти в XIX вв. наука еще находилась на эмпирической стадии, ограничивая свои задачи обобщением и классификацией эмпирических фактов, формулированием эмпирических законов.

В дальнейшем над эмпирическим уровнем надстраивается теоретический, связанный со всесторонним исследованием действительности в ее существенных связях и закономерностях. При этом оба вида исследования органически взаимосвязаны и предполагают друг друга в целостной структуре научного познания.

Областью специализированной познавательной деятельности является наука. Своим возникновением и развитием, впечатляющими достижениями она обязана европейской цивилизации, создавшей уникальные условия формирования научной рациональности.

В самом общем виде рациональность понимается как постоянная апелляция к доводам разума и рассудка и максимальное исключение эмоций, страстей, личных мнений при принятии решений, касающихся судьбы познавательных утверждений. Предпосылкой научной рациональности является тот факт, что наука осваивает мир в понятиях. Научно-теоретическое мышление прежде всего характеризуется как понятийная деятельность. В плане рациональности научное мышление также характеризуется такими чертами, как доказательность и системность, в основе которых лежит логическая взаимозависимость научных понятий и суждений.

В истории философского мышления можно выделить ряд этапов в развитии представлений о научной рациональности. На первом этапе, начиная с античности, господствовала дедуктивная модель научной рациональности, в которой научное знание представлялось в виде дедуктивно упорядоченной системы положений, в основании которой лежали общие предпосылки, истинность которых устанавливалась внелогическим и внеопытным путем. Все остальные положения выводились из этих общих посылок дедуктивно. Рациональность ученого в этой модели заключалась в доверий авторитету разума при принятии исходных предпосылок и жестком следовании правилам дедуктивной логики при выведении и принятии всех остальных суждений. Эта модель лежит в основании метафизики Аристотеля, "Началах геометрии" Евклида, физики Р. Декарта.

В XVII - XVIII вв. Ф. Бэкон и Д.С. Милль создают индуктивистскую модель научного знания и научного метода, в которой определяющим фактором доказанности или обоснованности научного знания выступает опыт, факты, полученные в ходе наблюдения и эксперимента, а функции логики сводятся к установлению логической зависимости положений различной общности от фактов. Научная рациональность в такой модели отождествлялась с эмпирической принудительностью научного мышления, с апелляцией к доводам опыта.

Против подобного подхода выступил Д. Юм, который признавал, что эмпирическое естествознание базируется на индуктивных рассуждениях, но утверждал, что они не имеют надежного логического оправдания и что все наше опытное знание является разновидностью "животной веры". Тем самым он признавал, что опытное познание является в своей основе иррациональным. В последующем был предпринят ряд попыток преодоления недостатков индуктивистской модели с помощью использования понятия вероятности. Другой путь заключался в разработке гипотетико-дедуктивной модели научного знания и научного метода.

В 50-е годы XX в. попытку решить проблему рациональности предпринял К. Поппер. Он с самого начала отвергал возможность доказательства истинности научных положений на основе фактов, поскольку для этого нет необходимых логических средств. Дедуктивная логика не может транслировать истинность в индуктивном направлении, а индуктивная логика является мифом. Основным критерием научной рациональности является не доказуемость и подтверждаемость знания, а его опровергаемость. Научная деятельность сохраняет свою рациональность до тех пор, пока сохраняется фальсифицированность ее продуктов в виде законов и теорий. Но это возможно только в том случае, если в науке сохраняется постоянное критическое отношение к выдвигаемым теоретическим гипотезам, и готовность отбросить теорию в случае ее актуальной фальсификации.

В 60-е - 80-е гг. представление о научной рациональности разрабатывали, в частности, Т. Кун и И. Лакатос. Т. Кун выдвинул парадигмальную модель научного знания, в рамках которой научная деятельность является рациональной в той степени, в которой ученый руководствуется определенной дисциплинарной матрицей, или парадигмой, принятой научным сообществом. И. Лакатос связывал новое понимание научной рациональности с понятием "исследовательской программы" и утверждал, что ученый действует рационально, если в своей деятельности придерживается определенной исследовательской программы, даже вопреки возникающим в ходе ее развития противоречиям и эмпирическим аномалиям.

Другим важным вопросом, связанным с научной рациональностью, является вопрос о соответствии тделей и средств в научном исследовании. Для рациональной деятельности характерным является соответствие выбираемых средств поставленным целям.

Создание какой-либо окончательной модели научной рациональности невозможно. Скорее всего, сама научная рациональность является исторически эволюционизирующим идеалом, к которому наука должна стремиться, но который в ней никогда не реализуется полностью.