3. Журналистика 20-х гг. XIX в. Начальный этап профессионализации журналистского труда. (здесь и журналистика 30 в сравнении с 20)

Годы николаевской реакции, исключительно тяжелые для развития печати, могли только задержать, но не остановить ее рост. В труднейших условиях передовые писатели продолжали развивать журналистику как орудие общественно-политической борьбы, как важнейшую форму организации общественного мнения.

В конце 1836 года Пушкин в письме к Баранту указывал: «Литература стала у нас значительной отраслью промышленности лишь за последние двадцать лет или около того» (XVI, 199, 401). В этом же письме он с осуждением говорит о взгляде на литературу как на «изящное и аристократическое занятие» — взгляде, свойственном реакционному дворянству.

В 10-х годах писательский труд еще не имел самостоятельного профессионального характера, а читательская среда была еще малочисленна. Вновь возникавшие журналы зачастую гибли из-за отсутствия читателей. Большинство литературных журналов 10-х годов существовало не более трех-четырех лет именно по этой причине. Показательно, что самое понятие журнала не только в 10-е, но и в 20-е годы еще не имело того характера, который оно приобрело впоследствии. В 10—20-е годы и по своей конструкции и по своим организационным формам журнал приближался к типу сборников, альманахов. Недаром в 20-е годы альманахи пользовались особенной популярностью и конкурировали с журналом. В 30-е годы, когда издательская деятельность окончательно сделалась «отраслью промышленности» (Пушкин), самое понятие журнала приобрело значение «зеркала современности» (Белинский). В 30-е годы журнал вытесняет сборники и альманахи. Возросла роль журнала, как орудия политической борьбы.

Все это способствовало в немалой степени и профессионализации писательского труда, и росту читательской массы. Впервые возникали вопросы об авторском праве. Вместе с тем появились и новые, отрицательные, вредные явления для развития литературы и журналистики, связанные с развитием капиталистических отношений. Занятие литературой становилось в большей степени, чем раньше, источником наживы и спекуляции; в русской журналистике стало бороться за господство новое, «торговое» направление, не преследовавшее никаких положительных идейных задач, а боровшееся только за количество подписчиков. В 30-е годы происходит объединение и усиление реакционной журналистики. Правительство, всячески препятствовавшее развитию оппозиционной прессы, поддерживало именно эту реакционную журналистику. Через нее оно стремилось оказывать влияние на общественно-политическую борьбу.

После провозглашения теории «официальной народности» (в конце 1832 года) правительство развернуло планомерную борьбу с частноиздательской прессой. С целью ее подрыва, по почину Уварова, были основаны «Ученые записки Московского университета», а в Петербурге начал

издаваться «Журнал Министерства народного просвещения». В 30-е годы один за другим запрещаются литературные журналы, издававшиеся частными лицами: в 1832 году был запрещен «Европеец» И. В. Киреевского; в 1834 — «Московский телеграф» Н. Полевого; в 1836 — «Телескоп» и «Молва» Н. И. Надеждина. В исключительно жесткие цензурно-полицейские рамки был поставлен Пушкин, как издатель и редактор «Современника».

Наряду с поддержкой реакционно-охранительной прессы, правительство расширяло и поощряло всякого рода официальные издания. Характерно, что непрерывный рост официальной периодической печати в 30-е годы был связан с непрерывной убылью частноиздательских литературных предприятий.

В 1825 году по всей России выходило 41 периодическое издание. Из литературных журналов в Петербурге в этом году издавались: «Сын отечества», «Соревнователь просвещения и благотворения», «Благонамеренный», «Новости литературы», «Северная пчела» (в 1825 году она еще была связана в какой-то степени с передовыми литературными кругами); в Москве в этом же году издавались: «Вестник Европы», «Московский телеграф» и «Дамский журнал».

В 1837 году по всей России выходило 53 периодических издания, т. е. на 12 названий больше, чем в 1825 году, однако литературных журналов было намного меньше. В Петербурге прогрессивная журналистика была представлена к 1837 году «Современником» Пушкина и отчасти «Литературными прибавлениями к „Русскому инвалиду“» (1831—1837) А. Ф. Воейкова, выступавшего на стороне Пушкина. «Современнику» противостояли органы «торгового» направления — «Библиотека для чтения» и официозная «Северная пчела» с ее подсобным литературным изданием — «Сыном отечества». В Москве в 1837 году существовал только один литературный журнал — «Московский наблюдатель».

По сравнению с 1825 годом количество периодических изданий в 1837 году выросло, но за счет официозных, технических и торгово-промышленных газет и журналов.

Ниже освещаются только важнейшие периодические издания, идейное направление которых сыграло более или менее существенную роль в ходе литературно-общественной борьбы.

До 14 декабря 1825 года главными органами передовой литературы являлись «Сын отечества» и «Соревнователь просвещения и благотворения». Оба эти журнала теснейшим образом были связаны с группой Пушкина и его друзей, а также с такими деятелями декабризма, как издатели альманаха «Полярная звезда» — А. Бестужев и Рылеев.1 После 14 декабря начал менять свой облик «Сын отечества», сделавшийся через несколько лет органом реакции. В связи с ликвидацией Вольного общества любителей российской словесности прекратил свое существование журнал «Соревнователь просвещения и благотворения». Перестала существовать и «Полярная звезда», она «скрылась за тучами николаевского царствования», как тридцать лет спустя писал Герцен, открывая лондонскую «Полярную звезду» и подчеркивая преемственность своего издания с альманахами А. Бестужева и Рылеева.

Наряду с большим значением для последующей русской «вольной» печати, альманахи А. Бестужева и Рылеева сыграли также немалую роль и для литературного развития в 20—30-е годы. «Полярная звезда» явилась родоначальницей всех литературных альманахов этого времени. Вслед за ней в Москве в 1824—1825 годах были изданы четыре книжки «Мнемозины», под редакцией В. К. Кюхельбекера и В. Ф. Одоевского. В Петербурге с 1825 года, вступив в соревнование с Бестужевым и Рылеевым, Дельвиг начал издание «Северных цветов», продолжавших выходить ежегодно до 1832 года1 и имевших большой успех. Исторический альманах под заглавием «Русская старина» выпустил в 1825 году А. О. Корнилович совместно с В. Д. Сухоруковым. Наконец, в том же году Булгарин издал театральный альманах «Русская Талия», где впервые в печати появился отрывок из «Горя от ума» Грибоедова.

В период с 1826 по 1832 год ежегодно выпускалось от 10 до 19 альманахов; на несколько лет альманахи сделались излюбленной формой публикации стихотворного и беллетристического материала. А. Бестужев еще в 1825 году замечал, что «ходячая наша словесность сделалась карманною». Нужно сказать, что большинство альманахов, выпущенных в 20—30-е годы, не отличалось принципиальным характером; многие из альманахов преследовали исключительно коммерческие цели. Недаром Пушкин презрительно и враждебно отзывался об «альманашниках» обеих столиц. Тем не менее такие альманахи, как «Русская старина», «Русская Талия», а особенно «Северные цветы», имели существенное значение для развития литературы и журналистики. Среди множества альманахов 20—30-х годов выделяются альманахи, издававшиеся московскими литераторами, близкими к философскому кружку любомудров. Таковы «Урания» (1826) М. П. Погодина, «Северная лира» на 1827 год С. Е. Раича и Д. П. Ознобишина, «Денница» (1830—1831) М. А. Максимовича.

Среди альманахов 20-х годов весьма интересным по историко-литературному значению является альманах «Мнемозина» (три тома вышли в 1824 году, четвертый — в 1825 году). Издание «Мнемозины» явилось значительным литературным событием. В альманахе, кроме его издателей В. К. Кюхельбекера и В. Ф. Одоевского, участвовали Пушкин, Грибоедов, Д. Давыдов, Вяземский, Баратынский.

Задача «Мнемозины» состояла в борьбе со всякого рода подражательностью в литературе, в проповеди «истинного романтизма», под лозунгом которого шла тогда борьба за национально-русскую самобытную поэзию. Эту задачу ставил перед собой Кюхельбекер, теоретические и критико-полемические статьи которого в альманахе отражали декабристскую линию русской журналистики. Другой вдохновитель альманаха — В. Ф. Одоевский — во многом расходился с Кюхельбекером, будучи далек от его политических идеалов. В статьях Одоевского, посвященных обоснованию и защите философского идеализма, уже намечались тенденции, выражавшие реакцию на декабризм и окончательно определившиеся в журналистике и критике последекабрьского времени, в частности, в «Московском вестнике».

Для характеристики путей развития русской журналистики 30-х годов необходимо коснуться нескольких неоднородных по своему значению изданий, начавшихся еще до 14 декабря, но продолжавшихся и в позднейшие годы.

Следует остановиться на журнальной деятельности А. Ф. Воейкова, Ф. В. Булгарина и Н. И. Греча. Воейков — бывший участник «Арзамаса», поэт и переводчик, автор известных сатир на литераторов 10—30-х годов («Дом сумасшедших» и «Парнасский адрес-календарь»), с 1815 по 1820 год был профессором русской словесности Дерптского университета, затем переехал в Петербург и сделался профессиональным журналистом. Сначала он являлся соиздателем «Сына отечества» (1820—1821), а затем в течение многих лет состоял редактором военной газеты «Русский инвалид» (1822—1838). По примеру Греча, начавшего с 1822 года выпускать литературные приложения к «Сыну отечества», Воейков в качестве приложения к «Русскому инвалиду» стал издавать «Новости литературы» (1822—1826). В последекабрьские годы Воейков был редактором-издателем «Славянина» (1827—1830), а затем «Литературных прибавлений к „Русскому инвалиду“» (1831—1837).

Опытный полемист, заслуживший известную популярность в 30-е годы своими сатирическими фельетонами под заглавием «Хамелеонистика». Воейков был близок к Жуковскому, к Бестужеву и Рылееву, к Пушкину и его друзьям. Издания Воейкова никогда не играли значительной роли в литературной жизни, однако большинство видных писателей поддерживало с Воейковым журнальные отношения. Как критик и полемист, Воейков, хотя и непоследовательно, выступал в основном на стороне Пушкина и его друзей. Но в деятельности Воейкова было много и отрицательных черт: он был литературным дельцом и коммерческие интересы своих изданий ставил на первый план. Он зачастую бесцеремонно, безо всякого ведома авторов, перепечатывал их произведения в своих журналах. В 20-е годы вошел в обиход даже особый термин «воейковствовать», «воейковщина», имевший определенный предосудительный смысл. Именно эти отрицательные черты деятельности Воейкова подразумевал Дельвиг, когда он в 1824 году писал Пушкину: «С приездом Воейкова из Дерпта и с появлением Булгарина литература наша совсем погибла. Подлец на подлеце подлеца погоняет» (Пушкин, XIII, 110).

Вскоре же после выступлений Воейкова на журнальном поприще начал действовать и Булгарин как журналист. Сначала он выступил в качестве издателя «Северного архива» (1822—1828), «Журнала истории, статистики и путешествий», а затем, по примеру Воейкова, в качестве приложения к своему «Северному архиву» начал выпускать «Литературные листки» (1823—1824).

Булгарин выдавал себя за друга Грибоедова, А. Бестужева и Рылеева, но еще в преддекабрьские годы он зарекомендовал себя в качестве отвратительного интригана и литературного карьериста. С 1825 года Булгарин стал соиздателем «Сына отечества» и в том же году, совместно с Гречем, основал «Северную пчелу» (1825—1859), политическую и литературную газету, руководителем которой и оставался до конца жизни.

4. Участие будущих декабристов в прессе послевоенного периода. Альманах «Полярная звезда» (1823-1825 гг.) под редакцией К.Ф. Рылеева и А.А. Бестужева - крупнейшее издание декабристов. Нелегальная публицистика декабристов.

Литературная политика декабристов определялась стремлением использовать литературу для пропаганды политических идей; утвердить принципы патриотического самобытного искусства, свободного от слепого подражания западным образцам. Эти задачи творчески не могли быть разрешены силами одних только литераторов-декабристов (крупнейшая роль в этом историческом деле принадлежала Пушкину), но несомненно, что именно декабристы в союзе с идейно близкими им литераторами возглавили передовое литературное движение эпохи. Именами членов тайных обществ — А. Бестужева, К. Рылеева, В. Кюхельбекера, В. Раевского, А. Одоевского — обозначены яркие страницы не только в истории русской революционной поэзии, но и в истории борьбы за создание передовой национальной русской литературы. Здесь должны быть названы также декабристы Н. Тургенев, М. Орлов, Н. Муравьев, С. Трубецкой и другие, сыгравшие свою роль в литературном движении, хотя они и не были писателями в собственном смысле.

Разумеется, во взглядах декабристов на литературу имелись разнообразные отличия и оттенки. Но все же основные эстетические принципы были у них общие. Всех литераторов-декабристов и идейно близких к ним писателей объединяло прежде всего понимание высокой общественной роли искусства и гражданской роли поэта. В этом сходились и А. Бестужев, и Кюхельбекер, и Рылеев, и А. Одоевский, и В. Раевский. Общими чертами их творчества были: романтика революционной борьбы, пропаганда образа положительного героя — борца с деспотизмом и рабством, критическое обличение существовавших порядков, стремление отразить в поэзии патриотизм, героизм, свободолюбие и другие замечательные черты русского национального характера. Сущность этой программы ярко выражена А. Бестужевым в статье, напечатанной в 1824 году в «Полярной звезде». «В старину, — писал он, — науки зажигали светильник свой в погасающих перунах войны... В наши времена... мы видим совсем противное..., гром отдаленных сражений одушевляет слог авторов и пробуждает праздное вниманье читателей..., воображенье, недовольное сущностию, алчет вымыслов и под политической печатью словесность кружится в обществе» (1—2).

Нелегальная публицистика декабристов - важная составная часть их пропагандистской деятельности. Именно здесь наиболее отчетливо раскрываются их взгляды на центральные проблемы жизни России; именно здесь ярчайшим образом запечатлена их ре­шимость бороться да конца против самодержавно-крепостнического строя, за счастье и свободу народа, Идеи декабристов, начавшие победное шествие в легальных журналах конца 10-х годов XIX в. и окончательно    оформленные и раскрытые в    нелегальной публицистике начала 20-х годов, перед са­мым восстанием 1825 года вышли на страницы де­кабристских альманахов.

В первой четверти XIX века получают распространение литературные альманахи - сборники поэтических и прозаических произведений современных авторов, объединенных по какому-либо признаку (тематическому, жанровому и пр.). Под видом альманахов, на издание которых было легче получить разрешение правительства, чем на новые периодические издания, в начале XIX века в России часто выходили литературные журналы. Как правило, альманахи издавались в небольшом формате (24°), с гравированным титульным листом и фронтисписом, несколькими иллюстрациями, в печатном картонаже. К наиболее известным альманахам принадлежат "Северные цветы", "Мнемозина", "Невский альманах", "Русская старина" и др. Широко известен альманах "Полярная звезда", издававшийся А.А. Бестужевым и К.Ф.Рылеевым в 1823-1825 годах и наиболее ярко отразивший философские и эстетические взгляды декабристов. К участию в альманахе были привлечены А.С.Пушкин, А.С.Грибоедов, А.А.Дельвиг, П.А.Вяземский и другие. Вышло три книги "Полярной звезды" (1823, 1824, 1825). Четвертая книга альманаха на 1825 год, небольшая по объему и поэтому названная "Звездочкой", была конфискована в типографии вместе с прочими бумагами Бестужева и Рылеева при аресте после 14 декабря и сожжена спустя 36 лет. Известные сегодня экземпляры "Звездочки" представляют огромную редкость. В 1981 году было выпущено факсимильное издание "Звездочки" с дарственной надписью библиофила П.А.Ефремова, подарившего свой экземпляр этого редчайшего альманаха Публичной библиотеке (ныне Российская национальная библиотека).

«Полярная звезда» (1823–1825) (вышло 3 кн.), издававшаяся декабристами А. Бестужевым и К. Рылеевым при участии Пушкина, Жуковского, П. Вяземского, Гнедича, Грибоедова, А. Дельвига, Крылова, Баратынского, Козлова, Хомякова, Языкова и др. Обращают на себя внимание литературные обозрения А. Бестужева и особенно его статья «Взгляд на старую и новую словесность в России», в к-рой он отмечал зарождение новой литературной школы во главе с Жуковским, Батюшковым и Пушкиным.

«Полярная звезда» отличалась строгостью отбора материала. Каждое произведение так или иначе «ра­ботало» на декабристов, даже если оно принадле­жало перу писателей недекабристского круга. Изда­тели альманаха выработали строгие принципы составления книжек. Роль передовой отводилась лите­ратурно-критическим обзорам А.А.Бестужева. Основа обозрений Бестужева - краткие, но выра­зительные характеристики этапов истории русской литературы, общественно-политических условий ее развития, оценки творчества писателей и их важней­ших произведений. Буквально в нескольких словах Бестужев умел показать отличительные особенности творчества писателя. Рассматривая литературные явления с декабри­стских позиций, Бестужев неизменно пропагандиру­ет творчество тех литераторов, произведения кото­рых созвучны декабристским идеям.

Публицистическая деятельность декабристов обо­рвалась выстрелами на Сенатской площади. Реак­ция торжествовала: «Первые два выстрела рассея­ли безумцев с «Полярною звездою», Бестужевым, Рылеевым и достойными их клевретами», - писал Н.М.Карамзин.

Но одно дело - легальные издания, где приходилось что-то недоговаривать и маскировать. И другое - нелегальная революционная публицистика.

Кондратий Федорович Рылеев, печатавший в альманахе "Полярная звезда" свои "Думы", наполненные высокими патриотическими чувствами, для нелегально распространявшихся листовок писал агитационные солдатские песни.

Еще в 1820 году получили распространение прокламации, в которых государь был назван угнетателем Отечества, а дворяне - тиранами. И выдвигалось требование заменить "вредную царскую власть выборами". В поддержку прокламаций декабристы выпустили специальные солдатские разговорники. Один из них был написан Н.М.Муравьевым и назывался "Любопытный разговор", а другой - "Православный катехизис" С.И.Муравьева-Апостола.