Вопрос № 14. Афинское право.

Судебные функции принадлежали и народному собранию, и ареопагу, и еще нескольким судебным коллегиям, созданным для отдельных категорий дел. Неумышленные убийства разбирал суд эфетов; разбой, кражу, другие имущественные преступления — коллегия одиннадцати; гражданские имущественные споры — третейский суд диэтетов и коллегия сорока. Во времена правления Перикла созданы

были суды в демах. Народное собрание ведало разбирательством

особо тяжких преступлений. Архонт-базилевс занимался рассмотрением умышленных убийств.

Исторически первым судом был суд базилевса — племенного вождя, имевшего власть над жизнью и имуществом соплеменников.

Позднее судебные функции перешли к ареопагу, который обладал

еще административной властью. В качестве суда он расследовал де-

ло, выносил приговор и следил за его исполнением. Стороны выступали в процессе после принесения присяги.

Судебное разбирательство в афинской гелиэе имело две разновидности — по делам государственной важности и по делам частным.

Делами государственными (общеполисными) считались такие, которые были связаны с нарушением интересов всей общины или отдельного ее члена, которым был причинен вред вследствие совершения противозаконных действий. Частные дела возникали вследствие нарушения личных интересов. Первые дела со времени Солона

мог начинать любой полноправный житель полиса, даже если сам он

от противозаконных действий не пострадал. Если он при этом про-

игрывал тяжбу, то подвергался крупному штрафу. Законы поощряли

самостоятельное ведение дел в суде, поэтому официальных защитников-помощников не существовало. Если государственный процесс

истец проигрывал трижды, то он считался сутягой, лишенным общественного доверия уже на все последующие времена.

Форма разбирательства была обвинительная, поэтому обязанность доказывания лежала на участниках. Помимо клятвы, показаний под пыткой или текста законов, самым важным свидетельством

считалось письменное, потому что его трудно подвергнуть изменению.

Все заботы по ведению процесса ложились на самого гражданина. Адвокатов не было, но были помощники в написании речей {логографы) и так называемые помогающие ораторы: обвинитель и обвиняемый произносили несколько вступительных фраз, а все остальное с дозволения судей произносил оратор. Время на выступление

таким ораторам определялось по водяным часам — клепсидре. Но по

особо важным делам судебное слушание проводилось без ограничения времени — «без воды».

Свидетели присягали у жертвенника и давали свои показания

устно. Свидетелей-рабов могли допрашивать с применением пыток

(подвешивание, вливание в ноздри уксуса, прижигание тела раскаленным предметом и др.).

Судьи голосовали по внутреннему убеждению. В тексте присяги гелиастов были такие обещания: «судить по законам и постановлениям народа и его выборных органов, а в случаях, не предусмотрен ных законом, по нелицеприятному убеждению решать обо всем, что

содержится в жалобе, и выслушивать с одинаковым вниманием речи

обвинителя и обвиняемого». Кроме того, судьи обещали не принимать даров лично или через посредство кого бы то ни было.

Голосование было тайным, с помощью белых (цельных) и черных

(просверленных) камешков. Состав судов был обычно нечетным, но

если случалось, что за и против обвинения голосовали поровну (при

одном судье, уклонившемся от голосования), то обвиняемого не судили, а отпускали.

Недостатком обвинительного процесса (вместо более уравновешенного состязательного) было поощрение кляузников. Для разных

кляузников и доносчиков, которые в случае победы получали нечто

из имущества осужденного, существовало сильное искушение начинать такие процессы. Доносчики (сикофанты) со временем стали на-

стоящим бедствием для демократии, особенно в трудные для нее самой времена, когда не хватало средств для оплаты работы судей или

участников народного собрания. Не избежали подкупа многие судейские должности, включая даже такой многочисленный по составу

суд, каким была гелиэя. Однако роль суда была весьма существен-

ной для результативности функционирования демократических по-

рядков и традиций.

Тот факт, что любой гражданин мог выступить против постанов-

ления народного собрания (или против одного только предложения

или рекомендации народному собранию), если оно противоречит су-

ществующим законам и может навредить государству, свидетельст-

вует о своеобразной практике общественного и судебного надзора за

законностью. Как только гражданин объявлял о своем намерении

выдвинуть обвинение в противозаконности («графэ параномон»),

обсуждение обжалованного предложения или исполнения решения

откладывалось, приостанавливалось, и дело поступало на слушание

в гелиэю. Если решение было окончательным и жалобу признавали

основательной, ответчик подвергался денежному штрафу, а в неко-

торых случаях даже смертной казни. Если же неосновательный обви-

нитель не собирал необходимой поддержки от пятой части судей в

100 человек, то он тоже подвергался штрафу в размере 1 тыс. драхм.

Другим механизмом судебного надзора за законностью была дея-

тельность специальной комиссии гелиастов — комиссии номофетов

(законодателей). В связи с тем что любой законопроект направлялся

народным собранием именно в эту комиссию, последняя слушала

дело о принятии законопроекта как судебный процесс. Со стороны

государства выставлялось пять защитников старых законов, а сам ав-

тор законопроекта пытался его защитить перед собранием судей.

В прениях по этим делам мог выступить любой заинтересованный

гражданин. Только с одобрения коллегии номофетов законопроект

становился законом и вступал в силу. Суд номофетов и суд по обви-

нению в противозаконности имели сильное влияние на судьбу реше ний народного собрания и тем самым обеспечивали здоровый кон-

сервативный настрой по отношению к законодательным новациям.

Одновременно с этим обеспечивалось уважительное отношение к су-

ществующим законам, без которых демократия превращалась в за-

урядную охлократию (толпократию) — власть без руководящих на-

чал и дисциплинирующих законов, которые бы ставили преграду

властному или поведенческому произволу.

Право в Древней Греции, как и в других регионах древнего мира,

тесно увязывалось со справедливостью, но эта справедливость соотносилась с демократическим требованием равенства в пользовании

политическими правами. Правовые нормы и процедуры разрешения

спора о правах отыскивались в двух источниках — в обычае (темпе)

и законах (номос) и в псефисмах (псефисмы — это постановления на-

родных собраний, относящиеся к отдельным лицам, конкретным

случаям и т. д.). В принципе все свободные граждане считались рав-

ными в защите своих прав при помощи иска, но для метека (чуже-

земца) или освобожденного раба (вольноотпущенника) защитником

выступал простат (покровитель).

Во всех кодексах точно определялся размер и характер наказа-

ний, с тем чтобы судья не мог назначить кару по собственному про-

изволу. Еще заметны были уступки пережиткам традиции мщения

кровью (кровная месть).

В первом письменном законодательстве Афин в правление Дра-

конта (621 г. до н. э.) не различались преступления тяжкие и легкие

(это различение ввел Солон). За любую кражу наказывали смертью,

хотя в числе наказаний были штрафы, изгнание, продажа в рабство,

бичевание, лишение гражданских прав (атимия). В тюрьму сажали

за неуплату долгов или же для предупредительного задержания —

чтобы задержанный не сбежал во время расследования.

В эпоху Гомера убийство рассматривалось как осквернение чело-

веком самого себя, и требовалось очищение от пролития крови во

имя Зевса-очистителя (очищался не только человек, но также место

и область, где произошло осквернение). Об этом при Драконте забо-

тились все чиновники государства. Они запрещали с этой целью но-

сить оружие по городу и иметь его при себе в народных собраниях.

Уже в законодательстве Драконта есть понимание оправданности

убийства в целях самозащиты, и наказание в данном случае преду-

сматривало изгнание либо штраф. Если преступника не обнаружива-

ли, об этом извещали комиссию пританов — особую коллегию вы-

борных лиц, которые предавали убийцу проклятью и вывозили ору-

дия убийства за пределы проживания общины.

Телесным наказаниям подвергали в основном рабов. Конфискация имущества назначалась дополнительно к смертной казни.

В Афинах практиковалось осуждение за измену и обман народа с ха-

рактеристикой «враг Афин». Такого человека любой мог при встрече

убить, имущество его конфисковывалось, а десятая часть посвящалась богам. Трупы изменников вывозили за пределы полиса и вы-

брасывали без захоронения.

Право собственности и обязательства. Собственности как абсо-

лютного права у греков не существовало. Главным считался факт

владения, фактического обладания имуществом с правом распоря-

жения. Собственность могла быть также совместной (государствен-

ные имения, рудники, храмовые хозяйства, общественные земли

фил и демов) или частной. Последняя подразделялась на видимую и

невидимую; первая включала землю, рабов, дом и т. д., а вторая — те

вещи, которые способны быть припрятанными и ускользать от нало-

гообложения (деньги, драгоценности).

Архонты во время ежегодного вступления в должность объявляли

о том, что за гражданами сохраняется принадлежащая им собствен-

ность. Землю делили, потому и само название полученных участков

происходит от слова «жребий» (клеры). Для отдельных категорий

собственников существовали особые заботы, например: устроить

пышные литургии (празднества) за свой счет, снарядить военный

корабль, тоже за свой счет и в зависимости от размера богатств.

Обязательства делились на вольные (из договоров) и невольные

(из причинения вреда). Заключение договоров происходило без'осо-

бых формальностей, и только наиболее важные заключались в пись-

менной форме. Исполнение договоров обеспечивалось задатком: по-

ручительством третьих лиц, залогом (до реформ Солона еще и самоза-

кладом). При неисполнении договора виновный обязывался вернуть

двойную сумму задатка, а покупатель терял свой задаток. Кредитор

мог продавать заложенные вещи. Доходы и убытки исчислялись по

договору либо пропорционально взносу лиц, вступивших в договор-

ные товарищества (торговые, религиозные и иные). Практиковались

различные виды найма — имущественный (с рабами), недвижимости

(дом), личный наем. Заем и проценты под него регулировались спе-

циально (до 20% от суммы). За сознательно причиненный вред пола-

галось возмещение в двукратном размере от причиненного ущерба.

Существовала ответственность за других (детей, рабов).

Брак и семья. Безбрачие осуждалось морально, многоженство за-

прещалось. Брак сопровождался договором жениха с главой семьи

невесты, платой за невесту, но приданым невеста снабжалась не все-

гда. Власть отца до Солона была очень большой: он мог продавать

детей в рабство.

Преступления имели довольно развернутую классификацию.

С наибольшей суровостью карались измена, обман народа, оскорб-

ление богов, кража храмового имущества. Серьезными прегреше-

ниями считались также клевета, плохое обращение детей с престаре-

лыми родителями, похищение девушки. Вора-рецидивиста обращали

в рабство.

Лишение политических прав означало бесчестье (атимию) и со-

провождалось отстранением от участия в народных собраниях и за-

нятия общественных должностей. Доносчики (сикофанты) поощря-

лись при подтверждении политических обвинений частью конфи-

скуемого имущества, но при ложном обвинении могли быть

преданы суду сами.

Усилиями древнегреческих философов всесторонней разработке

подверглась концепция политики и политического. Политика для гре-

ков означала участие в жизни полиса, которое регулировалось мо-

ральными и правовыми требованиями. Главным требованием к ста-

тусу гражданина являлось требование быть полноправным жителем

полиса; в Афинах это был свободный афинянин, имеющий отца и

мать из числа полноправных афинских граждан. Впоследствии кон-

цепция политики модифицировалась и стала означать царское искус-

ство управления (Платон), учение о формах правления (Аристотель).

В связи с трактовкой политики как формы правления Аристотель

высказал ряд положений, которые сохранили свое значение далеко

за пределами его исторической эпохи. Государство, отмечал мысли-

тель, есть форма общежития граждан, пользующихся известным по-

литическим устройством. «Политическое устройство есть тот поря-

док, который лежит в основании распределения государственных

властей и определяет собою как верховную власть в государстве, так

и нормы всякого в нем общежития». Цель такого человеческого об-

щежития состоит не просто в том, чтобы жить, а гораздо более в

том, «чтобы жить счастливо». Таким образом, цель государства есть

«счастие жизни». С учетом этого аспекта жизни в государстве «госу-

дарство есть общество людей равных, соединяющихся между собою

с целью возможно наилучшей жизни».

Самым долговечным критерием различения форм правления, по

Аристотелю, стало количество правящих (один, немногие, многие) и

нацеленность правления на общую пользу (общее благо). «Те госу-

дарства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со

строгой справедливостью, правильными; имеющие же в виду только

благо правящих — все ошибочны и представляют собой отклоняю-

щиеся от правильных; они основаны на началах господства, а госу-

дарство есть общение свободных людей».

Правильными формами государства являются монархия (царская

власть), аристократия (власть немногих и достойных, но больше од-

ного) и полития (правление большинства ради общей пользы, смесь

лучших черт демократии с законами олигархии). Неправильные

формы такие, которые общую пользу в виду не имеют; таковы тира-

ния (выгода одного правителя), олигархия (выгоды состоятельных

людей) и демократия (выгоды неимущих). Аристотель вместе с уче-

никами изучил устройство 158 полисов прошлого и настоящего. Ре-

зультатом сравнительного изучения такого множества древних горо-

дов-государств и стала вышеприведенная классификация форм

правления. Однако возможны и другие классификации. Аристотель

различал пять видов демократии (с двумя основными подвидами —

демократия с законом и демократия с властью толпы, охлократии),

пять видов монархии, три вида тирании и четыре вида олигархии.

Вот пример его рассуждений. Там, где государственное устройст-

во считается и с богатством, и с добродетелью, и с народом, как, на-

пример, в Карфагене, это и есть строй аристократический. Там, где

принимаются в расчет только два элемента, т. е. добродетель граж-

дан и народа, как в Спарте, получается смешение двух видов — де-

мократического и основанного на добродетели. Ясно, заключает фи-

лософ, что полития (в Спарте) и аристократия (в Карфагене) «неда-

леки одна от другой». С учетом этой позиции можно заключить, что

Аристотель не был сторонником демократии и склонялся в пользу

политии, а в период общения с Александром Македонским эволю-

ционировал в сторону почитания монархической формы.