Глава 2. Концепции происхождения и сущности права и государства 231и дисциплины труда, которые, создав древние цивилизации, создали также и древнее деспотическое государство»[11].

В подходе В.И. Ленина к рассматриваемой теме акцент делается на антагонизме классов и на классовой природе государства: «Государство, — подчеркивал он, — есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены... И наоборот: существование государства доказывает, что классовые противоречия непримиримы»[12]. В этом же духе он характеризовал государство как «машину для поддержания господства одного класса над другим», как «машину для угнетения одного класса другим»[13].

Хотя марксизм при трактовке проблемы возникновения государства, как и в остальных случаях, постоянно подчеркивает определяющую роль материальных (экономико-производственных) отношений, однако в действительности этот экономический фактор зачастую сочетается, а нередко и замещается фактором насилия. В обоснование такого крена в сторону признания роли насилия Маркс писал: «Как известно, в действительной истории большую роль играют завоевание, порабощение, разбой, — одним словом, насилие»[14]. Более того, насилию придается универсальный характер и значение экономического факта: «Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым. Само насилие есть экономическая потенция»[15].

Подобное единение насилия и экономики присутствует и у Энгельса: «... Насилие есть только средство, целью же является, напротив, экономическая выгода. Насколько цель «фундаментальнее» средства, применяемого для ее достижения, настолько же экономическая сторона отношений является в истории более фундаментальной, чем сторона политическая»[16].

Такая трактовка соотношения насилия (как средства) и экономики (как цели) явно противоречит кредо марксистского материализма, согласно которому именно средство (средства материального производства, объективно и независимо от сознания людей складывающиеся базисные, производственные

отношения и т.д.), а не цель (форма осознания действительности, т.е., согласно марксизму, нечто надстроечное, производное от базиса) составляет фундамент истории и определяет общественно-историческое развитие.

В подходе Ленина роль насилия и вовсе гипертрофируется. «Великие исторические вопросы, — подчеркивал он, — решаются в последнем счете только силой...»[17].

Противоречия марксизма в вопросе о соотношении экономики и насилия имеют свои глубинные причины и коренятся в его внутренней двойственности: марксизм выступает одновременно и как экономико-материалистическое учение, и как пролетарско-коммунистическая доктрина классовой борьбы, т.е. как доктрина классового насилия, насилия внутреннего к внешнего — от внутренней (гражданской) войны до войны внешней, мировой (мировая революция и т д.). В такой двойственности, как об этом свидетельствуют теория марксизма и практика ее реализации, классово-насильственная сторона в конечном счете берет верх над материально-экономической стороной. В словоупотреблении Энгельса, но в прямо противоположном смысле можно сказать: цель (пролетарско-классовое насилие и партийно-коммунистическая политика) господствует над средством (экономикой).