6. Оценка тенденций развития Сибири средствами статистики

Огромное количество изменений (в том числе координальных) в условиях функционирования

рассматриваемого объекта затрудняют использование статистических показателей на длинном интервале времени. Особенно сложно (а во многих случаях невозможно) это сделать по большинству

стоимостных показателей.

Натуральные показатели дают гораздо более достоверную картину, особенно если базируются

на регулярных и надежных источниках статнаблюдений. Вне конкуренции здесь, несомненно, демографическая статистика, которая базируется на материалах Всероссийских и Всесоюзных переписей

населения и данных текущего учета. Обработанная специалистами Новосибирскстата информация,

представленная в таблицах 7, 8 и на рис. 4, позволяет сделать надежные выводы о демографической

динамике в Сибири за последние 110 лет.

1) Практически весь исторический период, предшествующий распаду СССР (до 1991 года),

Сибирь развивалась ускоренными темпами по сравнению со средними по стране. За 110 лет,

прошедших после переписи населения 1897 года, численность населения в Сибири увеличилась в

4,3 раза (по России в целом – в 2,1 раза). Двукратная разница в темпах роста численности населения

объясняется восточным вектором миграции населения (из европейских районов России в Сибирь)

на протяжении всего периода со времени похода Ермака (1582) до распада СССР.

Таблица 7

Темпы роста численности населения Сибири в сопоставлении с аналогичным показателем

по России в динамике с 1897 по 2007 гг. (в %)

Годы Российская Федерация Сибирь

всего город село всего город Село

1897–1925 137 в 1,7 раза 132 в 2 раза в 4,7 раза в 1,9 раза

1926–1938 117 в 2,2 раза 94 128 в 3,1 раза 101

1939–1958 108 в 1,7 раза 78 129 в 2,1 раза 91

1959–1969 111 131 88 111 132 88

1970–1978 106 117 87 108 120 89

1979–1988 107 114 92 114 122 99

1989–2002 99 99 99 96 96 97

2003–2007 98,5 98,1 99,5 98,7 98,8 98,5

В целом за

1897–2007 в 2,1 раза в 10,5 раз 66,3 в 4,3 раза в 55 раз 128

«Российская государственная статистика и вызовы xxi века»

2) Численность городского населения в Сибири за 110 лет увеличилась в 55 раз, а по России

в целом в 10,5 раз. Это свидетельствует о том, что процессы урбанизации в Сибири шли в пять раз

более интенсивно, чем в среднем по стране, что было обусловлено массированными капитальными

вложениями и, как следствие, строительством новых городов, промышленных и инфраструктурных

объектов, массированным созданием престижных для своего времени рабочих мест и механизмов

по привлечению и закреплению на новом месте жительства населения требуемой квалификации.

3) Возрастно-половая структура населения Сибири (рис. 4) по своей конфигурации идентична

общероссийской, хотя количественные отличия, естественно, присутствуют. Это и гендерная асимметрия, и демографические «переходы», и эхо войны, и последствия голода 1932–1934 гг. Все это

вполне объяснимо. Сибирь являлась неотъемлемой частью своей страны, и хотя в 1941–1945 гг. на

её территории не велись военные действия, да и голода в 1930-е гг. не было, последствия этих тяжелейших явлений были такими же, как и других районах страны.

Рис. 4. Возрастно-половая структура населения Сибири на начало 2008 года.

4) Приведенная в таблице периодизация и поставленные в соответствие временным периодам

темпы роста населения могут быть очень логично объяснены. Они, несомненно, обусловлены теми

усилиями российского и советского государства по развитию восточных районов страны, о которых

говорилось выше.

5) Развитие событий в Сибири в постсоветский период (1991–2011) идет в деструктивном направлении, и демографические показатели это отражают. Они показывают не только общероссийские проблемы (депопуляция, низкая продолжительность жизни, сверхсмертность мужчин трудоспособного возраста, половая асимметрия продолжительности жизни и др.), но и резкое ухудшение

относительных показателей по Сибири.

Продолжительность жизни сибиряков на два года ниже среднероссийских показателей,

а в некоторых субъектах Федерации СФО она упала до уровня отсталых африканских стран

(табл. 8). Вектор миграции впервые за 430 лет развернулся на противоположный. Весь постсоветский период Сибирь и Дальний Восток имеют устойчивое отрицательное сальдо миграции со всеми

федеральными округами, расположенными к западу от Сибири. В межпереписной период (2002–

2010 гг. ДВФО «потерял» 6% населения, а СФО – 4%).

Международная научно-практическая конференция

Таблица 8

Численность населения регионов СФО в 2002-2010 гг.

(по данным переписей населения, тыс. чел.)

2010 2002 Прирост (убыль) Доля в общей

численности

населения, в %

тыс. чел. в % 2010 2002

Сибирский ФО 19254,3 20062,9 -808,6 96,0 100,0 100,0

Республика Алтай 206,2 202,9 3,3 101,6 1,1 1,0

Республика Бурятия 972,7 981,2 -8,5 99,1 5,1 4,9

Республика Тыва 307,9 305,5 2,4 100,8 1,6 1,5

Республика Хакасия 532,3 546,1 -13,8 97,5 2,8 2,7

Алтайский край 2419,4 2607,4 -188,0 92,8 12,6 13,0

Забайкальский край 1106,6 1155,3 -48,7 95,8 5,7 5,8

Красноярский край 2828,2 2966,0 -137,8 95,4 14,7 14,8

Иркутская область 2428,7 2581,7 -153 94,1 12,6 12,9

Кемеровская область 2763,4 2899,1 -135,7 95,3 14,3 14,4

Новосибирская область 2665,9 2692,3 -26,4 99,0 13,8 13,4

Омская область 1977,5 2079,2 -101,7 95,1 10,3 10,4

Томская область 1045,5 1046,0 -0,5 99,95 5,4 5,2

Естественно, люди неслучайно так рано умирают в мирное время и «голосуют ногами» в пользу

других регионов. Если в двух словах, жить стало «веселее» (разнообразнее), но объективно хуже.

Сибирь и Дальний Восток утратили почти все преимущества, которые ранее имели (за исключением

районного коэффициента и еще нескольких менее значимых льгот), а все удорожающие и отягчающие факторы остались (климат, расстояния, экологически вредные производства).

Данные статистики подтверждают ухудшение относительного положения Сибири по большинству наиболее значимых показателей: заработная плата, денежные доходы, инвестиции, ввод

основных фондов и др. Следствием этого является снижение удельного веса всех восточных

районов страны в совокупном объеме ВВП (рис. 5).

20,0

17,1

15,1

15,0

12,3

11,9

9,9

10,0

5,4

5,0

0,0

10,8

4,6

13,7

10,6

9,0

5,4

2000 2005 2009

­‑

‑

‑

Рис. 5. Удельный вес восточных районов в объеме ВРП (в % к итогу по РФ).

«Российская государственная статистика и вызовы xxi века»

Недавно принятая Стратегия развития Сибири до 2020 года в качестве основной цели

предусматривает выход Сибири на уровень средних по РФ показателей к 2020 году. Мягко говоря,

трудно считать эту цель стратегической, особенно если учесть, что после 1990 года ни одна подобная программа не выполнялась даже наполовину. Кроме того, предусмотренные стратегией индикаторы (табл. 9) могут быть достигнуты с помощью строительства нескольких нефтегазовых труб

с Ямала или Восточной Сибири. В этом случае достижение указанных индикаторов для основной

массы сибиряков будет иметь еще меньший смысл, чем средняя температура по больнице для конкретного больного.

Таблица 9

Динамика основных индикаторов развития Сибири по базовому сценарию (в ценах 2008 г.)

2008 2010 2015 2020

Душевой ВРП

(тыс. руб./чел.) 290,6 187,3 241,9 297

Удельные инвестиции

(тыс. руб./чел.) 45,8 41,4 69,9 103,5

Доля инвестиций в ВРП

(коп. на 1 руб.) 24 22,1 28,9 34,9

Производительность

труда

(тыс. руб./чел.) 410 402 555 738

Средняя з/пл.

(тыс. руб./чел.) 15,4 16,3 21,5 27,7

Если послушать репортажи с Петербургского, Байкальского, Красноярского и прочих экономических форумов или ознакомиться с сайтами региональных правительств, то может возникнуть

ощущение, что ситуация не столь печальная, а даже оптимистичная, особенно в отдаленной перспективе – программы 2020 или 2030.

Но до этих оптимистичных дат вряд ли можно дожить, если учесть, что воспроизводственные

процессы в подавляющем большинстве случаев идут в суженном режиме. Это касается человеческого потенциала, основных фондов почти по всем отраслям (кроме торговли и связи), воспроизводства знаний, использования недр, лесов и других видов ресурсов. Крупнейшая в истории страны

техногенная катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС – это очень знаковое предупреждение – наше

«О ком звонит колокол», которое игнорировать нельзя. Причины, происходящие в последние 20 лет,

вполне понятны. Они носят не природный (типа цунами и землетрясения в Японии), а вполне «рукотворный» характер. В нашей стране эти управленческие воздействия принято называть «экономическими, рыночными, демократическими и прочими реформами».

Отношение к реформам среди населения хорошо улавливается средствами социологии. И как

показывают опросы, мнение большинства населения в корне отличается от «лакированной» картины

официальных форумов и сайтов.

По результатам многолетних исследований коллектива д.ф.н. Ю.В. Попкова (отдел социологии

института философии СОРАН), навязываемые народам России западные ценности (частная собственность, индивидуализм, космополитизм) отвергаются подавляющем большинством населения

России, причем представителями всех национальностей (рис. 5).

Аналогичные по смыслу выводы делает и другой крупный сибирский социолог д.с.н. З.И. Калугина (руководитель отдела социологии ИЭиОПП СО РАН). По итогам социологического обследования сельского населения Новосибирской области она формирует следующие выводы: 1). Между

этнической принадлежностью и отношению к купле-продажи земли существует связь. Только среди

немцев чуть более 50% за это, остальное (более 95%) население (русские, татары, буряты, украинцы) – против.

2). Социальным итогом всех проведенных в аграрном секторе преобразований явилось резкое

обнищание и расслоение сельского населения, деградация социальной базы села1.

1 З.И.Калугина. Вопросы аграрной реформы в России. Социологический анализ трансформационных вопросов.

Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН 2001. С. 113-127.

Международная научно-практическая конференция

Вывод профессора Ю.В. Полкова: «Возникает вопрос – ради чего сформировавшийся веками

коллективистский менталитет русского и других народов России реформировать в индивидуалистский, капиталистический, если последний отвергается большей частью населения и демонстрирует

свою полную социальную и экономическую неэффективность в условиях России?»1

В завершение статьи, с учетом проведенной выше аргументации, можно сделать следующий

вывод. При продолжении тенденций последних 20 лет количество и сложность деструктивных процессов очень скоро превысит возможности федерального центра по их решению, и Россия потеряет

реальный контроль над данной территорией.