3. Философская категория “материя”. Представления о материи в истории философии

В материалистическом понимании субстан-циальной основой мира является материя. Материя изначально сближалась с веществом (латинское слово “материя” и переводится как “вещество”). Однако древнегреческие натурфилософы в материи видели прежде всего именно субстанцию, их интересовало теоретическое объяснение того, как из этой субстанции возник вполне организованный космос. Их вода, воздух, огонь - это больше, чем просто “материал”, это динамичная основа, источник всех космических многообразных изменений, предпосылка космической организованности. Древнегреческие философы показали, что указать на первоначало это не главное, главное - определить общий объясняющий принцип возникновения космоса.

Если первоначала милетцев и Гераклита обладают внутренней активностью, способностью изменяться и порождать вещи без влияния внешних по отношению к ним факторов, то во взглядах Эмпедокла материальное первоначало (четыре стихии) теряет свою внутреннюю активность, порождающую силу. Стихии приводятся в движение космическими противоположными силами.

Анаксагор (5 в. до н.э.) наделяет активностью не первоначало, а некий космический Ум. Первоначалом, считает философ, является бесконечное множество вечных, мельчайших (но не предельно мелких) материальных частиц, которые отличаются друг от друга по форме, цвету, вкусу, запаху. Анаксагор назвал их “семена вещей”, а Аристотель позже – “гомеомерии” (“подоб(н)очастные” или “одинаковочастные”). “Семена вещей” сами по себе неподвижны. В движение их приводит космический ум, или разум, выступающий в качестве могущественного космического организующего, упорядочивающего принципа. Он сообщает вращательное движение смеси из “семян” и тем самым способствует возникновению космоса. “Семена” соединяются, образуя однородные тела. При этом подобное стремится к подобному. Сходящиеся вместе “семена” крови – кровинки – образуют кровь, из крошечных косточек рождаются кости, из мельчайших мышц – мышцы и т. д. Каждый вид “семян” сохраняет все качества соответствующего вида тел: “семена” крови обладают всеми качествами крови и т.п. В любом месте космоса есть “семена” всех видов. Понятие “гомеомерия”, которое иногда ошибочно отождествляют с понятием “семена”, нуждается в уточнении. А.С. Богомолов считает, что понятие “подобночастные” содержит в себе указание на возникновение вещей из сходных, “подобных” друг другу “семян” (подобное из подобного: огонь из частиц огня, кровь из кровинок и т.д.)¹. В.А. Янков уточняет: “подобочастные” – это такие вещества, любые части которых одинаковы по составу². “Семена” же – это на самом деле не гомеомерии, а их единицы, обладающие единственным качеством своей гомеомерии и бесконечные по числу в ее пределах. Поэтому В.А. Янков утверждает, что нет причин считать “семена” столь же сложными, как и Вселенная³. Они качественно однородны, в пределах одной гомеомерии подобны друг другу, являясь бесконечно-малыми величинами, то есть величинами, меньшими любой конечной величины¹. Не исключено, что они могут отличаться по размерам. Каждая вещь в космосе неоднородна, содержит в себе “семена” всех других вещей, но меньшего порядка. Во всем есть доля (часть) всего. По свидетельству Симпликия, “в гомеомерии содержится и плоть, и кость, и кровь, и золото, и свинец, и сладкое, и белое, но вследствие малости они не воспринимаются нашими чувствами, хотя все содержится во всем”². Здесь под гомеомерией, вероятно, следует понимать вещь или вещество. Качество вещи определяется качествами тех “семян”, которые в ней преобладают: в кости преобладают косточки, в крови – кровинки и т.п. Качественные превращения вещи состоят в смене большинства содержащихся в ней “семян” вещей. Вещи рождаются путем соединения частиц, гибнут вследствие их разъединения. Как пишет Симпликий, характеризуя взгляды Анаксагора, и то, что смешивается, и то, что выделяется из смеси, и то, что разделяется, - “все это предрешает Ум. И все, чему суждено было быть, и все, что было, но чего теперь нет, и все, что есть теперь и будет в будущем, - все это упорядочил Ум<…>”³.

Важнейшим организатором рождения космоса является космический ум и у Платона. Об этом можно прочитать в его диалоге “Тимей”⁴. Философ выделил три первоначала (в связи с этим я считаю неверным достаточно распространенное в литературе мнение об идеализме Платона): 1) идеи; 2) материя; 3) ум-демиург (“демиург” в переводе с греческого означает “мастер”, “художник”, “ремесленник”, “мастер, занимающийся ручным трудом”). Космический ум, или космический бог, взирал на первообраз, или образец, модель (на греческом - “парадигма”), и в результате такого их совместного действия возникли идеи – божественные сущности, по которым демиург затем стал творить космос. Платоновский космос – это целостное живое, одушевленное существо. Душа космоса творится умом раньше его тела. Космическая душа пронизывает тело космоса и объемлет его. сисес ий богчто ург стремился создать космос прекраснейший и наилучший, самый совершенный, подобный ему самому. Но если что-то ему и не удалось сделать совершенным, то лишь потому, что материя оказывала этому сопротивление. Тем не менее, не будь такого первоначала как материя, космос бы вообще не появился. Материя у Платона – это “вечная мать”, “восприемница”, “кормилица” всякого рождения¹. Напомню, что в своих сочинениях Платон пишет о двух материях. Во-первых, он указывает на существование вечной и бесформенной, не воспринимаемой чувствами неопределенной первоматерии (на греческом “хора”, или пространство, пространственность). Ее можно назвать небытием, но это такое небытие, которое потенциально может стать всем. Тело космоса создается из изменчивой и воспринимаемой чувствами второй материи, которая существует в виде четырех стихий – воды, огня, земли и воздуха и которая возникла в результате отражения первоматерией идей этих стихий.

Аристотель в качестве основы бытия как такового выделил вечную, неопределенную, бесформенную умопостигаемую первоматерию (по-гречески “гиле”, то есть “лес”, “дрова”, “строевой лес”, “необработанный материал”, “вещество”, “то, из чего нечто состоит”), которая представляет собой возможность возникновения любой действительности (в этом смысле мы ее определили как небытие, понимаемое как бытие-в-потенции). Основой бытия реальных, чувственно воспринимаемых вещей является взаимодействие различных комбинаций огня, воздуха, воды и земли, которые являются модификацией первоматерии. Отдельные вещи возникают как соединения пассивной материи, которая содержит в себе возможность стать чем-либо, и активной, вечной и неизменной формы.

Идея космического ума-демиурга, активного творца Вселенной (однако, еще имманентного ей) логично подготавливала появление представлений о сотворенной сверхъестественным Богом материи в христианстве (а еще раньше – в иудаизме, религии евреев). Единый и гармоничный античный космос в средневековом мировоззрении как бы “распался” на два мира: Божественный, благой, сверхъестественный и земной, естественный, сотворенный мир.

Если материя во взглядах философа лишается активной внутренней силы, порождающей способности, то это может означать, что философ предполагает самостоятельное, независимое от материи существование этой силы в качестве космического Ума-организатора, Бога евреев, христианского или мусульманского Бога. Вернуть материи активность и порождающую мощь можно, став сторонником пантеизма (от греч. слов “все” и “Бог”). Пантеисты как бы “растворяют” Бога в природе, или природу в Боге – в зависимости от вида пантеизма. Такова позиция представителей философии эпохи Возрождения Н. Кузанского (15 в.) и Дж. Бруно (16 в.), представителя философии Нового времени Б. Спинозы, для которого и субстанция, и Бог, и природа оказались тождественны, и субстанция оказалась причиной самой себя.

Рассмотрим особенности пантеизма Николая Кузанского. В его учении Бог – это Абсолют, единое, абсолютное единство, в котором все едино и взаимосвязано, абсолютный максимум (то, больше чего ничего быть не может), это все то, что может существовать. Поскольку ему ничего не противоположно, с ним совпадает и минимум, под которым Н. Кузанский понимал то, меньше чего ничего не может быть. Бог – это абсолютная полнота, которая предшествует всему и в которой изначально “свернут” весь универсум (Вселенная). Поэтому точку зрения Н. Кузанского в целом можно охарактеризовать как близкую к мистическому пантеизму, хотя и с элементами пантеизма натуралистического. Философ писал: “<…>бог свертывает и развертывает все вещи, и поскольку свертывает, все они суть в нем он сам, а поскольку развертывает, он в каждой вещи есть все то, что она есть, как истина в изображении”¹. Бог пребывает во всем. “Все есть то, что оно есть, благодаря причастности к единому. Во всем и каждом по-своему отражается единое, приобщением к которому является бытие всего в целом и каждого в отдельности”².

Вселенная, с точки зрения Н. Кузанского, однородна, в различных частях ее действуют одни и те же законы. Она представляет собой конкретный максимум, так как в отличие от абсолютного максимума (Бога) она конкретизируется во множестве отдельных конечных вещей, и в этом заключается ее недостаточное совершенство.

Под материей Н. Кузанский понимал возможность стать чем-либо, или потенцию; однако возможность не абсолютную. Абсолютная возможность (которая есть вместе с тем и бесконечная действительность) есть бог. “Быть в материи” означает “быть в возможности”. Все действительно существующее существует в материи, например, в воске эта возможность является возможностью быть свечой, в меди – быть тазом¹. Материю нельзя назвать ни вечностью (вечность есть бог, который уже есть в действительности все, что может быть, и тем самым не есть материя, или возможность стать, или изменчивость), ни созданием вечности (потому что будь она возникшей, она бы и могла возникнуть, так что возможность стать, или материя, возникала бы опять из материи, то есть из самой себя, что невозможно)². Философ утверждал: “Словом, материя не есть что-то действительное, а что становящаяся вещь возникла из материи, говорится только в том смысле, что она могла стать”³.

В материи многое заключено возможным образом. Однако речь идет об определенной возможности. Как уже замечалось, с точки зрения Н. Кузанского Вселенная может существовать только в конкретной определенности конечных вещей. Мир произошел из возможности. Это означает, по Н. Кузанскому, что у возможности было предрасположение стать только этим миром: “Так и Земля, и Солнце, и все остальное: если бы они не томились в материи в неким образом определенной возможности, то не было бы большего основания, почему бы им скорее выйти в актуальность, чем не выйти”¹.

Объясняя взаимосвязь понятий “материя” и “форма”, Н. Кузанский писал: “<…> человечность в качестве возможности быть человеком, является материей; в качестве “человечности” она является формой; в качестве человека она является составленным и соединенным того и другого <…>. Подобным же образом и природа, обозначаемая словом “белизна”, поскольку она является возможностью быть белизной, есть материя”².

Дж. Бруно прекрасно знал творчество как античных, так и средневековых философов (особенно Аристотеля, неоплатоников, Эмпедокла, Анаксагора, Платона, Парменида, Августина Блаженного, Фомы Аквинского и др.). В своих произведениях он анализировал их взгляды, соглашаясь или вступая в полемику, развивая их далее. А.Х. Горфункель справедливо заметил: “Отвергая и аристотелевскую форму, и платоновские идеи как активное первоначало мира, отбрасывая схоластическое понятие материи как чистой возможности и неоплатоническое учение о ней как небытии, Бруно искал ответ в пантеистической традиции средневековой философии”³. В чем заключаются особенности пантеизма философа? Дж. Бруно утверждал: Бог весь (не всецело, но всюду более или менее проявляя себя) находится во всех вещах⁴. Это субстанция, благодаря которой все существует. Он – глубочайшая основа всей природы (“природа природы”), присущее ей деятельное начало. Природа есть Бог в вещах¹. А.Х. Горфункель трактует взгляды Дж. Бруно таким образом: Бог есть синоним природы, понимаемой, однако, не как совокупность вещей материального мира, а как совокупность заключенных в этом мире внутренних законов движения и развития². Бог не только отождествляется с природой, он сведен философом к логической абстракции, общему понятию для обозначения внутренних сил материи, ее законов³. В.В. Соколов по этому поводу справедливо уточняет: у Дж. Бруно бог – синоним единства природы⁴. Бог в творчестве мыслителя действительно часто отождествляется с природой и максимально к ней приближен. В отличие от христианского Бога Бог Дж. Бруно – это не создатель природы и материи, а внутреннее, активное начало, находящееся в самой природе. Вне материального мира Он не существует. Поэтому можно утверждать, что пантеизм Дж. Бруно носит натуралистический характер и его философская позиция близка к материализму. Дж. Бруно утверждает, что в природе можно выделить две субстанции – духовную и телесную, однако, в конечном счете, и та, и другая сводятся к одному бытию и одному корню⁵. Это единое бытие и есть настоящая субстанция. Бытие едино, бесконечно, неподвижно, субстрат, материя, жизнь, душа, истинное и хорошее, писал Дж. Бруно¹. Понятие Единого, или единства, оказывается важнейшей категорией его философии. В Едином материя совпадает с формой, действительность с возможностью. Это и причина бытия, и само бытие вещей, в нем сущность тождественна существованию. В единстве, которое является всем, что может быть, единстве, охватывающем сложность всего и состоит высшее благо, высший предмет устремлений, высшее совершенство и блаженство². А в природных вещах нет ничего другого, кроме того, что есть в действительности. В.В. Соколов подчеркивает, что в творчестве Дж. Бруно произошла “реабилитация материи”³. Она понимается философом как божественное бытие в вещах. Материя не является чистой (“голой”) возможностью, то есть почти ничем, без действительности, без силы и совершенства⁴. Она есть возможность и субстрат⁵. Однако в целом, как таковая, материя не является возможностью бытия, так как она как субстанциальное начало всегда одна и та же. Но в ней протекают непрерывные изменения. Она способна рождать все новые и новые формы, которые снова в нее возвращаются. Формы не существуют без материи. Вещи возникают и уничтожаются, поэтому они не могут являться субстанцией. Дж. Бруно считал материю вечным, активным, творческим, наполненным жизненными силами началом. Материя развертывает то, что в ней содержалось свернутым, и рождает природные вещи¹. Движение в природе оказывается самодвижением. Внутреннюю способность материи к образованию форм Дж. Бруно называл душой мира. Душа мира – это всеобщая форма мира, находящаяся внутри материи и главенствующая над ней. Она пронизывает все и присутствует во всем. Главная способность мировой души – всеобщий ум, всеобщая физическая действующая причина². Ум наполняет все, освещает вселенную и побуждает природу производить как следует свои виды³. Мир одушевлен и в целом, и в своих частях. Материи присуща возможность жизни и сознания. Степень одушевленности материи зависит от особенностей ее строения.

Для взглядов Дж. Бруно характерен органицизм в воззрениях на природу и вообще на весь космос, гилозоизм и панпсихизм. Под органицизмом, как правило, понимается стремление объяснять природные явления по аналогии с живым организмом, что способствует пониманию мира как целостности. Панпсихизм (от греч. слов “все” и “душа”) - это учение о всеобщей одушевленности природы. Термин “гилозоизм” (от греч. слов “материя” и “жизнь”) был введен в 17 веке для обозначения натурфилософских концепций древнегреческих философов и служил для выражения точки зрения, отрицающей существование границы (различия) между живым и неживым. Сегодня под гилозоизмом обычно понимают учение о всеобщей одушевленности материальных объектов, природы, космоса, то есть, по сути, панпсихизм.

Р. Декарт (Новое время) “лишил” материю жизненности. Его взгляды можно отнести к деистическим. Деизм (от лат. “Бог”) – это такая точка зрения, согласно которой Бог, сотворив мир, не вмешивается далее в закономерное течение его событий, а присутствует лишь интеллектуально, как высший разум. Ранее, в средние века, преобладала теистическая позиция (от греч. “Бог”). Согласно этой точки зрения Бог сотворил мир и продолжает его поддерживать, активно вмешивается в его развитие. Своеобразным синтезом теизма и пантеизма является панентеизм, или панэнтеизм (от греч. “все в боге”). Особенностью такой философской позиции является то, что Бог, хотя и наполняет Собой весь мир, пронизывает его, давая ему жизнь и поддерживая его, тем не менее, остается вне этого мира и его законов, не растворяется в нем, оставаясь Высшей духовной Личностью. Примером такой точки зрения могут быть взгляды выдающегося украинского философа Г.С. Сковороды (18 в.).

Философские взгляды ученых 17 века развивались под влиянием активного развития математики, механики, физики, и весь мир в их произведениях мог уподобляться огромному механизму, а Бог – создателю этого механизма, сообщившему ему движение (первотолчок), и далее выполнявшему, в основном, лишь интеллектуальные функции; эти функции возрастали в связи с активным развитием наук. В этой связи Ф. Энгельс иронично заметил: “С богом никто не обращается хуже, чем верующие в него естествоиспытатели”¹. Следует учесть также активное развитие мануфактурного производств, создание различных механических устройств, моделей, игрушек и т.п. С точки зрения Р. Декарта, Бог сотворил материальную субстанцию, сообщил ей первоначальный импульс движения, в результате чего частицы материи получили возможность передавать друг другу определенное количество движения. Так и возник космос - по законам механики самого Р. Декарта. Если натурфилософам 16 века природа представлялась живой, одушевленной и уподоблялась человеческому организму, то Р. Декарт считал ее безжизненной и бескачественной. Принципы механистического материализма Р. Декарт распространил на всю природу.

Для философских взглядов Б. Спинозы был характерен как механицизм, так и органицизм. В пантеистических взглядах философа понятие “природа” оказывается более широким, чем понятие “материя”. Пантеизм Б. Спинозы – это учение о целостности и закономерности мира. Промысел Бога – это сам порядок природы, необходимо устанавливаемый по ее законам. Бог предстает как имманентная, внутренняя причина всего (в деизме Он выступает в качестве причины внешней).

Монадология Г. Лейбница свидетельствует о его стремлении вернуть природе жизнь и внутреннюю активность. В его произведениях наблюдается постепенный отход от механицизма в понимании бытия. В концепции Г. Лейбница оригинально сосуществуют два мира: монады (духовный мир) и материя. Всякая монада в соединении с особым телом образует живую субстанцию¹. С точки зрения философа, природа, материальный, чувственно воспринимаемый мир, - это лишь несовершенное внешнее выражение (обнаружение, проявление, модификация) истинного мира монад, так сказать, “болезнь духа”. Собственно говоря, материальные вещи предстают как монады, которые являются в виде тел. Явления природы оказываются проявлением идеальных начал, лежащих в их основе. Бог гармонизировал духовное содержание монад с телесной формой его проявления.

Представители философии Нового времени при исследовании материи прежде всего подчеркивали ее главные и неизменные свойства (субстанциальные характеристики, свойства вещей, то есть свойства, относящиеся к их сущности): протяженность, непроницаемость, перемещение, вес, фигуру и др. Тем самым философское понимание материи отождествлялось с естественнонаучным.

Взгляды французских материалистов 18 века формировались под влиянием открытий в биологии, физике, химии, астрономии; в их произведениях мы встречаем попытку преодолеть механицизм мировоззрения Нового времени и представления о неизменяемости природы во времени. В их сочинениях природа отождествлялась со Вселенной, а материя понималась как ее сущность. Как писал П. Гольбах (18 в.), природа – это колоссальная мастерская, снабженная всеми материалами. Стараясь проникнуть в тайны природы, мы находим в ней одну лишь различную по свойствам материю. С его точки зрения, материя “вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства, а качества, приписываемые нами различным веществам <…>, основываются на различных впечатлениях или изменениях, производимых в нас этими веществами”¹. Природа есть причина всего, она – своя собственная причина и существует благодаря самой себе. Вечная, несотворенная и неуничтожимая материя определенным образом структурирована, неоднородна (а Р. Декарт считал материю однородной), активна, обладает способностью действовать. Материя неразрывно связана с движением, поэтому нет необходимости в идее божественного первотолчка. К общим свойствам материи П. Гольбах относил протяженность (которая предполагает телесность материи), делимость (до определенного предела), непроницаемость, фигуру, движение. К специфическим свойствам он отнес различные физико-химические и биологические определенности, что способствовало преодолению механистического воззрения. Как замечает М.Т. Кочарян, все многообразие явлений мира П. Гольбах выводит из различных соединений, сочетаний движения и взаимодействия первичных простейших элементов, из которых состоит материя – атомов¹. Подчеркивание разнородности материи подрывало механистическую картину мира, в основе которой лежали представления о качественной однородности материальной субстанции. Между неорганической и органической материей не существует непреодолимой грани, так как в процессе развития они способны превращаться друг в друга. В природе происходит постоянный круговорот материи.

Выдающийся философ Д. Дидро (18 в.) подчеркивал, что невозможно предположить существование чего-либо вне материальной вселенной². Всякое материальное тело само по себе и по природе своих основных свойств преисполнено деятельности и силы, рассматриваем ли мы его отдельные частицы, или всю его массу³. Абсолютного покоя в природе нет. Д. Дидро высказал предположение, что всей материи присуща способность, сходная с ощущением, хотя в выраженном виде способность ощущать присуща лишь высшим формам ее организации. Похожие взгляды мы можем найти и у Ж.О. де Ламетри (18 в.). Д. Дидро отошел от механистического воззрения на природу. Природа рассматривалась как изменяющаяся во времени. Эволюционистская концепция Д. Дидро явилась материалистическим осмыслением достижений биологии. Философ высказал догадку о возможности в будущем искусственным образом делить мельчайшие материальные частицы.

Французским материалистам 18 века удалось преодолеть спинозовское противопоставление субстанции и ее модусов. В их представлениях материя существует реально и постигается в виде бесконечного множества разнообразных материальных тел, образованных мельчайшими частицами.

Наряду с материализмом развивался и идеализм. Субъективный идеализм утверждает: объекты внешнего мира – это производное от внутреннего мира человека: от его ощущений, восприятий и т.д. Английский философ Дж. Беркли (17-18 вв.) утверждал, что существование чувственно воображаемой вещи ничем не отличается от чувственного воображения или восприятия¹. Он писал: “Я вовсе не оспариваю существование какой бы то ни было вещи, которую мы можем познавать посредством чувства или размышления. Что те вещи, которые я вижу своими глазами, трогаю своими руками, существуют, - реально существуют, в этом я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией. Отрицание ее не принесет никакого ущерба остальному роду человеческому <…>”¹. То есть вещи существуют, пока воспринимаются нами или кем-то другим. “Существовать” – означает для вещей быть воспринимаемыми. Вещи – это “комбинации” наших ощущений. У вещей нет никакого самостоятельного существования, отличающегося от их воспринимаемого бытия. Материя же есть нечто непознаваемое, совершенно лишенное всяких чувственных качеств. Это то, что не может быть “ни воспринято чувством, ни усвоено умом”². На этом основании философ отрицал материю как существующую вне разума. Материя – это несуществующая сущность.

В объективно идеалистической философской системе Г.В.Ф. Гегеля материя возникает как определенная ступень в самопознании, или саморазвитии субстанции – абсолютной идеи, или абсолютного мышления.

На рубеже 19 - 20 вв. привычные представления о материи с точки зрения ее вечных и неизменных субстанциальных характеристик или свойств (таких как протяженность, вес и т.п.) были разрушены. Этому способствовали революционные открытия в естествознании и, прежде всего, в физике: открытие явления радиоактивности, делимости атома, дефекта массы и т.п. По представлениям физиков (да и вообще ученых, философов - материалистов), отождествляющих неуничтожимость материи (или материю как субстанцию вообще) с неделимостью (неизменяемостью) атомов, был нанесен сокрушительный удар. Заговорили о кризисе современной физики, суть которого В.И. Ленин усмотрел “в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания, т.е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом”¹. Новейшие открытия свидетельствуют не о том, что “материя исчезла”, а о том, что исчез тот предел, до которого мы знали материю до сих пор. Наши знания стали более глубокими. Материя проявила свою неисчерпаемость. Напомню определение материи, которое дал В.И. Ленин в 1908 году в своей работе “Материализм и эмпириокритицизм”: “Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них”². В диалектико-материалистическом учении материя – это, прежде всего, объективная реальность, которая не сводится к какой-то определенной, “окончательной”, “простой”, неизменной и однородной субстанции, лишь меняющей свои внешние формы. Объективная реальность - это реальность, существующая независимо от сознания человека. Сознание человека существует иначе: оно субъективно, так как порождается мозгом определенного индивида, который отражает мир по-своему, индивидуально. Однако наше сознание отражает мир реальности объективной, опираясь на своеобразное усвоение нами объективно существующего опыта предыдущих поколений. Да и сам факт существования сознания – объективен. В связи с этим можно заметить, что определение бытия как философской категории для обозначения всего объективно существующего огромного мира вокруг нас (природного, общественного и индивидуально-человеческого, материального и духовного), которое дал С.Э. Крапивенский, нуждается в уточнении, имея в виду специфику бытия духовного¹.

Ленинская формулировка определяет материю как данную человеку в его ощущениях. С точки зрения В.И. Гусева, такое определение материи ставит общее определение материального бытия в зависимость от определенных форм сознания (чувственного восприятия), от тех или иных познавательных способностей человека как познающего субъекта². Это, по мнению философа, создает опасность отрицания материи как объективной реальности, так как чувственные качества могут быть легко истолкованы как сугубо субъективные явления³. На мой взгляд, данность материи в человеческих ощущениях означает то, что она способна так или иначе воздействовать на наши органы чувств, через которые мы связаны с миром, что материя способна быть познанной, что у человека есть возможность ее познавать.

В.И. Ленин в своей работе “Философские тетради” подчеркивал необходимость углубления познания материи до познания (понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений⁴. С точки зрения диалектического материализма материя, обладающая активной самопорождающей силой, на определенном этапе своего развития, а именно на стадии появления человека, порождает сознание, которому присуща познавательная способность. Диалектический материализм утверждает: мир един, так как материален, и все вещи, явления, процессы материального мира связаны между собой.

Современная наука при объяснении явлений мира исходит, как правило, из материалистически - монистического понимания субстанции. В.И. Гусев совершенно справедливо критикует попытки некоторых ученых-естествоиспытателей представить материю как первоначальный субстрат, как сырой материал, из которого создаются вещи¹. В данном случае происходит подмена философского понятия материи естественнонаучными (причем, неверными) представлениями о ней, что опять может привести к своеобразному повторению кризисной ситуации в естествознании.

Ленинское определение материи выполняет важнейшую мировоззренческую, методологическую, гносеологическую функции в развитии как философского, так естественнонаучного знания. Выполнение этих функций становится сегодня особенно актуальным, имея в виду успехи в развитии наук и, в первую очередь, достижения в физике, которые вызвали необходимость философского уяснения таких понятий как “физический вакуум”, “виртуальная частица” и т.п.

Современной науке известны две формы материи: вещество и поле, которые неразрывно связаны между собой. Вещество дискретно, структурировано, обладает массой покоя и рассредоточено в пространстве. Поле – это сложное электромагнитное образование, состоящее из квантов, не имеющих массы покоя и равномерно распределенных в пространстве.

Все многообразие материального мира можно подразделить на такие три основные, взаимосвязанные области: неживая природа, живая природа и общество. Среди объектов неживой природы можно выделить: элементарные частицы, все виды физических полей, физический вакуум, атомные ядра, атомы, молекулы, макротела, геологические системы, планеты, звезды, Галактики, системы галактик, Метагалактику. Среди уровней живой природы традиционно выделяют молекулярный уровень жизни, клеточный уровень микроорганизмов, тканей и органов, организма в целом, колоний организмов, видов, биогеоценозов и вообще всей биосферы. В обществе, которое мы будем понимать как динамично развивающуюся систему многообразных отношений между людьми, существуют различные социальные слои, группы, образования, структуры.