1. Позиция русской дореволюционной науки

Русские дореволюционные юристы со ссылками на ст. 402, 418 и 711 Законов Гражданских <*> и Сенатскую практику <**> признавали возможность цедирования всяких обязательств как общее правило, а невозможность - как исключение, которое должно объясняться либо природой конкретного обязательства, либо общественными интересами, выраженными в прямом указании закона.

--------------------------------

<*> "Наличные капиталы, заемные письма, векселя, закладные и обязательства всякого рода принадлежат к имуществам движимым" (ст. 402); "Имущества долговые суть все имущества в долгах на других лицах состоящие и все то, что нам принадлежит по договорам, заемным письмам, векселям и всякого рода обязательствам" (ст. 418); "Движимые имущества могут быть свободно приобретаемы законными способами, без всяких письменных актов, по одним словесным договорам и соглашениям" (ст. 711). Здесь и далее нормы Свода Законов Российской Империи цитируются по изданию: "Законы гражданские. С разъяснениями Правительствующего Сената... и комментариями русских юристов... (по 1 июня 1908 г.)": Свод законов. Т. X. Ч. I. Изд. 1900 г., по прод. 1906 г. / Сост. И.М. Тютрюмов. Изд. 2-е., испр. и доп. СПб., 1908. 1538 с. Далее - "Законы гражданские".

<**> "Право кредитора на требование уплаты долга есть долговое имущество кредитора, которым кредитор волен распоряжаться по своему усмотрению" (Реш. Гр. Касс. Деп. от 1888 г. N 101); "Всякие вытекающие из обязательств требования могут, невзирая на начало их и без различия, суть ли они условные, и просроченные, или нет, быть уступаемы другим лицам посредством передачи без согласия должника, исключая лишь случаи, когда такая уступка запрещена законом" (Реш. Гр. Касс. Деп. от 1870 г. N 1534; от 1877 г. N 187; от 1878 г. N 196 и от 1880 г. N 49). См.: Законы Гражданские. С. 198, 1107; Исаченко В.Л. Свод кассационных положений по вопросам русского гражданского материального права за 1866 - 1905 годы. СПб., 1906. С. 207, 223, 371 - 372.

Впервые в русской литературе этот вывод встречается у Д.И. Мейера: "Во всяком случае, возможность передачи права по обязательству необходимо признать за норму, а невозможность - за исключение, которое должно находить себе оправдание в законе" <1>. Это мнение было поддержано большинством русских ученых <2> и внесено в энциклопедию <3>. "Ввиду общего правила, следует признать, что все обязательства способны к изменению субъектов на активной стороне, насколько возможность к тому не преграждена содержанием обязательства или законом", - пишет, например, Г.Ф. Шершеневич <4>. В том же духе высказывается И.А. Покровский <5>.

--------------------------------

<1> Мейер Д.И. Русское гражданское право: в 2-х чч. Ч. 2. По испр. и доп. 8-му изд. 1902 г. М., 1997. С. 115.

<2> Ссылки на литературу см: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III. Права обязательственные. Изд. 2-е. СПб., 1901. С. 194; см. также: Гуляев А.М. Русское гражданское право: Пособие к лекциям. Изд. 3-е. СПб., 1912. С. 281 - 282.

<3> См.: Нечаев В. Цессия // Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXXVIII. СПб., 1903. С. 116 - 117.

<4> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права: По изд. 1907 г. М., 1995. С. 288.

<5> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 240 - 241.

Противоположное мнение из числа дореволюционных юристов было высказано только К.Д. Кавелиным <*> и К.П. Победоносцевым <**>. Мнение первого действительно представляется весьма неопределенным, а второго - неаргументированным. К.П. Победоносцев ограничивается голой констатацией фактов: (1) в законодательстве нет общего постановления о допустимости цессии обязательственного права, но (2) есть положения о допустимости уступки в конкретных случаях. Следовательно, заключает профессор, общим правилом является запрещение цессии обязательственных прав, доколе противного не будет установлено законом. Третий факт - то, что законодательство содержит нормы, не только разрешающие цессию конкретных требований, но и запрещающие таковую в тех или иных единичных случаях - ученый объявлял незначимым; во всяком случае, указывал, что из него нельзя делать вывода о допустимости передачи требований как общем правиле. Почему на факте единичных разрешений можно делать заключение о всеобщем запрете, а на факте единичных запретов об общем разрешении нельзя - этого не объяснялось.

--------------------------------

<*> См.: Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. СПб., 1879. С. 131. К.Н. Анненков указывает, между прочим, что "заключение это выражено им настолько неопределенно, что никак нельзя утверждать, чтобы, по его мнению, передача могла считаться допустимой у нас... только в случаях, прямо в законе указанных" (Анненков К.Н. Указ. соч. С. 195).

<**> См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Изд. 4-е. Ч. 3. Договоры и обязательства. СПб., 1896. С. 230.

Эта "аргументация" не встретила поддержки; напротив, была весьма быстро разрушена научными оппонентами с позиций как принципов частного права, так и догматического законодательства и существа цессии <*>.

--------------------------------

<*> См. об этом: Анненков К.Н. Указ. соч. С. 194 - 195.

Хотя возможность замены кредиторов в обязательственных правоотношениях объяснялась русскими цивилистами со ссылкой на статьи закона, относящие права к объектам гражданских правоотношений, т.е. через свойство оборотоспособности обязательственных прав, не нужно абсолютизировать эту точку зрения, в особенности пытаться прилагать ее в застывшем, неизменном виде к современным условиям с целью обоснования конструкций типа "право на право". Русские ученые (в отличие от многих современных авторов) прекрасно понимали, в сколь сложное положение поставил себя законодатель, причислив права к числу движимых имуществ. Вероятно, из желания "помочь" законодателю почтенные цивилисты подправляли законодательные огрехи, толкуя ст. 402 в том смысле, что нормы о вещах движимых в некоторых случаях (приобретающих тенденцию к превращению в общее правило) распространяются и на обязательственные права, что вместе с тем никак не означает возможность самих обязательственных прав находиться в собственности или ином вещном юридическом господстве.

"...Отношения по обязательствам примыкают к сфере имущественных отношений; отношения же эти требуют наибольшей свободы, и каждое ограничение ее без нужды неблагоприятно отражается на экономическом положении общества" <*>. "...У нас нередко говорится о продаже и покупке векселя, заемного письма. Но не следует упускать из виду, что купля-продажа есть сделка о переходе права собственности по вещи, при уступке же права по обязательству хотя и переходит право собственности по акту, но это право нечто второстепенное или даже третьестепенное, так что НЕ В СОБСТВЕННОМ, А ТОЛЬКО В ПЕРЕНОСНОМ СМЫСЛЕ говорится о покупке и продаже права, В ЮРИДИЧЕСКОМ ЖЕ СМЫСЛЕ МОЖНО ГОВОРИТЬ ТОЛЬКО О ПЕРЕДАЧЕ, УСТУПКЕ ПРАВА. Поэтому и определения законодательства о купле-продаже НЕ ПРИМЕНЯЮТСЯ БЕЗУСЛОВНО К УСТУПКЕ ПРАВА ПО ОБЯЗАТЕЛЬСТВУ, ибо они имеют в виду переход права собственности по вещи, а не переход права на чужое действие" <**> (выделено автором. - В.Б.). Это написал Д.И. Мейер, но цитаты эти можно даже не комментировать: создается впечатление, что написано все это нашим современником, критикующим п. 4 ст. 454 действующего ныне российского ГК.

--------------------------------

<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 114 - 115.

<**> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 116.

Позиция "отца русской цивилистики" была поддержана даже на закате русской юриспруденции. Составители Проекта Гражданского Уложения Российской Империи поясняли, что "по установившемуся в нашем юридическом быту взгляду продажа заключается в ПРЕДОСТАВЛЕНИИ ИМУЩЕСТВА В СОБСТВЕННОСТЬ ПОКУПЩИКА. ...По принятой в действующих законах и в проекте будущего Уложения терминологии не может быть и речи... о переходе отчуждаемых ПРАВ в СОБСТВЕННОСТЬ приобретателя... Что же касается прав, то возмездное отчуждение их не именуется... ПРОДАЖЕЮ, а лишь ПОДВОДИТСЯ ПОД ДЕЙСТВИЕ правил о продаже, чем вполне удовлетворяется... необходимость распространить соответствующие постановления о продаже на возмездное отчуждение прав и как бы подтверждается в самом законе тесная связь, существующая между возмездным отчуждением прав и телесных предметов" <*> (выделено автором. - В.Б.).

--------------------------------

<*> Гражданское уложение: Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского Уложения с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной Комиссии // Под ред. И.М. Тютрюмова. Сост. А.Л. Саатчиан. Т. 2. СПб., 1910. С. 306. На предыдущей (305-й) странице составители употребляют ряд выражений, бесспорно свидетельствующих об условности отнесения обязательственных прав к числу движимых имуществ: "...подведение возмездной уступки прав под действие правил о продаже", бумаги, как бы являющиеся носителями прав, "отчуждатель права, подобно продавцу вещи обязан (к тому-то и тому-то)...", приобретатель права обязан (к тому-то и тому-то) "...как покупщик вещи" и др...

Итак, русские дореволюционные цивилисты выводили общее правило о возможности уступки требований всякого рода через свойство оборотоспособности требований как объектов гражданских прав. И хотя сегодня с точки зрения современного российского ГК эта позиция не может быть оправдана, ибо ГК знает категорию движимых вещей, не причисляя права и долги к вещам (ст. 128), она несомненно, сохраняет теоретический интерес для сторонников концепции правопреемства как передачи прав, а также для практики.