Глава II. Оговорка о сохранении права собственности: влияние на правовую квалификацию договора и содержание

Коротко: спор о сделке с оговоркой

1. Отлагательное условие

2. Отменительное условие

3. Распорядительная под условием

4. Нечего тут выдумывать

Виды оговорки:

1. Простая (только оплата)

2. Расширенная внутренняя (действия должника помимо оплаты)

3. Расширенная внешняя (иные обяз-ва должника) (у немцев – контокоррентная оговорка)

4. Оговорка о сохранении права собственности. Тут сложно. Вообще продавец как собственник может распоряжаться своим имуществом, но оспс позволяет запретить ему продавать вещь.

5. Пролонгированная – т.е. права продавца распространяются на вещь и после перепродажи этой вещи покупателем. Но такое возможно при свойствах и назначении товара. Если нормально это делать, то надо по английской модели признавать обременением.

В связи с этим при разрешении вопроса о правовой квалификации договора купли-продажи, заключенного с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом, в зарубежной литературе указывается на то, что в германском гражданском праве под отлагательное условие ставится в таком случае не обязательство из договора купли-продажи (т.е. не каузальная сделка), а осуществление вещной сделки. При этом обязательственная каузальная сделка является безусловной . Примечательно, что и в работе М. Венкштерна "Основы вещного права", цитируемой Т.Д. Бенциановой, автор также указывает не на заключение каузальной сделки (договора купли-продажи) под отлагательным условием, а на передачу права собственности под отлагательным условием . В данном контексте весьма интересным представляется высказывание Я. Шаппа о том, что в немецком правопорядке процесс купли-продажи еще не заканчивается заключением договора купли-продажи. Этот договор лишь обосновывает взаимные притязания покупателя и продавца, но данные притязания все еще остаются нереализованными. Дополнительно требуется, чтобы собственник и приобретатель пришли к соглашению о переходе права собственности (вещный или вещно-правовой договор), которое противостоит договору купли-продажи как обязательственному договору .

Некоторые отечественные исследователи, в частности Е.А. Крашенинников и Ю.В. Байгушева, на основе анализа работ немецких цивилистов, полностью заимствуя правовую конструкцию вещного договора, известную германскому правопорядку, и разграничивая сделки на обязательственные и распорядительные, применительно к правовой конструкции, закрепленной в ст. 491 ГК РФ, утверждают, что стороны, заключая договор с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом, тем самым снабжают этот договор, а точнее, входящее в него соглашение о переходе права собственности на вещь, отлагательным условием . Аналогичной точки зрения придерживается Ю.Н. Алферова, полагая, что согласно ст. 491 ГК РФ между отчуждателем и приобретателем заключается договор традиции под отлагательным условием полной уплаты покупной цены . При этом Е.А. Крашенинников и Ю.В. Байгушева, отмечая ошибочность позиции Д.О. Тузова , полагают, что, поскольку договор купли-продажи содержит условие об обязанности к передаче права собственности на вещь с оговоркой о его сохранении за продавцом, непосредственно договор купли-продажи не может не предусматривать и самой этой оговорки (хотя сама эта оговорка относится к договору о передаче движимой вещи в собственность).

Таким образом, Е.А. Крашенинников и Ю.В. Байгушева, по сути, предлагают полностью заимствовать правовую конструкцию вещного договора (распорядительной сделки) из немецкого права и применительно к вопросу о возможности правовой квалификации договора купли-продажи с оговоркой о сохранении права собственности (ст. 491 ГК РФ) в качестве условной сделки полностью воспринять подход немецкого законодателя, заключающийся в том, что при заключении договора купли-продажи с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом обязательственная (каузальная) сделка является безусловной, в то время как распорядительная сделка снабжена отлагательным условием.

Критическую оценку приведенному подходу большинства немецких цивилистов дают некоторые отечественные исследователи, полагающие такой подход ошибочным. В частности, Е.А. Крашенинников и Ю.В. Байгушева указывают на то, что, будучи составной частью распорядительного по своей правовой природе договора о передаче движимой вещи в собственность, оговорка о сохранении права собственности не может иметь обязательственно-правового действия, так как волеизъявления сторон договора, в который она включена, направлены на переход права собственности, а не на обоснование обязанности к передаче этого права . При этом в данном высказывании авторы как будто вступают в противоречие с самими собой, поскольку в той же работе несколькими страницами ранее они отмечают, что, поскольку договор купли-продажи (каузальный договор) содержит условие об обязанности к передаче права собственности на вещь с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом, он (каузальный договор) не может не предусматривать и самой этой оговорки .

В доктрине отечественного гражданского права аналогично правопорядкам Франции и Англии, как справедливо замечает М.А. Церковников, никогда не был воплощен германский подход к передаче права собственности, как никогда не проводилось четкое, характерное для римско-голландской и германской моделей, разграничение обязательственной и распорядительной сделок . И хотя в последние годы в отечественной цивилистической литературе большое распространение получили взгляды о необходимости выделения в отечественном гражданском праве особой группы распорядительных сделок и вещных договоров , как справедливо отмечает Е.А. Суханов, проблема выделения вещных договоров или распорядительных сделок для российской цивилистики является надуманной .

Что касается российского правопорядка, то в нем отождествление отлагательного условия в условной сделке и действия (как юридического факта) по исполнению встречного обязательства (в частности, обязательства по оплате в договоре купли-продажи с оговоркой о сохранении права собственности) одной из сторон по сделке с неизбежностью приведет к тому, что любой договор, в котором обязательство одной из сторон по сделке обусловлено исполнением обязательства другой стороной по сделке (п. 1 ст. 328 ГК РФ), должен быть признан сделкой, совершенной под отлагательным условием. В данном контексте следует согласиться с выводом С.В. Сарбаша применительно к оговорке о сохранении права собственности, что платеж по договору купли-продажи не может оцениваться в качестве отлагательного условия, иначе большая часть возмездных сделок окажется совершенной под отлагательным условием . Отнесение большинства возмездных сделок к категории условных сделок под отлагательным условием вряд ли отвечает основной цели условной сделки под отлагательным условием, заключающейся в том, чтобы придать юридическое значение мотивам сделки и отложить юридический эффект сделки до наступления отлагательного условия .

Согласно абз. 1 ст. 491 ГК РФ договором купли-продажи может быть предусмотрено, что право собственности на переданный покупателю товар сохраняется за продавцом до оплаты товара либо до наступления иных обстоятельств. Из содержания положений абз. 1 ст. 491 ГК РФ следует, что нормы, регламентирующие оговорку о сохранении права собственности за продавцом, объединяют в себе два различных основания, с которыми может быть связан момент перехода права собственности на товар от продавца к покупателю по договору купли-продажи с оговоркой о сохранении права собственности: 1) оплата (уплата покупной цены); 2) иные обстоятельства.

Поскольку на законодательном уровне перечень обстоятельств, с которыми стороны могут связать переход права собственности на товар (ст. 491 ГК РФ), не установлен, отдельные отечественные исследователи, отмечая использование российским законодателем понятия "обстоятельство" применительно к условным сделкам (ст. 157 ГК РФ), приходят к выводу о том, что обстоятельство, о котором речь идет в ст. 491 ГК РФ, с неизбежностью должно отвечать требованиям, предъявляемым отечественной доктриной гражданского права к обстоятельствам (условиям) в условной сделке .

В германской правовой традиции оговорка о сохранении права собственности, при которой переход права собственности на товар связан не только с совершением покупателем уплаты покупной цены, но и с "иными обстоятельствами", получила наименование расширенной оговорки о сохранении права собственности . При этом в немецком праве в рамках расширенной оговорки по общему правилу под "иными обстоятельствами" понимаются иные (кроме обязательства по оплате товара) обязательства покупателя перед продавцом (т.е. обязательства, вытекающие из договора купли-продажи) . Как отмечает М. Венкштерн, расширенная оговорка обеспечивает не только конкретное требование об уплате покупной цены вещи, но и любые требования первоначального продавца, вытекающие из его договора с покупателем . -------------------------------- См.: Вебер Х. Указ. соч. С. 274; Waas B. Op. cit. P. 41. European Private Law: A Handbook. Vol. 1. P. 450. Венкштерн М. Указ. соч. С. 221. Между тем стороны договора могут договориться о том, что передача собственности должна осуществиться лишь тогда, когда продавец получит удовлетворение всех своих требований к покупателю, возникших не только из отношений купли-продажи, но также из других обязательственных (договорных) отношений (например, аренды, займа и т.д.). В такой ситуации при условии идентичности кредитора расширенная оговорка о сохранении права собственности именуется контокоррентной оговоркой .

Немецкие суды, напротив, не препятствовали вхождению в гражданский оборот контокоррентной оговорки, между тем придерживаясь ограничительного ее толкования. В частности, позиция немецких судов, с одной стороны, сводилась к тому, что право собственности на товар переходит от продавца к покупателю при условии, что покупателем исполнены все существующие на определенный момент времени перед продавцом обязательства, независимо от того, что периодически в рамках деловых отношений между двумя сторонами возникают новые обязательства.

В правопорядке Англии также признается юридическая сила расширенной оговорки. При этом следует отметить, что английское право оперирует единым термином "расширенная оговорка" (current account clause или all accounts clause), который в том числе используется для обозначения оговорки о сохранении права собственности, совпадающей по своему содержанию с контокоррентной оговоркой в немецком праве .

Английские суды признают юридический эффект расширенной оговорки, считая ее частным случаем реализации принципа свободы договора в английском праве . Впервые действительность расширенной оговорки была признана палатой лордов в 1991 г. по делу Armour v. Thyssen Edelstahlwerke AG, в котором лорд Кейт подтвердил, что расширенная оговорка предоставляет продавцу обеспечение исполнения всех обязательств покупателя перед продавцом, но не посредством установления какого-либо дополнительного права на товар, переданный покупателю, а посредством сохранения продавцом своего права собственности на товар ; лорд Кейт также указал на то, что включение сторонами расширенной оговорки в договор купли-продажи не создает обременения (charge) и, соответственно, не подлежит государственной регистрации в качестве обременения .

В данном контексте профессор П. Крок справедливо отмечает, что после проведения в 2006 г. реформы французского законодательства оговорка о сохранении права собственности в отличие от немецкого правопорядка не может обеспечивать исполнение обязательства, отличного от обязательства, являющегося встречным по отношению к обязательству продавца по передаче товара , т.е. французский законодатель, по сути, не признал юридической силы контокоррентной оговорки, придав особое значение именно критерию встречности обязательства.

Таким образом, независимо от того, какую историю развития имела расширенная оговорка о сохранении права собственности в правопорядках Германии, Англии и Франции, на сегодняшний день каждый из обозначенных правопорядков с теми или иными условиями (ограничениями) признает юридический эффект расширенной оговорки о сохранении права собственности. В свете вышеизложенного представляется, что включение в ст. 491 ГК РФ российским законодателем положений о том, что стороны договора купли-продажи могут связать момент перехода права собственности на товар не только с оплатой товара, но и с наступлением "иных обстоятельств", вряд ли имело своей целью продублировать положения ст. 157 ГК РФ об условных сделках. На наш взгляд, формулировка абз. 1 ст. 491 ГК РФ (в части "иных обстоятельств") не только позволяет сторонам договора купли-продажи обусловить переход права собственности на товар к покупателю исполнением покупателем иных обязательств (кроме обязательства по оплате) по договору, но и открывает возможность адаптации в российском правопорядке аналога расширенной оговорки о сохранении права собственности, получившей широкое распространение в имущественном обороте Германии, Франции и Англии. Вместе с тем возможность и условия такой адаптации требуют особого и более детального анализа. Как отмечалось выше, из содержания ст. 491 ГК РФ следует, что стороны могут установить момент перехода права собственности, связав его с оплатой товара или с наступлением иных, не поименованных в ГК РФ обстоятельств. На первый взгляд, как совершенно справедливо отмечает С.В. Сарбаш, создается впечатление об установлении так называемой альтернативы, заключающейся прежде всего в том, что стороны могут связать момент перехода права собственности на товар либо с уплатой покупной цены, либо с наступлением иных обстоятельств (не связанных с совершением оплаты товара). По мнению С.В. Сарбаша, положения ст. 491 ГК РФ, связывающие переход права собственности к покупателю с оплатой товара или наступлением иных обстоятельств, могут рассматриваться как альтернативное противопоставление этих двух юридических фактов . При дальнейшем анализе автор делает вывод о допустимости как альтернативного, так и кумулятивного сочетания условий об оплате товара и наступлении иных обстоятельств, согласованных сторонами в качестве оснований перехода права собственности на товар к покупателю .

Однако, допуская в силу действия принципа свободы договора каждый из двух указанных вариантов сочетания оснований (кумулятивное и альтернативное), необходимо, учитывая опыт ведущих зарубежных правопорядков, осознавать степень влияния каждого из вариантов сочетания оснований, а также содержания таких оснований на определение вида оговорки о сохранении права собственности. Иностранный опыт свидетельствует о том, что при альтернативном сочетании оснований имеет место простая оговорка о сохранении права собственности, а при кумулятивном (при условии, что одним из оснований выступает исполнение покупателем обязательства по оплате товара) - расширенная оговорка о сохранении права собственности . При этом зарубежная доктрина (Германия, Франция, Англия) однозначно исходит из того, что альтернативное сочетание оснований, равно как и кумулятивное сочетание оснований (если одним из оснований не выступает исполнение покупателем обязательства по оплате товара), не отвечает содержанию и целевому назначению расширенной оговорки о сохранении права собственности за продавцом.

С.В. Сарбаш справедливо замечает, что оговорка о сохранении права собственности используется сторонами в обеспечительном интересе продавца . Принимая во внимание то обстоятельство, что экономическим "эквивалентом" для продавца в договоре купли-продажи за исполнение им (продавцом) обязательства по передаче товара покупателю является исполнение последним обязательства по оплате товара, обеспечительный интерес продавца при заключении договора купли-продажи с простой оговоркой о сохранении права собственности состоит прежде всего именно в получении покупной цены за товар, т.е. в исполнении покупателем обязательства по оплате товара.

Вместе с тем в двух описанных ситуациях есть одно существенное различие: если в немецком праве обеспечительный эффект расширенной оговорки снижается в результате исполнения покупателем обязательства по оплате товара (т.е. основного обязательства покупателя по договору купли-продажи, в исполнении которого заинтересован продавец), то допущение альтернативного сочетания оснований либо кумулятивного сочетания оснований (при котором отсутствует такое основание, как исполнение покупателем обязательства по оплате товара) именно в рамках адаптации в российском праве аналога расширенной оговорки с неизбежностью приведет к тому, что обеспечительный эффект расширенной оговорки сторонами договора купли-продажи будет снижен изначально, т.е. еще на стадии заключения договора купли-продажи и до того, как обязательство по оплате товара будет исполнено покупателем. Снижение обеспечительного эффекта расширенной оговорки на стадии заключения договора купли-продажи (до исполнения покупателем обязательства по оплате товара), как свидетельствует иностранный опыт, не отвечает содержанию и цели расширенной оговорки.

В целях избежания экономически нездоровой ситуации, о которой пишет А.Г. Карапетов, ст. 491 ГК РФ на законодательном уровне предусматривает возможность для участников гражданского оборота установить очередность исполнения их обязательств по договору купли-продажи. При этом при использовании сторонами простой оговорки (когда момент перехода права собственности на товар связан, как правило, с исполнением покупателем обязательства по оплате товара) очередность исполнения сторонами обязательств устанавливается непосредственно законом. В случае же, когда стороны связывают момент перехода права собственности на товар с "иными обстоятельствами", в качестве последних должны выступать исключительно действия покупателя по исполнению встречных обязательств по договору купли-продажи, содержание которых определяют сами стороны. На необходимость именно такого толкования формулировки "иные обстоятельства", используемой отечественным законодателем в ст. 491 ГК РФ, указывают следующие обстоятельства. Во-первых, абз. 2 ст. 491 ГК РФ предусматривает, что в случаях, когда в срок, предусмотренный договором, переданный товар не будет оплачен или не наступят иные обстоятельства, при которых право собственности на товар переходит к покупателю, продавец вправе потребовать от покупателя возвратить ему товар, если иное не предусмотрено договором. Как видно из содержания абз. 2 ст. 491 ГК РФ, речь идет о том, что право на предъявление требования о возврате товара возникает у продавца только тогда, когда именно в срок, предусмотренный договором, товар не будет оплачен или не наступят иные обстоятельства. Таким образом, как одно основание (оплата товара), так и второе (наступление иных обстоятельств) неразрывно связаны с истечением срока, согласованного сторонами. При этом срок есть обстоятельство, которое неизбежно истечет или наступит в будущем .

В-третьих, независимо от того, с каким именно из оснований (или сочетанием оснований) стороны договора купли-продажи выразят намерение связать момент перехода права собственности на товар, не следует забывать о том, что договор купли-продажи (в том числе с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом) является синаллагматическим договором. Как справедливо отмечал О.С. Иоффе, отношения купли-продажи устанавливаются для передачи определенной стоимости другому лицу и получения от него соответствующего эквивалента, выраженного в деньгах или ином имуществе. По данной причине договор купли-продажи вообще невозможно совершить без цели приобретения права на встречное удовлетворение .

Таким образом, как один, так и второй пример являются наглядной иллюстрацией эффективности включения в договор купли-продажи условия, согласно которому момент перехода права собственности на товар "обусловлен" не только исполнением обязательства покупателя по оплате товара, но и наступлением "иных обстоятельств", правовую природу которых практика отечественного гражданского оборота уже постепенно начинает связывать с исполнением иных (кроме обязательства покупателя по оплате товара) договорных обязательств покупателя . Более того, содержание приведенных Постановлений судебных апелляционных инстанций также свидетельствует о поддержке кумулятивного сочетания оснований (одним из которых является исполнение покупателем обязательства по оплате товара), с которыми стороны договора купли-продажи согласно ст. 491 ГК РФ могут связать момент перехода права собственности на товар, что в свою очередь свидетельствует о готовности правоприменительной практики к адаптации аналога расширенной оговорки в российском гражданском праве

В отечественной цивилистической литературе представлена весьма интересная точка зрения, автором которой является С.В. Сарбаш, полагающий, что при условии восприятия российским правопорядком расширенной оговорки возможно "развести рамки" расширенной оговорки, предусмотрев, что право собственности переходит к покупателю не только после уплаты причитающегося продавцу по договору или в связи с договором купли-продажи, но также после удовлетворения иных притязаний кредитора к покупателю, возникших из каких-либо других, никак не связанных с договором купли-продажи гражданско-правовых оснований . В отношении такой оговорки автор предлагает использовать термин "расширенная внешняя оговорка" . Содержательно "расширенная внешняя оговорка" совпадает с содержанием контокоррентной оговорки в немецком праве.

Пример контокоррентной оговорки, существующей в германской правовой традиции, безусловно, привлекателен, однако, по нашему мнению, не имеет должных оснований для адаптации в реалиях российского права. Оценивая эффективность контокоррентной оговорки в немецком праве, не следует забывать о том, что вплоть до настоящего времени контокоррентная оговорка является предметом критики многих немецких цивилистов. В зарубежной юридической литературе нередко встречаются предложения о необходимости признания контокоррентной оговорки ничтожной, поскольку: во-первых, придание юридической силы такой оговорке, по сути, означает, что покупатель, уплативший покупную цену за товар, лишается возможности приобрести право собственности на товар до тех пор, пока у него в принципе сохраняются обязательственные отношения (в рамках иных договоров) с определенным контрагентом (продавцом) , а во-вторых, содержание контокоррентной оговорки настолько существенно противоречит смыслу договора купли-продажи, что ее использование означает злоупотребление свободой договора . Немецкие суды также относятся к контокоррентной оговорке весьма настороженно, каждый раз проверяя соразмерность предоставленного кредитору обеспечения и не исполненного должником (покупателем) обязательства (§ 307 BGB) . В отношении договоров с участием потребителей в германском праве действует презумпция недействительности контокоррентной оговорки .

В данном контексте представляется целесообразным воспринять подход французского законодателя в части установления на законодательном уровне положений о том, что при использовании расширенной оговорки стороны договора купли-продажи вправе "обусловить" момент перехода права собственности на товар исполнением покупателем не только обязательства по оплате товара, но и иных встречных обязательств.