Тема 9. Индустриализаторская деятельность с.Ю. Витте

Не решив ключевого вопроса жизни крестьянской России - каким путем идти дальше, правительство было обречено на опасное верхушечное, хотя и ускоренное промышленное развитие. Глашатаем и проводником этого курса стал молодой, удачливый инженер и экономист С. Ю. Витте. Образцом для реформ Витте явилось интенсивное развитие Германии по бисмарско-прусскому варианту, варианту, которая и была главным соперником России в экономической и политической областях.

Но если вспомнить всю историю немецких экономических реформ, то они всегда основывались на активнейшем использовании элементов гражданского общества, существовавшие в Германии еще со средневековья.

Бюрократическая прусская иерархия всегда учитывала эту важную особенность в своей деятельности по ускоренному промышленному реформированию страны. Не случайно даже в условиях жесткого опруссачивания Германии и ее централизации, Бисмарк сохранил весьма широкие местные полномочия земель, общин и отдельных прусских провинций, не говоря уже о правах различных сословий и вновь нарождавшихся классов. Социальный диалог Бисмарка со значительной частью рабочего движения (Лассаль и др.), при отсечении наиболее экстремистских элементов социал-демократии («исключительный закон» против социалистов), создал в Германии ситуацию, изрядно смягчившую последствия быстрой и жесткой индустриализации страны, которые даже в Англии в период промышленной революции привели народ к обнищанию.

Политика же Витте на верхушечное ускоренное развитие капитализма в стране на рубеже века по бисмарковско-прусскому варианту, но без курса на сотрудничество различных слоев общества между собой и с государством, которое проводил Бисмарк, создавало в России обстановку чисто бюрократического механизма его становления. Реформы Витте, рассчитанные на ускоренную капиталистическую индустриализацию страны, не затрагивали коренной вопрос русской жизни – крестьянскую общину. Принципиальное отличие реформ Витте от политики Бисмарка состояло в их верхушечном, незавершенном характере. Индустриальная модернизация в России осуществлялась в отличие от Германии на основе традиционных аграрных отношений, лишь усиливая разрыв между ними. Это не позволило Витте стать русским Бисмарком. На этой почве у Витте возникли серьезные разногласия с другими представителями власти. Например А.В. Кривошеин доказывал необходимость переориентации экономики России с промышленности на сельское хозяйство, так как ускоренное развитие промышленности при отсталом сельском хозяйстве очень опасно. Эту же точку зрения поддерживал позднее и Столыпин.

Однако процесс многократной люмпенизации крестьянства не воспринимался Витте как реальная, хотя и подспудная социальная катастрофа. Видя свою задачу в оздоровлении финансов России, он упорно шел к этой цели, не считаясь с роковыми социальными издержками.

Теоретические понимания необходимость ликвидации общины, (Витте предлагал соответствующие проекты императору Николаю II), российский премьер все же не ставил эту проблему в главу своей экономической политики, наоборот, он даже использовал элементы социального расслоения, столь резко наметившиеся в русской деревни, чтобы ускорить индустриализацию страны. Полуопролитаренное крестьянство, многократно усиливало в рабочей среде коллективистско-общинные настроения в их наихудшей иждивенческой форме.

В результате возник уродливый синтез патриархально-самодержавных, уваровских начал (столь ревностно охранявшихся Александром III и Победоносцевым, а также с молоду присягнувшим тем же традициаям Николем II) и имперско- технократического идеала Витте. Последний своей политикой вольно или невольно разрушал патриархально-самодержавные (утопические в своем консерватизме) устои, не порождая в замен ничего, что могло бы стабилизировать разрушавшиеся в результате его же политики баланс социальной жизни России.

Усилившаяся тяга к свободной кооперации в процессе более или менее «нормального» развития товарно-денежных отношений в крестьянской среде к концу XIX столетия (при всех уродствах общинного быта), поддерживавшаяся уже либеральной частью народной интеллигенции (ставшей на путь фактического отказа от террористического народовольческого прошлого) могла бы способствовать широкому развитию здоровых капиталистических отношений в деревне, (чего так опасался автор известной работы «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов»).

Политика же Витте, резко усилившая налогообложение крестьянства и реализовавшая за его счет финансовую стабилизацию [призрачную – Д.К.] империи и создание золотого рубля, жестко качнула баланс общественных настроений влево, как в среде интеллигенции, так и в народной толще.

Перелом происшедший в обществе явно способствовал размыванию либерально-реформаторского слоя интеллигенции и части крестьянства, готовой было к эволюционной коперации и мирному улучшению своего положения, но резко радикализировавшейся из-за нетактичной социальной политики правительства, возглавляемого Витте.

Значительно усилилась эффективность пропаганды марксизма в его крайне революционных формах. Либеральное крыло этого идейного течения – т.н. «легальные марксисты» были оттеснены на задний план экстремистами. Так и в народничестве – молодая поросль народников, отказавшихся от эволюционных надежд своих предшественников, сформировалась в партию эсеров, возродив тактику народовольческого террора. Революционные социал-демократы, в этих условиях, явно взяли верх над либеральными «друзьями народа».

Политика Витте подошла к закономерному финишу: все предпосылки для революции, обернувшиеся большим русским бунтом в 1905 г., впервые выведшим на широкую историческую арену экстремистов-догматиков, были созданы. Революция 1905 г. явилась прямым следствием ускоренной, верхушечной индустриализации Витте. Иными словами, чтобы увеличить денежную массу в стране, необходимую для ускоренного роста промышленности, Витте пошел по пути увеличения налогов с основной массой населения – крестьянство. Крестьяне от этого нищали и разорялись. Массовое разорение крестьян толкало их на заработки в город, но там они не могли найти работу, так как формирующаяся промышленность только создавалась и еще не могла проглотить и переварить всю эту массу. Таким образом, Витте своей непродуманной финансово-индустриализаторской политикой искусственно создавал напряженную обстановку – недовольства полупролетаризированных, маргинализированных слоев, грозившую вылиться в открытый социальный взрыв, что и произошло в 1905 г.

Поэтому деятельность С.Ю.Витте – поучительный урок реформаторским силам, пытавшимся уже в наше время нащупать вектор развития, способный вывести Россию из того люмпинско-утопического тупика, в который его невольно направил этот, несомненно, выдающийся, но пошедший по ложному пути реформатор. Его главная ошибка в догматическом непонимании современной ему социальной специфики России. К сожалению, эта давняя болезнь российских реформаторов не чужда и реформаторам постсоветским.

Лишь П.А.Столыпин, кажется, сумел избежать проявление этой болезни, во многом благодаря кровной связи его с жизнью русской деревни, малых городов, с русской провинцией. Опора на интересы реально существующих социальных слоев (в отличие от узкого технократического виттевского конструирования «новой индустриальной России») без особых потрясений в значительной степени изменило направление развития русской жизни. Реформы пошли вглубь социальной ткани общества, значительно меняя его из нутрии, Россия с запозданием на 300 – 400 лет, приходила к тому, что в Европе давно стало опорой общественной стабильности. Столыпинские преобразования изменили вектор русской жизни. Средний класс земельный собственников возник, и стал активно работать, созидая новое сельское хозяйство России, чья модернизация приобретала необратимый характер. «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего, внешнего, и вы не узнаете Россию» - говорил великий реформатор. Даже убийство Столыпина, не погасало энергию общественного развития.