VI. Загадки русской души

1. ”Устами Буниных”, т. 1, сс. 46—47. В советской публикации этих дневниковых записей (А. Бабореко. Материалы для биографии, с. 99), слова о даровании всех свобод и о чувстве великого события устранены.

2. ”Голос Москвы”, 1912, 24 октября.

3. Архив А. М. Горького. МГИХЛ-Гослитиздат — Изд. АН СССР ”Наука” 1939—1971, т. 5, с. 148.

4. ”Устами Буниных”, т. 1. с. 51.

5. Там же, с. 50.

6. Читаем в его дневнике: ”Я пишу только сотую долю того, что следовало бы написать, но чего не вытерпит ни одна бумага в мире” (”Устами Буниных”, т. 1-е. 84). Приведу лишь некоторые из наблюдений, занесенных Буниным в дневник: ”Он (мужик — Ю. М.) потребовал, чтобы она, его любовница, привела ему Настьку. — ”а не то брошу тебя” /.../. Один бывший солдат застрелил другого (с мыслью сказать, что тот сам застрелился). Холод, поздняя осень. Он перемыл в пруде рубашки, портки, снятые с убитого, надел их” (там же, сс. 123—124). ”Мужицкий бессмысленный и грубый разврат с женами, следствие которого невероятное количество детей” (там же, с. 84). ”Новосельский мужик привязывал свою жену, всю голую, за косу к перемету и драл ее вожжами до потери сознания” (там же, с. 84). ”Разговаривал с Илюшкой о казнях. Говорил, что за сто рублей кого угодно удавит, ”только не из своей деревни” (там же, с. 124). ”Григорий сдержан в ответах. Очень вообще скрытны, хитры мужики” (там же, с. 125), ”Рагулин рассказывал, как их бил Гришка Соловьев. Один из них схватил черпак и ударил Гришкину беременную мать по животу, хотя она-то была совсем ни при чем. Скинула” (там же, с. 128). ”Изба крохотная и мерзость в ней неописуемая — на лавке разбитые, гнилые лапти и заношенные до черноты, залубяневшие онучи, на полу мелкая гниющая солома, зола, на окне позеленевший самовар их” (там же, с. 128). ”На крыльце у Александра Пальчикова. Богат, а возле избы проходу нет от грязи и навозу” (там же, с. 153).

7. К. Зайцев. Бунин, сс. 102—103.

8. Горьковские чтения, 1958—1959, с. 53.

9. М. Горький. О русском крестьянстве. Изд. Ладыжникова, Берлин 1922. Эти очерки можно считать итогом размышлений Горького о русском народе после опыта большевистской революции. Надо помнить, однако, о противоречивости и непоследовательности Горького: до революции он, при всем его отказе идеализировать народ, тем не менее написал повесть ”Исповедь” (1908), где пропо-{374}ведовал идею народа-богостроителя, но при этом признавался: ”Я плохо верю в разум масс вообще, в разум же крестьянской массы — в особенности” (М. Горький. Собр. соч. в 30-ти томах, Москва 1952, т. 17, с. 25), а после революции написал немало конформистских очерков и статей в угоду советской власти.

10. См. В. Г. Короленко. Турчин и мы (из впечатлений в Добрудже). Полное собр. соч. Изд. Товарищ. А. Маркса, Спб. 1914, т. 6, сс. 100—124.

11. ”Одесские новости”, 1916, 26 апреля.

12. Этот социологический подход иногда приводит советских критиков к абсурду, например, М. Сурпин усматривает в натуралистическом описании изуродованного поездом трупа Егора в финале рассказа ”Веселый двор” не более не менее как ”обличение” царского строя (М. Л. Сурпин. Возрождение реализма (Горький и Бунин. Рассказы о народе 10-ых годов), в кн. Проблемы русской литературы. Ярославль 1966, сс. 217—218).

13. У академика И. А. Бунина (беседа), ”Московская весть”, 1911, 12 сентября.

14. ”Русское слово”, 1913, 14 апреля. Позже первый рассказ получил название ”Лирник Родион”.

15. И. Бунин. Окаянные дни. Изд. ”Заря”, Лондон/Канада, 1973, сс. 66—67.

16. ”Устами Буниных”, т. 1, с. 117.

17. Ло Гатто, например, дает это слово в транскрипции, без перевода: ”Эта таинственная болезнь души у русских, именуемая ”тоской””. Ettore Lo Gatto. I miei incontri con la Russia, Mursia, Milano 1976, p.179.

18. Какое значение придавал сам Бунин этому образу можно видеть из того, что в первоначальном журнальном тексте была такая фраза: ”Егор Минаев русский, до дна души своей русский”. ”Заветы”, 1912, № 1, с. 58. Впоследствии Бунин убрал эту фразу из-за ее слишком навязчивой и прямолинейной оценочности.

Таким же русским типом считал Бунин и Красова в ”Деревне”, а вовсе не типом ”кулака”, как это принято считать в советской критике. В интервью газете ”Одесский листок” 12 марта 1910 г. Бунин говорил: ”Красов — типичный русский человек /.../”.

19. В. О. Ключевский. Письма, дневники, афоризмы и мысли об истории. Изд. Наука, Москва 1968, с. 335.

20. Запись 29 июля 1911 г., в рукописи, — в печатном тексте ”Устами Буниных” отсутствует.

21. Ильин. О тьме и просветлении, с. 67.

22 Блок. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 5, с. 323.

Блоку, впрочем, в отличие от Бунина была свойственна мисти-{375}ческая идеализация этой стихийной темноты и мути, в которой он видел здоровую и свежую варварскую силу, способную вернуть Россию к изначальной, неиспорченной природе, в его пророчествах об уничтожении интеллигенции есть одновременно и боль и некий мазохизм.

22-а. Анненский И. Ф. Книга отражений. С.-Петербург 1909. с. 40.

23. Петлистые уши и др. рассказы, с. 61.

24. Там же, с. 63.

25. Там же, с. 66.

26. Там же, с. 69.

27. Там же. с. 63.

28. И. Бунин. Деревня, Москва 1910, с. 186.

29. Бунин. Воспоминания, с. 182. В советском издании эта фраза изъята цензурой: М. IX. 422.

30. Айхенвальд. Силуэты русских писателей, кн. 3, с. 202.

31. Г. Адамович. Одиночество и свобода. Изд. им. Чехова, Нью-Йорк 1955, с. 93.

32. Анна Ахматова. Стихи, переписка, воспоминания, иконография, Ардис, Анн Арбор 1977, с. 88.

33. ”Новый журнал”, № 60, с. 8.

34. Цитирую по рукописи.

35. Петлистые уши и др. рассказы, с. 266. Этот рассказ до сих пор запрещен к публикации в СССР как содержащий ”религиозную пропаганду”.

36. Рассказ ”Отто Штейн” — это лишь отрывок из неоконченной повести с предположительным названием ”Жизнь”. В опубликованном Буниным отрывке, действительно, бросается в глаза ирония по поводу немецкого самодовольства и надменности, но внимательное чтение черновиков, хранящихся в Парижском архиве, показывает, что эту самодовольную ограниченность Бунин относит не столько к немецкой нации, сколько к тому определенному мировоззрению, носителем которого является Отто Штейн, то есть к позитивизму. Отто Штейн — ученик и восторженный почитатель Геккеля, биологический материализм которого был отвратителен Бунину (и популярная книга которого ”Мировые загадки” должна была казаться Бунину продиктованной отталкивающей ограниченностью всезнайки). Столь же иронично Бунин описывает и преклонение Отто Штейна перед дельцом и строителем Суэцкого канала Лессепсем, сооружение которого Штейн считает ”величайшим переворотом в судьбах человечества”. Путешествие Отто Штейна на Цейлон и его столкновение с древней культурой и с ошеломляющей природой этой прародины человечества, ”с теми истоками бытия, где смешивается младенчество и смерть, начало и конец”, вызывает у немца, {376} как можно видеть из черновиков, глубокий душевный кризис. В нем просыпается прапамять: ”Я в тропиках, в Эдеме, в мире древнего человечества, моих праотцов, то есть опять-таки моей родины, прародины, которую я смутно вспоминаю и которой я уже боюсь, как-то темно, по особенному тоскуя, ибо слишком уже отвык я от нее, от этого утраченного Эдема, и вот снова возвратился к нему” (цитирую по рукописи, хранящейся в Парижском архиве, курсив Бунина. — Ю. М.). Его стройное мировоззрение рушится, и во всей своей непостижимости разверзаются перед ним загадки жизни и смерти.

37. Благосостояние, мужицкое богатство мы встречаем уже в таких рассказах как ”Кастрюк”, ”Антоновские яблоки”, ”Хороших кровей”, ”Забота”, ”Последняя весна”, ”Аглая”, ”Подторжье” и многих других. Особенно характерен пример рассказа ”Подторжье”: это не что иное, как отрывок из повести ”Деревня”, не включенный автором в окончательный текст и опубликованный лишь гораздо позже в виде отдельного рассказа, именно потому что он не гармонировал с общим тоном повести, в которой у автора художественная задача была совсем иной.

38. Поскольку дореволюционные издания Бунина большинству читателей сегодня недоступны, привожу это письмо здесь: ”Деня получил 40 рублей деняг патом собрал вещи... Пашел Деня на станцию Тула и как раз ево обабрали вытащили Все докопеки детца некуда и Взяла ево тоска... Патом соскучился как ехоть домой дюже отец грозен... Пайду в дремучай лес выбрать повыше ель и взять от сахарной головы бечевычку определится на ней навечную жизнь вновых брюках но безсапох... Патом пойдет сильный ветер синее облоки и собралась туча полил спорый крупный дождичек вышла солнышко из за лесу веревычка перегнивать перегнивать и удург оборвалась а Деня пал на земь поползывают мурашки по нем начинают работать а там еж ползет и гадюка и рак зяленый...” (Пг. V. 59). Да ведь это Андрей Платонов в миниатюре!

39. Отношение Бунина к своей повести ”Деревня” очень сильно менялось со временем. Вначале он был ею очень доволен и совершенно справедливо замечал в своем дневнике: ”А ”Деревня” вещь все-таки необыкновенная. Но доступна только знающим Россию” (Окаянные дни, с. 15). Затем, в эмиграции, перейдя к другим темам, другим художественным принципам и задачам, он очень невзлюбил ”Деревню” и беспощадно ее сокращал и правил при новом переиздании. ”Деревня” даже послужила поводом к некоторому охлаждению Бунина к А. Жиду, который восторгался этой повестью и считал ее бунинским шедевром. Советские критики (см., например, Л. Крутикова ”Из творческой истории ”Деревни” И. А. Бунина”, {377} ”Русская литература” 1959, № 4) подчеркивают политическую тенденцию в правке Бунина: устранение им наиболее критических в отношении царского правительства мест, — и это отчасти верно, но и понятно: увидев ужасы большевистской диктатуры, по сравнению с которыми дореволюционное время представлялось периодом свободы и благополучия, Бунин счел некоторые свои прежние инвективы уже несвоевременными. Но правка Буниным повести в целом носит характер гораздо более сложный. В конце жизни Бунин, перечитав ”Деревню”, снова сам удивился ее силе и пожалел, что так не ценил ее долгие годы: ”Поражен ”Деревней” — совсем было возненавидел ее (и сто лет не перечитывал) — теперь вдруг увидал, что она на редкость сильна, жестока, своеобразна”) — Rosa Fedoulova Lettres ďIvan Bunin a Marc Aldanov, ”Cahiers du Monde russe et sovietique”, XXII (4), 1981, р. 486.

40. ”Устами Буниных”, т. 1, сс. 151, 154.

41. ”Окаянные дни”, сс. 66—67.

42. R. Poggioli. Ľarte di Ivan Bunin, in Pietra di paragone, Ed. Parenti, Firenze 1939, р. 101. В более поздней переработке этой статьи Поджоли убрал эти замечания.

43. Борис Эйхенбаум. Литература. Теория, критика, полемика. Чикаго, Иллинойс 1969, сс. 247—248.

44. Это самосознание Бунин отмечал и у Чехова, который сказал ему однажды: ”Садиться писать нужно тогда, когда чувствуешь себя холодным, как лед, — но, конечно, это была совсем особая холодность”, — добавляет Бунин (Пг. VI. 299).

45. Письмо Черемному 30 мая 1912 г. Литературное наследство, т. 84, кн. 1, с. 642.

46. См. И. Бунин. Избранное, Москва 1970, с. 23.

47. В. Муромцева-Бунина. Беседы с памятью. ”Грани” № 52, с. 236.

48. Горьковские чтения 1958—1959, с. 48.

49. Там же, с. 48.

50. Литературное наследство, т. 84, кн. 1, с. 652.

51. ”Устами Буниных”, т. 3, с. 204.

52. ”Окаянные дни”, с. 66.

53. Горьковские чтения, 1964—1965, с. 48.

54. Айхенвальд. Силуэты русских писателей, кн. 3, с. 202.

55. N. Koulmann. Ivan Bunin, son activite litteraire en France. Librairie Felix Alcan, Pans 1929, р. 13.

56. См., например, В. Гейдеко. А. Чехов и Ив. Бунин. Советский писатель. Москва 1976, сс. 118—140.

57. Александр Зиновьев. Зияющие высоты. Лозанна, ĽAge ďHomme, 1976, сс. 88—89.

58. Бунин. Воспоминания, с. 181.

59. ”Окаянные дни”, с. 69. Одну из подобных народных сказок с идеалом ”по щучьему по велению” Бунин затем обработал (”О дураке Емеле, какой вышел всех умнее”).

60. ”Новый мир”, 1965 № 10, с. 219.

61. ”Новое время”, 1911, 11 февраля.

62. А. В. Амфитеатров. Литературные впечатления. ”Современник”, 1911, № 2, сс. 283, 282.

63 ”Современное слово”, 1912, 25 апреля.

64. ”Киевская мысль”, 1912, 30 апреля.

65. ”Киевская мысль”, 1912, 31 июля.

66. ”Современник”,1913, № 3.

67. ”Русская мысль”, 1914, кн. 6.

68. ”Киевская мысль”, 1910, 27 ноября.

69. ”Одесские новости”, 1910, 13 октября.

70. ”Новое время”, 1912, 9 марта.

71. ”Вестник Европы”, 1911, кн. 11 (февраль).

72. ”Русское богатство”, 1912, № 4.

73. ”Запросы жизни”,1912, № 15.

74. ”Заветы”, 1912, №7.

75. ”Живое слово”, 1911, 9 и 16 мая.

76. ”Путь”, 1912, №7.

77. ”Устами Буниных”, т. 1, с. 205.

78. У академика И. А. Бунина (беседа), ”Московская весть”

1911, 12 сентября.

79. R. Poggioli ”Suchodol”, ”Rivista di Letterature slave”, 1931, fasc. I—III, p. l72.

80. Хотя повествование в ”Деревне” ведется от неперсонифицированного рассказчика, изображаемые картины даются как бы представленные то восприятием Тихона, то Кузьмы. ”Они (богомолки) отвешивали Тихону Ильичу низкие, смиренные поклоны, но поклоны эти казались ему жульническими” (Пг. V. 16). ”Да, в городе, в вагонах, по деревням, по селам, — всюду чувствовалось что-то необычное, отзвуки какого-то большого праздника /.../. Но уже в слободе понял Кузьма, что чем дальше в эти беспредельные поля, под холодное сумрачное небо, тем все глуше, нелепее и тоскливее становятся эти отзвуки. Вот отъехали — и опять стали жалкими крики в толпе у кабака” (Пг. V. 80), и т. д.

81. R. Poggioli. The Art of Ivan Bunin, Harvaid Slavic Studies, vol I, 1953, р. 214.

82. Эта необычность привела к тому, что критики, пытавшиеся истолковать это произведение в традиционных социологических схемах, пришли к неразрешимому противоречию: дореволюционные критики видели в ”Суходоле” резкое обличение дворянства и сословного строя, а советские критики, напротив, видят в ”Суходоле” идеализацию усадебной дворянской жизни и старины (на это противоречие указывает также Л. Крутикова в статье: ”Суходол”, повесть-поэма И. Бунина, ”Русская литература”, 1966, № 2, с. 48). Свою роль, впрочем, тут сыграл и другой факт: то, что для дореволюционного интеллигента представлялось плохим, для советского человека — заманчиво.

83. ”Устами Буниных”, т. 1, с. 131.

84. С. Крыжицкий в своей книге дает перечень литераторов и критиков, которые видели величие Бунина в его поэзии, а не в прозе; В. Kryzytski. The Works of Ivan Bunin, Mouton. The Hague-Paris 1971, p. 264.

85. Бесстрастным поэтом и ”парнассцем” назвал Бунина уже В. Брюсов в рецензии на бунинский сборник ”Стихотворений” 1902 года, напечатанной в журнале ”Новый путь”, 1903, № 1 (под псевдонимом Аврелий) и в статье о стихотворениях Бунина 1903— 1906 годов в журнале ”Весы”, 1907, № 1; об архаичности Бунина-поэта и его ”неоклассицизме” говорит, например, О. Михайлов (И. А. Бунин. Очерк творчества. Наука. Москва 1967), ”неоклассицизм”, как у Гумилева и Кузьмина, находит у Бунина и Р. Поджоли: R. Poggioli. The Art of Ivan Bunin, Harvard Slavic Studies, vol. I. Cambridge Massachussets 1953.