Тема 4. Внутреннее устройство языка.

Знаковая природа языка

Язык является полифункциональной системой. В числе его базовых функций ведущее место принадлежит коммуникативной функции – быть основным средством человеческого общения, обмена мыслями, передачи информации от говорящего к слушающему.

Как происходит эта передача? Что выступает в качестве ее носителя? Средоточием информации являются знаки языка, наделенные свойством коммуникативности, что свидетельствует об их социальной сущности: знаки возникают и существуют в обществе и для общества. Способность к обобщенному отражению многообразия явлений действительности, являющихся существенным свойством знаковых единиц, позволяет им выступать в качестве инструмента мышления и накопителя знаний. Включенность в систему, где осуществляется их функционирование, дает основания вслед за Ф. Де Соссюром определить язык как систему знаков, выражающих идеи. Будучи материальными носителями социальной информации, знаки служат заместителями реалий, о которых идет речь в процессе общения и познания действительности. Знак – это то, что употребляется вместо чего-то другого. Ситуация, которая при этом имеет место, называется знаковой ситуацией.

Знаки являются двусторонними идеально-материальными сущностями. Идеальную (внутреннюю, понятийную, смысловую) сторону знака называют означаемым (иначе – планом содержания); материальную (внешнюю) сторону знака именуют означающим (иначе – планом выражения или реже – экспонентом знака).

К знаковым обычно относят все основные языковые единицы, кроме фонемы, а именно: морфему, слово, словосочетание и предложение. Но при этом нередко подчеркивают, что наиболее типичной знаковой единицей является слово, поскольку оно выполняет номинативную (назывную) функцию, обозначая отдельные понятия, представления и предметы. Морфемы (в школьной практике их называют значимыми частями слова: корни, приставки, суффиксы и окончания) номинативной функцией не обладают и реализуют свои возможности не самостоятельно, а лишь через слово, в комбинации с другими его значимыми частями. По этой причине морфемы иногда называют полузнаками.

И в самом деле: сравним, с одной стороны, самостоятельные по значению такие слова-знаки, как красный, краснота, краснеть, красненький, и с другой – значение корня-полузнака красн= в составе приведенных слов, где он сам по себе не имеет четкой соотносительности с определенным понятием: красн=ый, красн=ота,

красн=еть, красн=енький.

Характерная особенность знаков как двусторонних единиц – условный характер связи между означаемым и означающим. Хотя такая связь и необходима, но в принципе она основана на сознательной договоренности: нельзя, к примеру, объяснить, почему для обозначения таких реалий, как рука, голова, носители русского языка выбрали именно эти, а не другие означающие. В киргизском языке за указанными реалиями закреплены иные звуковые комплексы: рука - 'кол', голова - 'баш' и т.д. Иное дело, если речь идет о словах производной структуры: ручн=н=ой – «относящийся к руке», руч-ник - «ручной молоток», руч=онка (разг.) – ум.- ласк. к слову «рука» и т.п. Иначе говоря, связь между сторонами знака здесь до известной степени мотивирована: ее можно объяснить отсылкой к однокоренному слову исходной структуры. Что касается самих исходных форм соответствующих слов, связи между обеими сторонами знаков с точки зрения современного состояния языков объяснить здесь невозможно.

Некоторые ученые соотносят понятие знака лишь с его внешней (материальной, означающей) стороной. Тем самым знак признается односторонней единицей, лишенной смысловой стороны. Согласно такому пониманию, к знакам должны быть отнесены и звуки-фонемы, не обладающие сами по себе значением, а лишь участвующие в разграничении смысловой стороны слов и морфем (ср.: <т> ом и <д>ом, <с>лой и <з>лой, <л>ук и <л'>ук и т.п.).

С таким истолкованием понятия знака согласиться нельзя. Поскольку язык является средством общения, «а общение – это прежде всего обмен «значениями», и все в языке подчинено задаче осуществления этого обмена «значениями», из знака нельзя изъять его значимую, смысловую сторону: как отдельные звуки, так и комплексы звуков, не соотнесенные со значениями, к языку не относятся. Достаточно переставить местами звуки, например, в слове-знаке человек (ср.: локечев, кечелов и т.п.), чтобы убедиться в справедливости такого утверждения.

Итак, не будучи знаками сами по себе, фонемы являются органическими элементами знаков, их материальной стороной, что позволяет им выполнять дистинктивную (различительную) функцию (см. приводившиеся выше примеры типа <с>лой - <з>лой и мн.др.). Известно, что количество фонем, которым располагают языки мира, колеблется в пределах от одного с небольшим десятка до 70-80 единиц. И этого ограниченного набора означающих оказывается вполне достаточно, чтобы языки могли нормально функционировать. Одним из первых на данное обстоятельство обратил внимание выдающийся датский языковед Луи Ельмслев (1899-1965), который объяснил это следующим образом: «Чтобы быть полностью адекватным, язык должен быть удобным в обращении, практичным в усвоении и употреблении. При условии неограниченного числа знаков это достигается тем, что все знаки строятся из незнаков, число которых ограниченно, и предпочтительно строго ограниченно. Такие незнаки, входящие в знаковую систему как часть знаков, мы назовем фигурами… Таким образом, язык организован так, что с помощью горстки фигур и благодаря их все новым и новым расположениям может быть построен легион знаков».

Определяя язык как систему знаков, выражающих идеи, Ф. де Соссюр уже в начале нынешнего столетия высказал мысль о том, что человеческий язык с полным основанием «можно сравнивать с письменностью, с азбукой для глухонимых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т.д. и т.п.» и по этой причине представить себе особую науку о знаках – семиологию. Предсказание оказалось пророческим: такая наука существует, ее именуют и семиологией, и семиотикой. Она представляет собой комплекс научных теорий, изучающих различные свойства знаковых систем как естественных языков, так и искусственных языков программирования, логических и математических исчислений и т.п.

С учетом сказанного различают знаки – информаторы (двусторонние знаки, несущие информацию) и субзнаки – дистинкторы, (односторонние единицы, выполняющие дистинктивную (различительную) функцию).

Примеры языковых знаков-информаторов названы выше: это морфемы, слова, словосочетания, предложения (последние иногда называют суперзнаками); примеры неязыковых знаков-информаторов многочислены: это знаки воинского различия, дорожные знаки, знаки азбуки Морзе, знаки-мигалки на машинах и т.п.

Помимо фонем, к субзнакам-дистинкторам (фигурам) относятся графемы, отражающие устроенность письменной формы речи. На неязыковом уровне требованиям фигур - субзнаков отвечают, например, цвет погон, место расположения нашивок, расположения на погонах звездочек, цвет, форма щитов и табличек в системе дорожных знаков и т.д.

Таким образом, мы окружены знаками, живем в мире знаков.

Членение систем языка на подсистемы и понятие структурно-функциональной единицы

Язык принадлежит к числу сложнейших системных объектов. Чтобы познать эту систему, ее стратифицируют (от лат. Stratum – слой), т.е. «расслаивают», расчленяют на подсистемы все меньших рангов вплоть до минимальных, далее неделимых подсистем как целостных объектов, которые уместно именовать микросистемами.

При описании отдельных сторон языка понятие микросистемы фактически всегда служило отправным пунктом изучения системных отношений в языке. Классическим примером в этом плане может служить область морфологии, где издавна выделяются в кругу различных частей речи такие первичные ячейки системности, как микросистемы рода, числа и падежа, времени, наклонения, вида и т.п., именуемые обычно грамматическими категориями.

Каждая подсистема характеризуется присущим ей набором однородных единиц, находящихся между собой в определенных связях и отношениях. К числу главных единиц относятся фонема, морфема, слово и предложение. В таком перечне они представлены в порядке возрастающей степени сложности. В действительности вычленение единиц и уяснения их статуса осуществляется в противоположном порядке – в направлении от более сложных к более простым единицам. Эту процедуру называют сегментацией (от лат. Segmentum – отрезок), т.е. членением высказываний на предложения, предложений – на слова, слов – на морфемы, морфем – на фонемы (через слоговую ступень).

Подсистемы, представленные наборами фонем, морфем, слов и предложений, принято считать языковыми ярусами (уровнями языка). Многие языковеды полагают, что требованиям ярусов отвечают только такие единицы, которые способны вступить между собой в иерархические отношения, т.е. в отношения типа «состоит из …» или «входит в …»: «состоит из…», если эти отношения просматриваются «сверху вниз», т.е. от более сложных единиц к смежным менее сложным; «входит в …», если эти отношения просматриваются «снизу вверх», т.е. от единиц менее сложной структуры к смежным единицам более сложных структур.

Схематически это можно представить так:

Таблица 2

Ярус	Структурная единица – инвариант	Изучающая дисциплина
<Ф> <М> <С> <П> Синтаксический Лексический Морфологический Фонологический	Состоит из… Входит в…	Синтаксис Лексикология Морфология Фонология

Итак, большинство лингвистов отдает предпочтение построению четырехъярусной модели языка, исходя из признания четырех типов основных структурно-функциональных (инвариантных) единиц – фонем <Ф>, морфем <М>, слов <С> и предложений <П>, связанных между собой иерархическими отношениями (см. табл. 2).

Но четырьмя единицами не исчерпывается весь их набор. В синтаксическом строе языка, кроме предложения, как известно, выделяется и такая конструкция, как словосочетание, выполняющее наравне со словом номинативную функцию (читать книгу, бежать быстро, высокая гора); известно также, что звуковой строй языка представлен, кроме фонемы, и такой минимальной единицей речевого потока, как слог

(стра-на, го-ло-ва).

Такие единицы относят к единицам промежуточного типа. Их статус четко определен Ю.С. Масловым: «Единица промежуточного уровня есть компонент (или компонент компонента) единицы ближайшего высшего основного уровня, состоящий из целого числа единиц ближайшего низшего основного уровня». И действительно, в плане своего формального строения словосочетание относится к синтаксическому уровню, так как оно является компонентом предложения; в плане же функции, не обладая в отличие от предложения признаком предикативности, словосочетание тождественно слову как номинативной единице языка. Аналогично и со слогом: формально, по своей структуре, он отличается от фонемы и тяготеет к морфеме, но, будучи лишенным самостоятельного значения, функционально подобен фонеме.

О словосочетании в дополнение к сказанному нужно заметить, что оно является факультативным компонентом иерархической цепи, ибо предложения могут быть и однословными: Тишина. Предрассветная, задумчивая. В схематическом изображении это выглядит так: