2.4. Звук в практическом и поэтическом языке

В статьях Шкловского "О поэзии и заумном языке", Л.Якубин­ского "О поэтическом глоссемосочетании" была предпринята попытка доказать тезис о том, что произнесение или слышание звука доставляет удовольствие (эстетическое наслаждение) вне зависимости от того, есть ли в произносимых словах смысл или его нет; даже лучше, если нет, – это и есть чистая поэзия. В "союзники" привлекаются некоторые поэты, например Лермонтов как автор стихов: "Есть речи – значенье темно иль ничтожно/ Но им без волненья внимать невозможно…" (правда, умалчивается о других, иных по смыслу поэтических суждениях того же Лермонтова, таких, например: "На мысли, дышащие силой, / Как жемчуг, нижутся слова…").

В практическом языке звук имеет служебную функцию, т.е. служит лишь для передачи смысла. В поэтическом языке он ценен сам по себе, именно как звук. Отсюда вывод: нужно понизить смысл, чтобы сделать привлекающим внимание, ощутимым, самоценнымзвук как таковой, в его материальной наличности.

Заумноеслово, слово без смысла является поэтому высшим пределом самоценности звука и самой чистой формой поэзии.

В практическом языке в светлом поле сознания – смысл; в поэтическом – сам звук всплывает в это светлое поле, смысл же уходит в темное поле сознания или вовсе из сознания.

Еще лучше, если ощутимым будет сделан не только звук, но и артикуляция: "Может быть, – утверждал Шкловский, – даже вообще в произносительной стороне, в своеобразном танце органов речи [в другом случае – "в танце артикуляционных органов" – С.С.] и заключается большая часть наслаждения, приносимого поэзией"¹.

2.5. "Установка на выражение"

В практическом языке смысл сообщения (содержание) является основным моментом, целью; все остальное служит как средство.

В поэтическом языке, наоборот, само выражение, т.е. его звуковаясловесная оболочка ипостроениестановятся целью, а смысл или вовсе элиминируется (заумный язык), или сам становится безразличным материалом словесной, звуковой игры.

Отсюда и проистекают самые общие, фундаментальные определения поэзии, которые уже приводились выше, в 1-й главе: "Поэзия есть не что иное, как высказывание с установкой на выражение… Поэзия индифферентна к предмету высказывания"²(Якобсон). "Если говорящий пользуется своим языковым материалом с чисто практической целью общения, то мы имеем дело с системой практического языка, в которой языковые представления (звуки, морфологические части и проч.) самостоятельной ценности не имеют и являются лишь средством общения. Но мыслимы (и существуют) другие языковые системы, в которых практическая цель отступает на задний план и языковые сочетания приобретают самоценность"³(Якубинский).

Таковы основные отличия поэтического и практического языков, на которых акцентировали внимание формалисты в своей теории поэтического языка на начальном этапе её обоснования.

Направленность аргументации очевидна: разрыв коммуникации; исключение смысла; выдвижение на первый план самоценной, внешней звуковой словесной оболочки языка как единственно эстетически значимой.

Но здесь необходимо обратить внимание еще на некоторые особенности теоретических построений, которые являются следствием применяемой методологии – метода противопоставления, метода отрицательных характеристик, метода "выворачивания наизнанку" при построении понятия поэтического языка и соответствующего отбора и определения его признаков.