Филолсофия уч-пос Терентьева Михайлова

сформулирован следующим образом. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще.

Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Потому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма.

170

Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества» [37].

А 2 Цивилизация и культура

Размышление о судьбе и кризисе культуры — одна из магистральных тем европейской философии ХХ века. Прочитайте фрагменты работ О.Шпенглера и А.Тойнби, используйте материал таблицы 18, и ответьте на вопросы:

1)Что называет Шпенглер «коперникианским открытием» в области истории? В чем суть его противопоставления «птолемеевской системе»?

2)На основе текстов и учебных материалов дайте определение понятий «цивилизация» и «культура». Дайте схематическое изображение их соотношения.

3)По каким критериям, по А.Тойнби, антропология выделяет и противопоставляет «цивилизации» и «примитивные общества»? Выделите эти критерии и соответствующие признаки.

4)В чем суть «эгоцентрической иллюзии» западного сознания и каковы ее следствия?

5)Выскажите свое мнение о том, существует ли такая иллюзия в настоящее время? Имеет ли она познавательные и практически-политические следствия?

Шпенглер О. Закат Европы

«Я рассматриваю эту привычную для западного европейца схему, в которой все развитые культуры вращаются вокруг нас как мнимого центра всего мирового свершения, птолемеевской системой и рассматриваю как коперниканское открытие в области истории то, что в этой книге место старой схемы занимает система, в которой античность и Запад наряду с Индией, Вавилоном, Китаем, Египтом, арабской и мексиканской культурой — отдельные миры становления, имеющие одинаковое значение в общей картине истории...

Что такое цивилизация, понятая как органически логическое следствие, как завершение и исход культуры? Ибо у каждой культуры есть своя цивилизация... как выражение строгой и необходимой органической последовательности. Цивилизация — неизбежная судьба культуры. Здесь достигнут тот самый пик... Цивилизации суть крайние и самые искусственные состояния, на которые способен более высокий тип людей. Они — завершение; они следуют за становлением как ставшее, за жизнью как смерть... Они — конец без права обжалования...» [19, с.355].

171

Тойнби А. 20 Постижение истории

«Число известных цивилизаций невелико. Нам удалось выделить только 21 цивилизацию, но можно предположить, что более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций — около десяти. Известных примитивных обществ значительно больше. В 1915 г. западные антропологи Хобчаус, Уэлер и Гинзберг намеревались провести сравнительное изучение примитивных обществ и, ограничив себя только теми из них, сведения о которых были достаточно полны и достоверны, составили список приблизительно 650 таких обществ... Примитивные общества обладают сравнительно короткой жизнью, они ограничены территориально и малочисленны. Жизнь цивилизаций, список которых едва достигает двухзначного числа, наоборот, более продолжительна, они занимают обширные территории, а число людей, охватываемых цивилизацией, как правило, велико. Они имеют тенденцию к распространению путем подчинения и ассимиляции других обществ — иногда общество собственного вида, но чаще всего примитивных обществ. Жизнь примитивных обществ, подобно жизни кроликов, часто завершается насильственной смертью, что особенно неизбежно при встрече их с цивилизациями. Что касается численного неравенства, то, если можно было бы составить перепись населения всех живых цивилизаций, мы обнаружили бы, что каждая из цивилизаций-левиафанов объединяет в себе большее число людей, чем все примитивные общества, вместе взятые со времен появления человеческого рода. Впрочем, подсчеты такого характера не входят в сферу наших интересов. Объект данного исследования не люди, а общества, и поэтому отметим лишь, что при сравнении числа известных цивилизаций с числом известных примитивных обществ последних оказывается несопоставимо больше.

Тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории приводит к грубейшим искажениям фактов и к поразительному сужению исторического кругозора. Подобный взгляд на современный мир следует ограничить только экономическими и политическими аспектами социальной жизни, но никак не распространять его на культуру, которая не только глубже первых двух слоев, но и фундаментальнее. Тогда как экономическая и политическая карты мира действительно почти полностью «вестернизованы», культурная карта и поныне остается такой, какой она была до начала западной экономической и политической экспансии... В описании европейцами туземцев превалирует местный колорит, экзотика. Жители Запада

20 Арнольд Тойнби (1889–1975) английский историк и социальный мыслитель. Переосмыслил общественно-историческое развитие как круговорот локальных цивилизаций. Создал «драматическую» концепцию истории, ход которой определяется творческим усилием человека. Элементарная «клеточка» истории — столкновение «вызова», угрозы существования общества и «ответа», который дает «творческое меньшинство», увлекая за собой массы. Удачный «ответ» и рождает локальную цивилизацию.

172

воспринимают туземцев как часть местной флоры и фауны, а не как подобных себе людей, наделенных страстями и имеющих равные с ними права. Им отказывают даже в праве на суверенность земли, которую они занимают...

Догма «единства цивилизации» заставляет историка игнорировать то, что непрерывность истории двух родственных цивилизаций отличается от непрерывности двух последовательных глав истории одной цивилизации...

Они попросту игнорируют этапы или главы истории других цивилизаций, если те не вписываются в их общую концепцию, опуская их как «полуварварские» и «разлагающиеся» или относя их к Востоку, который фактически исключался из истории цивилизации. Наконец, они совершенно не учитывают наличия других цивилизаций. Православное христианство, например, либо считается частью западного христианства, что можно вывести из названия, либо изображается временным наростом на теле западного общества. Православное христианство, по этой версии, зародившись, служило оплотом западного общества в борьбе с Востоком. Исчерпав свои функции, нарост этот атрофировался и исчез, подобно тому, как у головастика отваливаются жабры и хвост на стадии превращения его в лягушку. Что же касается трех других не западных цивилизаций — исламской, индуистской и дальневосточной, — они вообще отвергаются как «туземные» по отношению к колеснице западного общества... Эгоцентрическая иллюзия в западном сознании укрепляется ложным понятием «статичного Востока», что включает ислам, индуизм и дальневосточную цивилизацию, объединенные с помощью описательного эпитета «ориентальный». Такое понятие предполагает, что все эти цивилизации отличаются от западной, но проводить различия между ними и умершими цивилизациями неправомерно, кроме, быть может, эллинской и минойской. В действительности у ислама меньше общего с индуизмом или дальневосточной цивилизацией, чем с православным и западным христианством, тогда как пропасть, отделяющая западную цивилизацию от индуизма и дальневосточной цивилизации, не столь велика, как это предполагается» [19, с.355–357].

А 3 Единство и многообразие истории

Идеи и проблемы истории, размышления о перспективах человечества были одними из центральных в европейской философии ХХ века. Познакомьтесь с фрагментами работы К.Ясперса и ответьте на вопросы:

1)Когда, согласно концепции К.Ясперса, начинается всемирная история? Какие трактовки единства истории приводит Ясперс и к какому заключению приходит сам?

2)На основе текстов Ясперса и учебных материалов дайте определение понятий «техника», «первая природа», «вторая природа».

3)Отмечая значение техники в жизни человека, Ясперс, тем не менее, говорит о ее «демоническом характере». Каково воздействие техники на человека, природу и общество? Что придает ему «демонический» характер?

173

4)Ясперс, наряду с техникой, отмечает большую роль науки в судьбе западной цивилизации, но отмечает «разрушительность» эпохи преобразований и бессмысленность науки. Реконструируйте ход рассуждений Ясперса. Можете ли вы согласиться с его выводами?

5)К.Ясперс принципиальные отличия человека от животного связывает с трудом, дает три определения труда. Восстановите основное содержание этих определений и покажите роль труда в становлении человека и общества. Результаты работы представьте в идее таблицы:

Определения	Труд как затрата	Труд как планомерная	Труд как свойство
труда	физических сил	деятельность	человека
Последствия
Последствия
для человека
Последствия
для общества
6) Назовите и охарактеризуйте признаки своеобразия Запада.

Ясперс К. 21Истоки истории и ее цель

«Ось мировой истории... может быть обнаружена эмпирически, как факт, значимый для всех людей... Эту ось мировой истории следует отнести... ко времени около 500 лет до н.э., к тому духовному процессу, который шел в 800 и 200 гг. до н.э. ... Это время мы вкратце будем называть осевым временем... В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий... Во всех направлениях совершался переход к универсальности.

С помощью современной техники связь человека с природой проявляется по-новому. Вместе с необычайно усилившимся господством человека над природой возникает угроза того, что природа, в свою очередь, в неведомой ранее степени подчинит себе человека. Под воздействием действующего в технических условиях человека природа становится подлинным его тираном. Возникает опасность того, что человек задохнется в той своей второй природе, которую он технически создает, тогда как по отношению к непокоренной природе, постоянно трудясь в поте лица, чтобы сохранить свое существование, человек представляется нам сравнительно свободным.

21 Карл Ясперс (1883–1969) немецкий философ-экзистенциалист. Называл свой труд не философией, а философствованием, подчеркивая его незавершенность и открытость, преобладание вопросов над ответами и единственную возможность постижения кризисной эпохи. Критика антидемократизма и реваншизма в послевоенной Европе, осмысление кризиса европейской цивилизации, преклонение перед интеллектуальной честностью, культурной широтой, гражданским и умственным свободолюбием определили популярность его работ в 60-е годы ХХ века. «Человек» и «История» выступают у Ясперса основополагающими измерениями бытия людей, которые получили в «осевое время» завет личной ответственности во всемирной истории.

174

Техника радикально изменила повседневную жизнь человека в окружающей его среде, насильственно переместила трудовой процесс и общество в иную сферу, в сферу массового производства, превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету — в единую фабрику. Тем самым произошел — и происходит по сей день — полный отрыв человека от его почвы. Он становится жителем Земли без родины, теряет преемственность традиций. Дух сводится к способности обучаться и совершать полезные функции.

Эта эпоха преобразований носит прежде всего разрушительный характер. Сегодня мы живем, ощущая невозможность найти нужную нам форму жизни. Мир предлагает нам теперь не много истинного и прочного, на что отдельный человек мог бы опереться в своем самосознании. Поэтому человек живет либо в состоянии глубокой неудовлетворенности собой, либо отказывается от самого себя, чтобы превратиться в функциональную деталь машины, не размышляя, предаться своему витальному существованию, теряя свою индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, и ограничиться узкой полоской настоящего, чтобы, изменяя самому себе, стать легко заменяемым и пригодным для любой поставленной перед ним цели, пребывать в плену раз и навсегда данных, непроверенных, неподвижных, недиалектических, легко сменяющих друг друга иллюзорных достоверностей.

Тот же, кто таит в себе недовольство, проявляющееся в вечном беспокойстве, постоянно ощущает внутренний разлад. Он вынужден всегда носить маску, менять эти маски в зависимости от ситуации...

Современная наука универсальна по своему духу. Нет такой области, которая могла бы на длительное время отгородиться от нее. Все происходящее в мире подвергается наблюдению, рассмотрению, исследованию — явления природы, действия или высказывания людей, их творения и судьбы. Религия, все авторитеты также становятся объектом исследования. И не только реальность, но и все мыслительные возможности становятся объектом изучения. Постановка вопросов и исследование не знают предела...

Современная наука движима страстью достигнуть пределов, пройти через все завершающие представления познания, постоянно пересматривать все, начиная с основ. Отсюда повороты в прорыве к новому знанию и вместе с тем сохранение фактически достигнутого в качестве составной части новых замыслов. Здесь господствует сознание гипотетичности, т.е. гипотетичности предпосылок, которые в каждом данном случае служат отправным пунктом. Все существует только для того, чтобы быть преодоленным (так как предпосылки обосновываются и релятивизируются более глубокими предпосылками) или, если речь идет о фактических данных, чтобы продвигаться в последовательности возрастающего и все глубже проникающего познания.

Этот не знающий завершения процесс по всему своему смыслу направлен на то, что реально существует и открывается познанием. Однако, несмотря на то, что познание безгранично растет, оно все-таки не может постигнуть вечную

175

структуру бытия в ее целостности. Или другими словами: сквозь бесконечность существующего познание стремится к бытию, которого оно никогда не достигнет, и в своей самокритичности оно это знает.

Поскольку содержание познания... в принципе безгранично и не завершено, смысл этой науки составляет беспредельное продвижение, а ее самосознание определяется идеей прогресса. Отсюда и окрыляющий смысл науки, и внезапно возникающее затем ощущение бессмысленности: если цель не может быть достигнута и все труды не более чем ступень для последующего развития, то к чему эти усилия?

То, что на Западе выступает как совершенно новое, вносящее в развитие радикальное изменение, должно было бы опираться на какой-либо всеохватывающий принцип. Полностью постигнуть этого нельзя. Но, быть может, существуют какие-либо признаки, позволяющие осознать это своеобразие Запада? 1. Уже географически Запад обладает определенной спецификой. В отличие от замкнутых континентов Китая и Индии территория Запада характеризуется чрезвычайным разнообразием. Разнородное членение на полуострова, острова, пустыни и оазисы, области средиземного климата и мир высокогорья, сравнительно большая длина побережья соответствует многообразию языков и народов, которые творили здесь историю... 2. Западу известна идея политической свободы. В Греции, правда, только временно, существовала свобода, не возникавшая больше нигде... Тем самым полис заложил основу всего западного сознания свободы — как реальности свободы, так и ее идеи; Китай и Индия не знают подобной политической свободы. Она озаряет всю нашу историю, с ней связаны все притязания Запада... 3. Ни перед чем не останавливающаяся рациональность открыта силе последовательной логической мысли и эмпирической данности, которые должны быть всегда всем доступны. Уже греческая рациональность отличается от восточного мышления известной последовательностью, позволившей заложить основы математики и завершить формальную логику. Коренным образом рациональность Нового времени стала отличаться от восточного мышления с конца средних веков. Научное исследование проходит здесь бесконечный путь, будучи направлено на конечные выводы в сфере особенного, при постоянной незавершенности в целом... 4. Осознанная внутренняя глубина бытия личности находит у древнееврейских пророков, греческих философов, римских государственных деятелей непреложность, служащую мерилом во все времена... 5. Для западного человека мир в своей реальности необходимым образом существует... Запад знает с неопровержимой достоверностью, что он должен формировать мир. Он ощущает смысл реальности мира, смысл, в котором заключена беспредельная задача, — осуществить познание, созерцание, воплощение этой действительности мира в нем самом, из него самого. Мир нельзя сбросить со счетов. В нем, а не вне его утверждает себя западный человек. 6. Запад, подобно всем другим культурам, создает образ всеобщего. Однако это всеобщее не застывает здесь в догматической жестокости непреложных институтов и представлений и не ведет к жизни, где

176

господствует кастовая система или космический порядок. Западный мир не становится стабильным в каком бы то ни было смысле. 7. Несмотря на свою свободу и лояльность, Запад дошел до предельного напряжения сил вследствие претензии на исключительную истинность вероисповеданий, основывающихся на Библии... Именно то обстоятельство, что на Западе не возникло господство одной силы, а государство и церковь находились в постоянном соперничестве, выдвигал и тотальные притязания, которые смягчались лишь вследствие неизбежности компромисса, быть может, и дало Западу благодаря постоянному духовному и политическому напряжению его духовную энергию, его свободу, его склонность к неустанным поискам, способность к открытиям, глубину его опыта, столь отличную от состояния единения и сравнительного отсутствия напряжения во всех восточных империях от Византии до Китая. 8. В мире, не замкнутом на всеобщем, но всегда направленном на всеобщее, в мире, где исключения прорываются на поверхность и получают признание в качестве истин, в притязании на исключительность религиозной истины вбирают в себя и то и другое, напряжение неминуемо должно достигнуть крайних пределов. Отсюда свойственная Западу решительность, в силу которой проблемы доводятся до своего логического конца, до полной ясности, до выявления всех возможных альтернатив, в силу которой осознаются принципы и устанавливаются позиции глубочайшей внутренней борьбы... 9. Мир напряженностей является, быть может, одновременно предпосылкой и следствием того факта, что только на Западе в таком количестве известны самобытные индивидуальности в таком разнообразии характеров — от еврейских пророков и греческих философов до великих христианских мыслителей, до деятелей XVI—XVIII вв.

Все, что осуществляется посредством техники, всегда требует приложения труда. И повсюду, где человек трудится, он применяет технику. Тип техники определяет характер труда. Изменения в технике меняют и труд...

Труд может быть определен трояко: труд как затрата физических сил; труд как планомерная деятельность; труд как существенное свойство человека, отличающее его от животного; оно состоит в том, что человек создает свой мир.

Во-первых, труд как затрата физических сил. Это напряжение мускулов, которое ведет к утомлению и изнеможению. В этом смысле животное трудится так же, как человек. Во-вторых, труд как планомерная деятельность. Это — деятельность с определенными намерениями и с определенной целью. Напряжение сознательно направляется на то, чтобы обрести средство для удовлетворения потребностей. Этот труд уже отличает человека от животного. Животное удовлетворяет свои потребности непосредственно в мире природы. Оно находит то, что ему нужно для удовлетворения своих потребностей, готовым. Человек же может удовлетворить свои потребности только через сознательное и заранее планируемое опосредование. Это опосредование происходит через труд. Материал для труда человек находит, правда, в

177

природе, однако для удовлетворения его потребностей пригоден не этот существующий в природе, а лишь переработанный материал...

Труд может быть физическим и умственным. Умственный труд сложнее физического. Делать то, чему человек обучен и что он совершает почти автоматически, значительно легче задач умственного труда. Мы охотно переходим от творческого труда к труду автоматическому, от умственного к физическому. В дни, когда ученый не способен к творчеству, он вполне может писать рецензии и консультировать.

В-третьих, труд как основной аспект человеческого бытия. Он преобразует преднайденный мир природы в мир человека. В этом решающее отличие человека от животного. Человеческая среда в ее целостности — всегда непреднамеренно созданный совместным трудом мир. Мир человека, совокупность условий, в которых он живет, вырастает из совместного труда; отсюда необходимость разделения труда и его организации.

Разделение труда. Человек не может все уметь. Для каждого процесса необходимо особое умение. Тот, кто обладает в данной отрасли специальными знаниями, может производить продукт лучшего качества и в большем количестве, чем неспециалист. К тому же не все располагают необходимыми средствами и материалом. Поэтому совместная трудовая деятельность обязательно приводит к разделению труда, ибо труд необходимым образом складывается из различных операций.

Организация труда. Там, где существует разделение труда, необходим совместный труд. Мой особый вид труда может иметь смысл лишь в том случае, если я являюсь участником трудовой деятельности в обществе, где в процессе труда совершаются взаимодополняющие операции. Труд приобретает смысл при наличии организации труда. Она складывается отчасти спонтанно без какого-либо плана под воздействием рынка, отчасти же по определенному плану посредством разделения труда. Характер общества, по существу, зависит от того, связана ли его организация в целом с планом или со свободным рынком.

То, что создается техникой, носит универсальный, а не индивидуальный характер. Техника, правда, может быть использована для создания какого-либо единичного творения в рамках исторического процесса созидания. Однако техника, как таковая, нацелена на типичность и массовую продукцию. То обстоятельство, что границей техники является ее связь с универсальным, возможность ее приложения повсюду, делает ее доступным всем народам. Она не связана с какими бы то ни было культурными предпосылками. Поэтому техника сама по себе — нечто, лишенное выражения, безличное, бесчеловечное...

Техника всегда связана с материалами и силами, которые ограничены. Техника нуждается в материале и в силах, которыми она оперирует. Поскольку то и другое дано человеку в ограниченном количестве — уголь, руда, нефть, — техника использует то, что сама восстановить она уже не может. Наступит день, когда этот материал будет исчерпан, если не откроют новых источников

178

энергии, Помышляют об атомной энергии, но совершенно неизвестно, насколько хватит запаса необходимой для нее руды... Если же все необходимые виды энергии окажутся исчерпаны, то эпоха техники будет, правда, завершена, однако человеческое существование тем самым не прекратится. Количество людей опять значительно уменьшится, и люди окажутся опять в тех условиях, которые существовали в прежние исторические эпохи, без угля и без нефти, без современной техники.

Техника связана с людьми, которые реализуют ее своим трудом. Люди должны хотеть служить технике, быть готовыми к этому. То, чего человек требует в силу самой своей природы, становится решающим, когда достигается граница, за пределами которой он отказывается жить или, рискуя жизнью, восстает. Тогда либо нарушается действие технического механизма, либо самый механизм разрушается или преобразуется в условиях, поставленных человеческой природой как таковой...

Обнаружение демонического характера техники. Слово «демонизм» не должно указывать на какое-либо воздействие демонов. Демонов не существует. Слово это указывает на нечто, созданное людьми, но созданное ими непреднамеренно; на нечто подавляющее, оказывающее последующее воздействие на все их существование; противостоящее им, не постигнутое ими, как бы происходящее на заднем плане, нераскрытое...

Все возрастающая доля труда ведет к механизации и автоматизации деятельности работающего человека. Труд не облегчает бремя человека в его упорном воздействии на природу, а превращает человека в часть машины...

Следствия этой машинизации проистекают из абсолютного превосходства механической предначертанности, исчисляемости и надежности. Все, связанное с душевными переживаниями и верой, допускается лишь при условии, что оно полезно для цели, поставленной перед машиной. Человек сам становится одним из видов сырья, подлежащего целенаправленной обработке. Поэтому тот, кто раньше был субстанцией целого и его смыслом, — человек — теперь становится средством. Видимость человечности допускается, даже требуется, на словах она даже объявляется главным, но как только цель того требует, ее самым решительным образом отодвигают на второй план. Поэтому традиция в той мере, в какой в ней коренятся абсолютные требования, уничтожается, а люди в своей массе уподобляются песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть именно поэтому использованы наилучшим образом.

Мы пытаемся постичь единство истории в образах целого... Этот образ мы называем структурой истории. Мы видим свою задачу в том, чтобы постигнуть ее как духовную действительность человеческого бытия в определенных пространственно-временных рамках... Единство становится целью человека. Изучение прошлого соотносится с этой целью. Оно сознательно используется в качестве примера мира в едином мире, устанавливаемого посредством правового порядка для устранения нужды и завоевания счастья по возможности для всех. Однако эта цель предполагает лишь создание общей для всех основы существования... Мы ищем единство на более высоком уровне — в целостности

179