2. Жанровая система драматургии а.Н.Островского.

Из 47 своих оригинальных пьес (в это число не входят произведения, созданные в соавторстве, наброски, переделки чужих текстов, оперные либретто и др.) 22 он назвал "комедиями", 17 – "сценами", "картинами", "этюдом" ("Неожиданный случай"), 4 – "драмами" (в их числе "Не так живи, как хочется. Народная драма в трех действиях"), 3 – "драматическими хрониками", есть "весенняя сказка" ("Снегурочка"). Две редакции пьесы "Воевода (Сон на Волге)" имеют разные подзаголовки: первая – "комедия в пяти действиях, в стихах", вторая – "картины из народной жизни XVII века, в пяти действиях, с прологом" (в приведенном перечне учтена последняя редакция).

"Комедии" Островского различны по своей эстетической тональности. Так, в пьесе "В чужом пиру – похмелье" преобладает юмор, в "На всякого мудреца довольно простоты" – сатира, а "Таланты и поклонники", "Без вины виноватые", "Последняя жертва" "в исторической ретроспективе…приобретают статус "психологической драмы"5. К драме (в том значении, которое она получила в эстетике Д.Дидро, Г.Э.Лессинга) можно отнести также "Бедную невесту", "Доходное место", "На бойком месте", "Сердце не камень" и др. Объединяя под общим жанровым названием "комедия" все эти пьесы, Островский ориентировался на театральную практику, в которой закрепилась устойчивая традиция, восходящая к античности: Менандр, Плавт, Теренций вошли в историю литературы как комедиографы. Однако в соответствии с современной классификацией многие "комедии" этих авторов, а также К. Гольдони, К. Гоцци, У. Шекспира (их переводил Островский), точнее считать (по типу конфликта, характерам) "семейно-бытовыми драмами…"6. Сложность дифференциации "комедий" усугубляется также процессом деканонизации жанров, размыванием границ между ними в эпоху реализма. Смех, звучащий в любой пьесе Островского, приглушает глубинное различие произведений по эстетической доминанте. Все это порождало и порождает споры о жанре многих его "комедий" и разнообразие их сценических интерпретаций.

Но применительно к современному репертуару для Островского было принципиальным различие комедии и драмы. Из четырех его "драм" ("Не так живи, как хочется", "Гроза", "Грех да беда на кого не живет", "Бесприданница") только первая заканчивается благополучно – раскаянием Петра. Остальные три пьесы имеют трагическую развязку, однако ни одну из них автор не назвал трагедией – вероятно, учитывая глубоко укоренившиеся в публике представления об историческом или мифологическом сюжете и высоком социальном статусе героев этого жанра. Показательно, что А.Ф.Писемский отнес к трагедиям только те свои пьесы, в которых изображалось историческое прошлое и действовали лица знатного происхождения: "Самоуправцы", "Поручик Гладков"; трагическая же по конфликту и финалу "Горькая судьбина" названа им драмой.

Таким образом, "драмы" Островского – это не только пьесы "среднего" (между трагедией и комедией), "серьезного" жанра, как его характеризовал Д.Дидро13. "Драмы" Островского – это и драмы и трагедии, а среди 22-х его "комедий" немало драм.

В подзаголовках своих пьес Островский, следуя обычаю, указывает число действий (сцен, картин): "В чужом пиру похмелье. Комедия в двух действиях", "Гроза. Драма в пяти действиях". Это указание для зрителей того времени имело не только эстетическое значение. Еще в 1850-60-е годы на театре в один вечер часто ставились несколько маленьких пьес, однако постепенно их вытесняет исполнение одной многоактной драмы. "В 1862 году в Александринском театре было дано всего три таких спектакля, а в 1881 году уже восемьдесят два"14.

Наряду с делением пьес на "комедии" и "драмы" для Островского имели жанровое значение сюжетно-композиционные различия произведений. Начиная с"Семейной картины" (название пьесы в первой публикации – "Картины московской жизни. Картина семейного счастья"), он часто называл свои пьесы "сценами" или "картинами". Выбор этой жанровой номинации соответствовал традиции, сложившейся к 1850-м годам под влиянием "натуральной школы": драматические "сцены" ("картины") были аналогом повествовательных "физиологических очерков", воссоздававших типы и нравы определенной среды, местности, повседневный бытовой уклад. Как правило, названия "сцены", "картины", "этюд" и т.п. применялись к малым формам драматургии, в них сочетались драматические и повествовательные элементы, воспроизводилась статика жизни "вместо плотного узла сцепляющихся перипетий"15. Таковы "Утро делового человека", "Лакейская" и другие "драматические отрывки и отдельные сцены" Н.В.Гоголя (как он назвал их в письме к М.С.Щепкину от 28 ноября 1842)16, "Безденежье. Сцены из петербургской жизни молодого дворянина" И.С.Тургенева и др. Можно говорить и об отдаленных жанровых архетипах, прежде всего об "интермедии", культивируемой в южнорусской "школьной драме" XVII–XVIII вв. Содержание интермедий, "взятое из народной обыденной жизни, их чисто народный язык и юмор делали их и популярными зрелищами, и были причиною их широкого распространения"17. Неслучайно Островский используя прием "театра в театре", вставляет именно интермедию в пьесу "Комик XVII столетия"; в поздние годы писатель перевел "Интермедии" М.де Сервантеса.

В больших "сценах" ("картинах") между частями пьесы проходит значительный период времени; так, в "Пучине" 17 лет жизни Кисельникова представлены поэтапно: через семь, пять и еще пять лет, текст разделен не на "действия", а на "сцены". Пьесы же, названные "драмами" или "комедиями", тяготеют к концентрическому, напряженному, быстрому сюжету. Так, в "Бесприданнице" действие стремительно развивается, захватывая всего один день, эпизоды плотно пригнаны друг к другу. Современники восхищались перипетиями, финалами в таких пьесах: в "Своих людях…" интрига в последнем акте, "как громовым ударом, разражается катастрофой, в которой не знаешь, чему более удивляться – потрясающему ли драматизму положений, или простоте средств, которыми этот драматизм достигнут" (А.В.Дружинин)18; в спектакле "Грех да беда…", с П.Васильевым в роли Льва Краснова, "сцена радости от любви жены и сцена убийства – анализу не подлежит. Тут артисту просто покоряешься и живешь с ним жизнию лица, которое оно изображает"(Ап.Григорьев)19; "Тихон, бросаясь на труп жены, вытащенный из воды, кричит в самозабвении: "Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!" Этим замечанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзя было придумать сильнее и правдивее такого окончания" (Н.А.Добролюдов)20.

Жанровый подзаголовок ""Снегурочки" – "весенняя сказка". Произведение было задумано как музыкально-литературное. Островский писал пьесу в сотрудничестве с П.И.Чайковским, под его музыку шли спектакли. Хотя писатель давно думал о драматической обработке любимого сказочного сюжета (который он сильно изменил), пьеса создавалась, можно сказать, по производственной необходимости: в связи с ремонтом в 1873 г. Малого театра его спектакли шли на сцене Большого и нужна была "феерия", в которой могли бы участвовать драматическая, балетная и оперная труппы. "Я…в этом произведении выхожу на новую дорогу…", – сообщал он Н.А.Некрасову 25 апр.1873 (XI,425).

Деление пьес на "феерии", "сцены", "драматические хроники" – перекрестное по отношению к эстетической триаде (комедия, драма, трагедия); так, "феерия" может быть одновременно комедией или трагедией, драмой; то же относится к "хронике", "сценам" ("картинам"). Современные споры о жанре "Снегурочки" сосредоточены на вопросе о преобладании в пьесе трагических или, напротив, идиллических, утопических мотивов, о переосмыслении сказочного сюжета, неомифологизме Островского. Если первые критики пьесы-сказки сближали ее с комедией "Сон в летнюю ночь" Шекспира, то сейчас более актуальны иные аналогии. Согласно А.И.Журавлевой, "Пер Гюнт" Ибсена (по определению автора, "драматическая поэма") и "Снегурочка" Островского ("весенняя сказка") бесспорно принадлежат к жанру философско-символической драмы…"35.

"Снегурочка", действие которой происходит в доисторическое, языческое время, и пять исторических драм Островского написаны стихами, что дает основание выделить все эти пьесы в особую группу. В подзаголовках трех из них есть указание: "…в стихах" ("Минин", "Тушино", "Комик XVII столетия"). Основной размер пьес – белый 5-стопный ямб; вставки (песни, интермедия в "Комике…") выдержаны в других размерах, в "Воеводе" есть и проза. Астрофичный белый 5-стопный ямб, с частыми переносами, утвердился в русской драме начиная с пушкинского "Бориса Годунова", "после которого старый драматический 6-ст. ямб быстро сошел на нет – сперва в книжной драме, а потом и на сцене (несмотря на потребовавшуюся перестройку декламационной манеры)…"36. Семантический ореол этого размера в русской драматической поэзии широкий: "с пятистопным ямбом, преимущественно безрифменным, прочно связалось представление о стихе драм и трагедий"37. Используя этот размер в своих пьесах на историческую и сказочную тему, Островский опирался на устойчивую традицию: "Борис Годунов" и "Русалка" Пушкина, "Марфа Посадница" М.П.Погодина, "Рука Всевышнего отечество спасла" Н.В.Кукольника, "Псковитянка" Л.А.Мея и мн. др.

Понятие жанра – "типической формы целого произведения, целого высказывания"38– применяется прежде всего к отдельным, цельным произведениям. Однако важны и смежные вопросы: во-первых, о художественных единствах, складывающихся из двух и более произведений, т.е. циклах; во-вторых – о "текстах в тексте", т.е. включенных в состав пьес других произведениях, обычно малых жанров.

В суждениях Островского о жанрах, о жанровом составе репертуара русских театров неизменно учитывается адресат драматического творчества; в некоторых статьях дан, можно сказать, социологический анализ совокупного московского зрителя ("Записка о положении драматического искусства в России в настоящее время", "Причины упадка драматического театра в Москве" и др.). Ценя разнообразие в жизни и на сцене, Островский оставался верен рано принятому решению соединять "высокое с комическим».

Однако, не чуждаясь внешнего комизма, драматург в высшей степени обладал чувством меры. Никакой сценический успех не заслонял от него истинной ценностной шкалы произведений. Его жанровые предпочтения во многом объясняются заботой о демократическом зрителе, только приобщающемся к искусству и нуждающемся в эстетическом воспитании. Среди его оригинальных пьес нет "мелодрам", "водевилей", "оперетт", "Снегурочка" названа не "феерией", а "весенней сказкой", хотя пьеса предполагала постановочные эффекты (так, на сцене нужно было изобразить таяние дочки Мороза). О некоторых наводнивших русскую сцену жанрах Островский отзывался иронически, язвительно: "Вот мелодрама с невозможными событиями и нечеловеческими страстями, вот оперетка, где языческие боги, и жрецы, короли и министры, войска и народ с горя и радости пляшут канкан; вот феерия, где 24 раза переменяются декорации, глее где в продолжение вечера зритель успеет побывать во всех частях света и, кроме того, на луне и в подземном царстве и где во всех 24 картинах всё одни и те же обнаженные женщины"

Экзаменационный билет № 17

Вопросы: