- •{5} Философия театра николая евреинова
- •{29} Театр как таковойi
- •{31} К новому читателю(Предисловие ко 2‑му изданию)
- •{34} Предисловие без маски, но на котурнах(к 1‑му изданию книги, 1912 г.)
- •{39} Апология театральности
- •{43} Театрализация жизниEx cathedra
- •{69} Тайна статиста
- •{72} К вопросу о пределах театральной иллюзииБеседа
- •{77} Несмешное «вампуки»cciiАнафораcciii
- •{81} О театральной пьесеЭкстракт статьи
- •{83} Театральные инвенции Ценность искренности
- •Своя красота
- •[Интерес к театру и к мировым вопросам
- •Театральность и театральщина
- •В минуту жизни трудную
- •Сценический императивccxxi
- •Мой идеал
- •Чтение как тайная театрализация
- •Чары театра
- •Театральность как аппетитность
- •Урок испанцев
- •Еще об искренности
- •{86} Артистическое определение
- •Intelligendaccxxiii
- •Халатное отношение к театральности
- •Желание
- •Форма и суть
- •{87} Обязательная театральность и ее чары
- •Дважды два (арифметический парадокс)
- •Табачная вывеска
- •{88} Плохо скроенная, но крепко сшитая сентенция
- •К актерам
- •Простой народ
- •Маскарадный язык
- •Критики?
- •Опоздавшие слепцы
- •Удивленье э. Т. А. Гофмана
- •{90} [Три инвенции из «Красивого деспота»ccxxviii
- •Как понимать?
- •Парадокс
- •{92} В категории театральности
- •Заклятому врагу театральности
- •Театральность как оправдание
- •Рекорд театральности
- •Смертельный страх и театральный соблазн
- •Моя «Веселая смерть»ccxxxv
- •{94} Новые театральные инвенцииccxxxvi Что весит на весах космоса — ленточка в косичке вертлявой девчонки
- •{95} В чем мой «monumentum aere perennius»ccxxxvii?
- •Жизненность и театральность
- •Театр — зеркало жизни
- •{96} Какими мы любим себя
- •Тайна настоящих актеров
- •{99} Введение в монодрамуccxxxix
- •{113} Театр для себяcclxvi Часть первая (Теоретическая) {115} Взвитие занавеса
- •{117} Театрократия Пригоршня раз навсегда взвешенных слов
- •{131} К философии театра
- •I. «Театр» и театр
- •II. Воля к театру
- •III. Малолетние «преступники»
- •IV. Преступление как атрибут театра
- •Postscriptumcccxxv
- •V. Каждая минута — театр
- •«На бис»
- •VI. Дон Кихот и Робинзон
- •VII. Режиссура жизни
- •VIII. Актеры для себя
- •IX. Эксцессивный «театр для себя»
- •1. Театральная гипербулия
- •{199} 2. «Король-безумец»
- •3. Русские «оригиналы»
- •4. Эротический «театр для себя»
- •{219} 1) Зритель
- •2) Актер
- •3) И зритель, и актер
- •5. Патомимы
- •Часть вторая (прагматическая) {241} Мы, аристократы театра! (Эстокада)
- •{269} Урок профессионалам
- •{277} Об отрицании театра (Полемика сердца)
- •{289} Театр пяти пальчиков
- •{292} Театр в будущем (Нефантастичная фантазия)
- •{297} Мой любимый театр
- •{299} Часть третья (практическая) {301} «Театр для себя» как искусство
- •I Общественный театр на взгляд познавшего искусство «театра для себя» (Из частной переписки)
- •IiОб устройстве «Спектаклей для себя»(Проповедь индивидуального театра)
- •1. Theatrum extra habitum mea spontedccxx
- •3. Страхование успеха «спектаклей для себя»
- •{321} IiiСуд понимающих… (Сон, настолько же невероятный, насколько и поучительный)
- •{351} Пьесы из репертуара «театра для себя» Выздоравливающий
- •Авто-куклы
- •{355} Бал дурного тона
- •Сантиментальная прогулка
- •Бразильянское
- •Ночью, в каюте…
- •Кейф в гареме
- •Утонченный Grand Guignoldcccxlii
- •Обед с шутом
- •Счастливая Аркадия
- •Примерка смертей Из записной книжки (d’inachevйedccclx)
- •Доброе, старое время
- •Туристы в Петрограде
- •Поучения, к обрядам относящиеся
- •Об инсценировке воспоминаний
- •{406} Занавес падает
- •{407} Демон театральностиcmvi {409} I. Леонид Андреев и проблема театральности в жизни
- •{413} II. Из «дневника сатаны»
- •{415} III. Христианский пережиток
- •{498} Именной указатель
- •{527} Список литературы,упоминаемой и цитируемой Евреиновым
- •{419} Комментарии
Бразильянское
— Я приготовлю вам такого джюлеппаdcccxxiv, что вы только оближитесь.
— Благодарю вас, этого-то мне и надобно.
«Квартеронка» Майна Ридаdcccxxv
Сегодня я проведу вечер особенно! — Я буду плантатором, бразильянским плантатором совсем недавнего прошлого.
У меня знакомая — Настасья Ильинична — креолка по цвету лица и волос, креолка по пунцовости губ и по сдавленной гордостью страстности.
Потом я приглашу мулатку из «Аквариума» с чудным именем Сильвана, готовую веселить как угодно и, за скромное вознаграждение, согласную на самую трудную роль.
Я приглашу еще друга Виктора, бренчащего на банджо, человека сурового, не выпускающего изо рта сигары.
Все четверо будем (о! без малейшей подделки) говорить на ломаном английском языке, как это наблюдается у выскочек Бразильянской Америки.
Роли распределяются так:
Я — плантатор.
Креолка (назовем ее Габри) — моя жена, ревнующая меня к Сильване.
Мулатка Сильвана — моя невольница, недавно купленная в Новом Орлеане.
{361} Виктор — главный надсмотрщик, игрок на банджо и «гроза черного мяса».
Место действия — моя столовая.
Сильно пахнет керосином из Пенсильвании, тускло освещающим бутылки рома, аракаdcccxxvi, ананасы, лимоны, георгийские персики, бананы, всякие сласти, сигары и бразильянское кофе. На помощь этому свету мерцает свет керосинки, на которой все время греется вода для адского грога из арака, которым мы запиваем с «женой» приятную беседу. Беседа вертится вокруг нарядов, которые Габри собирается заказать на ближайший праздник негров, где будут пляски и кривлянья на пирожный приз (Cake-wokdcccxxvii). Она перечисляет: «Я надену на голову то-то, на шею то-то, в уши такие-то серьги, на руки такие-то браслеты и кольца, на плечи то-то, на торс это, юбку такую-то, чулки такие-то, башмаки эти, перчатки такие-то, кушак такой-то, в правой руке зонтик такой-то, в левой руке хлыст такой-то».
От пьяного разговора о нарядах она переходит к пьяному разговору о своей красоте.
Мужчины приготовляют джюлей, черри-коблерdcccxxviiiи мятный джюлепп.
На хлопанье в ладоши Сильвана приносит свежие пшеничные соломинки для напитков и спрашивает, «не это ли нужно массеdcccxxix» или «что угодномиссеdcccxxx».
Она босая, manches-courtesdcccxxxi, на левой ноге невольничий браслет, в платье (без всякихdessousdcccxxxii) до колен, из продольных полосок белых и красных.
Габри требует ручное зеркало и пересаживается в rocking-chairsdcccxxxiii, принимая вольно-усталую позу величайшей небрежности, деспотизма и чувства неограниченного самческого превосходства.
Сильвана послушно приносит ручное зеркало.
Габри требует, чтоб Сильвана встала перед нею, на виду мужчин, и начинает, глядясь в зеркало, сравнивать себя с невольницей.
Чем это сравнение обидней для Сильваны и несправедливей, тем это больше и больше тешит меня, Виктора и Габри.
Мы не хохочем — мы ржем, мы рады униженью, ведь мы — это мы — великолепные негодяи с безмерным презреньем в глазах!..
Виктор докурил сигару и зажевал матросский табак, сплевывая коричневую слюну прямо на пол, где, быть может, должны ступить босые ноги Сильваны.
В комнате очень жарко, дымно и одуряюще пахнет араком и мятным джюлеппом.
Габри задает оскорбительные вопросы Сильване и, когда невольница возмущается «миссой», грозит хлыстом, властным привести тело мулатки к подобью полосатости ее платья.
Сильвана чуть не плачет: «Ах мисса, ах масса!» А мы, мы довольны, мы рады, мы ржем, мы торжествуем, мы — великолепные негодяи с безмерным презреньем в глазах!
{362} Ах, дикое счастье свободы от оков морали! Ах, преступная радость свободы рядом с той, на ноге которой железный браслет неволи, рядом с той, кто «черней нас телом, но белей душой»!.. Нас бы всех повесить на нервом встречном фонаре, а мы, — мы на свободе, бирюза и бриллианты на наших пальцах, мы тянем мятный джюлепп, перебрасываемся косточками георгийских персиков, нам тепло, нам хорошо, мы можем сейчас раздеть эту мулатку и обтрепать три хлыста об ее смуглые формы, мы смеемся над человеколюбием, мы смеемся над естественным правом, мы смеемся над добром, и даже не смеемся, а ржем, ржем как пьяные жеребцы, мы — великолепные негодяи с безмерным презреньем в глазах!
Виктор настроил банджо. Габри приказала Сильване плясать «ту-стэп»dcccxxxivпока краска не сотрется с пола под ее голыми подошвами. И Сильвана пляшет, Виктор мучит банджо, Габри качаетrocking-chairsв такт ту-стэпу, а я руками, липкими от ананасного сока, обнимаю Габри и твержу ей, противно-пьяный, что за башмак с ее ноги я готов оплевать двадцать Сильван, еще милее, чем эта.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Боже мой, как сладко будет завтра проснуться трезвым, всплакнуть по своим подлым инстинктам и радостно удивиться своей способности к полному раскаянью!
«Как, — спрошу я себя, — я негодяй с безмерным презреньем в глазах??? Какая чушь! — я честнейший джентльмен в подсолнечном мире!..»
И чтоб это доказать себе как можно яснее, я немедля дам на чай своей прислуге, не в счет праздничных, скажу ей, ударяя себя в грудь, что все люди равны, и отпущу ее, несмотря на будни, к вымышленной «тетке» — пусть и она попользуется полной свободой.
Я рад, я ничего, я даже поощряю…