- •Оглавление
- •Б-1. Китайское представление о пространстве
- •Б-2. Китайское представление о времени:
- •Б-3. Способы исчисления времени в Китае
- •Б-4. Китайская космология (ци, инь и ян)
- •Б-5. Китайские классификационные система (инь - ян, у си
- •Б-6. Древне китайское представление о человеческом теле
- •Б-7. Роль женщины в китайской культуре
- •Б-8. Роль письменности в Китае
- •Б-9. Роль чисел в китайской культуре
- •Б-10. Китайская числовая символика
- •Б-11. Содержание и-цзина и его роль в китайской культуре
- •Б-12. Представление о власти в Китае
- •Б-13. Представления о Небесном мандате (тянь мин), силе дэ и пяти добродетелях (у дэ)
- •Б-14. Конфуцианство, как религия
- •Б-15. Религиозный даосизм.
- •Б-16. Китайский буддизм.
- •Б-17. Китайские синкретические религии
- •Б-18. Представление о демонах и духах
- •Б-19. Христианство в Китае
- •История
- •Б-20. Мусульманство в Китае
- •Б-21. Формирование ханьского этноса и китайской нации
- •Б-22. Положение малых народностей Китая и их роль в развитии культуры страны
- •Б-24. Традиционный китайский праздник или церемония
- •Легенды, связанные с праздником Хоуи и Чаньэ
- •Свержение династии Юань
Б-17. Китайские синкретические религии
Синкретическая религия- (греч. synkresis - сращение, соединение) — верования и культы, которые образовались вследствие слияния различных религий или их элементов.
Ведущие сектантские вероучители — Мао Цзы-юань (1086—1166), считающийся основателем байлянь-цзяо (учение «Белого лотоса»), и Ло Цин (начало XVI в.).
От буддизма сектантские движения унаследовали идею организации светской общины верующих и многие черты доктрины — от космологии и пантеона до представлений о конце света и приходе мессии. Другим важным источником сектантства было манихейство, которое оказало заметное влияние на ряд сект, популярных в XII—XIII вв. на юго-востоке Китая, в частности на мин-цзяо (учение о свете) и секту, получившую название чицай-шимо (букв, «есть постное и почитать демонов»). Последнее название оставалось одним из стандартных определений «ереси» вплоть до XVII в. Возможно, из религии Мани в китайскую традицию сектантства пришли обет полного вегетарианства, культ солнца и луны и некоторые другие элементы. Наконец, на сектантские движения не могли не наложить свой отпечаток даосизм и народные верования. В конечном счете сектантство в Китае сложилось как форма синкретической религии, которая отличалась от официальной, но в то же время утратила клеймо иностранного происхождения, присущее ранним манихейским сектам, ибо те требовали поклонения только владыке демонов, солнцу и луне, отвергая все буддийские и китайские божества.
Главная линия развития сектантской традиции представлена учением «Белого лотоса». Зародившись как секуляризированная форма амидаизма (веры в спасительную миссию будды Амитабхи), доктрина «Белого лотоса» послужила основой для интеграции характерных компонентов сектантской религии, в том числе учения о трех мировых эрах — Синего, Красного и Белого солнца, о периодических мировых катастрофах и установлении на земле царства будды грядущего — Майтрейи (кит. Милэ). Учение Ло Цина представляло собой секуляризированный вариант чань-буддизма и в этом смысле — параллель неодаосскому и неоконфуцианскому синтезу как самовыявлению в себе предельной реальности. Ло Цин охотно прибегал и к даосской символике.
В источниках цинского времени упоминаются до полутора сотен названий сект. Ответвления бай-лянь-цзяо действовали почти по всему Китаю. Общины последователей Ло Цина были особенно распространены в восточных провинциях, где их именовали лаогуаньчжай («вегетарианские собрания почтенных начальников»). Среди наиболее активных новых сект, действовавших главным образом на Севере, были вэньсян-цзяо («учение об аромате благовоний»), дашэн-цзяо («учение махаяны»), группы сект багуа-цзяо («учение восьми триграмм»), цзюгун-дао («путь девяти дворцов»), саньян-цзяо («учение трех солнц»), ичжусян-цзяо («учение одной курительной свечи») и др. Большое разнообразие сект в XVIII—XIX вв. отчасти объясняется тем, что в Китае они были весьма аморфными, неустойчивыми, часто менявшими свое название организациями, а их отделения нередко имели свои собственные наименования. Но на фоне текучести отдельных сект еще отчетливее проступает общность их идейного наследия. Все они проповедовали идею спасения членов данной секты благодаря их вере в безграничное милосердие Нерожденной Праматери, которая посылает на землю разных будд и святых, чтобы вызволить из океана страданий человечество — своих заблудших «детей». Соответственно вожди сект почитались как «живые будды» или даже инкарнации Беспредельного. В некоторых сектах верховные божества имели даосское происхождение.
Маргинальной природе сектантства соответствует глубокая двойственность его социальной и культурной роли: быть одновременно и альтернативой, и имитацией существующего порядка. Как альтернатива «регулярного общества», секты выступали против собственности, требуя от вновь обращенных отказа от имущества или крупного денежного взноса в казну общины, отсюда же принятый в некоторых сектах обычай хоронить своих единоверцев голыми. Кроме того, секты проповедовали коммунализм, «жизнь одной семьей» и отрицали все различия между людьми — имущественные, социальные и даже половые. Об открытости сект свидетельствует и изначальный синкретизм их пантеона. Важной частью идеологии и практики сект было отрицание института семьи, которое могло выражаться как в запрете браков и даже строгом разделении друг от друга мужчин и женщин, так и в полной свободе сексуальных отношений.
Религиозная практика сект в основном воспроизводила черты традиционной обрядности: возжигание благовонии, декламацию мантр и священных текстов, знахарство, медиумные сеансы, сожжение письменных петиций божествам (что в Китае считалось прерогативой императора), медитацию и т.д. Отличия, обусловливавшие обособление в обрядности сект, сводились, по существу, к смещению акцента в традиционном наборе культурных форм и частичному обновлению ритуала. Свое высшее выражение сектантское «обновленчество» находило в отказе от почитания изображений богов и всех формальных знаков благочестия, точнее — в сведении религии к этике, «совершению добрых дел».
Двойственность и экстремизм социальной позиции сектантства отразились в его отношениях с государством. Обе стороны исповедовали идеал секуляризованной и универсалистской религии. Но именно это обстоятельство делало их непримиримыми врагами.