14. Критика субъективистской теории познания

Все сказанное, конечно, не опровергает идеализм или субъекти­вистскую теорию познания. Ведь все, что я сказал здесь о психологии (или физиологии) восприятия, может быть просто сном.

Однако есть очень хороший аргумент против субъективистских и иде­алистических теорий, который я пока еще не использовал. Он состоит в следующем.

Большинство субъективистов утверждают вместе с епископом Берк­ли, что их теории во всех практических отношениях согласуются с реа­лизмом и особенно с наукой; однако, говорят они, наука не раскрывает нам стандартов истинности, а является всего лишь совершенным инстру­ментом для предсказания. Не может быть никаких высших стандартов истинности (кроме откровения, дающегося Богом). Но тут появляется физиология и предсказывает, что наши «данные» будут погрешимыми, а вовсе не стандартами истинности. Таким образом, если эта форма субъективного инструментализма истинна, то она приводит к своему собственному опровержению. Следовательно, она не может быть ис­тинной.

Это, конечно, не опровергает идеалиста, который ответил бы, что нам только снится, будто мы опровергли идеализм.

Я мог бы здесь, возможно, по ходу дела упомянуть о том, что формально сходный аргумент Рассела против «наивного реализма» – аргумент, который произвел большое впечатление на Эйнштейна, – не­приемлем. Он состоял в следующем: «Наблюдатель, когда он кажется себе наблюдающим камень, на самом деле, если верить физике [физиологии], наблюдает воздействие камня на себя. Таким образом, наука оказывается в состоянии войны сама с собой... Наивный реализм приводит к фи­зике, а физика, если она истинна, показывает, что наивный реализм ложен. Следовательно, наивный реализм, если он истинен, – ложен; следовательно, он ложен».

Аргумент Рассела неприемлем, поскольку фрагмент, который я выде­лил курсивом, ошибочен. Когда наблюдатель наблюдает камень, он не на­блюдает воздействие камня на него самого (хотя он может наблюдать это, глядя, скажем, на пораненный камнем палец на ноге), даже хотя он и де­кодирует некоторые из сигналов, приходящих к нему от камня. Аргумент Рассела находится на том же уровне, что и следующий: «Когда читателю кажется, что он читает Рассела, он на самом деле наблюдает воздействие Рассела на себя, и потому не читает Рассела». Истина состоит в том, что чтение (то есть декодирование) Рассела частично основывается на наблю­дениях расселовского текста; но здесь нет проблем, заслуживающих ана­лиза, – мы все знаем, что чтение – сложный процесс, в ходе которого мы одновременно выполняем несколько разного рода вещей одновременно. Я не думаю, что стоит продолжать эти упражнения остроты ума, и я повторяю, что пока не появятся какие-то новые аргументы, я буду наивно принимать реализм.

15. До-дарвиновский характер теории познания, основанной на здравом смысле

Теория познания, основанная на здравом смысле, радикальным образом ошибается по всем пунктам. Фундаментальные ее ошибки можно, вероятно, пояснить следующим образом.

(1) Существует знание в субъективном смысле, состоящее из предрас­положений и ожиданий.

(2) Существует также знание в объективном смысле, человеческое знание, которое состоит из сформулированных на некотором языке (linguis­tically) ожиданий, представленных на критическое обсуждение.

(3) Теория познания, основанная на здравом смысле, не видит, что различие между (1) и (2) имеет очень далеко идущие последствия. Субъ­ективное знание не подлежит критике. Конечно, его можно изменить различными способами, например, устранив (убив) носителя этого зна­нии или предрасположения. Знание в субъективном смысле может расти и достигать лучшей приспособленности дарвиновским методом мутаций и элиминации целых организмов. В противоположность этому объективное знание может меняться и расти путем устранения (убийства) сформулированного на языке предположения, «носитель» же знания может выжить – он может, если он личность самокритичная, даже сам устранить свое собственное предположение.

Таким образом, обсуждаемое различие состоит в том, что сформулированные на языке теории могут критически обсуждаться.

(4) Помимо этой решающей (all-important) ошибки теория, основанная на здравом смысле, ошибается и в других пунктах. По существу – теория происхождения (генезиса) знания: бадейная теория есть теория приобретения нами знания – нашего в основном пассивного приобретения знания, – и потому это также теория того, что я называю ростом знания, однако как теория роста знания она совершенно ложна.

(5) Теория tabula rasa – до-дарвиновская. Любому человеку, имеющему хоть какое-то представление о биологии, должно быть ясно, что большая часть наших предрасположений – врожденные, либо в том смысле, что мы рождаемся с ними (например, предрасположения дышать, глотать и т.п.), либо в том смысле, что в процессе взросления проявление этого предрасположения провоцируется (is elicited) окружающей средой (например, предрасположение освоить какой-то язык).

(6) Даже если мы забудем все про теории tabula rasa и предпо­ложим, что бадья при рождении наполовину полна или что она меняет свою структуру в процессе взросления, эта теория все равно будет только вводить в заблуждение. И это не только потому, что всякое субъективное знание диспозиционально, но в основном потому, что оно не является предрасположением, или диспозицией, ассоциативного типа (или типа условного рефлекса). Чтобы сформулировать мою позицию ясно и ради­кально, скажу: нет такой вещи, как ассоциация или условный рефлекс. Все рефлексы безусловны; рефлексы, которые считаются «условными», явля­ются результатом модификаций, частично или полностью устраняющих «фальстарты», то есть ошибки в процессе проб и ошибок.