MYaTEZh_NOMENKLATUR

ОКТЯБРЬСКАЯ РАЙОННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Была в недавние времена в Москве такая территориальная единица - Октябрьский район. На волне демократизации его возглавил известный активист движения "ДемРоссия" И. Заславский. Став председателем районного Совета, он быстро провел преобразования по созданию полигона для эксперимента над ни в чем не повинными людьми. Это называлось "демократическим путем вывести район из патовой ситуации" ("Куранты", 18.01.91).

(Заметим в скобках, что вина 220 тысяч жителей района, пожалуй, все-таки была. Район не только без разбору голосовал в 1990 году за прикинувшихся прогрессистами карьеристов, но на свою голову резво поддержал в 1991 г. введение мэрской власти, а в 1993 г. - ельцинский референдум и выборы в Госдуму одного отпетого проходимца. В общем, жителей района эксперимент над ними практически ничему не научил. Они вели себя, как типичные москвичи.)

И. ЗАСЛАВСКИЙ

И. Заславский закончил московский текстильный институт и был скромным молодым специалистом. В 1989 г. при поддержке общества инвалидов (Заславский - инвалид с детства) он становится депутатом СССР. По призыву Межрегиональной депутатской группы в 1990 г. он идет "во власть" и становится председателем Октябрьского райсовета. Одновременно он добивается лидерства в московском отделении движения "ДемРоссия" и входит в координационный совет ДР. После вскрытия махинаций с городской собственностью большинство депутатов райсовета отказывают Заславскому в поддержке, и после длительной борьбы за процедурную непорочность отставки он покидает свой пост летом 1992 г. Переходит на работу в мэрию на должность председателя городского экспертного совета и становится председателем Политсовета ДР. По спискам "Выброса" становится депутатом Госдумы в 1993 г. В 1994 г. поддерживает создание партии Гайдара, входит в руководство ее московской организации.

Эксперимент начался с того, что Заславский подал на имя председателя Верховного Совета РСФСР Ельцина письмо, в котором предлагал "в целях апробации программы по выводу страны из кризиса провести в Октябрьском районе г. Москвы политико-экономический эксперимент".

Эксперимент требовал для районных властей права:

-самостоятельно вести внешнеэкономическую деятельность

-самостоятельно регистрировать СП

-самостоятельно проводить налоговую инспекцию

-самостоятельно распоряжаться землей и зданиями,

находящимися на территории района.

Добро, разумеется, было получено. Так начался процесс, позднее получивший название "номенклатурная приватизация" или "прихватизация". На поверхности общественной жизни бушевала стихия газетного славословия, а за кулисами ежедневно отрабатывались сценарии захвата

собственности, распределения должностей, разложения контрольных органов. Подпольный демократический райком работал в поте лица.

После ельцинского одобрения идеи эксперимента вопрос об особом статусе Октябрьского района должен был освятить своей волей верный партнер "демократов" - Ю. Лужков. 31 октября 1990 г. лужковский Мосгорисполком принял "Соглашение о совместном управлении объектами коммунальной собственности на территории Октябрьского района". К этому моменту у Заславского было готово ключевое звено: 15 августа 1990 года в Октябрьском райисполкоме было зарегистрировано предприятие "Управление коммунальной собственностью на территории Октябрьского района" (УКОСО). Создание УКОСО объяснялось в учредительных документах необходимостью органа, "уполномоченного управлять государственным имуществом". В соответствующем решении исполкома было записано: "Выполнение функций Совета учредителей возложить на исполком Октябрьского района". В январе 1991 г. Мосгорисполком передал УКОСО право на распоряжение имуществом Октябрьского района.

Таким образом, планировалось использование государственной собственности, с тем, чтобы прибыль поступала в полное распоряжение учредителям УКОСО. Реально распоряжаться народным добром должны были вполне определенные лица, сгруппировавшиеся вокруг И. Заславского. Районный Совет к этой коммерческой структуре, по замыслу номенклатурных экспериментаторов, уже не мог иметь никакого отношения. Все прелести причастности к распоряжению собственностью отходили к исполкомовским чиновникам и соратникам Заславского. Помимо чисто "родственного" отношения к кормящей их структуре, было установлено, что УКОСО освобождается от налогов и иных платежей в местный бюджет.

Надо ли объяснять, что все эти номенклатурные выкрутасы были прямым нарушением действующего законодательства?

В то время наивная демократия, еще не подозревавшая о краткости своего века, с трудом убеждалась в том, что не только собственность, но и власть приватизирована узкой группой лиц, а поверхностные изменения государственного режима в сторону демократии выстраивали отнюдь не демократическую систему власти.

Кконцу 1990 г. Заславскому окончательно осточертели

демократические процедуры, и он с запальчивой наивностью обнародовал заявление, содержащее следующие слова: "Сегодня у нас нет времени на бесплодные дебаты, тем более что при этом блокируются работа Президиума и исполкома. Без сильной власти не может существовать ни государство, ни район, особенно когда происходят кардинальные изменения жизни миллионов людей. Чувства ответственности, реальности и компетентности - вот чего не хватает Вашим депутатам."

В конце обращения Заславский призывал к референдуму по поводу изменения структуры власти в районе. Позднее кто-то напомнил зарвавшемуся "деморосу" о Конституции, и референдум не состоялся. Но здесь важен сам факт того, что один из лидеров московской "ДемРоссии" был уже в 1991 г. готов идти на противозаконные действия, выделяя один московский район из всей сложившейся системы государственной власти.

Несмотря на то, что никаких референдумов в районе провести не удалось, эксперимент Ельцина-Попова-Лужкова все же дал плоды, показав демноменклатуре, что защитники законности слабы, а большинство

чиновников более склонны к соучастию в беззаконии, чем в соблюдении своих обязанностей. И "демократам" захотелось неограниченной власти, полного контроля за собственностью на каждом "вверенном" участке приватизации.

Районные депутаты не сразу получили информацию о том, что Мосгорисполком щедро спонсировал рожденное им УКОСО, отведя ему земельный участок городской земли вместе со зданиями под размещение "служебных помещений, офисов, гостиницы, предприятия общественного питания со строительством подземной автостоянки". Далее УКОСО уже самостоятельно заглатывало городскую собственность и землю, вкладывая их в уставные фонды коммерческих предприятий. "В полное хозяйственное ведение" Октябрьским райисполкомом было передано 925 зданий, общей площадью 419181 кв. м., балансовой стоимостью 23 миллиарда рублей, и сотни гектаров земли. Совместные предприятия рождались одно за другим. Вот лишь некоторые из них: ТОО "Роза Ко ЛТД", СП "Океан", советско-кипрско- голландское СП "Петр Великий", советско-австрийское СП "Каменный мост", коммерческий банк "Якиманка".

Кстати, последний иллюстрировал своими действиями ту наглость, с которой криминальное предпринимательство "осваивало" податливую городскую среду. Банк, испытывая нужду в помещениях, просто проломил стену к своим соседям - общественному центру микрорайона - и занял квадратные метры явочным порядком. Потом спешно провели ремонт и оформили договор аренды. На взятки не поскупились. Желающих помочь нуждающимся коммерсантам было хоть отбавляй, желающих помочь жителям микрорайона - считанные единицы.

Пересмотр арендных договоров на нежилые помещения стал в Октябрьском районе статьей дохода УКОСО. Ему было предоставлено право перезаключения этих договоров. Разборчивость в арендных вопросах давала немалый доход, а бесконтрольность - уверенность в себе.

С размахом пользуясь предоставленными правами, УКОСО в десятки раз занижало стоимость продаваемых им зданий. Свободно конвертируя жилье, предназначенное для очередников района на получение квартир, в нежилые помещения, УКОСО продавало их через биржу "Алиса" (тут снова поживился и банк "Якиманка").

Отнимали квадратные метры не только у очередников. Властью исполкома в районе упразднялись детские учреждения, а принадлежавшие им здания и помещения передавались через УКОСО коммерческим структурам. На выбор можно было заказывать под собственные апартаменты двухэтажное здание детского сада, детскую изостудию "Радуга" или детский театр "Орион". И заказывали - не гнушались.

То же веселое переобустройство жизни на криминальный лад велось и за счет служб жизнеобеспечения района. Булочную с галантереей занял "Олби-дипломат" помещение, предназначенное отделению "скорой помощи" - возглавляемая самим Заславским ассоциация "Милосердие и культура" (АМиК) ему же отходит помещение, предназначавшееся ранее ассоциации инвалидов (тут же сдано в субаренду под коммерческий магазин) ("Оппозиция", № 2, 1993).

Торговля еще непродажной повсюду в России землей - тоже было прибыльным и увлекательным делом для УКОСО. Особенно, когда продажа способствовала экономическому могуществу отдельных особо ценных для

истории "демократов". Даром, как известно, бесценные подарки не делаются. Например, фонд "Грядущее" был учрежден физическими лицам:

самим Заславским, двумя его помощниками, депутатом Моссовета из "ДР" Д. Катаевым (впоследствии - депутат Городской Думы образца 1993 г.), помощником Г. Попова - Е. Савостьяновым (от ельцинского режима тот вскоре получил еще и погоны генерала КГБ) и самим директором УКОСО. Фонду передается предварительно переведенный из жилого фонда дом, потом дом списывается по остаточной стоимости 52 тыс. рублей и переписывается на баланс коммерсантам. Потом дом продается новым собственником за 6,7 млн. рублей, к которым добавляется еще и вычислительная техника, стоимостью 311 тыс. инвалютных рублей.

Е. САВОСТЬЯНОВ

Е. Савостьянов пришел в политику с малозначительного поста ученого секретаря учебно-научного центра Института комплексного освоения недр. Инженергеолог в 1989 г. подвизался в Фонде депутатских инициатив, заручившись доверием Г. Попова. Фонд развернул было работу в ненароком полученном помещении прямо в центре Москвы, но, поскольку партийное строительство "межрегионалы" таки не начали, быстро свернул свою деятельность.

Фонд скончался, а связи остались. И неважно, что первая попытка их использования на выборах в Моссовет провалилась (рекомендация Г. Попова избирателями была проигнорирована). Можно было на некоторое время стать помощником своего более удачливого патрона, после - перейти за ним в мэрию и там занять вполне достойный пост - Генерального директора департамента мэра.

Следующий виток карьеры - назначение Е. Савостьянова стараниями Г. Попова начальником АФБ (позднее - ФСК) по Москве и области. Подчеркивание своей "штатскости" несколько успокаивало общественность, подозревавшую геолога в некомпетентности. Подозрения были сняты присвоением звания "генерал-майор" и назначением Е. Савостьянова первым заместителем начальника ФСК России.

В конце 1994 г. Савостьянов специальным Указом Ельцина был отстранен от должности без всяких объяснений.

Для УКОСО все было нипочем под крылом "демократической" администрации Москвы. Из многочисленных операций УКОСО лишь одна стала предметом пристального внимания прессы и властей - продажа площади им. Гагарина. На ней и остановимся.

СП "ЦЕНТР КНИТ - Калужская застава" с контрольным пакетом акций у французских фирм "СБС" и "САРИ" (60%) и УКОСО (28%), выступившее от лица Моссовета, в январе 1992 г. получила от Лужкова землю площади им. Гагарина (60 гектаров) по цене 10 долларов за гектар в год. И все это на 99 лет с правом последующего выкупа земли. На церемонию закладки первого камня очередного суперпроекта собирался прибыть сам Ельцин. Был выпущен даже специальный пригласительный билет: "Под высоким председательством Его Превосходительства Президента Российской Федерации Бориса Ельцина мэр города Москвы Гавриил Попов и Президент фирмы КНИТ-Калужская Застава Юрий Платонов имеют честь пригласить .... на церемонию закладки "первого камня" комплексной реконструкции пл. Гагарина и прилегающих территорий, которая состоится в присутствии Президента Российской Федерации 16 марта в

16.00."

Но жители домов, случайно проданные вместе с землей, взбунтовались и помешали многозначительной акции. Закладка камня "под высоким председательством" не состоялась. А потом выяснилось, что некто Г. Попов самочинно подмахнул договор с СП от имени Президиума Моссовета, совершив подлог.

Так формировалась традиция номенклатурного дележа собственности: презрение к закону, закулисная подготовка экспроприаций, формирование интербригад из зарубежного и отечественного ворья.

Еще один штрих: субподрядчиком "КНИТ..." на облюбованной площади Гагарина выступило СП "Перестройка", ставшее уже к тому времени пионером по растаскиванию валютных ресурсов города (см. главу ""Перестройка" верхом на Москве").

В феврале 1992 г. депутаты Моссовета обнаружили, что никаких санкций на распродажу московской земли не давали. Но остановить приватизаторов было не так просто. Нужно было разрастание скандала.

Рыбак рыбака видит издалека. Г. Попов увидел главу фирмы со стороны иностранного учредителя "КНИТ..." и признал в нем своего. "Свой" К. Пельерен пробавлялся аферами в родной Франции. В 1988 г. ему удалось перепродать высотный дом самому себе через подставную фирму и скрыть от налогов 12 млн. франков. В октябре 1991 г. был арестован компаньон Пельерена (кстати, имевший какие-то темные дела с хозяином известной впоследствии своими темными делишками фирмы "Сеабеко" Б. Бирштейном еще в 1990 г.), а в январе 1992 г. полиция добралась и до него самого.

Зарубежный скандал только подхлестнул криминальную активность СП "КНИТ...". Поскольку обещанные на старте французской стороной 2 млрд. франков в виде инвестиций оказались липой, пришлось вышибать средства у российского правительства. Летом 1992 г. Лужков и председатель правления "КНИТ.." просят от премьера Правительства России денег из кредитов, предоставленных Францией. На горе аферистам их скандальная известность (международного масштаба!) уже сделала свое дело и в средствах отказали. Валютный счет в "Токобанке" так и остался нулевым.

Наконец, в октябре 1992 г. по иску городской прокуратуры Октябрьский районный суд на основании обнаруженного Моссоветом подлога признал регистрацию СП "КНИТ..." недействительной.

Но все же история на этом не закончилась. Несмотря на поддержку решения райсуда, коллегия Мосгорсуда по гражданским делам (председатель Президиума Мосгорсуда З. И. Корнева) 30 декабря 1992 г. отменила решение об отмене регистрации. Поводом послужил пункт в учредительном договоре СП о рассмотрении арбитражных дел в Стокгольме. Верховный суд постановил начать дело с самого начала. А начало пришлось на 17 августа 1993 г. - прямо под путч демократов ("РГ", 07.08.93).

* * *

УКОСО просуществовало год, достигнув в своей преступной деятельности невиданных результатов. Московские власти на этом основании стали переходить к осуществлению следующих этапов плана превращения всей Москвы в "сплошное УКОСО". А Октябрьское "ноу-хау" вместе со всеми криминальными историями с этого момента прячется подальше от глаз. Для

этого приходится брать штурмом Октябрьский райсовет, сопровождая это дело мордобоем (побиты депутаты и даже прокурор), и похищать документы. Операция проведена под личным контролем Лужкова, правоохранительные органы молчаливо соучаствуют в произволе, а номенклатура может переходить к решению текущих проблем.

И в который уже раз история не кончается. Возомнившие о себе слишком много лидеры УКОСО подают в мэрию жалобу на саму мэрию: мол еще не все полезное сделано, да и право частной собственности не худо бы уважать (коль скоро УКОСО - частное предприятие!), а потому требуется продолжить удачный эксперимент в Октябрьском районе. На этот раз экспериментаторы просчитались. Широкомасштабный номенклатурный эксперимент уже шагал по стране без помощи первопроходцев, и оглядываться на них никто не собирается. ЧП районного масштаба уже никого не трогало, районная революция состоялась.

Маршрут, проложенный УКОСО, продолжили более мощные структуры. Решением мэрии в центральной префектуре была создана КРТ - Корпорация развития территории, повторяющая функции УКОСО и ставшая правопреемником Управления. Возглавил КРТ префект Музыкантский - давний любимец демократов и протеже Г. Попова... Впрочем, имевшие отношение к УКОСО вовсе не были обижены. Например, председатель Октябрьского исполкома стал президентом Московской товарной биржи.

Потом появилось знаменитое АО "Оргкомитет" (см. главу "Удавка для конкурентов"), где номенклатурной приватизацией занимался сам Лужков. Соблюдая формальные требования, Лужков официально покинул свой пост во главе "Оргкомитета", но не оставил "Оргкомитет" своей милостью и неофициальными рекомендациями. "Оргкомитет" по схеме УКОСО, продолжал торговать нежилым фондом Москвы.

А. МУЗЫКАНТСКИЙ

А. Музыкантский получил образование в институте инженеров транспорта, а потом еще и МГУ закончил. Более 20 лет он работал в Госстрое СССР, занимая там различные должности. Здесь он и стал человеком Ельцина.

На выборах 1990 г. в Москве Музыкантский является представителем "ДемРоссии" в городской избирательной комиссии. Сам никуда не баллотируется. За продуктивную работу он получает пост и. о. зампреда исполкома Моссовета, а позднее занимает пост префекта Центрального административного округа.

В этом качестве Музыкантский участвует во всех важнейших политических событиях столицы.

А на общероссийском уровне опыт УКОСО переняло ближайшее окружение Б. Ельцина. Его уходящие в тень соратники неизменно получали в руки собственные фирмы, прикрытые государственным статусом. Так, бывший глава президентского аппарата Ю. Петров получил Государственную инвестиционную корпорацию и собственности на миллиард долларов (для использования в качестве залога иностранным инвесторам, страхующим их от политических рисков! - "РГ", 10.02.93), министр экономики Нечаев - Государственную финансовую компанию (для махинаций со льготными кредитами), министр внешнеэкономических связей П. Авен - "Альфа-банк". Попову дали Международный университет, Гайдару - свой Институт,

Бурбулису - Центр "Стратегия"... Кстати, господину Петрову досталось здание на Мясницкой, 35, защищенное от всех форм разведки, ранее принадлежащее Минрадиопрому. Даже премьер Черномырдин, пытавшийся создать в этом здании радиоэлектронный центр России, вынужден был отступить ("Правда", 15.01.94).

Ю. ПЕТРОВ и П. АВЕН

Ю. Петров одиннадцать лет оттрубил на нижнетагильском заводе, но, окончив Высшую партийную школу и политехнический институт, сменил рабочую робу на партийную карьеру. Был завотделом и секретарем Свердловского обкома КПСС, где и сошелся с Ельциным. Двадцать лет на партийной работе увенчались трехлетней командировкой на Кубу в качестве посла СССР. В августе 1991 г. Ю. Петров вернулся на родину и стал главой администрации президента Ельцина. Затем стал главой Государственной инвестиционной корпорации.

П. Авен - сын академика, получил в МГУ специальность экономиста, работал в научном Институте системных исследований (гнездо молодой номенклатурной поросли), потом в Институте прикладного системного анализа в Австрии. Никакого управленческого опыта не имел, но в декабре 1991 г. неожиданно стал председателем комитета внешнеэкономических связей РСФСР и первым заместителем министра иностранных дел, а потом министром внешнеэкономических связей. Покинув свой пост в 1993 г., Авен обеспечил себе контроль над целой группой крупных коммерческих структур ("Альфа-банк", "ЛогоВАЗ" и др.).

Опыт Октябрьского района достоин отдельного исследования. И такое исследование было сделано депутатом Октябрьского райсовета Ю. Мареничем (именно по материалам его публикаций написана эта глава). В конце 1991 г. вышла его брошюра, изданная мизерным тиражом на ксероксе. Она называлась "Распродажа Москвы или развитие методов "червонных валетов" ("червонные валеты" - удачливая группа аферистов в предреволюционной России - не ведала, что ее опыт станет отправной точкой для российской демократии). Потом была целая серия статей в разных изданиях, участие в судебных процессах, отчаянная борьба на сессиях Октябрьского райсовета, участие в издании книги "Московский спрут"...

Судьба Ю. Маренича трагична. Борьба с коррупцией в Октябрьском районе не остановила всероссийскую криминальную революцию, которая в конце концов не оставила никаких надежд на возвращение Октябрьского района москвичам. Ю Маренич умер вскоре после октябрьского переворота 1993 г. Тогда же исчез навсегда и Октябрьский район.

Ледоколом криминальной революции эксперимент в Октябрьском районе Москвы взломал всю экономическую систему и социальный уклад. Номенклатура увидела: вот как надо разворачиваться! Впереди были светлые дали капитализма...

БОЛЬШАЯ СТРОЙКА МОСКОВСКОЙ МАФИИ

На рождественском банкете московской мэрии в конце 1993 г. глава московского строительного комплекса В. Ресин чинной поступью проследовал

мимо столов министров и банкиров прямо к столу Президента Ельцина и расцеловался с ним. Достоинство и уверенность, с которой было проделано это действие, подчеркивали: строители Москвы сделали для Ельцина более,

чем кто-либо ("НЕГ", 12.04.94).

СТРОИТЕЛЬНЫЙ МОНСТР

Многие годы столичный строительный комплекс представлял собой громоздкую структуру, состоящую из пяти главков: четырех специализированных строительных монстров ("Главмосстрой", "Главмоспромстрой", "Главмосинжстрой", Главмосмонтажспецстрой") и одного производственного ("Главмосстройматериалы"). Главки делились на тресты, а те - на предприятия. Структура называлась Мосстройкомитет.

Экономические реформы превратили Мосстройкомитет в супермонополиста, прибравшего к рукам громадную собственность и планомерно превращающего эту собственность из муниципальной в частную. Город от этих превращений не получал ничего. Покрывал этот процесс "социально-близкий" строительным чиновникам Президент Ельцин, а текущую грязную работу по "прихватизации" делали замы начальника Мосстройкомитета.

Входе начавшейся приватизации главки-монополии превращались

вассоциации-монополисты с ведущей ролью начальства, распоряжающегося государственной собственность, как своей. Заявки строительных предприятий на самостоятельную приватизацию игнорировались или пускались бюрократической машиной "по большому кругу" бесконечных согласований. А

вэто время контролирующий монополистов строительный министр московского правительства В. Ресин своей волей распределял между ними городской заказ, не позволяя конкуренции проникнуть в чрезвычайно прибыльную отрасль, гармонично организованную так называемой "строительной мафией".

Так, волей Лужкова в декабре 1991 г. все московские заводыпроизводители стройматериалов были объединены в холдинговую компанию "Промстройматериалы", подчиненную Мосстройкомитету. Весь сбыт был замкнут на административный аппарат, что привело к беспощадному подавлению всякого независимого от Мосстройкомитета строительства. Для независимого строительства просто не было ресурсов, землеотводов, да и серьезных заказчиков.

Из досье депутата Моссовета Г. С. Иванцова:

"Есть документы, которые подтверждают факт получения Мосстройкомитетом 70-миллиардного низкопроцентного кредита Центробанка, который не был внесен в доходную часть муниципального бюджета. То есть использование кредита было выведено из-под общественного контроля.

Как показала предварительная проверка, кредит был предметом незаконной сделки между Лужковым и Ресиным, с одной стороны, и бывшим председателем ЦБР Г. Матюхиным и получившим вскоре пост начальника ГУ ЦБР по г. Москве К. Шором - с другой. (К. Б. Шор, как член Совета "Инновационного фонда мэрии Москвы", давно был в одной компании с членами Правительства Москвы.) С этими чиновниками Лужков расплатился натурой - шикарными квартирами в престижных домах.

Многомиллиардные кредитные вливания в обветшавший и крайне

неэффективный хозяйственный организм переименованных в "ассоциации" московских строительных главков позволили "кнутом и пряником" удержать многие тысячи московских строительных предприятий от активных действий по выстраиванию между собой подлинно рыночных, договорных отношений. Эти шальные миллиарды - питательная среда для финансирования многих подставных коммерческих структур при аппаратах московских строительных главков-монополий."

* * *

Московские чиновники, независимо от занимаемых должностей, жили и живут с номенклатурными коммерсантами душа в душу. Стоило только появиться указу Президента об обязательном преобразовании закрытых акционерных обществ с долей в уставном капитале госсобственности более 50% в открытые акционерные общества, как Лужков выпускает распоряжение о передаче 10% акций АО "Моспромстрой" и уменьшении доли Правительства Москвы в АО до 41%, а 25 млн. рублей за выкупленный пай поступают во внебюджетный фонд, которым сам Лужков распоряжается по своему усмотрению ("Куранты", 30.07.92).

А вот чем отплатили Лужкову за отеческую заботу. Когда сессия Моссовета 25.06.92 выразила недоверие Лужкову, как заместителю главы московской администрации, дирекция АО "Моспромстрой" и директора входящих в него двадцати четырех АО направили письмо Ельцину в поддержку Лужкова. Директора выступили со своим мнением от имени 40тысячного коллектива, разумеется никого не опрашивая ("Куранты", 01.07.92). А 30.06.92 группа "московских строителей" непонятной принадлежности со сделанными на заказ одинаковыми плакатами выстроились против Моссовета. Они тоже поддерживали Лужкова и проклинали Моссовет. Назвать свои предприятия пикетчики отказались, а вполголоса сообщили, что стоят здесь за отгулы. И только руководство пикета было агрессивным и возмущалось тем, что Моссовет не дает им приватизироваться. Освоить демократические методы давления на Моссовет Мосстройкомитету так и не удалось. Номенклатурные игры давали более надежные результаты.

Приведем пока лишь пример реализации одного из элементов игры: правило "ты - мне, я - тебе". Если в застойные парткомовские времена обмен "любезностями" все-таки скрывался от глаз общественности, то теперь - другие времена. В прессе промелькнуло сообщение, что за успехи в первом полугодии 1994 г. Лужков одарил одного из начальников домостроительных комбинатов новеньким "мерседесом". Так вот взял и подарил! Привык уже к тому времени к безропотному поведению налогоплательщиков...

УДАВКА ДЛЯ КОНКУРЕНТОВ

Строительный комплекс оказался для московской номенклатуры как нельзя более подготовленным для захвата собственности и средств города. Ключевое звено, которое должно было обеспечить этот процесс - это своеобразный гарант монополизма, препятствующий реализации инициативы тех, кто в номенклатурную группу чиновников не входил. Таким гарантом стало АО "Оргкомитет".

АО "Оргкомитет" возникло 12 декабря 1990 г. с уставным капиталом в 10 млн. руб. (по тем временам - деньги немалые). Задача АО состояла в

торговле правами на городскую недвижимость, жилье и землю. Никто другой таких "задач" в Москве выполнять не смел.

Учредителями стали "юридические лица":

- Исполком Моссовета в лице т. Лужкова Юрия Михайловича (он же - Президент АО) с долей в 20% акций

-Мосстройкомитет в лице вице-премьера Правительства Москвы - 20%

-Управление госконтроля охраны и использования памятников истории и

культуры в лице своего начальника - 18%

-Московская ассоциация СП - 10%

-Инкомбанк - в лице своего председателя правления - 10%

-Оргкомитет по проведению конкурсов по сдаче в аренду нежилого фонда

во главе с начальником Мосжилучета (впоследствии уличенном Моссоветом в махинациях с муниципальным жильем) - 22% акций.

По закону продавцом муниципальной собственности должен был быть только московский Фонд имущества. Но законы для номенклатурной братии не существуют. Даже указы их патрона Б. Ельцина не про них писаны. Поэтому "физические лица" приватизаторов власти и собственности в "Оргкомитете" оказались совершенно неотличимыми от "юридических лиц" - государственных структур.

Вначале 1991 г. Лужков сложил официальные полномочия

президента фирмы, передав их своему подчиненному, но дал "Оргкомитету" право лицензировать проведение конкурсов и аукционов недвижимости. Теперь потенциальные владельцы недвижимости точно знали куда нести свои дары, да еще соревновались, кто больше принесет.

15 июля 1991 г. прокурор города Г. С. Пономарев направил мэру Попову представление № 30-3-6/91, где указывал, что участие в "Оргкомитете" должностных лиц администрации противоречит Закону "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". Но августовские события, перетряска всей системы власти, распад страны сняли вопрос с повестки дня. Прокуратура "Оргкомитет" уже больше не трогала.

Весной 1992 г. "Оргкомитет" уже вовсю использовал свое монопольное право на проведение аукционов по продаже квартир. Торгуют в розницу и оптом - целыми микрорайонами ("Ъ", 2-9.03.92.).

Из материалов депутата Моссовета В. В. Паринова:

Из письма, полученного в декабре 1991 года:

"... По инициативе Мосстройкомитета валютные средства, полученные от продажи жилого дома площадью 15997 кв. м. по адресу: Чертаново, мкр. "Г", корпус 5, построенного за счет государственных капитальных вложений, использованы не по назначению.

В частности, трест "Мосфундаментстрой-6" из указанных средств оплатил приобретение 10 легковых автомобилей марки "Субора Леоне", 2 телевизора "Панасоник", 16 телевизоров "Филипс", 65 видеомагнитофонов, 102 видеоплейера, 535 двухкассетных магнитофонов... Кроме того, Джубуев М. С., Нестеренко В. И. и группа их сотрудников за счет этих средств совершили поездки в Китай, США, Финляндию... За счет того же дома в Чертаново приобретены также машина "Вольво-740", 152 телевизора, 152 видеоплейера, 923 двухкассетных магнитофона. Но уже для домостроительного комбината № 2."

Из письма, полученного в ноябре 1992 года:

"Очередник треста "Мосфундаментстрой-6, ставший в очередь на улучшение жилищных условий в 1991 году и проживавший в двухкомнатной квартире