§ 3. Толкование правовых норм как метод национально-правовой имплементации

Как было отмечено выше, первый и второй методы обеспечения реализации норм международного права при помощи внутригосударственного права непосредственно связаны с нормотворческой деятельностью государств — в первом случае государством принимаются национально-правовые нормы, во втором — в рамках правовой системы государства возникают сложные (комплексные) нормы, формами существования которых являются одновременно как источники международного права, так и внутригосударственные нормативные акты либо иные источники национального права государства.

Представляется, что действующее законодательство, межгосударственная и внутригосударственная практика дает нам возможность говорить еще об одном необходимом методе обеспечения реализации положений норм международного права в сфере внутригосударственных отношений — речь идет о толковании норм национального права с учетом норм международного права, а также положений норм международного права, ставших частью правовой системы государства[*].

Нормотворческая деятельность государства, связанная с обеспечением реализации данным государством международно-правовых обязательств, не всегда способна отразить суть тех норм международного права, во исполнение которых или параллельно с которыми принимаются нормы национального права. Так, согласно ст. 359 УК РФ, предусматривающей ответственность за вербовку, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемника, а равно его использование в вооруженном конфликте или военных действиях, под «наемником» понимается лицо, «действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей»[*]. В свою очередь, в силу ст. 47 Дополнительного протокола № 1 к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 года, под «наемником» понимается любое лицо, которое:

«а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте;

b) фактически принимает участие в военных действиях;

с) принимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны;

d) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;

е) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; и

f) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил»[*].

Простое сопоставление указанных выше понятий дает нам возможность прийти к выводу, что объем понятия «наемника» по УК РФ намного шире, чем объем данного понятия, предусматриваемый в источниках международного права. Так, в частности, Протокол подчеркивает, что наемник не должен входить в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте, в свою очередь УК РФ умалчивает о данном критерии. Во-вторых, УК РФ, в отличие от Протокола, не определяет, что размер материального вознаграждения, обещанного или выплачиваемого наемнику, должен существенно превышать вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны. В-третьих, Протокол обращает внимание на то, что наемником не может быть лицо, если оно послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил. УК РФ говорит о любом лице, выполняющем официальные функции, независимо от того, кто наделил соответствующее лицо функциями, входит это лицо в состав вооруженных сил государства, которое послало это лицо для осуществления этих функций, является ли это государство стороной в вооруженном конфликте и т. д. В связи с этим в интересах лица, обвиняемого в «наемничестве», правоохранительные органы России должны истолковать понятие «наемника» не только в свете УК РФ, но и, прежде всего, в соответствии с духом и содержанием соответствующих источников международного права, ставших частью правовой системы РФ.

В связи с вышесказанным выделение метода толкования в качестве самостоятельного метода национально-правовой имплементации не только возможно, но и необходимо. Представляется, что данное обстоятельство явно свидетельствует о том, что процесс взаимодействия норм международного и внутригосударственного права необоснованно ограничивать исключительно нормотворческой деятельностью, как это делает, к примеру, С. В. Черниченко, обозначая вышеупомянутый процесс понятием «трансформации»[*]. Более того, выделяемые автором виды трансформации (инкорпорация, отсылка, легитимация) также свидетельствуют исключительно о нормотворческом аспекте взаимодействия международно- и национально-правовых норм. Другие авторы также ограничивают взаимодействие международного и национального права исключительно стадией правотворчества[*].

В принципе, если бы речь шла исключительно о толковании внутригосударственных национально-правовых норм, принятых в порядке реализации метода «внутригосударственного правотворчества», то толкование таких норм не следовало бы выделять в качестве самостоятельного метода национально-правовой имплементации. Но следует иметь в виду, что внутригосударственная правовая норма может появиться не в порядке реализации тех или иных международно-правовых обязательств. Нельзя не согласиться с В. Г. Буткевичем, выделяющим в качестве самостоятельного метода согласования внутригосударственных правовых актов с международно-правовыми предписаниями метод «параллельного правотворчества». Как подчеркивалось выше, суть данного метода заключатся в том, что «в законодательстве параллельно с международным правом удается выработать максимально совпадающие модели поведенияѕ Параллельное правотворчество не значит, что во внутригосударственном праве только одновременно с принятием государством международных обязательств или во исполнение этих обязательств издается внутригосударственный закон. Нет, большей частью во внутригосударственном праве не совпадают издание закона с заключением международного договора. Более того, национальный закон принимается не во исполнение международных обязательств, а самостоятельно, параллельно, исходя из потребностей государства»[*]. Более того, создание правовых норм с целью реализации норм международного права не всегда может способствовать достижению этой цели. Поэтому большое значение необходимо уделять именно процедуре толкования как правовых норм, принятых государством в порядке осуществления внутригосударственного правотворчества, так и комплексных норм, образованных в рамках правовой системы благодаря действию отсылочных норм к международному праву. Все вышеуказанное свидетельствует о необходимости выделения толкования в качестве самостоятельного метода национально-правовой имплементации, который, в свою очередь, тесно связан как с методом внутригосударственного правотворчества, так и методом инкорпорационной отсылки.

Известно, что в любой правовой системе важно не только создать правовую норму, но и обеспечить ее реализацию. А.Б. Венгеров отмечал, что «реализацию права можно определить как такое социальное поведение субъектов права, в котором воплощаются предписания правовых норм, как форму практической деятельности по осуществлению прав, выполнению обязанностей»[*]. Толкование является необходимой стадией любой формы реализации права: соблюдение, исполнение, использование и применение[*]. Важно отметить, что толкование имеет особое значение для применения правовых норм судебными и арбитражными органами, действующими как на международном, так и национальном уровнях.

В отличие от ранее рассмотренных нами методов национально-правовой имплементации, особенность данного метода заключается в том, что субъекты внутригосударственного права участвуют в реализации и, следовательно, в толковании уже созданных национально-правовых норм и/или образованных комплексных правовых норм, сформировавших правовую систему государства благодаря отсылочным нормам к международному праву.

В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть в рамках настоящего исследования особенности толкования внутригосударственных норм с учетом положений норм международного права, а также особенности толкования комплексных норм, ставших частью правовой системы страны благодаря действию отсылочных норм к международному праву.