К основным цивилизациям относятся:

• шумерская;

• вавилонская;

• минойская;

• эллинская (греческая);

• китайская;

• индусская;

• исламская;

• христианская;

• некоторые другие цивилизации.

Локальных (национальных) цивилизаций, заслуживающих внима­ния, по Тойнби, в истории человечества насчитывалось около 30 (аме­риканская, германская, русская и т.д.).

Движущими силами истории, согласно Тойнби, являются:

• вызов, брошенный цивилизации извне (невыгодное географи­ческое положение, отставание от других цивилизаций, военная агрессия);

• ответ цивилизации в целом на вызов;

• деятельность талантливых, богоизбранных личностей (вели­ких людей).

Развитие всей истории строится по схеме «вы­зов — ответ».

По своей внутренней структуре цивилизация состоит из:

• творческого меньшинства;

• инертного большинства.

Творческое меньшинство ведет за собой инертное большинство, чтобы дать ответ на вызовы, брошенные цивилизации. Творческое меньшинство не всегда может определять жизнь боль­шинства. Большинство склонно «тушить» энергию меньшинства, по­глощать ее. В этом случае развитие прекращается, начинается за­стой.

Цивилизации конечны в своем существовании. Подобно людям, они рождаются, растут, живут и умирают.

Каждая цивилизация в своей судьбе проходит четыре стадии:

• зарождение;

• рост;

• надлом;

• дезинтеграция, завершающаяся смертью и полным исчезнове­нием цивилизации.

Культурологический подход был предложен немецким философом Освальдом Шпенглером ( 1880—1936).

Центральное понятие данного подхода — культура.

Культура – совокупность религии, традиций, материальной и ду­ховной жизни. Культура – автономная, самодовлеющая, замкнутая, обособленная реальность. Культура зарождается, живет и умирает.

Понятие «культура» Шпенглера близко понятию «цивилизация» Тойнби, однако термин «цивилизация» у Шпенглера имеет другое значение, чем у Тойнби. Цивилизация в рамках культурологического подхода — выс­ший уровень развития культуры, завершающий период развития куль­туры, предшествующий ее смерти.

Всего Шпенглером было выделено восемь культур:

• индийская;

• китайская;

• вавилонская;

• египетская;

• античная;

• арабская;

• русская;

• западноевропейская.

Культурологический подход был особенно популярен в Европе в пер­вой половине XX в.

Помимо формационного, цивилизационного, культурологического, существуют и иные философские подходы, рассматривающие историю как объективный и закономерный процесс. Среди них можно выделить подход Гегеля и позитивистский подход.

Гегель, взяв за исходный критерий осознание человеком самого себя, свободу, рассматривал историю как целенаправленный и за­кономерный процесс освобождения человека и выделил в нем три этапа:

• восточный (Китай, Египет и др.) — осознает себя и свободен только один человек — правитель, все остальные — его рабы;

• античный (Греция, Рим, средневековье) — осознает себя и сво­бодна лишь одна группа, прослойка людей — «верхушка»; все остальные служат ей и зависят от нее;

• германский — осознают себя и свободны все.

Позитивисты (Огюст Конт) выделяли следующие стадии развития общества:

• традиционную;

• доиндустриальную;

• индустриальную.

Позитивистский подход в несколько измененном виде получил в настоящее время широкое распространение. На базе данной классификации получила широкое распростране­ние среди современных западных философов точка зрения о том, что человечество в своем историческом развитии прошло следующие стадии:

• традиционного общества;

• доиндустриального (аграрного) общества;

• индустриального общества;

• постиндустриального общества.

 Культура и цивилизация

Сам термин «цивилизация» (от лат. civilis — гражданский, государ­ственный) до сих пор не имеет однозначного толкования. В мировой исторической и философской литературе он употребляется в четырех смыслах:

1. Как синоним культуры — например у А. Тойнби.

2. Как определенная стадия в развитии локальных культур, а именно стадия их деградации и упадка (О. Шпенглер, «Закат Европы»). Куль­тура и цивилизация — относительно самостоятельные аспекты ис­тории: культура — это чисто духовный аспект, задает высшие цен­ности и жизненные смыслы; цивилизация — научно-технический аспект, задает технологии — она заключительный этап упадка лю­бой культуры.

3. Как ступень исторического развития человечества, следующая за варварством (А. Морган. А. Тоффлер).

4. Как уровень (ступень) развития того или иного региона либо от­дельного этноса. (Понятие «цивилизация» употребляется для обо­значения определенной ступени развития общества, а под поня­тием «культура» имеют в виду качественную сторону цивилиза­ции. – А. Вебер)

В этом смысле говорят об античной цивилизации, цивилизации ин­ков и т. п.

Мы видим, что эти понимания в некоторых случаях в значительной сте­пени накладываются и дополняют друг друга. При всем многообразии подходов к пониманию соотношения культуры и цивилизации основным является представление о цивилизации как о более внешнем, по срав­нению с культурой, слое человеческого бытия. Цивилизация воплоща­ет в себе технологический аспект культуры со ставкой не на качествен­ные, а на количественные параметры бытия. Главное в цивилизации – непрерывная смена технологий для удовлетворения непрерывно растущих материальных потребностей и возможностей человечества при законодательном обеспечении этого процесса.

Часть ученых придерживается представления о цивилизациях как локально-исторических образованиях, имеющих в своей основе свое­образный социокультурный код. Этот подход развивает идеи М. Вебе­ра и А. Тойнби в отношении того, что для каждой цивилизации важен прежде всего духовно-религиозный код деятельности. Если же циви­лизации навязываются иные ценности (например, образ жизни людей «западной цивилизации»), то наступает реакция отторжения, подобно тому, что бывает при пересадке чужеродной ткани. Обострение гло­бальных проблем современности и необходимость их решения в масш­табах всей планеты заставляет все существующие цивилизации идти навстречу друг другу, и уже нельзя смотреть на глобальные проблемы только с позиции западного мира. Основой для взаимодействия циви­лизаций могут быть всеобщие коды духовной и материальной жизни людей на планете. Универсальность символов не отменяет специфики трактовки этих понятий в рамках каждой цивилизации. Известно, как по-разному трактуются понятия свободы, прав человека, власти в раз­ных странах.

На определенном этапе взаимодействия локальных цивилизаций возникает феномен всемирной истории и начинается процесс станов­ления общечеловеческой цивилизации. В работе «Истоки истории и ее цель» К. Ясперс выделил четыре этапа мировой истории:

• доистория;

• великие исторические культуры древности (локальные истории);

• осевая история (начало всемирной истории);

• эпоха техники (переход к единой мировой истории).

На основе техногенного подхода выделяют доиндустриальную (аг­рарную); индустриальную (промышленную) и постиндустриальную (информационную) цивилизации. В постиндустриальном современном обществе ведущая роль переходит к науке, образованию, информати­ке, преобладает сфера услуг, а не сфера промышленности, характерен высокий уровень научных и технических достижений и упадок литера­туры, искусства, духовных ценностей.

Предполагается, что в XXI веке возникнет единая планетарная ци­вилизация с общечеловеческим Разумом, Памятью и Духовным ми­ром. Другие ученые полагают, что будущая «метацивилизация» бу­дет своеобразным «общим знаменателем» разных культур и цивили­заций, которые сохранят своеобразие в обозримом будущем. Это мнение основано на концепции «культурного плюрализма» с идеей не­устранимости этнокультурных различий и признанием равенства каждой культуры.

С точки зрения «глобального» подхода (условное название) различ­ные культуры на Земле взаимодействуют и развиваются таким обра­зом, что общечеловеческий компонент в них приобретает все больший удельный вес, так что в отдаленной перспективе весьма реально возникновение культур­ы человечества в целом. С помощью имеющихся подходов, у которых есть свои преимущества и недостатки, теоретики пытаются объяснить действи­тельное положение вещей. При этом от удачности, адекватности тео­ретической схемы, зависит не только видение реальных связей и отно­шений в современном человеческом сообществе, но и успешность раз­решения стоящих перед ним проблем, весьма непростых и вызывающих самую серьезную тревогу за будущее планеты людей.

 Цивилизационные концепции «индустриализма» и «постиндустриализма»

В последней четверти XX века в научный оборот вошли концепции постиндустриального общества Д. Белла, глобального общества И. Валлерштайна и коммуникативного общества Н. Лумана. Интересно то, что практически все они строили свою логику размышлений о со­временности, исходя из признания автономности развития разных сфер общества (экономики, политики и культуры). Рассмотрим их более под­робно.

В основе концепции, которая разработана американским социоло­гом Д. Беллом, лежит разделение всего общества на три этапа: доиндустриальное (традиционное), индустриальное и постиндустриальное.

В доиндустриальном (традиционном) обществе определяющей яв­лялась сельскохозяйственная сфера с церковью и армией. Для этого общества характерна крайне вялая социальная мобильность (подвиж­ность) в социальной сфере, т. к. система общественных связей основа­на на личной зависимости человека от человека, а традиция являлась формой социального воспроизводства.

Индустриальное общество — это понятие более объемное, неже­ли, капиталистическое общество. Последнее — это общество, где про­мышленное производство как преобладающая форма экономической организации находится в частных руках, где предприниматель сразу и собственник, и главный субъект управления трудовым процессом и ра­ботниками. Но это совпадение собственности и управления временное. С ростом масштабов промышленности собственность уже не гаранти­рует контроля над системами власти и авторитета на предприятиях. Промышленное производство, особенно в экономически ведущих фир­мах-гигантах, начинают контролировать менеджеры-администраторы. Основные характеристики индустриального общества:

1. Переход от «традиционных» аграрных обществ к «индустриаль­ным», основанным на машинном производстве, фабричной органи­зации и дисциплине труда, национальной системе хозяйства со сво­бодной торговлей и общим рынком.

2. Чем выше промышленный уровень в обществах, тем они больше тяго­теют к единообразию индустриального порядка.

3. Переход к индустриальному обществу — это движение в истории, связанное с разрушением традиционных наследственных привиле­гий, провозглашением равных гражданских прав (свобода выбора, совести, печати и др.) и демократизацией общественно-политичес­кой жизни. В индустриальном обществе жесткие сословные пере­городки исчезают благодаря росту социальной мобильности, на базе широкой доступности образования начинает преобладать равенство возможностей. Общая тенденция развития современного индустри­ального общества — это устранение социальных по происхожде­нию неравенств. Сохраняется неравенство, связанное с различиями в способностях.

4. Классовые разделения и отношения были главным источником кон­фликтов и напряжений на ранних фазах индустриального общества. По мере правовой «институционализации конфликта», т. е. становле­ния общепринятых форм трудовых соглашений и коллективных до­говоров, вместе с распространением на все население политичес­ких гражданских прав (права голосовать и создавать политические партии), конфликты в обществе уравновешиваются.

5. Укрепление национально-демократического государства.

Переход от индустриального общества к постиндустриальному определяет­ся рядом факторов:

1. Переход от товарного производства к экономике обслуживания, что означает превосходство сферы услуг над сферой производства.

2. Господствующее положение в обществе класса профессионально подготовленных технических специалистов.

3. Главенствующее значение теоретических знаний как источника но­ваторства и политических принципов в обществе (университеты, как центры сосредоточения этого знания, становятся главными инсти­тутами общества).

4. Создание новой «интеллектуальной технологии» плани­рования и контроля над технологическими изменениями.

С точки зрения создателя этой концепции, возникновение постин­дустриального общества связано прежде всего с изменениями в соци­альной структуре общества, т. е. с изменениями в экономике и профес­сиональной системе, обусловленными новой ролью науки и техники. В постиндустриальном обществе, утверждает Белл, исчезает класс ка­питалистов, а его место занимает правящая элита, обладающая высо­ким уровнем образования и знания. Одной из далеко идущих послед­ствий «информатизации» общества является традиция «лидерства женщин», наконец получивших реальный шанс соперничать с мужчинами в разных сферах. Знание в современном мире — это важнейший ресурс, позволяющий радикально повысить качество социального управления и использовать возможности организации, не прибегая к другим видам капитала. Собственность как критерий социальной стратификации (расслоения) общества теряет свое значение, решающим становится уровень образования и знания. В отличие от индустриального обще­ства, где основной конфликт между трудом и капиталом обусловлен ­сосредоточением собственности в руках капиталистов, в постиндустриаль­ном обществе основной конфликт проявляется в борьбе между знани­ем и некомпетентностью.

Повышение значимости и постоянное развитие информационных процессов приводит к совершенствованию коммуникационных сетей и средств сообщения во всем мире.

Теоретики глобализации современного общества связывают соци­альное развитие технологических лидеров с их жесткой политической и культурной экспансией.

И. Валлерштайн в своей теоретической концепции указывает, что в 1850—1950 гг. шел процесс становления единой мировой капиталис­тической системы и происходила поляризация мира. Ядро глобального общества, состоящее из мировых лидеров (производства), использо­вало выгоды своего положения и закрепляло приоритеты за счет эксп­луатации колоний и национальных окраин.

Привлечение сырьевых источников и дешевой рабочей силы ме­нее развитых обществ, попавших в жесткую политическую и социокультурную зависимость, позволило быстро обогащаться мет­рополиям.

В середине XX в. «ядро» (развитые общества) стабилизировалось, поскольку вся периферия была экономически привязана к центру, — экстенсивный путь развития мировой системы закончился.

Всемирное (глобальное) общество остается структурно поляризо­ванным, и надежд на самостоятельное национальное развитие в такой системе организации питать нельзя — оно достижимо не для всех и только за счет других, считает И. Валлерштайн.

Обществам, которым не удалось удержаться в «ядре» (Россия) и которые скатились до уровня экономической периферии, необходимо, следуя мо­дели И. Валлерштайна, осмыслить свое положение в мировом сообще­стве в двух перспективах:

• возможности обретения новых союзников и

• возможности радикального совершенствования технологической базы производства.

Эти две проблемы следует решать в первую очередь потому, что в рамках рассматриваемой концепции общества монополия центра мо­жет быть нарушена исключительно объединением менее развитых стран на региональном уровне с целью противодействия экономичес­кому диктату «ядра».

Однако действительное «выползание» отдельного общества, одной национальной экономики из болота социальной зависимости возмож­но только при условии создания субпериферии, т. е. более слабого ок­ружения, которое в свою очередь должно будет отдать свои ресурсы на строительство локального «ядра».

Вторая проблема — технической модернизации — возникает в свя­зи с тем, что «ядро», пользуясь своим интеллектуальным (и экономи­ческим) превосходством, продает технологии и вывозит капитал (от­нюдь не с благотворительной целью развивать местные экономики сво­их «придатков»), а «периферия» продает сырье, товары и человеческие ресурсы, вывозя искусство, интеллект и т. п. (от безыс­ходности). По этой причине вытеснение России с мировых рынков тех­нологий и высокотехнологичной продукции, а также «утечка мозгов» должны рассматриваться обществом как реальные угрозы будущему социальному благополучию.

Однако не только проблемы экономического отставания могут бес­покоить общество, находящееся на пути модернизации. Но если обратиться к концепции Н. Лумана, то «коммуника­тивное общество» на постсовременном этапе развития в силу объек­тивных причин начинает терять мобилизационные возможности и собственную идентичность.

Современное общество переживает кризис идентификации, когда очень многие люди не могут соотнести себя и, естественно, не испытывают солидарности с такими соци­альными образованиями, как государство, нация, этнос, религиозная конфессия, класс, профессиональная группа, поколение и т. п. В этом смысле первичный социальный мир рушится, раз­бивая общество на «подобщества», группы, субкультуры, которые не всегда тесно связаны с окружающей их социальной системой, а не­редко находятся с ней в «параллельных мирах» или даже в отношени­ях открытой конфронтации.

В целом социологи высказывают две фундаментальные гипотезы относительно кризиса идентификации. Во-первых, процесс разрушения «общества» характерен не только для наций и народов, переживающих процесс си­стемных изменений (модернизации, социальные трансформации, ре­волюции), но и для всего мира в целом, и это как бы подтверждает ре­альность «глобального» сообщества.

Во-вторых, с изменением идентификации меняется соотношение интернальность — экстернальность, т. е. количества людей, полага­ющихся в большей степени на себя, и людей, «жертв обстоятельств». В западных обществах по сравнению с африканскими, в протестантс­ких странах по сравнению с католическими больше интерналов, чем экстерналов. В России 90-х годов доля интерналов за счет дееспособной молодежи немного выросла.

24