Глава IX. Национализм и идеология

Геллнер утверждает, что идеи пророков национализма не были первоклассными, если обсуждать их с точки зрения качества мысли. К тому же, эти мыслители мало отличались друг от друга и разработанные ими учения вряд ли достойны того, чтобы их анализировать.

Автор отмечает, что националистическая идеология страдает от пронизывающей ее ложной значительности: претендуя на защиту народной культуры, она фактически создает высокую культуру. Национализм пытается выдать себя за очевидный и не требующий никаких доказательств принцип, доступный для всех и нарушаемый лишь вследствие чьей-то упорной слепоты¹⁸. Он исповедует культурные различия и выступает в их защиту, при этом навязывая политическим единицам как внутреннюю, так и внешнюю однородность¹⁹. Его самоощущение является перевернутым отражением его истинной природы.

Автор считает нужным сказать о роли средств информации в распространении националистической идеи. Существует мнение, что данная идея проникает куда-либо, когда печатное слово или другие подобные средства помогают ей добраться до аудитории. Однако такой подход абсолютно неверен, так как средства информации не передают идею, заложенную в них, существенным оказывается язык и стиль сообщения, так как только тот, кто может их понять или хотя бы может получить такую возможность, имеет основания быть членом сообщества.

Далее Геллнер приволит краткий перечень ложных теорий национализма:

1. Данная идеология представляет собой нечто естественное, само собой разумеющееся и зарождающееся само по себе.

2. Это идеи, которые возникли вследствие неудачного стечения обстоятельств.

3. Теория «ложного адреса», одобряемая марксизмом: послание, призванное разбудить классы, было доставлено нациям.

4. Теория «темных богов», которую часто поддерживают и сторонники и ненавистники национализма. Заключается в том, что национализм—это возрождение атавистических сил крови и территории.

Ни одну из этих теорий автор не считает обоснованной.

Нарушение националистического принципа соответствия государства и нации глубоко оскорбляет националистическое чувство, но более всего оскорбляет его этническое различие между теми, кто управляет, и теми, кем управляют.

Заключение

Подводя итоги, следует уточнить основные моменты. В данном труде Геллнер критикует марксистскую теорию исторических формаций, основанную на определяющей роли экономики по отношению к социальной организации, и предлагает совершенно иную периодизацию истории. Он лишает понятие нации какой-либо предметной, материальной основы, определяя ее исключительно через сопричастность, солидарность, добровольную идентификацию и разделяемое противопоставление. Национализм он не считает врожденным или усвоенным чувством, по мнению Геллнера это политический принципом, который требует совпадения политических и национальных единиц.

В завершении данного труда Геллнер, опасаясь, что его книга может быть неверно понята и истолкована, вносит некоторые разъяснения. Он отмечает, что в его задачи не входит отрицать, что человечество во все времена жило группами, а именно наоборот. И, конечно, внутри этих групп естественным образом появилось понятие «патриотизм». В этой книге утверждается, что национализм является очень специфической разновидностью патриотизма, которая распространяется и начинает доминировать только при определенных социальных условиях, и что эти условия реально господствуют в современном мире и больше нигде²⁰. Сообщества, удовлетворяющие требованиям национализма, должны быть культурно однородны и зиждиться на культуре, стремящейся быть «высокой» культурой. Геллнер в своём труде утверждает, что культурный шовинизм также присутствовал и в доиндустриальном мире, однако он не имел современных политических целей или устремлений.

В книге утверждается, что национализм — это не единственная действующая сила, и не сила непреодолимая. Очевидно, что она может быть побеждена какой-либо другой силой, или интересом, или инерцией.