Венеция (юг)
Удача Венеции заключалась, быть может, в том, что ей не было нужды, как Генуе и Пизе, прибегать к насилию и пиратству, чтобы добыть себе место под солнцем. Находясь под довольно теоретическим владычеством греческой империи, она с большими удобствами, чем кто- либо другой, проникла на огромный и плохо защищаемый византийский рынок, оказывала империи многочисленные услуги и даже помогала ее обороне. В обмен она получила из ряда вон выходящие привилегии. И, тем не менее, несмотря на раннее проявление в ней определенного « капитализма», Венеция оставалась городом незначительным. Для Венеции решающим поворотом был ужасный IV крестовый поход, который, начавшись взятием христианского Задара (1203), завершился разграблением Константинополя (1204). До этого Венеция паразитировала на Византийской империи, пожирала ее изнутри. Теперь Византия стала почти, что ее собственностью. Но от краха Византии выиграли все итальянские города; точно так же выиграли они и от монгольского нашествия, которое после 1240 г. на столетие открыло прямой путь по суше от Черного моря до Китая и Индии, дававший неоценимое преимущество — возможность обойти позиции ислама. Венеция, опередив своих соперниц, первой явилась в 1343 г. к воротам Сирии и Египта и нашла их незапертыми (открыла торговлю).
И Венеция уже сумела гораздо раньше выкроить себе империю, скромную по размерам, но имевшую поразительное стратегическое и торговое значение из-за ее расположения вдоль путей на Левант. Империю дисперсную. Другие признаки богатства Венеции это громадная концентрация мощи, какую представлял ее Арсенал, число ее галер, грузовых судов, система торговых галер.
Точно так же Венеция создала для немецких купцов обязательное место сбора и сегрегации Немецкий двор. Всякий немецкий купец должен был помещать там свои товары, жить там в одной из комнат, на сей случай предусмотренных, продавать там под придирчивым контролем агентов Синьории свои товары и вкладывать деньги от этих продаж в товары венецианские. Почти невозможно сомневаться, что речь шла о сознательной политике Венеции, поскольку она навязывала ее всем городам, какие были ей более или менее подчинены. Любые торговые маршруты, начинавшиеся с материковых владений Венеции или заканчивавшиеся там, весь экспорт с венецианских островов обязательно должен был пройти через венецианскую гавань. И, следовательно, Венеция умышленно расставила к своей выгоде ловушки для подчиненных экономик, в том числе и немецкой экономики.
Очень рано сложилась купеческая иерархия.Распределение богатства было в Венеции уже весьма диверсифицированным, и прибыли от торговых операций аккумулировались там в самых разнообразных хранилищах, скромных или значительных; эти прибыли непрестанно инвестировались и реинвестировались. Именно все население Венеции ссужало свои деньги купцам-предпринимателям, именно оно непрерывно создавало и воссоздавало своего рода торговое общество, охватывавшее весь город. Точно так же легкость получения кредита и ведения дел позволяла купцу выбирать одно дело за другим, делать один ход за другим: отплытие корабля давало начало сообществу нескольких собратий, его возвращение его распускало. Венецианцы практиковали массовые, но краткосрочные инвестиции. Итак, экономический климат Венеции был весьма специфичен. Интенсивная торговая деятельность оказывалась там раздробленной на множество мелких дел. Если « компания», объединение на длительный срок, и возникала в Венеции, то флорентийский гигантский размах никогда не найдет там благоприятной почвы. Может быть, оттого, что ни власти правительства, ни власти патрицианской элиты никто не оспаривал реально, как во Флоренции, и город был в общем местом надежным.
Рядом существовали два мира труда. С одной стороны, неквалифицированные рабочие, которых не охватывала и не защищала никакая организация; сюда входили и те, кого Фредерик Лэйн именует « морским пролетариатом» — возчики, грузчики, матросы, гребцы. С другой стороны, мир цехов, образовывавших организационный каркас различных видов ремесленной деятельности города. Порой грань между этими двумя мирами бывала нечеткой. Эта последняя группа, если учитывать мужчин, женщин, детей, составляла самое малое 40т. человек, которые оказывали сильное давление на рынок труда в Венеции. Они были тем пролетариатом, даже субпролетариатом, которого требовала любая городская экономика.
Венецианские цехи никоим образом не имели доступа к управлению наподобие того, как то было с флорентийскими цехами. Их удерживали на расстоянии. Но социальное спокойствие в Венеции не делается от этого менее удивительным. Заработки в Венеции были относительно высоки. И каковы бы они ни были, снизить их вновь было всегда не просто. То был пункт, в котором венецианские цехи смогли защитить себя. Причина спада Венеции: затяжная война с Турцией (которая мешала торговле лишая Венецианских барышей торговых путей), требующая значительных затрат, возвышение Антверпена.