Коллективная монография ВлГу. 2013. Том 1

Такие требования отвечают нормам «Декларации принципов толерант-

ности», утвержденной резолюцией 5.61 Генеральной Конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года в статье 1 которой говорится, что «толерантность оз-

начает уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, об-

щение и свобода мысли, совести и убеждений. Толерантность – это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая и право-

вая потребность. Толерантность – это добродетель, которая делает возмож-

ным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира».36

Слово «толерантность» в русском языке происходит от латинского

«tolerantia» (терпение, терпимость, способность нести, держать, сносить, тер-

петь, выносить), отражением чего является его медицинское значение как

«отсутствие или ослабление реакции на какой-либо неблагоприятный фактор,

снижение чувствительности к его воздействию на организм», тогда как в Ев-

ропе оно с XVI века преимущественно обозначало «веротерпимость», выра-

жая правовую норму. Это сравнительно новое слово для русского языка, ко-

торое впервые появляется в Толковом словаре русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова 1940 года издания, где квалифицируется как «книжное» и трак-

туется как «способный, умеющий терпеть что-нибудь чужое, мириться с чу-

жим».37 Такие аспекты личности не стремились воспитывать в советский пе-

риод, когда именно «непримеримость» считалась главным достоинством

«строителей коммунизма».

Значительно богаче и интереснее трактовалось слово «терпеливый» в

дореволюционном словаре В. Даля – «терпеливый начальник, учитель, спо-

36 Декларация принципов толерантности. URL: http://www.shkolaprav.ryazan.ru/ declaracia_tolerantnosti.htm (дата обращения: 21.09.13).

37 Цит. по: Аболин Б.И. Слово «толерантность» в русской лексикографии: основные элементы значения. URL: http://www.jurnal.org/articles/2008/fill4.html (дата обращения: 21.09.13).

21

койный, рассудительный, великодушный, снисходительный»38, как и нетер-

пение – «спешливость, непостоянство, опрометчивость, горячность, запаль-

чивость, требовательность»39. «Терпеливость», однако, характеризуется «па-

радоксом толерантности», который заключается в том, что «толерантный че-

ловек не приемлет нетолерантность, поэтому нетолерантен к ней». Решение парадокса, как отмечает Ю. Хабермас, в «двусторонней перспективе», т.е.

участники «всегда должны принимать перспективу другой стороны», участ-

вуя в «сотрудничестве по поиску истины», консенсуса, что, однако, не всегда возможно, как, к примеру, в отношении с расистами: «Если кто-то отвергает людей с черным цветом кожи, то мы не должны его призывать к "толерантно-

сти в отношении людей с иной наружностью"... Поскольку мы тогда примем его предрассудок как этическую оценку, схожую с отторжением иной рели-

гии. Расисту следует не становиться толерантным, а преодолеть свой расизм.

В этом, и в аналогичных случаях мы осуществляем критику предрассудков и предубеждений и боремся против дискриминации, а не за "толерантность"

для подобающего ответа».40

Проблема квалификации той или иной «убежденности» как «пред-

рассудка» неразрывно связана с более широким контекстом понимания

«нормы» и «нормального» в современной России, где очевиден конфликт нескольких, по меньшей мере трех, форм «нормативности» понимания религии: конфессионального, эзотерико-мистического и собственно науч-

ного.

38Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М. : Русский язык, 1980. С. 402.

39Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М. : Русский язык, 1980. С. 402.

40Хабермас Ю. Когда мы должны быть толерантными. URL: http://www.ecsocman.edu.ru/data/797/836/1219/006_Habermas_45-53.pdf (дата обращения: 19.01.11).

22

1.3.Что же такое «религия»?

Вэтом контексте интересной и перспективной попыткой предельно широкого теоретического синтеза представляется понимание религии в наследии Никласа Лумана (Niklas Luhmann, 1927-1998), посвятившего это проблематике целый ряд статей и две монографии, частично переведенные на английский язык, но отсутствующие на русском.41 Задача детального, обстоятельного и кропотливого религиоведческого анализа данных монографий, за редким исключением, уже более 30 лет ждет своих отечественных энтузиастов, поскольку к настоящему времени кратко представил лумановское представление о религии А.В.Назарчук, Е.Воронцова раскрыла некоторые аспекты теологической рецепции его работ и вышел ряд других публикаций. 42

Фундаментальная «загадочность» религии, невозможность формулировки строгих научных определений ее «сущности» и «природы» были многократно отмечены исследователями. 43 Эти трудности определяются самой

41Luhmann, Niklas. Funktion der Religion, Frankfurt: Suhrkamp, 1977. 326 s.; Luhmann, Niklas: Die Religion der Gesellschaft, Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2000. 364 s.; Luhmann, Niklas. Religious Dogmatics and the Evolution of Societies. New York/Toronto: Mellen Press, 1984, 137 p.; Luhmann, Niklas. A Systems Theory of Religion. Ed. by André Kieserling, transl. by David A. Brenner with Adrian Hermann. Stanford University Press, 2013. 320 p.

42Назарчук А.В. Учение Никласа Лумана о коммуникации. – М., 2012. С. 170-172; Воронцова Е. Теологическая рецепция социологии религии Никласа Лумана// http://socrel.pstgu.ru/wp-content/uploads/2012/02/%D0%9C%D0%A1-2010-7- %D0%BE%D1%82-17.02.2012.pdf.; Аринин Е.И. Проблемы толерантности в контексте особенностей религиоведческого образования в современной России //Динамика гражданского общества, этноконфессиональная толерантность и диалог культур: эпистемологические модели: коллективная монография/ Под ред. В.П.Римского Белгород: ИД «Белгород», 2012. С.57-88; Аринин Е. И. Концепция природы религии в свете «операционального конструктивизма» Н. Лумана «Знание. Понимание. Умение». № 2, 2013. С.47-51; Аринин Е.И. Религия как «аутопойетическая» система в работах Никласа Лумана//Религиоведение, 2013, №2. С.97-106 и др.

43Аринин, Е.И. О проблеме определения сущности религии // ―Ломоносовские чтения‖.- Архангельск: ПГУ, 1991. С.33-35; Saler, Benson, Conceptualizing Religion: Immanent anthropologist, transcendent natives and unbounded categories. 1993, P. 1-26;

Аринин, Е.И. Философия религии. Принципы сущностного анализа: Монография./ Е.И. Аринин. – Архангельск: Изд-во Поморского гос. ун-та, 1998. - С.225-243; Викулов, И.Е. К проблеме определения понятий "религия" и "религиозность" / И.Е. Викулов // Свеча -2005. Истоки: Религия и личность в прошлом и настоящем: материалы международных конференций под общ. ред. Е. И. Аринина. Т.12. – Владимир-Москва: Изд-во ВлГУ, 2005. - С. 233; Saler, Benson, Understanding Religion: Selected Essays. 2009, P.3-30.

23

«странной» природой этого феномена, которая до недавнего времени часто определялась как «вера в сверхъестественное», противопоставляясь науке как знанию о естественном, природе. В естествознании такого рода «объект» долгое время служил основанием для причисления теологии к категории «псевдонаук», подобно астрологии, алхимии и т.п., а самой религии – к суевериям, предрассудкам, невежеству, мракобесию и заблуждениям.

Н.Луман объяснил парадокс возможности «знания о непознаваемом» строго говоря, невозможного по самому самоопределению, поскольку оно выражает «тайну» бытия человека в мире как «связывание с начальным», что и составляет природу «‘religio‘ в самом широком смысле слова, в каких бы культурных обликах она не выступала».44 В таком понимании слово «религия» выступает в предельно широком значении, охватывающем древнейшие (изначальные, базовые) символические системы, которые дифференцировались вместе с самим человечеством, выполняя функцию превращения пугающей неопределенности мира в определенность ритуала и мифологотеологического представления: «Религия формируется в качестве первой попытки отвести место ненадежному в надежном – пусть даже речь идет о нескольких костях в мужском доме, по которым можно идентифицировать и умилостивить предков».45 Религия описывается Луманом как «‘re-entry‘ (обратное вхождение, возвращение, повторное вхождение) различия между известным и неизвестным в пределах известного», они с магией «надзирают за границей с неизвестным».46

Появление самого слова, обозначавшего «тайное», «непостижимое», то есть того, что «сопротивляется языку», было совершенно необходимо для того, чтобы лингвистически маркировать саму сферу неизвестного, непонятного и, соответственно, опасного, с абсолютной необходимостью нуждающегося в наименовании и обозначении, поскольку только язык символически осваивает мир, и то, что не названо, оказывается не существующим, т.е. назвать «неназываемое» возможно потому, что «сопротивление языку может осуще-

44Луман, Н. Кн.2: Медиа коммуникации// Общество общества: пер.с нем. А.Глухов, О.Никифоров - М.: Изд-во «Логос», 2011. С. 250, 248-249

45Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. С. 61.

46Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. С. 64, С.61-62.

24

ствляться только посредством самого языка».47 Луман пишет: «В ее истоках религию лучше всего понимать, интерпретируя ее как некую семантику и практику, имеющую дело с различением чего-то знакомого и незнакомого… Это различение понимается как подразделение мира, проводимое без соосмысления того, что для каждого наблюдателя, поселения или рода оно разнится. Тем, что религия дает незнакомому проявляться в знакомом, она делает доступным его недоступность, она формулирует и практикует мировое состояние той или иной общественной системы, которая видит себя окруженной пространством и временем неизвестности». 48

В европейской цивилизации сложился специфический феномен «religio» как утверждаемая всей мощью государства причастность отдельных индивидов и целых сообществ («человечества») к высшему порядку бытия, как лично-интимное чувство присутствия в осмысленном, упорядоченном и целостном мире, связанном со священным космосом, спасающим от хаоса и смерти, т.е. как уникальный способ бытия личности в вечности, характеризующийся величественной, сильной и яркой формой действительного благочестия, воплощением древнего и возвышенного идеала единства Красоты, Истины и Блага в отношении с подлинным бытием (Бытием), неизбежно таинственного и ускользающего от однозначных определений, которые бы позволяли этой подлинностью манипулировать. В целом «семантика теперь подразделяется на High Tradition и little tradition, а также ступенчатый folk/urban континуум».49

Возникает уникальная религиозная картина мира, когда «отношение к Богу, примысливаемое всякому переживанию и действию, выступало скрытой самореференцией общественной системы», при этом «считалось, что без Божьей помощи ничто не ладится», на основании чего «устанавливались общественные и моральные требования», при этом «религиозную семантику формулировали не как самореференцию общества, она была (и сейчас есть)

47Луман, Н. Реальность массмедиа: пер.с нем. А.Ю.Антоновского - М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2012. – С.153.

48Луман, Н. Кн.2: Медиа коммуникации//Общество общества: пер.с нем. А.Глухов, О.Никифоров - М.: Изд-во «Логос», 2011. С. 249

49Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. – С. 90.

25

сформулирована как внешняя референция, как трансцендентность».50 Сформировался исторический прецедент, в результате которого до ХХ века включительно в большинстве стран мира было «свойственно считать действовавшую религию фундаментом стабильности в обществе», при этом «принуждение к религиозному однообразию» имело «повсеместный характер».51

Распад «кафолической экклесии» на противостоящие «юрисдикции», и возникновение дифференцированного глобального общества (лумановского «общество общества»), стало системой, где «условием общения - является разобщенность. …чем больше в корабле отсеков, тем труднее его затопить, чем меньше общения, тем меньше конфликтов», при этом «сами конфликты институционализируются и задействуются как важнейшие условия системной динамики в уже обособившихся частях общества», когда «ученые спорят с учеными, а политики спорят с политиками, но вот поспорить друг с другом у них как-то не получается».52 В таких обстоятельствах «тот, кто в общении ориентирован на истину (упорядочивающее средство для научного общения и научных текстов) не способен понять того, кто ориентирован на веру как ориентир религиозных текстов, но именно благодаря этому конститутивному размежеванию ученых перестали сжигать на кострах, а верующих не исключают из социума как слабоумных».53 В отношениях функциональных систем друг к другу может присутствовать «деструкция – в той мере, в какой они зависят друг от друга, – но не инструкция». 54 Это новое «дискурсдифференцированное общество получило иммунитет к конфликтам именно потому, что коллапс в одной сфере – скажем, в религиозном общении (межрелигиозные конфликты) или в искусстве (отказ от прекрасного как критерия

50Луман, Н. Социальные системы. Очерк общей теории: пер.с нем. / Н. Луман. - СПб.: «Наука». 2007. С. 595.

51Дейвис, Д. Декларация Организации Объединенных Наций ―О ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религий или убеждений‖ как фактор защиты религиозной свободы / Д. Дейвис // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты: сборник статей. Вып. 3. – М: Российское объединение исследователей религии, 2006. - С.6.

52Антоновский Ю.А. Общество как общение и разобщение// Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. – С.307.

53Антоновский Ю.А. Общество как общение и разобщение// Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. – С.313.

54Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. С. 179.

26

произведения искусства и, соответственно, базиса эстетического общения и объекта для эстетических текстов) – уже не приводит к коллапсу во всех остальных сферах социального общения, как это было характерно для традиционных недифференцированных обществ, где отождествлялось все преступ- ное-безобразное-ложное-бедное-нелюбимое-нездоровое-безбожное». 55 В таком обществе человек уже не может быть «только верующим» или «только ученым», но оказывается принадлежащим к множеству «идентификационных ролей», требующих дифференцированного и сложного внутреннего мира, т.е. умения быть и мужем, и сыном, и гражданином, и прихожанином и т.п., т.е. сегодня homo religiosus всегда, так или иначе, будет и homo secularus и наоборот. «Религиозная идентичность» в таком контексте выступает как некое «упрощение», ситуативная (во время нахождения в храме, в праздник и т.п.) или относительно более длительная (в идеале: целостная настолько, насколько это в пределе возможно для данного субъекта в данной социальной обстановке, его глубинно-личностная, волевая характеристика) самоотнесенность к той или иной «религиозной юрисдикции» современного поликонфессионального государства.

В этом принципиальном требовании свободы самоопределения как светская, так и религиозная культура сегодня противостоит различным формам фундаментализма, выступающего как «агрессивное невежество», полагающего только свои концепции, символические системы в качестве единственно подлинных и стремящимся к своему утверждению с помощью силы, причем силы официальных структур государства, а не самоотверженной личной причастности к Подлинному (и неважно, идет ли речь о сторонниках воинствующего атеизма, РНЕ или ваххабизма). В интернете всегда слышны «смелые» голоса о необходимости «ввести силой» в Истину, печально известной ужасами инквизиции, о подмене сложного (невыносимого для них именно как бесконтрольного, т.е. лишающего возможностей манипулирования их убеждениями) и тонкого процесса самоопределения и духовного становления на механизмы утверждения новой

55 Антоновский Ю.А. Общество как общение и разобщение// Луман, Н. Дифференциация: пер.с нем. / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. – С.314.

27

идеологии новыми манипуляторами-имиджмейкерами с помощью околдовывающей магии СМИ, где индивид – не столько «свободная личность», «образ и подобие Бога», сколько «функция» в контролируемой системе отношений и т.п.. Такого рода «агрессия» может порой иметь и совершенно внешне безобидные формы школьного преподавания «Основ православной культуры», как это описывает Андрей Кураев:

«В одной из школ Красноярского края в декабре 2001 года дети высыпали на меня гору своих недоумений: оказалось, что на уроках Закона Божия в них пробуют вложить полную энциклопедию православных суеверий. Им уже поведали, что ИНН есть печать антихриста, что фотографироваться со вспышкой нельзя, ибо лазер фотоаппарата выжигает на лбу ту же самую печать, что собака из дома благодать уносит, что Иван Грозный и Григорий Распутин - святые люди. Наконец, им поведали, что люди перед всемирным потопом носили с собою фляжки с водой (и это было знамением того, что мир скоро потонет), а сегодня модно носить с собой зажигалки - и это знак того, что мир скоро сгорит… Вещали им эту ахинею дипломированные учительницы! Диплом-то у них настоящий. А вот приложить свои навыки критически-проверяющего мышления к проверке церковных сплетен они не решиилсь. И в итоге к детям понесли бесцензурную дурь». 56

1.4. Религиоведение как научно-исследовательский проект

Сегодня в России, с определенной долей условности, можно говорить, что складывается разделение собственно «научно-академических» направлений на «мультидисциплинарные» (где религия выступает как предмет исследования ряда самостоятельных научных направлений) и «холистические» (стремящиеся представить религию как целостность, дать теоретический синтез различных знаний о религии). Мультидисциплинарное направление, возникающее вместе с социальными и гуманитарными науками в XVIII-XIX ве-

56 Кураев А. «Оcновы православной культуры» как лекарство от экстремизма. Очень личные размышления \\ http://www.strannik-lit.ru/70397_20483_28_3_2012.html

28

ках, представляет собой критико-философское, научно-критическое и самокритичное «ведение о религии и религиях», т.е. «сравнительное» (неапологетическое) научно-философское описание и обобщение многочисленных эмпирических аспектов религии как личностного и социального феномена («описательное религиоведение», «сравнительное религиоведение», «история религии» и т.п.). Оно исповедует нормативную «методологическую нейтральность», стремясь преодолеть «конфессиональный (эзотерический) эксклюзивизм», апологетическое стремление представить собственную юрисдикцию в качестве единственно спасительной традиции. Д.Палс, к примеру, полагал, что среди всего многообразия различных «теорий религии» важнейшими являются семь: Э.Тайлора (вместе с Д.Фрезером), К.Маркса, Э.Дюркгейма, З.Фрейда, М.Элиаде, Э.Эванс-Причарда и К.Гирца.57

Глубокую методологическую проблематичность такого религиоведения отмечал С.С.Аверинцев, который полагал, что оно разбирает на части конкретную «плоть веры как таковой», что само по себе, однако, делает исследуемые феномены закрытыми для нас, если «у нас нет достаточно глубокого понимания вдохновившей их веры».58 В таком контексте понятно возникновения «холистического» направления, которое начинает выступать как «секулярный аналог теологии», стремясь к разработке унифицированной нормативной «фундаментальной теории религии», которая может представлять собой как собственно научно-критическое обобщение данных множества част- но-научных направлений в исследовании религии (социальной антропологии, социологии религии, психологии религии и т.п., называемое «компетентным религиоведением», «диалоговым религиоведением», «понимающим религиоведением», «метатеологией», «теоретическим религиоведением» и т.п.), так и конфликтующие в современной культуре интерпретации самого «феномена религии» («юрисдикционные», «лаицистские», «охранительные», «правоза-

57Bleeker C.J. Epilegomena //Historia religionum. Leiden, 1971. V.2. P.648; см. так же: Cumpsty J.S. Religion As Belonging. A General Theory of Religion. Lanham; N.Y.; L., 1991; Pals D.L. Seven Theories of Religion. N.Y., 1996; Starc R., Bainbridge W.S. A Theory of Religion. New Brunswick, 1996.

58Аверинцев С.С. Предисловие //Мень А.В. История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни. В 7-ми томах. Т.1. Истоки религии. М.: Слово, 1991. С.5.

29

щитные», «эзотерические» и т.п.).59 Действительно, стремление к описанию и обобщению эмпирических аспектов религии в «диалоговым» режиме, с одной стороны, позволяет верующим задать вопрос: «не является ли истинным сердцем религиоведения некая теология (почти неизбежно христианская)?»60, тогда как, с другой, согласиться с А.В.Михайловым, утверждающим, что даже «заведомо атеистическая», вообще «любая серьезная философская мысль заключает в себе теологические импликации» и в этом смысле она всегда есть «известное богословие».61 Именно такой уровень позволяет рассматривать религиоведческое исследование как «герменевтическое предприятие, как попытку пролить свет и дать определение, а не подвести под рубрику и декодировать».62

1.5.Религии во Владимире и проблема

еерелигиоведческого описания

Владимирская область в целом представляет собой достаточно спокойный в плане межконфессиональных отношений регион, однако и она получила своеобразную «известность» в стране и мире благодаря двум скандальным случаям последних лет, еще ждущим своего детального анализа и отражающим всю проблематичность и противоречивость соотношения религиозноконфессионального, религиоведческого и правового дискурсов: изгнание верующих РПАЦ из их храмов и инцидент в детском приюте при СвятоБоголюбовском монастыре в селе Боголюбово Владимирской области.63

Религиозная ситуация в регионе была исследована в ряде диссертаций и опубликованных материалов:

59Кимелев Ю.А. Современная западная философия религии. М., 1989. С.190.

60Лобковиц Н. Предисловие //Классики мирового религиоведения. Антология. Т.1 /Пер. с англ., нем., фр. Сост. и общ. ред. А.Н.Красникова. М., 1996. С.14.

61Михайлов А.В. Вместо предисловия //Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. С.XLVII.

62Гирц К. Путь и случай: Жизнь в науке//http://magazines.russ.ru/nlo/2004/70/gi3.html

63Сюжет «Изгнанные правды ради…» на портале Кредо.ру//http://portalcredo.ru/site/?act=topic&id=574; Церковная комиссия вновь выявила нарушения в деятельности детского приюта при Боголюбовском монастыре Владимирской епархии РПЦ МП//http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=77986&type=view

30