Тема 2. Письменные формы пропаганды и публицистики в античной культуре

Появление и развитие письменности тесно связано с потребностями формирующихся обществ и государственных образований, нуждавшихся в точной фиксации хозяйственной, управленческой, правовой информации. Еще в IV тысячелетии до н.э. шумеры нашли способ хранения информации при помощи пиктографического письма, а затем и клинописи, т.е. путем выжимания на влажных глиняных табличках комбинаций клиновидных черточек. Пиктографическое письмо, т.е. рисунки животных, обиходных предметов, человеческих фигур было распространено в Средиземноморском регионе, Китае, Индии, на территории современной Мексики и в Египте, где пиктографию постепенно сменили иероглифы. В середине II тысячелетия до н.э. финикийцы ввели символы, обозначающие звуки и создали алфавит.

Особое значение для развития письменности, книги, а в дальнейшем и прессы имело применение в качестве материала папируса, который изготавливали из тростника, росшего на берегах Нила. Ранние египетские книги, написанные на папирусе, имели форму свитков. Во II в. до н.э. широкое распространение получил пергамент (специальным образом выделанная кожа). С применением пергамента вместо папируса изменилась форма книги: она приобретает вид, близкий к современному. Для дальнейшего развития книги и прессы огромную роль сыграло изобретение в Китае во II в. н.э. бумаги, которая появилась в Европе лишь в XI-XII вв.

Однако в древности наряду с папирусом письменности активно служили и громоздкие материалы: деревянные доски и таблички, камень и металл. Постановления, законы, прокламации высекались на камне или металле, писались на деревянных табличках и выставлялись в людных местах для оповещения граждан. Так, отец-основатель афинской демократии Солон (640-550 г.до н.э.) сообщал афинским гражданам о новых законах при помощи деревянных табличек, на которых эти законы писались черной краской. Такая форма публичной информации рождала "обратную связь", необходимую при функционировании СМК. Плутарх в жизнеописании Солона отмечает этот любопытный факт: "После введения законов к Солону каждый день приходили люди: то хвалили, то бранили, то советовали вставить что-либо в текст или выбросить. Но больше всего было таких, которые обращались с вопросами, осведомлялись о чем-нибудь, просили дополнительных объяснений о смысле каждой статьи и о ее назначении"¹.

Древний Рим также почти до конца существования республики пользовался традиционным способом сообщений в виде надписей и афиш. Выдающийся немецкий историк античности Теодор Моммзен в очерке культуры времен республики и гражданских войн отмечал, что распространен был обычай "писать в общественных местах кистью и грифелем все сведения, предназначавшиеся для публики"¹. Но еще от начала Рима перед резиденцией верховного жреца (великого понтифика) ежегодно выставлялись деревянные доски (скрижали), на которых записывались имена высших чиновников, отмечались важнейшие события, например, солнечные и лунные затмения, различные знамения, а позже сведения о повышении цен, войнах и пр. Ежегодные записи событий (анналы) на досках представляли собой своего рода историческую хронику. Так в Риме, как ранее в Греции, накапливался документальный фонд историографии. Американский историк журналистики профессор Роберт В. Десмонд, справедливо указывал на то, что писатели и историографы древнейшего времени выполняли функции, которые в новое время взяли на себя журналисты, "собирая и записывая информацию" о своем времени и людях. Особую роль для развития обмена текущей информацией сыграла историография, складывавшаяся из народных легенд, генеалогически-мифологических рассказов, из рассказов о путешествиях и погодных хроник.

Основоположником античной историографии считается Геродот (ок. 484-425 гг. до н.э.), труд которого дошел до нас полностью. Свое сочинение он назвал "Изложение событий" (Histories Apodeixis), и посвящено оно истории греко-персидских войн. Тема подсказана ему живыми воспоминаниями старших современников, и цель своего труда он определяет так: "...чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности..."¹. Геродот обращается к центральным политически-значительным событиям современной ему истории, пережитым им самим. Он стремился к достоверному изложению событий, исследовал их в совокупности. Многое Геродот описывает как очевидец, например, нравы и обычаи скифов в IV книге. Вместе с тем, в его "Истории" наряду с научными наблюдениями и географическими описаниями много места занимает и легендарно-мифологический материал. Геродот принадлежит к дософистическому периоду развития греческой мысли, он верит в сны и оракулов, в действие религиозно-этических сил в истории, его мировоззрение полно наивных представлений о силе и зависти богов, о всемогуществе рока. Цицерон удостоил Геродота почетным именем "отца истории".

Расцвет греческой историографии связывают с Фукидидом (ок.460-396 гг. до н.э.). Он принадлежал к знатному и богатому роду, принимал деятельное участие в политической жизни Афин. Ему свойственны критическая направленность мысли и скептическое отношение к религиозно-мифологическому мировоззрению, идущие от ранних софистов. Фукидид стал свидетелем обострения политических противоречий между Афинами и Спартой. Как стратег он принимал самое активное участие в Пелопоннесской войне(431-404 гг. до н.э.). Неудачное ведение военных операций заставила Фукидида удалиться в изгнание на 20 лет. Но и в изгнании он внимательно следит за политическим развитием Афин. Эти наблюдения были положены в основу его "Истории". Историю Пелопонесской войны Фукидид успел довести только до 411 г. до н.э. В отличие от предшественников его интересы лежат в современности, и большое место отводится собранным лично Фукидидом фактическим материалам. Как историограф, он ставил перед собой цель как можно более объективно излагать события исторического и политического развития общества; во главу угла должна быть поставлена достоверность. В его сочинении можно усмотреть элементы репортажа. "Что касается событий этой войны, я поставил себе задачу, - пишет Фукидид, - описывать их, получая сведения не путем расспросов первого встречного и не по личному усмотрению, но изображать, с одной стороны, лишь те события, при которых мне самому довелось присутствовать, а с другой - разбирать сообщения других со всей возможной точностью"¹. Наряду с подробным описанием военных событий и их оценкой Фукидид не забывает охарактеризовать и политические события, раскрывая при этом их причинную связь. Глубина политического анализа - одно из важнейших достоинств его труда. Политический анализ опирается у Фукидида на документальные данные: он приводит постановления высших государственных органов, распоряжения властей, договоры между государствами и т.д. К ценным качествам Фукидида принадлежит беспристрастность. Он признается, что изгнание помогло ему в этом отношении, так как поставило его вне партий и дало возможность воспользоваться сведениями обеих воюющих сторон. Фукидид выводит историю из-под действия божественных сил, объясняя все происшедшие исторические и политические события с позиций психолога и антрополога. Для характеристики политических деятелей и полководцев он использует стилизованные речи и выступления, которые давали довольно точную картину социально-политической борьбы внутри греческого мира. Фукидид признавался, что в его распоряжении не было точной и полной записи речей, которые были действительно произнесены, но, воссоздавая их, он держался возможно ближе к общему смыслу действительно сказанного. Все речи искусно обработаны по правилам ораторской техники. Таким образом, влияние риторики ощутимо и в труде Фукидида, которого считают основоположником прагматической историографии, противопоставлявшей себя описательной или риторической. "История" Фукидида имела многих продолжателей и подражателей, среди которых греческие историографы Ксенофонт, Полибий, римские писатели и историки Саллюстий, Тацит и другие. В их трудах, несмотря на установку на объективность, неизбежно обнаруживаются политические и социальные пристрастия автора, находившие выражения в преувеличенно эмоциональной окраске некоторых эпизодов, драматической группировке событий, пересказе речей.

В римской историографии утверждается риторическое направление. Т.Моммзен писал: "Исследование отворачивается от историографии, и сама она от научного исследования; историческая литература колеблется между учебником и романом"¹. Риторическое направление в историографии начинает выполнять публицистические задачи, утверждая злободневные притязания на власть². Так, труды т.н. младших анналистов, таких как Луций Корнелий Сизенна, Гай Лициний Макр, Валерий Анциат и других, живших во времена Суллы, отличались весьма недобросовестным искажением фактов, риторическими отступлениями в интересах тех или иных политических сил. Историография вбирает черты торжественного красноречия и возникает жанр риторической биографии и автобиографии, авторы которых не скупились на прикрасы, похвалы себе или своему герою и порицания своим противникам. Эти тексты, создающие привлекательные образы соискателей почетных должностей, активно используются в политической борьбе. Согласно Светонию, Октавиан Август был автором сочинения "О своей жизни" в 30 книгах, а Клавдий - своей "Биографии". Апологетические цели преследуют и исторические сочинения Гая Юлия Цезаря.

Гай Юлий Цезарь (100-44 до н.э.) - выдающийся римский полководец и политический деятель, один из основателей империи и цезаризма, умело использовал свой дар оратора и писателя в политической борьбе. Из литературного наследия Цезаря до нас дошли "Записки о галльской войне" и "Записки о гражданской войне". Цезарь не случайно выбирает форму "записок", "commentarii" . Само название указывало на форму отчета, заметок по ходу происходящих событий и должно было убедить адресата в абсолютной объективности изложения. Даже о себе автор говорит в третьем лице. В "Записках о галльской войне" речь идет о военных действиях Цезаря в Галлии, которую он в 58-51 гг. до н.э. полностью завоевал, о его двух экспедициях в Германию и рейдах в Британию. С формальной точки зрения, действия проконсула, предпринявшего без санкции сената завоевание огромной страны и ради этой цели увеличившего численность своего войска, были незаконными. Сенатская партия, обеспокоенная усилившимся авторитетом и военной мощью своего политического противника Цезаря, выдвинула против него ряд серьезных обвинений в нарушениях общепринятых в древности норм международного права. Поэтому труд Цезаря задуман как оправдание действий римского полководца перед народом, от которого он получил свои полномочия. "Записки" должны были внушить читателю, что война в Галлии велась исключительно в интересах Рима. В 7 книгах "Записок" последовательно, в хронологическом порядке излагаются драматические события битв, временных отступлений, осад, вынужденной жестокости по отношению к хитрому и коварному врагу, подробно рассказывается о доблести и мужестве римских воинов, о смелости, находчивости и мудрости их полководца, о его человеколюбии и снисходительности к пленным. Изложение отличается демонстративной простотой и вполне сознательной безыскусностью, которые умело скрывают тенденциозность.

Цезарь, оправдывая свои жестокие действия по отношению к галлам, апеллирует к стереотипам сознания среднего римлянина, для которого мир, лежащий за пределами Рима, мир свирепого варварства. Поэтому он настойчиво акцентирует изуверский характер обычаев кельтских и германских племен, в частности, подробно описывая ритуал человеческих жертвоприношений. "У них (галлов) заведены даже общественные жертвоприношения этого рода. Некоторые племена употребляют для этой цели огромные чучела, сделанные из прутьев, члены которых они наполняют живыми людьми; они поджигают их снизу, и люди сгорают в пламени. Но, по их мнению, еще угоднее бессмертным богам принесение в жертву попавшихся в воровстве, грабеже или другом тяжком преступлении; а когда таких людей не хватает, тогда они прибегают к принесению в жертву даже невиновных"¹. Автор приноравливается к уровню религиозных представлений римского читателя и, рассказывая о религиозных верованиях галлов, называет кельтских богов латинскими именами по сходству функций: "Из богов они больше всего почитают Меркурия. Он имеет больше, чем все другие боги, изображений; его считают изобретателем всех искусств; он признается указывателем дорог и проводником в путешествиях. Вслед за ним они почитают Аполлона, Марса, Юпитера и Минерву."² Что касается фактической стороны повествования, Юлий Цезарь избегает прямой лжи, весьма откровенно говорит о своих промахах, как например, об обманном перемирии, предложенном германцами (Кн.4, 7-12). Но порой пользуется фигурой умолчания, скороговоркой или глухими намеками, когда, скажем, повествует о своих неудачных походах в Британию.

В "Записках о гражданской войне" (изданных посмертно), тенденциозность автора проступает явственнее; здесь он односторонен и не всегда фактически точен. Цезарь стремится возложить ответственность за войну на своих противников, показать их военную бездарность, а себя выставить в лучшем свете как защитника государственных интересов и поборника справедливости, восстанавливающего попранную законность. Свое вторжение в Италию, положившее начало гражданской войне, Цезарь объясняет исключительно благородными побуждениями, стремлением "восстановить народных трибунов, безбожно изгнанных из среды гражданства, в их сане, чтобы освободить и себя и народ римский от гнета шайки олигархов"¹. Демагогические уверения Цезаря в миролюбии, которому противостоит коварная, безнравственная сенатская олигархия и бесславный Помпей, от строки к строке становятся все очевиднее, несмотря на подчеркнутую сдержанность изложения". В обеих книгах "Записок" Цезарь создает особый стиль политической публицистики, избегающий просторечий, оскорбительного тона и не всем понятных, красочных выражений (архаизмов, неологизмов, сложных поэтических тропов и риторических приемов, бросающихся в глаза своей искусственностью)"². Всепроникающая, хотя и не всегда открытая политическая тенденциозность, ориентация на политическую злобу дня делают труды Цезаря образцом пропагандистской литературы, Его не случайно называют предтечей журналистики Нового времени наряду с Плутархом, создателем жанра исторического портрета, который нередко использовался в полемических целях.

Плутарх (46-120?)- выдающийся греческий писатель римского периода. Выходец из среды греческой провинциальной знати, он всегда оставался лояльным гражданином империи, человеком умеренных и даже консервативных взглядов. Из огромного писательского наследия Плутарха (250 трудов) сохранилась примерно одна треть. В 46 "Сравнительных жизнеописаниях" содержатся 23 пары биографий выдающихся греков и римлян (как например, Перикл и Фабий Максим, Пирр и Гай Марий, Александр и Цезарь, Демосфен и Цицерон). Биография Плутарха нацелена на создание целостного морально-психологического портрета героя с помощью мозаики мелких штрихов. Он пишет, что ″не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживает характер человека, чем битвы, в которых гибнут деятки тысяч..." (Александр, I). Подбор героев Плутархом основан на морально-оценочных критериях: он ценит в людях величие души, незаурядность, значительность. Очень важен политический аспект биографий. В них представлены только государственные люди и полностью исключены поэты, философы и т.п. Даже Демосфен и Цицерон берутся Плутархом лишь как политические деятели, их литературные труды сознательно обходятся.

Биографии строятся приблизительно по одной схеме: происхождение героя, краткая история его рода и семьи, повествование о юных годах, особое внимание уделяется воспитанию, которое совершенствует природу человека, "приучает ее к разумной умеренности" (Гай Марий,I), затем следует рассказ о его деятельности и смерти. Почти каждая пара биографий завершается общим послесловием - сравнением. Такая структура "Сравнительных жизнеописаний" служила пропаганде важной для Плутарха идеи эллино-римского содружества в рамках римской империи.

Преследуя моралистико-назидательную цель - показать достойные образцы поведения, Плутарх нередко сознательно идеализирует моральные качества государственных деятелей, приписывая им добродетель, простоту нравов, свободолюбие и беззаветный патриотизм. В тоже время повествовательная манера Плутарха далека от навязчивого дидактизма. Он умеет захватить читателя выразительностью и занимательностью сюжета, вовремя рассказанным анекдотом, красочностью и декоративностью изложения. Плутарх очень часто с доверительной интонацией делится с читателем своими сомнениями, приводит доводы в пользу противоположных суждений и часто так и кончает неуверенностью. Это журналистский метод предъявления информации - рассуждение, когда автор подводит читателя к выводу, и у него создается впечатление, что он сам додумался до идеи автора. Начало главы часто завлекает читателя, с которым автор ведет разговор в тоне дружеской, почти фамильярной доверительности. Он применяет и такой журналистский прием, как эффект неожиданности: "На сокровищнице акантийцев в Дельфах сделана такая надпись: "Брасид и акантийцы принесли в дар добычу, взятую у афинян". Поэтому многие думают, что каменная статуя, стоящая внутри храма у двери, - изображение Брасида. На самом деле это изображен Лисандр - по старинному обычаю с длинными волосами и бородою" (Лисандр,I). "Сравнительные жизнеописания" имели огромное воздействие, особенно начиная с эпохи гуманизма, на умы последующих поколений во всех странах.

Биографии Плутарха отличались от риторических биографий с их эмоционально- оценочным отбором материала и напряженной интонацией. Подобного рода тексты иногда не совсем точно называют памфлетами, имея ввиду их использование в политической полемике. В античности термина "памфлет" не существовало. Слово "памфлет" (англ. pamphlet) появляется в XIV века и первоначально означает непереплетенную брошюру без обложки. Как жанр публицистической литературы памфлет сложился в эпоху Реформации. Однако присущие памфлету как жанру черты – тенденциозность, злободневность, полемическая направленность - складываются еще в древности в обличительных речах, т.н. диатрибах и инвективах.

Диатриба ( от гр. растирание, уничтожение, распря, разговор)- жанр античной литературы, созданный философами - киниками в III в. до. н.э.- беседа на философские, главным образом моральные темы, включающая уничтожающую полемику с воображаемым противником, с резкими нападками личного характера. Жанр диатрибы впоследствии лег в основу христианской проповеди. Творчество киников, отрицавших основные устои и привычные ценности античного сообщества, имело резко выраженный сатирический уклон. Своеобразную сатиру создал киник Менипп из Годары (2-я пол . III в. до н.э.). Его философско- сатирические диалоги были обрамлены фантастическим повествованием (полет на небо, нисхождение в преисподнюю), что позволяло остроумно и едко высмеивать различные философские школы и человеческие слабости. Произведения Мениппа не сохранились, но ссылки на них и подражания многочисленны. Мениппову сатиру создавали римские писатели - Марк Теренций Варрон (116-27 до н.э), мотивы сочинений Мениппа ощутимы в творчестве Петрония, Сенеки Младшего и особенно Лукиана (120-190гг). Литературная сатира дала и ответвление памфлетно- публицистическое.

В Риме обличительно-публицистическое начало проявляется в инвективе (от лат. invehere - бросаться, нападать) - поношении лица или группы лиц. Литературные формы инвективы многообразны: эпиграммы, полемические статьи и речи. Политическая полемика в инвективе принимает характер очернительства конкретного лица. Таково сочинение Саллюстия "Инвектива против Марка Туллия Цицерона" (54 г. до н.э.). Инвектива старается уничтожить Цицерона морально как человека и семьянина, как политического деятеля и продажного защитника в суде. "Ничтожнейший человек, проситель, заискивающий перед недругами, а друзей склонный оскорблять, стоящий то на той, то на другой стороне, не сохраняющий верности никому, ничтожнейший сенатор, наемный защитник в суде, человек, у которого нет ни одной неоскверненной части тела: язык лживый, руки загребущие, глотка бездонная, ноги беглеца; то, чего из стыдливости не назовешь, тяжко обесчещено"¹. Инвектива обычно выявляет порочность всего рода, нечестивость предков, и Саллюстий издевается над Цицероном как над "новым человеком" и пришельцем в Риме. Цицерон ответил Саллюстию не менее резкой и оскорбительной инвективой.

Памфлет-инвектива - распространенная форма политической борьбы в Риме. В 61 г.до н.э. после оправдания Публия Клодия в суде по обвинению в кощунстве, Цицерон выпустил в свет инвективу против Клодия, в 55 г. - инвективу против бывшего консула Луция Кальпурния Писона. После самоубийства Марка Порция Катона в Утике Цицерон и Марк Брут выпустили в 45 г. памфлеты под названием "Катон" с прославлением его заслуг. Цезарь и его сторонник Авл Гирций ответили на них памфлетами под названием "Антикатон".

Журналистика в современном смысле слова никогда не существовала у римлян. Общественно-политическая и литературная полемика ограничивалась брошюрной литературой, однако для обмена и распространения информации большую роль играл эпистолярный жанр, который во многом заменял газету. Переписка государственных людей и литераторов того времени, насыщенная описанием разнообразных фактов и событий, глубокими размышлениями об общественных и морально-философских проблемах, дает целостную картину происходящего. Такова корреспонденция Цицерона, Цезаря и других выдающихся деятелей. Распространению новостей способствовал и другой тип корреспонденций; состоятельные римляне, отправляясь в отдаленные провинции, оставляли в Риме своих рабов или нанимали свободных образованных, но без определенных занятий людей, которые бегали по городу, собирали информацию о происшествиях, скандальных и несчастных случаях и сообщали о них своим хозяевам в письмах.

В Древнем Риме появляются и зачатки периодической печати. Юлий Цезарь в год своего первого консульства (59 г. до н.э.) приказал обнародовать протоколы сенатских заседаний (Аcta senatus). Текст писался на окрашенной гипсом доске, которая выставлялась публично. Исследователи считают, что односторонность содержания этих отчетов, затрагивавших исключительно проблемы государственного управления, побудила Цезаря основать второй официальный правительственный орган Acta diurna senatus ac populi.¹ Это был ежедневный листок, в котором наряду с протоколами заседаний сената и народных прений, описывались публичные празднества, давались прогнозы погоды и предзнаменования, которые, согласно языческим верованиям римлян, позволяли или запрещали принятие важных политических и государственных решений. Немало места отводилось в этих листках общественным и литературным вопросам и даже "пикантным" анекдотам из жизни римского общества. Каждый номер газеты переписывался во множестве экземпляров и распространялся по всей империи. Прообраз массовой ежедневной прессы был создан, но не сама газетная периодика, появлению которой препятствовало отсутствие оперативности в распространении и доставке информации. За пределами Рима листок запаздывал на две-три недели.

При Августе (27 до н.э- 14 н.э.) отчеты о заседании сената в Acta senatus заменяются кратким резюме, а при его преемнике императоре Тиберии (14-37 гг) они были запрещены вовсе. Асta diurna просуществовала несколько столетий, но в императорском Риме политическая информация все больше и больше уступает место светской хронике. Газетные сообщения, носившие сухоофициальный характер, были важным источником информации уже для древних историков - Плиния, Светония, Тацита. Газета прекратила свое существование после вторжения германских племен. Крах античной цивилизации надолго прервал развитие газеты и привел к радикальной перестройке содержания и форм выражения общественно-политической мысли.

Контрольные вопросы для самостоятельной работы.

1.Формы письменных СМК в древнем мире. 2.Античная историография как прообраз публицистики. Фукидид. 3.Черты публицистики в "Записках" Юлия Цезаря. 4. Исторические портреты Плутарха. Жанр биографического эссе. 5. Становление жанра памфлета в античности: диатриба и инвектива. 6. Античная эпистолография как прообраз журналистики. 7. Прообразы современной газеты в Древнем Риме.