Сборник статей - Язык и мышление. 2007г

ления, в таких случаях в качестве собственной характеристики слова, как показывает наше исследование, выступает общая длительность слова. В изменении общей длительности слова нами установлена следующая закономерность: чем многосложнее слово, тем ярче проявляется тенденция к сохранению его общей длительности. Указанные параметры обеспечивают функционирование слова как самостоятельной единицы в звучащем тексте и вносят в план выражения структуру последовательной иерархической членимости, они являются звуковыми коррелятами элементов поверхностного синтаксиса и во взаимодействии со служебными морфемами обеспечивают первичную сегментацию и интерпретацию звукового сигнала.

Таким образом, мы хотим ещё раз подчеркнуть мысль, высказанную в начале наших тезисов. Тот факт, что просодические характеристики слова имеют свою структуру, они не представляют собой сплошной линейной последовательности, а являются совокупностью комбинирующихся единиц, подтверждает положение о том, что фонологический компонент языка обладает собственными подуровнями и сложным образом скоррелирован с другими уровнями языка и речевой деятельности.

Канд. филол. наук С.В.Рябушкина (Ульяновск) ОТ ОДНОГО ДО МНОЖЕСТВА

(КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В ЯЗЫКЕ)

1.Одним из важных способов познания явлений окружающего мира оказывается их количественная характеристика, определение их величины, объема, числа, степени развития. Для передачи этих характеристик в языке можно выявить по крайней мере две «размерные» шкалы – обозначения определенного и неопределенного количества (по мощности множества, величине и проч.) с помощью специализированных языковых средств, главными из которых становятся числительные (как номинативные, так и дейктические).

2.При обозначении определенного, точного количества просматривается оппозиция «Один – Два / пара / оба – Множество / много». Один – это основная, организующая величина, начало числового ряда; в числе один видим также целостность, нерасчлененность. Два называет наименьшее множество; в языке оно может обозначаться как пара или оба, что отражает важную роль числа два и понятия парности в познании мира, ведь именно с помощью бинарных оппозиций человек описывает все сущее (единство и раздельность противоположностей, День

иНочь, Мужское и Женское, Небо и Земля и проч.). С трёх начинается множество, которое противопоставлено и одному и паре. (Конечно, если обратиться к числовой гармонии мира, то следует рассмотреть триаду как основную количественную константу во многих культурных традициях, и четыре как идеально устойчивую структуру, отраженную в мифах о сотворении мира и ориентации в нем, и другие сакральные числа.)

3.«Размерную» шкалу неопределенного количества можно представить как «Один – Один-два / пара / два-три / пара-тройка – Несколько – Много» (впрочем, границы можно установить и от Ничто до Бесконечности). В этой системе слово

121

пара реализует иное значение – неопределенно малого количества, примерно от двух до пяти, это как бы нижняя граница понятия несколько. Сходное значение передают количественные сочетания (своеобразные синлексы) в контекстах типа

один-два дня; день-два; раз-другой; два-три года; пара-тройка книг и проч. Ко-

личество, обозначаемое словом несколько, чаще всего находится в пределах от трех до десяти, а реальное количество, называемое как много, зависит от свойств измеряемого и представлением об определенной количественной «норме» этого предмета: нижнюю границу отмечают в пределах от пяти до десяти. Таким образом, неопределенные количества как бы «перетекают» одно в другое: от один к несколько есть этап пара, два-три (это количество может быть также обозначено как несколько), а различия несколько и много довольно субъективны.

Канд. филол.н. Я.Н.Скрипник (Ставрополь)

КВОПРОСУ ОБ ОСМЫСЛЕНИИ ПОНЯТИЙ «СИСТЕМА» И «СТРУКТУРА» ЯЗЫКА

Для того, чтобы осознать язык в его целостности и во всем функциональном многообразии его элементов, нужно связать воедино все сведения о нем, представить их в виде некой иерархической системы, цементирующей каркас такого сложного явления, каким является язык. Осмысление языка как определенной структуры и целостной системы должно способствовать формированию целостного научного мировоззрения, целостной языковой и научной картин мира.

Системное рассмотрение фактов языка и речи обусловливает необходимость их группировки в зависимости от форм содержания и выражения, объединяющих функций и принадлежности к тем уровням языка, в которые они входят в качестве элементов. Совершенно очевидно, что единственно правильным путем решения возникающих в этой связи проблем теоретического или практического свойства будет системное описание явлений, предполагающее всестороннее освещение взаимосвязей между элементами в их многоплановых отношениях и взаимозависимостях.

В отечественном языкознании интерес к системному описанию языка с особой силой проявился в последние десятилетия. Активно разрабатывается вопрос о сущности языковой системы, об иерархии уровней и единиц языка, о соотношении отдельного и общего в языке, о системных соотношениях в родственных и разносистемных языках, разграничении в языке статики и динамики. Помимо общего неравнодушного отношения к проблеме соотношения системы и структуры в языке, реализованного в достаточно большом количестве монографических публикаций, для теоретика и практика языкознания принципиально важным является их терминологическое разграничение и уточнение дефиниций самих понятий. Признанным является факт, что начало современному широкому употреблению терминов «система» и «структура» в языкознании было положено еще в 1929 году «Тезисами Пражского лингвистического кружка», явившимися первой систематизированной формулировкой принципов структурного подхода к изучению языка (Звегинцев 1960: 69-85), однако единства в понимании этих терминов и их взаимоотношений не достигнуто до сих ни в языкознании, ни в философии. По наиболее общему признаку позиции современных ученых могут быть сведены к

122

двум противоположным направлениям в понимании содержания терминов. Одни ученые (Шаумян С.К., Степанов Ю.С., Реформатский А.А., Щур Г.С., Скаличка В., Трнка В., Рассел Б., Бушенс Е., Ельмслев Л. и др.) фактически не усматривают различий в содержании этих понятий, используя термины как абсолютные синонимы. Другая часть исследователей, и их большинство, употребляет термины дифференцированно для обозначения различных понятий, но содержательное наполнение самих терминов весьма пестро и неоднообразно. В работах Афанасьева В.Т., Тюхтина В.С., Мельникова Г.П., Бенвениста Е., Завадовского Л., Ахмановой О.С., Спиркина А.Г. система понимается как внутренне организованная совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, а структура – как схема взаимоотношений между элементами системы, их внутренней организации. Более общо структура как свойство системы в указанном смысле понимается Ружичкой Р., Ньюманом В., Кробером Г.. Иногда понятие структуры рассматривается как высшее по отношению к понятию системы (Каливода Р.). Довольно часто термины «система» и «структура» употребляются автономно, неоппозиционно, но в таком значении, которое предполагается только в результате противопоставления (Мейе Г.Ф., Трост П., Шмидт В., Вальт Л.О. и др.).

При таком многообразии имеющихся определений никакое рассмотрение сущности соответствующих понятий не может быть даже начато без предварительного выбора наиболее обоснованного и целесообразного понимания значений данных терминов и их соотношения. Уточнению дефиниций терминов посвящены параграфы монографии В.М.Солнцева (Солнцев 1971: 11-28). Полемизируя с Г.П.Щуром и Ю.С.Степановым, В.М.Солнцев убедительно доказывает, что под термином «система» следует понимать «целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях» (там же: 11), в то же время «структура» – это «совокупность внутрисистемных связей, внутренняя организация, упорядоченность объекта» (там же: 26). Иначе говоря, элементы и их связи составляют категорию – систему, или объект как целое; совокупность связей составляет категорию – структуру как атрибут системы, или целого.

Такое определение согласуется и с общенаучным алгебраическим и философским определением статической изолированной реляционной системы, опирающимся на созданную Г. Кантором теорию множеств: S = (S, R), где: S – множество элементов, R – множество отношений (структура) (Шрейдер, Шаров 1982:

23).

Указание на элементы и их взаимосвязи имплицирует понятие о целостном объекте, каким, безусловно, является язык. Именно поэтому говоря о системе языка, следует вкладывать в этот термин два неотъемлемых друг от друга понятия – инвентарь, набор элементов и единиц, присущих данному языковому уровню или языку в целом, и их взаимное по отношению друг к другу расположение. Такой подход обусловлен пониманием и признанием того, что всякое целое состоит из своих частей, находящихся в определенном расположении по отношению друг к другу и ко всему целому. Структура же представляет собой непосредственно данное строение, в котором могут быть определенные иерархические отношения, ориентированные на строение и внутреннюю организацию, структуру языка образуют отношения между ярусами и их единицами и элементами. Структура выражает лишь то, что остается устойчивым, относительно неизменным при

123

различных преобразованиях системы. Так, при преобразовании письменной речи

впривычной нам буквенной системе посредством азбуки Морзе или флажковых сигналов происходит перенос структуры языка. Однако переносится только принцип организации, упорядоченность элементов, то есть структура, а не сами элементы или единицы системы. Следовательно, структура – лишь один из признаков системы языка.

Понятие структуры коррелирует с понятием формы, поскольку они оба характеризуют организацию, взаимодействие элементов и проявляющуюся внутреннюю связь. Однако поставить между ними знак равенства едва ли правильно. Очевидно, структура как внутреннее устройство объекта входит составной частью

вформу объекта, имеющую и внутреннее устройство и внешний облик. В этой связи нельзя согласиться с В.И. Кодуховым, рассматривающим структуру языка в рамках ее внешнего и внутреннего выражения. Под внешней структурой языка им понимается «его пространственная, временная и социальная вариантность. Она обусловлена структурой общества, его функционированием и историей» (Кодухов 1987: 73). По мнению В.И.Кодухова, современная внешняя структура проявляется

всистеме функциональных стилей, социальной дифференциации и под., а историческая внешняя структура – в исторических вариантах языка. Под внутренней структурой понимается изоморфность ярусов, или уровней языка. Очевидно, в этом случае происходит смешение понятий: речь идет о временной, пространственной и социальной вариантностях формы языка, и только когда упоминается об изоморфизме, возможно говорить о структуре.

По нашему мнению, принципиальная важность проблемы изоморфизма состоит также в том, что она обнажает и выводит на первый план вопрос сохранения информации. Вообще понятия структуры и информации связаны через понятие упорядоченности. «Структура есть упорядоченность данной системы (объекта), информация (согласно Шеннону) есть мера упорядоченности данного объекта (системы)» (Солнцев 1971: 33). Возникает ситуация зависимости между структурой объекта и количеством информации, которую он может передавать: чем сложнее структура, тем более она информативна, и наоборот. Однако при образовании изоморфных или подобных структур для некоторой данной структуры, при перекодировке информации происходит ее энтропия, и она тем более значительна, чем больше разницы между исходной и новой структурами. Это кажется справедливым и естественным при перекодировке устной речи в электрические посылки: часть информации, передаваемой посредством просодических единиц, ритмико-мелодической инструментовки, оказывается утраченной. Однако если происходит перекодирование письменной речи в сигналы азбуки Морзе, или устной речи из одной материальной субстанции в другую (например, при телефонном разговоре – звука в электромагнитные волны и опять в звуки), или устной речи в письменную, то это уже не кажется само собой разумеющимся. Таким образом, обнаруживается, что «мысль изреченная» становится ложью не только в процессе озвучивания, но и во время переноса структуры соответствующей ей субстанции. Прогрессирующая тенденция экономии языковой энергии и придания информативной насыщенности различным языковым структурам, по моему мнению, делает затронутую проблему одной из самых важных.

124

Язык, говоря словами Ю.Д. Каражаева, «есть бесконечное, конституируемое конечным» (Каражаев 2005: 81). Язык, как и всякая система, дискретен, поскольку

внем выделяются элементы. Дискретность понимается как конечность языка, а его бесконечность – это комбинаторность. Иначе говоря, язык есть дискретнокомбинаторное образование.

Однако представление о том, что дискретен может быть не только план выражения, но и план содержания, вызывает возражение у некоторых исследователей. Так, В.М.Солнцев в качестве важнейшего свойства простейших означаемых отмечает глобальность: «попытки расчленить простое означаемое на какие-то элементы значения … представляют собой истолкование исследователем содержания данного означаемого (= значения) с помощью более или менее адекватно выбранных признаков. Однако такое «расчленение» отнюдь не есть выделение реально составляющих его элементов» (Солнцев 1971: 136). В качестве аргументов невозможности выделения компонентов значений В.М.Солнцев отмечает, вопервых, полную свободу выбора их количества при отражении классов предметов

взависимости от степени детализации, во-вторых, отсутствие выражения в отдельной знаковой форме. Однако с такими аргументами едва ли можно согласиться. Независимо от степени детализации в дефиниции слова должен присутствовать необходимый и обязательный набор признаков, релевантный для единственно возможного и тождественного истолкования значения того или иного слова. Так, исключение из дефиниции отец даже одной из сем ‘предок’ ‘первого колена’ ‘по прямой линии’ ‘мужского пола’ делает невозможным его адекватное восприятие. Сказанное В.М.Солнцевым может, в таком случае, относиться и к единицам плана выражения: ведь в зависимости от степени детализации звукового облика слова мы можем выделить имплозивные призвуки и под., в то время как для комплексной звуковой оболочки они релевантными не будут. Относительно второго замечания можно сказать, что и в плане выражения имеются элементы, не получающие в знаковой форме отдельного выражения: так, фонемные признаки, являющиеся сигналообразующими, сами по себе представлены только в нашем сознании.

Вэтом смысле мы согласны с Н.Д.Арутюновой, которая констатирует возможность членимости языковых планов следующим образом: «Если означающее знака допускает членение на симультанные единицы – фонемы, разложимые в свою очередь на дифференциальные признаки, то означаемые знаков, будучи сами симультанными единицами, делятся только на компоненты значения» (Ару-

тюнова 1969: 41).

Итак, структура может пониматься как некая идеализированная сущность, возникшая как результат творческой мыслительной деятельности человека, так называемый инвариант, соответствующий классу однородных реальных объектов, и в то же время в реальном выражении – как вариант определенного инварианта. Между инвариантом и его вариантами допустимы определенные различия, расхождения, но амплитуда таких колебаний должна быть в фиксированных пределах. В противном случае, если отклонения превышают допустимые параметры, из варианта инварианта А новая структура переходит в иной статус, образуя вариант инварианта Б или даже самостоятельный инвариант.

125

Система представляет собой категорию, которая располагается на целый порядок выше, поскольку она включает помимо элементов строения также еще элементы функционирования, объединенные в категории и ярусы по типовым отношениям. Это те же элементы, но взятые не в застывшей субстанции, а в их живом функционировании и взаимном влиянии друг на друга. Структура показывает, из каких элементов она состоит и какое место в ее строении занимает каждый элемент как часть целого.

Соотношения между структурой и системой можно определить как соотношение между формальной стороной и ее содержательным наполнением. Структура – это материальная сторона системы. И в то же самое время структура представляет собой понятие, «противопоставленное материальным … или идеальным объектам системы» (Солнцев 1971: 25). Система включает структуру в качестве важнейшей составной части, является структурообразующим фактором. Взаимодействие структурных элементов в процессе функционирования языка и представляет собой действие языковой системы. И термин «структура», и термин «система» служат для обозначения сложного многоэлементного единства, но указывают по-разному на характер взаимодействия между его частями.

Цитируемая литература:

Арутюнова Н.Д. О минимальной единице грамматической системы // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. – М., 1969.

Каражаев Ю.Д. Дискретно-комбинаторный характер языковой структуры и его след в грамматике НС и генеративной грамматике //Мат-лы 5-ой Всероссийской научной конференции «Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты». – М.- Пенза, 2005.

Кодухов В.И. Общее языкознание. – М., 1987.

Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. – М., 1971. Тезисы Пражского лингвистического кружка // Звегинцев В.А. История язы-

кознания XIX-XX вв. в очерках и извлечениях. – М., 1960. – Ч.2. Шрейдер Ю.А., Шаров А.А. Системы и модели. – М., 1982.

М.В.Соснина (Ульяновск)

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ КВАЛИТАТИВНОСТИ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ДЖ.Р.Р.ТОЛКИЕНА.

В данной статье рассматривается проблема логико-семантического признака квалитативности в английском языке и способов его выражения для существительного в рамках словосочетания. Выделены некоторые наиболее типичные модели выдвижения сравнительного компонента; приведены примеры употребления подобных конструкций в речи.

Согласно теории морфотемного анализа единиц языка и речи, каждая единица языка и каждая часть речи содержит в себе несколько логико-семантических признаков [А.И.Фефилов 1997: 64-66], в числе которых не последнее место занимает квалитативность. Этот логико-семантический компонент присутствует во всех частях речи. В данной статье он рассматривается на примере сравнительных

126

конструкций с существительным в английском языке. По сути своей квалитативность означает придание одному предмету качественных характеристик другого предмета, эмоциональную оценку предмета и сравнение. Для актуализации данной характеристики и выдвижения именно сравнительно-оценочного компонента существительного в английском языке используются определенные типы словосочетаний, из которых, на наш взгляд, наиболее интересны следующие:

1.AN + N, отсубстантивное прилагательное + существительное: The Orc’s clawlike hand gripped Pippin’s arm like iron; the nails bit into him. [10; 59];

2.N’s + N, существительное в генитиве + существительное: But I can hear fireside-tales and children’s stories at home, if I want to. [9; 58];

3.N + of + N, существительное + предлог “of” + существительное: The stay in Rivendell had worked a great wonder of change on him: he was glossy and seemed to have the vigour of youth. [9; 367];

4.N + N, существительное в общем падеже + существительное: This is no time for hobbit pertness. [11; 26].

Все эти конструкции имеют одну общую черту: они могут выражать значение сравнения, характеризуя таким образом предмет с позиции квалитативности и выдвигая именно этот логико-смысловой компонент значения на передний план. Выделенные модели имеют различия по структуре, по стилистической окраске, по экспрессивности. Такие различия, несомненно, оказывают влияние на предпочтение той или иной конструкции в речи. При исследовании художественных произведений на английском языке, в частности, произведений Дж. Р.Р. Толкиена, можно обнаружить вариативность предпочтений даже в рамках одного произведения или, вернее сказать, одной группы произведений, связанных общими персонажами и единством сюжетной линии.

Как уже отмечалось выше, способы выражения квалитативнго логикосемантического компонента различаются по многим параметрам. Прежде всего выбор определенной конструкции отражает одну из ведущих тенденций в английском языке: либо тенденцию к экономии (AN + N и N + N), либо тенденцию к избыточности (N + of + N и, в меньшей степени, N’s + N). Если преобладает стремление автора дать подробное описание качества, имеют место более громоздкие конструкции; если же для более быстрого понимания автор стремится к сжатости и четкости изложения, преобладают более емкие и сжатые модели. В то же время нельзя забывать об экспрессивности каждой отдельной конструкции и о ее структурных особенностях, которые в некоторых случаях влияют на постановку той или иной модели в предложении. В каждом отдельном случае выбор языковых средств зависит от интенции автора. Приведем несколько примеров, которые показывают зависимость авторского выбора от различных факторов:

With a sheepish glance at his leader, who looked wrathful but didn’t dare to interfere, Shiriff Smallburrow fell back and walked beside Sam, who got down off his pony.

[11; 311]. Прилагательное “sheepish” зафиксировано в английском языке как обладающее негативным эмоционально-оценочным компонентом, то есть «овечий взгляд» подразумевает выражение раболепия и покорности, что в культуре имеет явно выраженную отрицательную оценку. Прилагательное с суффиксом –ish употребляется в данном случае как для сокращения достаточно длинного предложения, так и для выдвижения негативной коннотации с помощью суффикса.

127

…two pale lamplike eyes shone coldly as they peered inside, and then they lifted and gazed up at Frodo on the eyot. [9; 504]. Примечательно, что глаза, похожие на лампы, встречаются еще в одном примере: But the eyes that he liked the least were horrible pale bulbous sort of eyes. [8; 133], в описании одного и того же лица. Раз-

личие состоит в том, что здесь просто констатируется похожесть глаз на светильники, а в другом случае есть негативная оценка явления.

Then the hobbit slipped on his ring, and warned by the echoes to take more than hobbit’s care to make no sound, he crept noiselessly down, down, down into the dark. [8; 199]. Хоббиты – существа тихие и незаметные, основным их умением является пробираться крадучись, неслышно. Генитив используется здесь для четкости и краткости высказыывания, то есть обусловлен конструкцией.

Diving under Aragorn’s blow with the speed of a striking snake he charged into the Company and thrust his spear straight at Frodo. [9; 427]. Данное употребление обу-

словлено самой конструкцией предложения, так как слово «snake» имеет при себе определение. При другой конструкции потерялся бы ритм высказывания, а следовательно, художественный образ был бы неполным.

And the Dwarf, hearing the names given in his own ancient tongue, looked up and met her eyes; and it seemed to him that he looked suddenly into the heart of an enemy and saw there love and understanding. [9; 467]. В данном примере структура позво-

ляет выбрать другую конструкцию, но автор предпочитает именно так построить высказывание из-за дополнительного возвышающего значения. На высокий стиль указывает, в частности, употребление слова “heart” в значении «душа», с высокой эмоциональной окраской, и общий патетический тон высказывания.

Для конструкции N + N наиболее характерны сравнения с неодушевленным предметом, например:

After breakfast, which they again ate alone, they made ready to say farewell, as nearly heavy of heart as was possible on such a morning: cool, bright, and clean under a washed autumn sky of thin blue. [9; 178]. Такой выбор обусловлен краткостью конструкции.

Проблема квалитативности и ее выдвижения в рамках определенных конструкций далеко не исчерпывается предоставленными теоретическими положениями и статистическими данными. Тем не менее, в английском языке существует определенный набор языковых средств для выдвижения качественного компонента значения существительного и придания ему сравнительно-оценочной характеристики. Выбор этих языковых средств зависит не только от индивидуальных предпочтений автора, но и от особенностей состояния языка в определенную эпоху, в частности, от преобладания той или иной тенденции в языке.

Библиография.

1.Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. М., «Выс-

шая школа», 1973. – 353с.

2.Арнольд И.В. Стилистика. Современный английский язык. М., 2002. –

383с.

3.Блох М.Я. A Course in Theoretical English Grammar. М., «Высшая школа», 2000. – 380с.

4.Фефилов А.И. Морфотемный анализ единиц языка и речи. – Ульяновск:

УлГУ, 1997. – 246 с.

128

5.Хорнби А. Конструкции и обороты английского языка: Пер. с англ. – М.:

АО “Буклет”, 1994. – 334 с.

6.Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н.Телия, Б.М.Серебренников. «Наука», 1991. – 214с.

7.Штелинг Д.А. Грамматическая семантика английского языка: фактор человека в языке. М., МГИМО, 1996. – 254с.

8.J.R.R. Tolkien. The Hobbit. 310pp.

9.J.R.R.Tolkien. The Fellowship of the Ring. – 535p.

10.J.R.R.Tolkien. The Two Towers. – 415p.

11.J.R.R. Tolkien. The Return of the King. – 347p.

Канд. филол. наук Т.И.Суркова (Пенза)

КОМПЛЕКСНЫЕ СЛОВАРИ РУССКОГО ЯЗЫКА КАК НОВЫЙ ТИП УЧЕБНЫХ СЛОВАРЕЙ

Современная учебная лексикография развивается в двух направлениях: 1) создание разнообразных аспектных словарей русского языка (словари структурных слов, сочетаемости и др.); 2) создание комплексных словарей, тяготеющих к словарям универсального типа.

Внастоящее время существует два типа комплексных словарей, различных по принципам подачи материала. Во–первых, это комплексные учебные словари, объединяющие в одном томе несколько наиболее востребованных словарей рус-

ского языка. Примером может служить «Новый учебный словарь русского языка»

А.Н. Тихонова, Е.Н. Тихоновой, М.Ю. Козак (М.: Изд. АСТ, 2003).

Водном томе Словаря собраны 7 словарей: грамматический, морфемный, словарь омонимов и четыре орфографических (аспектных) словаря: «Прописная или строчная?», «Слитно? Раздельно? Через дефис?», «Слова с двойными согласными», «Правописание слов с не-, ни-, пре-, при-, роз-, рос-».

Так, Грамматический словарь в составе комплексного словаря представляет наиболее трудные случаи русской грамматики, с которыми часто сталкиваются как учащиеся, так и преподаватели. Это первый учебный Грамматический словарь, цель которого – дать максимум грамматических сведений о слове с учетом основных трудностей русского языка.

ГАРАНТИРОВАТЬ, перех., нсв и св: наст. и буд. гарантиру/ю, -ешь, мн. - ют; прош. гарантирова/л, -а, -о, мн. -и; повел. гарантируй, мн. -те; прич. действ. прош. гарантирова/вш/ий, -ая, -ее, мн. -ие; только нсв: прич. действ. наст. гарантиру/ющ/ий, -ая, -ее, мн. -ие; прич. страд. наст. гарантиру/ем/ый, -ая, -ое, мн. -ые; деепр. гарантиру/я; только св: прич. страд. прош. гарантирова/нн/ый, -ая, -ое, мн. - ые; кратк. ф. гарантирован, -а, -о, мн. -ы; деепр. гарантирова/в.

Большое внимание уделяется случаям отсутствия в словоизменительной парадигме тех или иных грамматических форм слова. Для этого используются пометы «не употр.», «только ед.», «только мн.», «только 3 л.» и др.

БЫТЬ, только нсв: наст. только 3 л. ед. есть; буд. буд/у, -ешь, мн. -ут; прош. бы/л, бы/л/а, бы/л/о, мн. был/л/и; повел. будь, мн. -те; прич. действ. наст. не употр.

129

Другой тип комплексных словарей представлен словарями, объединяющими в одной словарной статье информацию о слове нескольких аспектных словарей.

Так, «Комплексный словарь русского языка» А.Н. Тихонова и др. (М.: Рус. яз., 2001) дает всестороннюю комплексную характеристику слова и фактически включает информацию 15 аспектных словарей одновременно: орфографического, орфоэпического, акцентологического (словарь ударений), грамматического, морфемного, словообразовательного, морфологического, стилистического, толкового, синонимического, антонимического, омонимического, сочетаемостного, тематического, фразеологического.

Словник включает наиболее употребительные слова современного русского языка, в том числе активные неологизмы. Объем словника – 15000 словарных статей. Оригинальная система подачи материала: частичное гнездование однокоренных слов, широкое использование синонимических и антонимических связей, показ разнообразных моделей сочетаемости – делает этот Словарь словарем нового типа.

Приведем примеры словарных статей.

АБИТУРИЕНТ [риэ], м: род.-вин. -а, предл. (об) абитуриент/е [н‘т‘], мн. –ы, род.-вин. -ов; непроизводн.: абитуриент/

Тот, кто поступает в вуз, техникум. Ср.: выпускник, студент.

Сильный абитуриент. Абитуриент (чего) вуза. Способности абитуриента. Требования к абитуриентам. Экзаменовать абитуриента. Фотостенды знакомят абитуриентов с историей университета.

АБИТУРИЕНТК/А [риэ], ж., род.-вин. -у; мн. -и, род.-вин. абитуриенток/, дат. абитуриентк/ам; произв. абитуриент – абитуриент+к+а.

Способная абитуриентка.

АБИТУРИЕНТ/СКИЙ [риэ], -ая, -ое, мн. -ие; произв.: абитуриент – абитуриент+ск+ий.

Абитуриентская работа.

Как видим, словарная статья высоко информативна. Она содержит: 1) орфоэпические рекомендации, 2) грамматическую характеристику, 3) словообразовательную и морфемную характеристику, 4) стилистическую характеристику, 5) толкование, 6) синонимы и антонимы, 7) слова, связанные тематически и лекси- ко–семантически, 8) сочетаемость слова, 9) иллюстративный материал, 10) «свернутые» лексические значения, 11) составные наименования, 12) устойчивые сочетания.

«Комплексный словарь» является первым опытом создания словаря универсального типа. Он содержит материал, необходимый и вполне достаточный, чтобы довести работу над словом до правильного его употребления в устной и письменной речи. Эта отличительная особенность приближает Словарь к пособиям активного типа, за которыми, по мнению ведущих лексикографов, будущее учебной лексикографии.

130