Вопросы истории 2014, Т. 1

ВОПРОСЫ НОВОЙ, НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ И МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

О.С. Артюхина

ГУМАНИТАРНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ

Исследуется проблема применения гуманитарной интервенции как инструмента международного права. Рассмотрена динамика развития международного права по вопросам суверенитета государства и обеспечения прав человека в государстве. Выполнен анализ оснований и критериев для применения гуманитарной интервенции.

Ключевые слова: гуманитарная интервенция; суверенитет; международное право.

В 1994 г. в Руанде истребление представителей этнического меньшинства достигло ужасающих масштабов. Пассивность Организации Объединенных Наций в такой ситуации кажется непростительной. Но разве не придерживалась она основного постулата международного права – положения о государственном суверенитете? Так почему же отсутствие активных противоправных действий вызвало такую волну осуждения? Значит, международное сообщество вправе пренебрегать суверенитетом для защиты прав человека? И если да, то какие издержки несет это право – право на гуманитарную интервенцию?

Не существует единого общепризнанного определения термина «гуманитарная интервенция», можно привести лишь наиболее часто употребляющееся: «применение силы или угроза силой, осуществляемые государством или группой государств за пределами своих границ без согласия страны, на территории которой применяется сила, и направленные на предотвращение или пресечение масштабных и грубых нарушений основных прав людей, не являющихся гражданами этих государств» [1].

Точкой отсчета для международного права считается подписание Вестфальского мирного договора в 1648 г. после Тридцатилетней войны в Европе. Все государства признавались равноправными и получали право на верховенство на подвластной территории, что, по существу, являлось государственным суверенитетом.

141

Стоит отметить, однако, что Вестфальская система хоть и предполагала государственный суверенитет если не в конечных, то в близких к настоящим его очертаниях, нигде не было строго закрепленного принципа невмешательства [2].

Второй вехой можно считать Венскую систему международных отношений. Одним из решений Венского конгресса было создание Священного союза, претендовавшего на правоохранительную и арбитрскую роль в Европе [3]. Конечно, он был еще далеко не ООН и не Лига Наций, однако уже тогда можно увидеть популярность идеи о международном правосудии, о некой инстанции, стоящей над всеми государствами.

Начало XX в. омрачено Первой мировой войной. На момент подписания Версальского мирного договора все государства были единодушны в своем желании никогда больше не допустить войны. В этих условиях в 1928 г. был принят пакт Бриана–Келлога, запрещавший государствам вести войны, а в 1933 г. была заключена Конвенция об определении агрессии. Что важнее, в 1919 г. была основана Лига Наций – «первая политическая межгосударственная организация, целью создания которой являлось ограничение войн для обеспечения развития сотрудничества и международного мира и безопасности». Согласно ст. 16 Статута Лиги Наций, гуманитарные интервенции были законны и даже обязательны в случае нарушения мира и угрозы международной безопасности [4]. Также на Локарнской конференции в 1925 г. был принят Рейнский пакт, обязывающий государства сохранять территориальный статус-кво (речь шла об отдельной области, но сам факт такого соглашения, как и его правовой проработанности, уже свидетельствует о развитии международного права в области межгосударственных конфликтов).

Идея всемирной организации переходила из одной системы международных отношений в другую. В настоящее время Организация Объединенных Наций (ООН) в своем Уставе содержит основные нормы международного права. Претерпели некоторое изменение и такие фундаментальные понятия, как суверенитет. Сегодня суверенитет определяется как верховенство государства на своей территории и независимость в международных отношениях. Суверенитет не означает фактического равенства всех государств, только юридическое. Также под суверенитетом понимают ответственность за благополучие собственных граждан. Тогда если государство не в состоянии его обеспечить или даже само виновно в массовом уничтожении своего населения, суверенитет перестает защищать такое государство, как оно перестает защищать своих граждан. И если

142

государство вправе наказывать человека-убийцу, то международное сообщество должно иметь такое же право по отношению к государствуубийце своих собственных граждан.

Нужно отметить, что существует ряд положений, регламентирующих эту процедуру. Так, Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 3 ноября 1986 г. гласит, что ни одно государство или коалиция государств не имеют права на вооруженное вмешательство в дела другой страны без одобрения Совета Безопасности (СБ) ООН [5]. Процедура принятия решения прописана в Уставе Организации: из пятнадцати членов СБ проголосовать «за» должны, по меньшей мере, девять, при этом единогласно должны принять решение все постоянные члены. В Уставе ООН также говорится, что в отсутствие реакции Совета Безопасности, разрешение может быть получено путем экстренного собрания Генеральной Ассамблеи, но впоследствии решение так или иначе должно быть одобрено СБ ООН [6].

Важно также подчеркнуть, что «права человека признаны основой межгосударственного сотрудничества» [5], что позволяет говорить о гуманитарной интервенции как о правомерном вмешательстве, призванном останавливать систематические нарушения прав человека.

Итак, со временем от европоцентризма мир пришел кмногополярности, ужесточились нормы международного права, смягчились религиозные противоречия, возросла роль прав человека. По сравнению с первыми попытками систематизировать межгосударственные отношения и избежать ненужного кровопролития современное международное право выглядит достаточно проработанным и стройным. В нем нашло отражение множество гуманных идей и принципов, призывающих к поддержанию мира во всем мире. В частности, ст. 1 Устава ООН провозглашает своей целью «поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира» [6]. Однако международное право не идеально и имеет ряд противоречий.

Насколько чудовищны должны быть условия в государстве, чтобы его суверенитет перестал его защищать? Большинство ученых сходятся во мнении, что основанием для гуманитарной интервенции должны служить акты геноцида – систематическое истребление этнической или религиозной группы людей.

143

Другие основания для нарушения суверенитета вызывают больше споров. Например, когда гражданская война или локальный конфликт становятся проблемой всего международного сообщества? Вероятно, при большом количестве жертв среди мирного населения или при угрозе спокойствию в регионе и даже международному миру и безопасности. Так, при организации интервенции в Боснию своей целью США декларировали предотвращение распространения конфликта на другие государства и прекращение гибели невинных людей.

Самое спорное и дискуссионное основание для гуманитарной интервенции – антидемократический режим, исключающий свободу личности на самоопределение. На международном уровне права человека являются важнейшим институтом, но существует ряд стран, которые не предоставляют своим гражданам базовые права и иногда не в силах обеспечить даже право на жизнь. В таком случае целесообразно говорить о несостоятельности государства и о долге международного сообщества обеспечить гражданам такого государства безопасность. Попытка прекратить систематические нарушения прав человека была предпринята ООН в Сомали в 1993 г., однако миссия потерпела поражение.

Говоря о проблемах и противоречиях, которые неизбежно возникают, когда речь заходит о гуманитарной интервенции, необходимо сначала привести пять критериев, установленных Международной комиссией по вопросам вмешательства и государственного суверенитета, которые должны безоговорочно соблюдаться: «справедливое дело, благое намерение, последнее средство, соразмерность средств и вероятность успеха» [7]. То есть гуманитарная интервенция должна быть последним шагом, когда уже оказались неэффективными экономические и другие невоенные санкции. Также гуманитарная интервенция не должна требовать больше людских ресурсов, чем ожидается спасти, и, конечно, миссия должна дать положительный результат. Но справедливое дело и благое намерение – это первоочередные критерии. Интервенция не может предприниматься с целью свергнуть тот или иной неугодный кому-либо режим или навязать западные ценности в государстве, которое еще не готово к этому или в силу своих национальных особенностей никогда не будет готово. Гуманитарное основание должно быть единственно важным. Однако стоит заострить внимание на возможности субъективной интерпретации этих критериев.

Большинство подводных камней в вопросе о гуманитарной интервенции связано с политикой ведущих мировых держав, с их интересами и их

144

сферами влияния. К сожалению, не всегда плачевное состояние в той или иной части мира вызывает сочувствие у Запада. Например, жители ШриЛанки во время гражданской войны, унесшей не меньше 80 тыс. человеческих жизней, получили от международного сообщества не так много помощи. Причина такой холодности обычно заключается в том, что государство, население которого страдает, не представляет для развитых стран никакого интереса. Стоит отметить, что гуманитарное основание часто идет рука об руку с экономическими или геополитическими выгодами [8. С. 108–115]. Так, во время кризиса в Косово 1998–1999 гг. США критиковали Белград за применение силы, но игнорировали действия албанских террористов.

Таким образом, политика двойных стандартов нередко приводит как к злоупотреблению силой, так и к попустительству. Существующие нормы международного права в силу своего несовершенства не способны пресечь подобную несправедливость, поэтому ответственность по защите ложится на плечи всего международного сообщества.

Литература

1.Holzgrefe J. The Humanitarian Intervention Debate / Holzgrefe J., Keohane R. (eds.). N.Y., 2003.

2.Иноземцев В. Гуманитарные интервенции// Космополис. 2005. № 1 (11).

3.Ревякин А.В. История международных отношений в Новое время: учеб. пособие. М., 2004. 264 с.

4.Статут Лиги Наций [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Departments/ModernEuUS/INTREL/SOURCES/Legnatust.ht m, свободный(дата обращения:16.10.2013).

5.Резолюции 41-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1986 г.) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/ga/41/docs/41res.shtml, свободный (дата обращения: 04.03.2013).

6.Устав Организации Объединенных Наций [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/charter, свободный (дата обращения: 11.02.2013).

7.Доклад Международной комиссии по вопросам вмешательства и государствен-

ного суверенитета «Ответственность по защите». Документ Генеральной АссамблеиООНпо пункту44 повесткидня57-й сессии, А/57/303. 2001. 91 с.

8. Лабюк О. «Ответственность по защите» и право на вмешательство // Международные процессы. 2008. № 3 (18).

145

О.М. Байрамова

МЕСТО ЕВРОПЫ В ЭНЕРГЕТИКЕ ТУРКМЕНИСТАНА

Энергетические ресурсы являются одной из важнейших и острых тем в международных отношениях. Действительно, они играют важную роль в экономике государств, регионов и континентов. В данной статье описываются энергетический потенциал Туркменистана и перспектива отношений с ЕС в сфере энергетики. Кроме того, уделяется внимание взаимным интересам сторон.

Ключевые слова: Туркменистан; ЕС; энергетика.

В энергетической сфере вопросы многостороннего взаимодействия на сегодняшний день представляются одним из ключевых компонентов системы международных отношений. На мировом энергетическом пространстве идут комплексные геополитические процессы и создаются новые проекты, способствующие развитию государств, регионов и континентов.

Уникальные сырьевые запасы обусловили формирование в Туркменистане топливно-энергетического комплекса и его превращение в приоритетный сектор отечественной промышленности. Туркменистан, владея огромными запасами газа, готов его экспортировать. По оценкам международных экспертов, страна занимает четвертое место в мире по разведанным запасам газа [1]. Она обладает реальной возможностью, по данным туркменских экспертов, уже в ближайшие годы значительно нарастить объем добычи и поставки на международные рынки. За 2012– 2016 гг. объем добычи газа возрастет в 1,75 раза, и значительная часть добытого газа будет направляться на экспорт [2. С. 14].

Туркменистан принимает активные меры для развития экспортоориентированной трубопроводной инфраструктуры. Также можно выделить четко выраженные приоритеты Туркменистана в стратегии развития газового комплекса. В обобщенном виде их можно классифицировать по следующим направлениям:

–диверсификация поставок добываемого в стране природного газа и формирование надежной и стабильной системы вывода туркменских энергоносителей на международные рынки;

–освоение месторождений и формирование развитой инфраструктуры, способствующей увеличению объемов добычи газа;

–образование внутренней кольцевой сети газовых месторождений;

146

– создание достаточно развитого перерабатывающего и инфраструктурного блока отраслей газовой индустрии [3].

Туркменистан, являясь страной-производителем энергии, активно ищет новые рынки сбыта и наиболее удобные маршруты, учитывая при этом имеющиеся ресурсы и географическое положение [4. С. 9]. В таком случае одним из выгодных проектов является экспорт туркменского газа на запад, в Европу. Взаимный энергетический интерес Европы и Туркменистана выглядит естественным и обоснованным. Европейский рынок энергоносителей ощущает постоянную нужду в крупных поставках энергетического сырья, и важнейшей целью внешнего измерения энергетической политики ЕС является обеспечение его энергетической безопасности путем диверсификации поставок природного газа. ЕС планирует создать ряд новых газопроводов в рамках так называемого «южного энергетического коридора». Выстраивая отношения с энергодобывающими странами, европейские государства и компании предлагают взаимовыгодные условия партнерства и обоснованные цены на поставляемое сырье, которые согласуются с подходом Туркменистана [5. С. 83].

Новый этап сотрудничества ЕС–Туркменистан начался с визита президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в Брюссель в 2007 г., где прошли встречи с высокопоставленными чиновниками ЕС [6]. При этом следует отметить, что серьезное рассмотрение перспектив взаимодействия в энергетической сфере между Туркменистаном и Европейским союзом началось относительно недавно. В частности, в мае 2008 г. был подписан меморандум о взаимопонимании в области энергетики [7]. С этого момента регулярно проводятся туркмено-европейские встречи на различных уровнях, сформировалась специальная рабочая группа на уровне руководителей энергетических агентств. Значительному укреплению данного процесса послужило утверждение Европейским союзом мандата Еврокомиссии на ведение переговоров о строительстве Транскаспийского газопровода 12 сентября 2011 г. В конечном итоге дан старт переговорному процессу с участием заинтересованных сторон по выработке документа, в котором будут определены основные условия, связанные споставками природного газа из Каспийского региона в Европу.

В феврале 2012 г. в делегации Каспийско-европейского интеграционного делового клуба (CEIBC) министр промышленности и энергетики Азербайджана Натиг Алиев заявил, что Азербайджан, Туркменистан и ЕС готовятся подписать два документа, которые позволят осуществлять доставку туркменского газа в Европу [8]. Первый документ, который

147

должен быть подписан главами Азербайджана, Туркменистана и председателем Европейской комиссии Жозе Мануэлем Баррозу, ознаменует поддержку Южного энергетического коридора. А затем и второй – межправительственное соглашение о строительстве транскаспийского газопровода между Туркменистаном и Азербайджаном, которое будет фиксировать определенные обязательства и гарантии сторон. После этого, в 2013 г. на международной конференции «Нефть и газ Туркменистана» было сообщено со стороны экспертов о готовности документов, которые, возможно, будут подписаны уже в начале 2014 г. [9].

Однако подписание документов и строительство Транскаспийского газопровода в среднесрочной перспективе кажется мало вероятным по нескольким причинам. Во-первых, правовой статус Каспийского моря в настоящее время не урегулирован. Таким образом, территориальные споры среди прибрежных государств являются неизбежными. Нерешенный спор между Азербайджаном и Туркменистаном о принадлежности месторождения Кяпаз/Сердар остается весьма острой проблемой. Во-вторых, даже если Азербайджан и Туркменистан согласятся подписать двустороннее соглашение, нельзя не учитывать позицию России и Ирана, которые, отсылая к экологическим рискам, выступают против строительства трубопровода по дну Каспийского моря. В-третьих, учитывая кризис 2008 г. в Еврозоне, возможно, для ЕС будет нелегко гарантировать, что он будет выкупать весь газ. Также падение потребления энергии в Европе из-за кризиса может стать фактором экономической несостоятельности данного проекта. И, наконец, последней причиной является развитие энегретического сотрудничества, включая экспорт газа, между Китаем и Туркменистаном.

В таком случае осуществление транспортировки туркменского газа в Европу является сложным. Но, несмотря на это, ЕС остается одним из перспективных направлений для Туркменистана в сфере энергетики.

Литература

1.U.S. Energy Information Administration. Caspian Sea Region // Independent Statistics and Analysis. 2013 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.eia.gov/countries/analysisbriefs/Caspian_Sea/caspian_sea.pdf, свободный.

2.Атаев М. Кластерное развитие газовой индустрии в системе стратегических экономических приоритеров Туркменистана // Алтын Асырын Икдисадиети: экономическая политика. 2013. № 5.

148

3.Turkmenistanyn durmus ykdysadiyeti osusinin 2011–2030 yyllar ucin Milli Maksatnamasy. Birinji tapgyr (Национальная программа развития экономики Туркменистана за период 2011–2030 гг. Первая часть).

4.Turkmenistanyn Dasary Isler Ministrligi. Turkmenistanyn Dasary syyasaty we diplomatiyasy. Ylmy is zurnaly. 2011. – Министерство инностранных дел Туркменистана. Приоритеты Туркменистана // Внешняя политика и дипломатия Туркменистана. 2011. № 2.

5.Далимов Р. ЕС и Центральная Азия: перспективы сотрудничества // Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 11.

6.Europa House in Turkmenistan. EU-Turkmenistan [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.europahouse-tm.eu/eu-turkmenistan,2.html, свободный.

7.MemorandumofUnderstandingand cooperationinthe field ofenergybetweenthe EuropeanUnionandTurkmenistan.Ashgabat,2008[Электронныйресурс]. Режимдоступа: http://ec.europa.eu/dgs/energy_transport/international/regional/caspian/energy_en.htm, свободный.

8.Caspian European Club. «Мы приведем газ кдверям Европы»– министр промышленности и энергетики Азербайджана Натиг Алиев [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.caspianenergy.org/page.html?id_node=274&id_file=1221, свободный.

9.Infoabad. Туркменистан и Евросоюз проведут переговоры по проекту Транскаспийского газопровода. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.infoabad.com/novosti-turkmenistana/turkmenistan-i-evrosoyuz- provedut-peregovory-po-proektu-transkaspiiskogo-gazoprovoda.html, свободный.

149

С.М. Бозрикова

ЕВРОПЕЙСКОЕ И АЗИАТСКОЕ НАПРАВЛЕНИЯ АКАДЕМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

ВИЗРАИЛЕ

Врамках темы интернационализации высшего образования исследуются ее частные моменты: мобильность студентов, преподавателей и исследователей по двум перспективным направлениям. Израиль в целях расширения собственных научно-образовательных связей и повышения престижа собственного высшего образования активно развивает академическое сотрудничество со странами ЕС, а также Индией и Китаем. В статье кратко описываются программы сотрудничества и механизмы регулирования этого процесса, а также делаются выводы об эффективности данной кооперации.

Ключевые слова: академическая мобильность; высшее образование; Израиль.

Международная академическая кооперация в Израиле развита на уровне отдельно взятых образовательных заведений. За последние десятилетия высшие академические учреждения Израиля активно сотрудничали и осуществляли совместные исследования, в основном, с университетами Северной Америки. В последние годы появилась тенденция постепенного увеличения сотрудничества с европейскими научными и образовательными учреждениями. И это сотрудничество во многом осуществляется благодаря участию Израиля в Шестой и Седьмой Рамочных программах в области научных исследований и технологического развития.

Сейчас академическое сотрудничество Израиля с другими государствами осуществляется при поддержке государственных структур: Министерства образования, Комитета глав университетов и Комитета глав колледжей. Однако особую роль играет именно Совет высшего образования, который содействует развитию образовательной и научной кооперации Израиля со странами Америки, Европы, Ближнего Востока и региона Восточной и Южной Азии. В рамках осуществления политики развития международного сотрудничества в области высшего образования Совет по высшему образованию поддерживает участие как государственных,

150