Глава 1. Личность Бориса Годунова
Дата рождения Бориса Годунова точно не известна. "Борисов день" праздновался 24 июля, следовательно эта дата, скорее всего, и была днем его рождения. Его отец, Федор Иванович Кривой, ничем особым не известен и где-либо на службе не стоял.
По родословию, Б. Ф. Годунов был больше Ф. Н. Романова сообразно тому факту ,что некоторое количество поколений его предков были первыми отпрысками собственных отцов. Нужно развеять и еще один миф, что Борис сделал карьеру только благодаря опричнине и браку с дочерью Малюты Скуратова. Книги говорят о том, что многие Годуновы были довольно известными людьми в государстве с самого начала XVI века. Василий Григорьевич Большой был первым воеводой Сторожевого полка. Еще один двоюродный дед Бориса, Петр Григорьевич в 1508 г. был воеводой Великих Лук, Василий Дмитриевич, троюродный дед Бориса, в 1516 и 1519 гг. возглавлял большой полк на Белой. Воеводами в различных городах были и другие родственники Бориса в 50-е и начале 60-х годов, т.е. до опричнины.
Большого успеха при дворе Ивана IV удалось достичь Дмитрию Ивановичу Годунову, родному дяде Бориса. С 1567 по 1573 г. он был царским постельничим, возглавляя Постельничий приказ. В его должностные обязанности входило организовывать спокойный сон государя и т.д. Исполнять такую должность мог только очень родной и близкий к Ивану IV человек. Получив эту должность так же, он получил разрешение на постройку в Кремле своего двора. Вместе с ним поселились и рано лишившиеся родителей племянники: Василий и Борис и их младшая сестра Ирина. В 1567 году свою самую первую придворную должность получил Борис – пятым стряпчим.
Скорее всего он был стряпчим Постельничего приказа, и в его обязанности входило принимать и подавать одежду от царя . Иван IV ту же обратил внимание на красивого и обходительного парня и стал ему покровительствовать. Это придало молодому честолюбцу уверенность в своих силах , и он стал бороться за более высокое место в придворной иерархии.
В 1571 г. Борис ск4орее всего женился , поскольку в сентябре присутствовал на свадьбе Ивана IV с Марфой Собакиной вместе с женой Марией Григорьевной и со своим тестем Малютой Скуратовым-Бельским. Роспись свадьбы показывает, что Годуновы в то время заняли при дворе достаточно высокое место и были довольно близки к царю. Борис с Малютой являлись царицыными дружками, его жена – царицыной свахой. Кроме того, Борис мылся с царем в бане, что опять же свидетельствовало о его близости к царю.
Женитьба Бориса на Марии Григорьевне позволила ему породниться с Шуйскими и Глинскими.
Придворная карьера
Повествование о деятельности Бориса нужно начать с разговора об устройстве власти и о борьбе за её владение. Это был один из самых сложных и больных вопросов московской жизни в то время. Темпераментность и жестокость Грозного присвоили ему ещё большую остроту и накал, вывели его из области теоретической и книжной в действительную реальную жизнь и запачкали напрасной кровью невинных жертв царской мнительности и властолюбия. Объединение великорусских областей под московской властью и сосредоточение власти в одном лице московского великого князя совершились до Ивана Грозного энергией и силой его деда и отчасти отца. Принимая титул царя (1547) и украшая свое “самодержавие” фикциями родства (идейного и физического) со вселенскими династиями “старого” и “нового” Рима, Иван Грозный действовал в молодом, только что основанном государстве. В нем еще не появился свой порядок, все еще только нуждалось закреплению и определению и не было такой “старины” и “пошлины”, которая была бы для всех нужной и бесспорной. Правда, власть “великого государя” на деле постигала крайней полноты и выражалась во многих формах, которые вызывали удивление у людей из других стран и мест. Популярные слова австрийца барона Герберштейна про то, что московский великий князь “властью превосходит всех монархов всего мира” и что “он применяет свою власть к духовным так же, как и к мирянам, распоряжаясь беспрепятственно и по своей воле жизнью и имуществом всех”. Это был понятный и явный факт, но в глазах русских людей XVI века он еще нуждался в правовом и моральном оправдания. Московская публицистическая письменность XVI века активно раскрывала вопросы об широтах власти княжеской и царской,а так же и о возможности и необходимости противодействия князю, преступившему богоустановленный предел своей власти, о нечестивых и лукавых властителях, наконец, о том, что власть царская ограничивается законом божиим и действует только над телом, а не над душою подвластных ему людей. В основе таких рассуждений лежали требования христианской нравственности и религиозного долга ,вся церковная письменность проникнута была мыслью о богоустановленности власти благочестивого московского монарха и о необходимости повиноваться и служить “истинному царю”, который есть “Божий слуга”, которого Бог “в себе место” посадил и над которым суд не властен. Налагая на “самодержца” обязанность быть “истинным”, “правым”, “благочестивым”, церковные писатели налагали на подвластных такому царю людей обязанность служить ему верно и безропотно. Мысль о необходимости “предела” самовластию великого государя, хотя бы и законного и богочестивого, возникала в другой среде – а именно в боярской. Здесь руководствовались не благочестием, а практическими соображениями. Давно признано и известно историками, что Москва должна своими первыми политическими успехами именно московскому боярству. В Москве с XIV столетия сложился некий круг боярских семей, связавших свою судьбу с судьбою московского княжеского рода и успешно трудящихся на пользу Москвы и ее князей даже и тогда, когда сами князья оказывались – по малолетству или другим причинам – недееспособными. Династия понимала и брала во внимание заслуги своих бояр; знало о них и население. С Союз династии и боярства считался крепким до середины XV века, до тех пор, пока судьба не послала обеим сторонам определённое испытание в виде появившейся в Москве толпы служилых князей или “княжат”, как называл их Грозный
Настоящий взлет карьеры Годунова последовал после того, как его сестра Ирина стала женой царевича Федора. Годуновы сразу же получают повышение по службе и входят во двор Федора, будущего удельного князя (согласно завещанию отца). Борис получает должность кравчего.
По предположению, в 1577 г. Борис с многочисленными своими родственниками входил в отдельный государев двор Ивана IV, что однако не мешало им быть придворными царевича Федора.
Еще одним интересным событием в продвижении Бориса стал обычный спор с кн. И.В. Сицким. В 1578 г. во процессе праздничного обеда по случаю Рождества Христова Б.Годунов и И. Сицкий обязаны были стоять у государева праздничного стола . Князю такое назначение показалось унижением для родовой чести, и он подал на Бориса в суд. Тот в свою очередь также принес челобитную, в которой ясно и толково доказал и изложил свое наиболее высокое положение, чем у своего противника по спору. Борис выбрал из истории своего рода наиболее яркий пример. Он писал, что его дед (двоюродный) Василий Григорьевич в 1515 г. был первым воеводой Сторожевого полка и был выше Федора Телепня и Петра Елецкого. Выиграв спор, Борис заполучил правую грамоту и мог теперь считать себя выше не только Сицких, но и так же князей Телепневых, Овцыных, Елецких.
Челобитная Годунова доказывает, что для своего времени он был достаточно не плохо образован и с успехом разбирался в сложных родословных делах.
В 1578 г. Борис добирается до того что бы именоваться боярином. "Боярство ему сказывал" один из наиболее знатных людей государства Ф.М.Трубецкой, призванная тем самым старшинство Годунова. Его земельные владения растут. Если в начале карьеры он имел лишь родовой вотчиной в Вязьме и Костроме, то со временем у его появляются так же земли в Дмитровском, Тверском и Малоярославском уездах и Подмосковье.
В 1579 г. Годуновы вошли в государево войско. Поход стал провальным. Потерпев проигрыш , царь был вынужден открыть мирные переговоры. Это был, пожалуй, первый военный поход, когда Годунову было необходимо принять участие в сражениях. Неудача, видимо, так сильно на него повлияла, что он навсегда потерял интерес к войне и стал больше испытывать тягу к дипломатической деятельности.
Большинство исследователей биографического пути Бориса больше обращали внимание на его личные успехи, не считая и не беря во внимание , что по лестнице придворных чинов он продвигался в окружении многочисленных родственников, дружной толпой отвоевывающих "место под солнцем" не только для себя но и так же для всего рода.
После прохода к царствованию Федора Ивановича в 1584 г. Семья Годуновых превратилась в главную опору его трона. Борис Федорович, хотя и достиг звание конюшего, то есть старшего боярина, но занял место ниже своего же дяди. В его распоряжении оказался Земский приказ, ведавший сбором налогов с различных городов. Так же при дворе оказалось и множество других Годуновых и Сабуровых. Все вместе, а не один Борис, как считается ,они активно помогали царю Федору в управлении государством. Миф о том, что только Б.Ф.Годунов был соправителем царя, появился в период борьбы его за царский трон.
В то время при сильной раздробленности и слабой связи и сплочённости между собой различных частей государственного аппарата один человек был не в состоянии управлять всем государством. Только дружная семья – Годуновы – заняли все основные главные посты в правительстве царя Федора и начали наводить свои порядки:а именно ,они сняли с должности и наказали казначея П.Головина, укротили и наказали наиболее знатных бояр И.Ф.Мстиславского и И.П.Шуйского, сняли с поста митрополита Дионисия, выступавшего против царицы Ирины. Это время Борис Федорович – лишь второй воевода Передового полка. Во время приема посла Л. Сапеги Борис стоял подле царя во время того , как Дмитрий Иванович и Степан Васильевич сидели на кривой лавке, крайне почетной для бояр. На праздничные обеды к Константинопольскому патриарху Иеремии в 1587 и 1588 годах приглащены лишь дяди и троюродные братья Васильевичи. В боярской думе Б.Ф.Годунов всегда был ниже Д.И.Годунова.
Выделиться Борису удалось лишь после учреждения патриаршества. В 1588 г. именно ему царь доверил вести переговоры с константинопольским патриархом Иеремией. Льстивыми словами царский шурин первоначально уверил патриарха остаться в Московском государстве и в нем основать свою патриархию. Когда же согласие было получено, учредить в Москве патриархию и рукоположить на ее престол любого царского ставленника. 26 января 1589 г. в Успенском соборе первым русским патриархом был провозглашен Иов.
Успех на дипломатическом поприще еще больше вселил уверенности и уверил Бориса, что эта сфера деятельности которая ему подходит и в конторой он может активно работать. До этого он довольно часто покровительствовал иностранным купцам, пленным, принимал у себя некоторых лиц, приезжавших в Москву с дипломатической целью. Особенно доверительные и близкие отношения сложились у него с Дж. Горсеем, ловким и хитрым человеком, представлявшим интересы одной английской торговой компании.
Борису покровительство иностранным гостям принесло большую выгоду. Пленные ливонцы, осыпанные его ласками и почестями, всячески прославляли его на родине: "Есть на Москве шурин государский, Борис Федорович Годунов, правитель земли и милостивый вельможа. На отпуске он кормил и поил нас у себя, пожаловал сукнами, а как в тюрьмах были, великие милостыни присылал".
В результате всего этого о Борисе стало известно даже при европейских королевских дворах. Первый к нему за помощью обратился брат австрийского императора Рудольфа Максимилиан, добивавшийся польского престола и сильно нуждавшийся в деньгах. Затем написала английская королева Елизавета с просьбой о покровительстве английским купцам. Царский шурин чувствовал себя на пике славы.
Царь Федор называл Годунова только ближним боярином, то есть членом Ближней думы, состоящей из 4-х бояр, и конюшим. В отзывах же о нем иностранцев попадается даже такой титул как "правитель всей земли", который доказывал о том, что Борис был близким помощником царя. Но данный титул использовался лишь чтобы возвеличить и пустить славу Бориса за рубежом, подобно титулам разных наместников у русских послов. На самом же деле царский шурин был лишь главой Земского приказа, приказным человеком. В 1597 г. Борис ездил "обкладывать" налогами новый Смоленский кремль.
В 1589 г. у Бориса родился сын Федор, а следом за ним дочь Ксения. Отец души не чаял в своих детях и делал все возможное, чтобы они росли крепкими, здоровыми и очень хорошо образованными.
Новым этапом к возвышению Годунова при дворе стал Ругодивский поход царя Федора, проходивший зимой 1589-1590 года. Вместе с Ф.Н.Романовым, двоюродным братом царя, он возглавил некий Государев полк, обозначенный в росписи последним. Следует отметить, что и другие Годуновы заняли в этом походе довольно значимую и большую роль. После похода место Бориса в дворцовых мероприятиях стало ещё более высоким: в январе 1591 г. на приеме польских послов он уже сидит за столом с Ф.И.Мстиславским и Д.И.Годуновым.
Так же еще одной важной вехой в продвижении карьеры Годунова стала оборона столицы от внезапного и стремительного нападения крымского хана Казы-Гирея летом 1591 года. Для обороны царь мог использовать лишь полки Береговой службы и свой двор. Он поручил Борису стать главой отряда, состоящего из представителей царского двора и московского дворянства. Довольно вероятно , что именно под руководством Б.Годунова был поставлен гуляй-город у Данилова монастыря, ставший главной линией обороны Москвы. Казы-Гирей не решился напасть на город и бежал. Посланные вслед за ним Ф.И.Мстиславский и Б.Ф.Годунов не догнали основное крымское войско и лишь разгромили обозы.
Наконец-то Борис мог отметить свою первую воинскую победу. Он был назначен вторым воеводой объединенного войска. Федор вручил Борису награды, как у главного воеводы. В итоге Борис Федорович получил: "золотой португал", высший орден того времени в виде золотой португальской монеты, дорогую шубу из большой казны, кубок ценой в 12 гривен и золотую гривну всё это вместе со званием "царского слуги", которое считалось при дворе самым почетным.
Хитрые австрийцы ловко играли на честолюбии и тщеславии Бориса, стараясь с его помощью добиться для себя различных выгодных дел. Почувствовав что-то неладное со стороны австрийцев, Борис даже отказался пристроить на царскую службу приятеля Варкоча, ссылаясь на то, что ситуация при дворе для этого неблагоприятна и не удачная обстановка, но послал меха в подарок невесте.
Борису очень симпатизировала и была близка идея создания антитурецкого союза, поскольку это прославило бы его имя среди европейских держав. При этом он, казалось, не замечал, что его деятельность не приносит нечего полезного, а иногда даже крайне вредна для Русского государства. Император Рудольф вопреки обещаниям начал переговоры с Турцией, наладил близкие контакты с польским королем Сигизмундом III и даже выдал за него замуж свою родную племянницу.
Несмотря на эти неудачи, Борис продолжал строить из себя великого человека и искусного дипломата.
Также ловко и умело играла на тщеславии и честолюбии Бориса и английская королева Елизавета. Она с его помощью добилась больших льгот для английских купцов.
Покровительство англичанам привело к тому, что они стали активно обогащаться в минус русским купцам и даже пытались препятствовать торговле с другими странами.
Но сам Годунов получил от своей дипломатической деятельности неплохой политический капитал: в Европе он стал довольно таки известной личностью, получал от особ королевской крови честь чуть ли не равную царской.
Вполне вероятно, что Борис думал о царском престоле получив звание царского шурина. В 1591 г., когда на престоле был еще достаточно молодой царь Федор и его надежда иметь наследников еще не умерла, для Бориса перспектива стать царем была слишком призрачной и не реальной. В это время Годунов мог стремиться только к личной карьере боярина, чтобы занять у трона крайне высокое место.
К концу жизни царя Борис Федорович вновь занял ведущее положение среди своих родственников. К тому же он стал одним из наиболее богатых людей в государства, имея около 100 тысяч рублей годового дохода. Богатство позволило Борису вести активное строительство а так же заниматься благотворительностью. В своих владениях он активновозводит храмы. И как выяснилось далеко не зря.В будущем это обеспечило ему мощную поддержку духовенства на избирательном Земском соборе в 1598 году.
Таким образом, по славе (за рубежом), богатству, высоте положения, обширности родственных связей с наиболее знатными людьми государства мало кто мог соперничать с Борисом Годуновым к моменту смерти царя Федора Ивановича. 7 января 1598 г. после смерти его официально царицей была провозглашена вдова Ирина.
15 января Ирина постриглась в Новодевичьем монастыре под именем Александры и официально стала называться государыней царицей-инокиней. Борис последовал за сестрой. А на некоторое время монастырь превратился в центр управления государством. В Москве же в это время ситуацию контролировали всесильные члены семьи Годуновых. В их руках были и царское имущество, и армия, и дипломатия. При дворе и в правительстве они представляли самую мощную и активную родовую группировку того времени. Таким образом, к трону Борис подошел не один, а в окружении многочисленных родственников.