- •Тема 2.3. Социальная стратификация
- •Тема 2.3. Социальная стратификация
- •Вопросы лекции
- •Задачи лекции
- •1. Основное содержание теории социальной стратификации
- •1.1. П. Сорокин о структуре общества
- •1.2. Развитие теория социальной стратификации п. Сорокина
- •1.3. Классы и страты
- •1.4. Современная система стратификационных признаков.
- •5. Признаки, определяемые характером семейных отношений, родственными связями.
- •2. Социальная структура российского общества
- •2.1. Особенности стратификационных процессов российского общества2
- •2.2. Характерные черты стратификации современной России.
2. Социальная структура российского общества
2.1. Особенности стратификационных процессов российского общества2
Процессы расслоения в современном российском обществе вряд ли можно понять и объяснить во всем объеме, если не учитывать исторически действующих в нем механизмов слоеобразования. Эти механизмы в немалой степени определялись характером русской культуры, а на этапе ее становления – самим местом расселения восточно-славянских племен между западноевропейской цивилизацией и цивилизациями Востока. Стратификационное деление российского общества, обнаруживая сходные признаки с тенденциями расслоения в Западной Европе и на Востоке, до сих пор остается уникальным процессом.
С эпохи Московского царства в русском обществе начали выделяться важнейшие единицы социального расслоения:
- двор князя (монарха) и круг приближенных ко двору людей;
- служилые люди;
- профессиональные военные и бюрократический аппарат;
- крестьяне.
Другие слои общества (купечество, промышленники, ремесленники, священнослужители) не выполняли активной социальной роли.
В хозяйственной жизни России сложился своеобразный тип экономики, или тип хозяйства, который специалисты называют распределительным. В отличие от механизмов «купли-продажи», определяющих уровень имущественного благосостояния граждан в условиях рыночной экономики, в хозяйстве распределительного типа доминируют правила и нормы, закрепляющие механизмы распределения: они, с одной стороны, способствуют передаче в центр всеми субъектами хозяйственной активности права распоряжения выработанными продуктами (в разные периоды времени это осуществлялось в виде распределения дани, податей, оброков, повинностей, плановой продукции советской экономики), а с другой – фиксируют социально-имущественные статусы граждан, основанные на перераспределении жизненно важных ресурсов в виде жалования, дарения, общественных фондов потребления, зарплаты т.д. Лишь Екатерина II предоставила дворянскому сословию (среди прочих вольностей) право частной собственности, т.е. право свободно покупать, продавать, завещать землю, крепостных, поместья и т.д. Буржуазия как самостоятельная единица социальной стратификации начала оформляться в России после упразднения крепостного права, т.е. только в последней трети XIX -начале XX вв.
По сравнению с Западной Европой процессы урбанизации в России проходили в специфической форме.
В течение довольно долгого периода русские города, особенно в провинции, в Сибири и на Востоке страны имели преимущественно аграрный характер, сохраняли общинный уклад, не перерастая в индустриальные центры. Иначе говоря, в стране не было почвы для укрепления в городах третьего сословия, которое выступало бы серьезным оппонентом монархической власти.
Основным ресурсом государства по мере его укрепления и расширения границ оставались обширные земельные пространства и труд крестьян-общинников. Мощь государственной системы долгое время держалась как раз за счет сохранения и приумножения этого ресурса, что в значительной степени определяло стратификационные процессы в обществе.
При анализе процессов расслоения необходимо учитывать и такие факторы, как постоянное включение в границы российской государственности народов разных культур, а также расширение территориального пространства страны, что постоянно требовало отвлечения из Центра немалых материальных и человеческих ресурсов.
Все это предопределяло укорененность в российском обществе XVI-XIX вв. архаической, слабодинамичной социальной структуры: основная часть общества – крестьяне, элитные группы – дворянство и частично совпадающие с ним бюрократия, армейское офицерство.
Реформы Петра I, по существу, не нарушали расстановку сил в социальной структуре. Выбранные средства для общегосударственной перестройки и развития мануфактурного производства не выходили за пределы имперских феодальных отношений. Введенная Петром I система сословного деления, которая закрепляла место разных категорий населения в социальной иерархии, надолго затормозила естественные процессы расслоения.
Вместе с тем, в результате выборочных заимствований из западноевропейской культуры произошло размежевание основной части населения страны на низшие (народные) слои и на представителей высших сословий, среди которых в середине XIX в. появился оригинальный социокультурный слой – русская интеллигенция.
Поначалу этот слой не выступил как профессиональная единица в разделении труда. Скорее он представлял собой круг образованных людей, в той или иной форме приобщенных к обсуждению и анализу путей развития России. Позже этот круг лиц стал все заметнее пополняться интеллектуалами, т.е. людьми, профессионально занимавшимися высококвалифицированным трудом (инженерами, врачами, учителями, художниками, учеными и др.). Несмотря на то, что в большинстве своем представители интеллигенции были серьезно озабочены поисками путей улучшения жизненных условий простого народа, все же объективно, по своим важнейшим культурным ориентациям и социальным функциям интеллигенция тех лет была ближе к высшим слоям русского общества.
Реформы второй половины XIX и первого десятилетия XX в. выражали попытку правящих кругов включить русское общество в динамичное движение развитых стран мира при сохранении прежних социально-политических, правовых и сословных рамок. Частично эти усилия можно признать успешными, судя хотя бы по такому показателю, как рост городского населения (и всего связанного с этим). Как известно, несмотря на то, что накануне революции 1917 г. Россия продолжала оставаться крестьянской страной (из 165 млн. человек населения 75% работоспособной части занималось сельским хозяйством), тем не менее всего за пять предреволюционных десятилетий (по историческим масштабам срок невелик) городское население страны выросло более чем втрое – на 16 млн. человек3.
Помимо крестьян работоспособная часть населения в то время распределялась по разным сферам хозяйства следующим образом: около 10% трудилось в обрабатывающей промышленности и в сфере ремесел; около 5% – в сфере торговли; 4,5% работников было занято в личном услужении и на частной службе; работа у 1,6% была связана с транспортом, почтой, телеграфом; 0,75% работников состояли на государственной и общественной службе4.
В зависимости от организации труда и наличия частной собственности наиболее распространенной фигурой работника был мелкий товаропроизводитель – крестьянин-общинник, ремесленник, кустарь. Представители мелкотоварного производства и сферы услуг в городах (извозчики, сапожники и др.) кооперировались в артели, товарищества и т.п. Значение этих форм организации совместного труда в отечественном мелкотоварном производстве до середины 20-х гг. неуклонно повышалось. Наемный рабочий, свободно предлагающий свою силу к продаже, – это явление накануне революции в России недостаточно распространенное (удельный вес рабочих в структуре занятых – 9,3%). Рабочие кон-центрировались в ряде регионов (Московском, Санкт-Петербургском, Уральском). Наиболее многочисленные категории рабочих – металлурги, железнодорожники.
В конце XIX - начале XX вв. в России происходило становление буржуазно-предпринимательских слоев. Слой крупной, средней буржуазии и землевладельцев в городе и на селе составлял 16,3% от населения страны, а только крупная буржуазия и землевладельцы – всего 2,5%. Наиболее крупными собственниками оставались царь и правительство5. Все это объясняет, почему идеи П.А. Столыпина о формировании в ктране многочисленного слоя крепких хозяев встречали далеко не благоприятный прием, как в правительственных кругах, так и среди образованных слоев общества. Даже среди интеллигенции существовало убеждение, кто развитой промышленности и высокой культуры труда Россия достигнет, минуя капиталистические формы организации труда и собственности. Анализ доходов разных групп населения Российской империи свидетельствует о том, что по уровню благосостояния общество было крайне поляризовано. Из 165 млн. человек лишь 696 700 человек имели ежегодный доход свыше 1000 руб. (например, доход крупного заводчика составлял 210 тыс. руб. в год). Остальная часть населения имела доход от 0 до 1000 руб. Среднегодовая зарплата чернорабочего составляла 238 руб., поденного рабочего у помещика и того меньше – 56-63 руб.6
Вместе с тем в рамках старого режима мощно заявили о себе тенденции формирования новых массово-демократических форм жизни. По свидетельству отечественного исследователя того периода, Г.П. Федотова, представители «новой демократии» не были ни дворянами, ни крестьянами, ни интеллигентами, их называли «разночинцами». Иногда это был чеховский телеграфист или писарь, иногда парикмахер, приказчик, реже рабочий или студент, «спускающийся» в народ. Постепенно с разночинством начал сливаться и выделявшийся из пролетариата его верхний слой, представители которого хотя и «отрывались от станка», но в ряды интеллигенции не переходили. Затем уже и деревня стала поставлять свою честолюбивую молодежь7.
Октябрьская революция 1917 г. унаследовала эту, по существу объективную, тенденцию формирования «новой демократии», однако, в стране была создана принципиально иная ситуация в процессах социальной дифференциации, в частности была предпринята попытка административными мерами регулировать разделение людей на классы и слои. В результате фактически сводилась к нулю роль имущественных критериев дифференциации, поскольку частная собственность на средства производства упразднялась. Фактор доходов также переставал играть заметную роль, ибо вместо разнообразных форм индивидуальных источников дохода вводилась фиксированная заработная плата разным категориям работников на государственных предприятиях. Это говорило о том, что демократические тенденции воплощались в иной форме, иными способами, нежели это имело место в обществе западноевропейского типа. Сложившаяся затем советская модель стратификации также не создала условий для формирования средних слоев, аналогичных тем, какие развивались в западных странах.
Новым, что появилось в советском обществе, можно считать:
- резкое возрастание значения фактора властных полномочий в системе организации труда. В немалой степени посредством рычагов административного регулирования и при минимальном действии спонтанных механизмов стратификации происходило перемещение рабочей силы из деревни в город, из одних отраслей в другие;
- в ходе процессов коллективизации и индустриализации в обществе постепенно сокращались в численности, а затем и вовсе перестали существовать слои, которые развивались до того в течение несколько столетий, – дворяне, купцы, мелкие и крупные собственники;
- функциональная значимость и социальная сущность других слоев (крестьян, ремесленников) претерпели значительное изменение. Ряд социальных классов и слоев (рабочие, военные, чиновничий аппарат) получил мощный стимул к численному росту и повышению своего статуса;
- начиная с 30-х гг., сравнительно быстро увеличивались численно и отдельные группы интеллигенции (ИТР, врачи, учителя, работники культуры и науки); правда, при этом существенно снижалась роль юристов, банковских работников.
В целом можно утверждать, что советская модель организации труда и социальных связей позволила решить многие задачи модернизационного плана, которые не удавалось решить в условиях самодержавно-имперской модели:
- были интенсифицированы процессы урбанизации;
- осуществлен и фактически в короткие (по историческим масштабам) сроки завершен первый этап индустриализации;
- начали интенсивно осваиваться северные и восточные территории страны;
- активизировалась та часть русского крестьянства, которая переселилась в город и включилась в промышленное производство.
Однако, социальная структура советского общества 30-50-х гг. характеризовалась рядом признаков, которые не позволили ей динамично развиваться в меняющихся условиях:
- подчиненность социальной структуры административно-политическому регулированию при усилении репрессивной доминанты в отдельные периоды и в конкретных условиях;
- слабое разделение труда и недостаточная дифференциация социальных ролей;
- уравнительная оплата труда, основанная всецело на государственном регулировании хозяйственных отношений;
- недостаточная социальная мобильность, которая выражалась в том, что был затруднен доступ к некоторым слоям и группам (например, к элитным группам), а также нединамичная профессиональная и культурная мобильности и т.п.;
- неадекватная шкала ценностей и поощрений, на которой были более всего значимыми признаки лояльности (происхождение, партийность), но недооценивались инициатива, добросовестный труд, предприимчивость;
- слабая правовая защищенность работников; почти полное отсутствие прав защиты собственника, потребителя, пользователя;
- человеческие отношения в значительной степени выступали как предписывающие, но не были четко ориентированы на личное сотрудничество, индивидуальный успех;
- социальные связи и отношения в целом сохраняли множество признаков патриархально-традиционных характеристик; урбанизация продолжала сохранять незавершенный характер, что отражалось на образе жизни многих слоев горожан.
Советские авторы рассматривали структуру советского общества в рамках классовой теории (два класса и одна прослойка)8. Зарубежные же авторы неоднократно предпринимали попытки разработать стратификационные модели советского общества 30-50-х гг. в частности американский социолог А. Инкельс дает модель социальной структуры, содержащую девять слоев9:
1-й слой – правящая элита: руководители партии, правительства, высшее военное руководство, высшие чиновники. Представители этого слоя обладают фактически бесконтрольной властью, огромными возможностями умножать свои материальные доходы, социальные привилегии, недоступностью для судебно-правовых санкций;
2-й слой – высший слой интеллигенции: различные лауреаты, видные ученые, известные художники, обладатели престижных наград, у которых власти намного меньше, чем у представителей первого слоя, но материальные вознаграждения значительны, условия труда и быта благоприятны, имеется целый ряд привилегий по сравнению с рядовыми гражданами, определенное послабление применяемых к гражданам правовых санкций;
3-й слой – аристократия рабочего класса: ударники пятилеток, стахановцы, зачинатели пропагандистских движений, которые имеют высокую зарплату, особые условия труда, быта, высокий престиж в обществе. Однако представители этого слоя, как и всех остальных слоев, не могут рассчитывать на послабление правовых санкций или правовую защиту;
4-й слой – интеллигенция, управленцы среднего звена, руководители средних предприятий, зарплата и доходы которых позволяют поддерживать средний уровень жизни;
5-й слой – мелкие управленцы, бухгалтеры, служащие, обладающие средним уровнем образования, зарплатой, которая позволяет придерживаться достаточно низких нормативов среднего уровня жизни;
6-й слой – преуспевающие работники передовых колхозов и совхозов, отличающиеся тем, что они имеют льготные условия труда (сельскохозяйственная техника, удобрения, помощь городских рабочих и т.п.), достаточную заработную плату, которая вместе с доходом с приусадебного участка позволяла сохранять приличный уровень жизни;
7-й слой – средне- и малоквалифицированные работники в городах, у которых условия жизни и уровень материального благосостояния весьма скромны;
8-й слой – средние слои крестьянства, для которых характерны тяжелый физический труд, низкая зарплата, отсутствие комфортного отдыха;
9-й слой – армия заключенных трудовых лагерей.
Подводя итог анализа социального расслоения российского общества 30-50-х гг., можно констатировать, что использованная модель расслоения и перехода России к индустриальному обществу явилась радикальным средством трансформации прежней социальной структуры и целостных процессов социальной дифференциации. В рамках этой модели формировался определенный тип работника, всецело зависящий от государства. Общая обеспеченность населения работой, стабильность цен на продукты и товары первой необходимости, почти гарантированное предоставление человеку усредненного, достаточно скромного по стандартам развитых стран минимума жизненных благ делали как бы излишним развитое экономическое стимулирование труда, дифференцированную шкалу оценок и предпочтений, эффективную систему социальной мобильности и поощрений. Социальная структура, хотя и претерпевала радикальные изменения, тем не менее сохраняла важнейшие характеристики, присущие традиционной структуре. Отказ от сословных перегородок, наследственных привилегий не сопровождался упразднением административных барьеров при переходе из одного слоя в другой (особенно в стоящий выше по вертикали). Огромная власть и основные привилегии сосредоточивались исключительно в руках узкого круга лиц и определялись местом в бюрократической иерархии. Профессиональные роли множились и дифференцировались, но этот процесс не влиял на уравнительно-распределительную систему благ.
К 60-м гг. модель социально-экономического и культурного развития, основанная на автократическом централизме и государственной собственности, в основном исчерпала свои потенциальные возможности для эффективного действия: ценой потери огромных людских, материальных, природных ресурсов она была способна разрешить ряд приоритетных задач раннеиндустриального типа, но оказалась принципиально неспособной к саморазвитию, к вхождению в развитое индустриальное и постиндустриальное общество. Начиная с того периода, идет по нарастающей необратимый процесс перераспределения власти с верхних этажей центра на средние вертикальные и горизонтальные этажи.
Невозможность централизованно контролировать усложнившиеся хозяйственные связи привела к тому, что наряду с институциональными отношениями в сфере производства и услуг начал складываться теневой рынок связей, на котором можно было обменять или получить все – материальные ресурсы, должности, услуги, авторитет, право не соблюдать закон и т.п. Такой рынок стимулировал процессы расслоения, однако осуществлял это в скрытой и нередко извращенной форме. Взять на себя удовлетворение всех или даже основных потребностей и запросов он был не в состоянии. Наличие подобного рынка способствовало формированию немалых по численности слоев, источники доходов которых складывались разнообразными, помимо зарплаты, способами, в том числе через криминальную деятельность.
Наряду с этим в сфере производства резко снижалась эффективность существовавшей системы стимулирования труда. В частности, уменьшался разрыв между вознаграждением высококвалифицированного и низкоквалифицированного труда.
По мере усложнения социальных ролей, повышения образовательного уровня, дифференциации запросов населения официальные структуры были не в состоянии решать возникавшие проблемы. Значительная часть людей стала обращаться к несанкционированным способам их преодоления – покупать с переплатой товары и услуги, подрабатывать в свободное время ради увеличения дохода и т.п.
Все эти процессы вели к тому, что социокультурное расслоение российского общества в 70-80-х гг. приобретало еще большую определенность:
- факторы происхождения, прошлых заслуг, влиявшие на социальную дифференциацию, постепенно утратили свое значение,
- дифференцирующая роль должности в центральном аппарате власти могла быть усилена не столько административно, сколько за счет поддержки отраслевых или региональных органов;
- разделительные функции все больше переходили к тем признакам, значение которых еще недавно нейтрализовывалось: в область доходов, объема собственности;
- возрастала значимость и такого признака, как авторитет в определенных кругах, престиж в общественном мнении, что свидетельствовало о динамике шкалы прав, массовых предпочтений, особенно значимой для профессиональных политиков, работников средств массовой информации, науки, искусства;
- появляются среднеобеспеченные слои. Это еще не «средний класс», поскольку социальная структура советского общества заметно отличалась от структуры западноевропейского общества, но среднеобеспеченные слои уже сближались со средним классом по некоторым достаточно важным признакам, прежде всего таким, как повышение жизненного уровня и выравнивание стандарта потребления.
В этот период практически сформировался определенный стандарт образа жизни среднего члена российского общества.
1) Его субъект – горожанин либо в первом, либо во втором поколении; он имеет среднее общее, среднее специальное или высшее образование; работает на государственном предприятии или в учреждении.
2) Он – семейный человек с одним или двумя детьми.
3) Основу благосостояния семьи составляет заработная плата ее взрослых членов, заметно пополняемая социальными льготами и выплатами из общественных фондов потребления.
4) Членам семьи доступен целый ряд жизненных и культурных благ: обучение детей (от школы до вузов и аспирантур), медицинское обслуживание, организованный отдых, освоение культурных ценностей.
5) Семья имеет двух- или трехкомнатную квартиру со стандартным набором мебели и электробытовых приборов.
Если в середине 50-х гг. советское общество еще сохраняло серьезные свидетельства низкого жизненного уровня основной массы населения и поляризации на основную часть низкообеспеченных слоев и малочисленных слоев с более высоким жизненным уровнем, то в 70-х гг. статистические данные свидетельствовали о повышении уровня жизни больших групп населения. Происходило более равномерное распределение важнейших материальных благ: заработной платы, доходов из других источников, жилища и других потребительских услуг, в том числе культурных (образования, квалификации, массовой информации)10.
Вместе с тем жизненный стандарт среднеобеспеченных слоев советского общества едва ли можно было считать устойчивым; их статус постоянно имел тенденцию к обесценению. Так, запросы среднеобеспеченной семьи росли быстрее, чем возможности удовлетворить их в рамках господствовавшей системы отношений. Поэтому семья использовала все возможности для увеличения материальной обеспеченности как посредством труда (через личное подсобное хозяйство, дополнительный заработок), так и за счет помощи родственников, использования служебного положения, переплаты за нужные услуги, перепродажи дефицитных товаров. Все это резко отличало среднеобеспеченные слои советского общества от среднего класса общества западноевропейского типа.