П

Историко-философский факт

Открытие категории «бытия»

«Один только путь остается, «есть гласящий»; на нем – примет очень много различных, что нерожденным должно оно быть и негибнущим также, целым, единородным, бездрожным и совершенным. И не «было» оно, и не будет, раз ныне все сразу «есть» одно, сплошное» (Парменид)

оэтому в целом неудивительно, что в греческой философии воцарилось альтернативное гераклитовскому («диалектическому») учение о подлинном бытии как о чем-то статичном, вечном в своей неизменности бытии (так называемая «метафизическая», т.е. упрощающая, исключающая внутреннее богатство и противоречивость бытия трактовка). У его истоков стояли элеаты – философы из южноиталийского города Элея, наиболее известными из которых были Парменид и Зенон. Собственно, они первыми и ввели философскую категорию «бытие» (поэтому, скажем, Гегель отсчитывает историю теоретической философии именно с элеатов, а не с Фалеса).

Поскольку бытие, как считал Парменид, не может уничтожаться, возникать, меняться, двигаться и т.д. (для всего этого требовалось бы наличие небытия, которого нет и быть «поистине» не может), постольку очевиден следующий важный ход элеатов – отождествление подлинного бытия с миром Разума, мышления (ибо именно таковыми свойствами обладают мысли, понятия). Мир чувственных объектов недоступен для познания, ибо познать – значит «остановить» объект, выделить его существенные, неизменные свойства, ухватить то главное, что делает его таковым. Но это равносильно «гибели» самого индивидуального чувственного объекта, ибо его суть как такового (как показал еще Гераклит) – быть все время в движении, меняться, быть бесконечно разнообразным в своих свойствах, проявлениях, отношениях к другим индивидам. Объектом познания служит нечто принципиально неэмпирическое (нечувственное) – неизменная природа вещи, наше понятие о ней. Следовательно, мышление и подлинное бытие совпадают (понятия рождаются в акте мышления, именно они являются объектами мысли, поэтому и представляют собой то, что можно назвать Бытием, поскольку только в этом случае мышление может адекватно отразить свой объект – ибо они совпадают). Мысль о чем-либо (например, о русалках) априори создает это нечто как бытие, создает в качестве мысли о нем, в качестве понятия («русалка»). Русалок как таковых нет, но понятие «русалка» вечно, низменно и т.д. Такая позиция называется панлогизмом. Мы еще встретимся с ней.

Элеаты не отрицали «реальности» чувственного мира и его объектов. Но они объявили его «миром (объектов) мнения», миром «существования» (а не бытия). Теоретико-познавательному противопоставлению категорий «знание – мнение», которому мы обязаны элеатам, суждено было сыграть огромную роль и в онтологии. Специальные доказательства (уже не философского, а чисто логического и притом достаточно наглядного характера) невозможности отражения в познании чувственной реальности «представил» ученик Парменида Зенон Элейский. Они называются апориями (от греч. затруднение, препятствие, безвыходное положение). Наиболее известные из них две – «Стрела» и «Ахиллес и черепаха».

Апории Зенона против возможности мыслить движение, будучи выражением крайне антидиалектического способа мышления, тем не менее сыграли большую роль в осмыслении проблемы движения, его внутренней противоречивости, природы пространства и времени. По сути, основной тезис элеатов о том, что только идеальные конструкции мышления могут быть предметом строго теоретического знания (науки), используется и в современных точных науках, оперирующих понятиями «треугольник», «идеальный газ», «материальная точка», «тяготеющая масса» и т.д., строящих модели взаимодействий идеализированных, а не конкретных эмпирических объектов.