Перси биши шелли

Перси Биши Шелли (1792—1822) был не только великим поэтом, но и выдающимся мыслителем и борцом за права трудо­вого народа Англии, Ирландии. Ф. Энгельс не раз подчеркивал, что Шелли является крупнейшим просветителем рабочего класса Британии, и назвал его «гениальным пророком»¹.

В своей статье «Шелли — социалист» Элеонора Маркс-Эвелинг приводит мнение К. Маркса о Шелли: «Он был революционером с головы до пят и всегда шел бы в авангарде социализма»².

Социально-политические и литературно-эстетические взгляды. Революционное мировоззрение Шелли формировалось под влиянием непосредственного участия в борьбе ирландских крестьян-католиков и английских рабочих за их политические и социальные права. От метафизики мыслителей-материалистов XVII—XVIII веков Шелли переходит к диалектике и историзму. В отличие от Байрона «он более ясно видел... что эпос XIX века будет заключаться в борьбе между классом собственников и клас­сом производителей. И именно это выводит его из категории утопи­ческих социалистов и делает его,— насколько это было возможно в ту пору,— социалистом современного периода»³.

¹ Маркс К. и Энгельс' Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 462.

² Маркс-Эвелинг Э. и Эвелинг З. Шелли — социалист.— Под знаменем марксизма, 1922, № 7—8, с. 103.

³ Там же.

84

В полном соответствии с учением Вордсворта и Колриджа о том, что всякий значительный художник является также и выдаю­щимся философом, Шелли провозглашает поэтов пророками и учителями жизни, «непризнанными законодателями... гражданского общества».

Искусство представляет собой «величайшую социальную силу», выявляющую «скрытую красоту мира», к которой оно ведет чело­вечество, избавляя его от «проклятия случайности» и позволяя яснее увидеть путь к истинной «добродетели, любви (понимаемой как всеобъемлющий гуманизм), патриотизму».

Шелли разделял также взгляды Вордсворта о необходимости использовать в поэзии устную речь современников, хотя, с дру­гой стороны, часто обращался к старинной лексике, вводил слова и выражения из Шекспира, Спенсера, Сиднея. Шелли никогда не ассоциировал высокого предназначения поэзии с «божественной волей и промыслом», с чем-то «вечным и потусторонним». «В от­личие от лейкистов, он хорошо понимал диалектику вечного и исторического, считал природу человека общественно детермини­рованной»¹.

Повторяя вслед за Вордсвортом и Колриджем, что «поэт — это тот, кто воспринимает истину и красоту», он существенным образом оговаривался, указывая, что всякий прогрессивно мысля­щий художник не только интенсивно переживает настоящее в его нынешнем состоянии, но и «видит в нем будущее...». Категория прекрасного в поэзии зрелого Шелли неотделима от героической, инициативной, самоотверженной борьбы за счастье тружеников. По словам ирландского поэта Ейтса, «Красота и Свобода для него равнозначны».

«...Проявления красоты Шелли ищет в природе, в высоких движениях души, в борьбе за общее счастье и свободу»². Идеал прекрасного у Шелли имеет социальное содержание, он неотрывен от революционных устремлений поэта. Шелли воплотил свой эсте­тический идеал в таких образах, как образы Лаона и Цитны («Вос­стание Ислама») — гуманистов-революционеров, без колебания отдавших жизнь за благо народа; как образ Прометея, который, по мнению Шелли (и Байрона), являет собой «высшее моральное и интеллектуальное совершенство». Поэзия для Шелли — это «меч, всегда обнаженный, уничтожающий ножны, стремящиеся его удер­жать». «Поэты... стекла зеркал, на которые грядущее, прибли­жаясь, бросает свои тени». К бесклассовому обществу, по мнению поэта, приведет «великая гроза», которая «прекрасна силой обнов­ления». Поэтому главной темой своего творчества Шелли делает борьбу народа и его лучших представителей «за великое будущее мира». «Королева Маб» (1813). «День завтрашний придет!» Эту фра­зу из ранней поэмы Шелли взял Ф. Энгельс для своего юноше-

¹ Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. М., 1978, с. 145.

² Там же, с. 141.

85

ского стихотворения «Вечер». Этот эпиграф характеризует маги­стральную линию всего творчества английского поэта, его страст­ную устремленность в лучшее будущее человечества. В поэме весь­ма ощутимо еще влияние дидактической, философской поэзии XVIII века, а также философских систем века Просвещения (в при­мечаниях к песням имеются длинные цитаты из «Системы природы» Гельвеция и «Политической справедливости» Годвина). Однако здесь в поэтическом тексте «много свежих юношеских чувств» (Б. Шоу) и эмоциональных строк, которые постоянно перебивают поток абстрактных сухих рассуждений о том, что некий «дух При­роды» (Шелли тогда еще стоял на позициях пантеизма) «позволяет надеяться» на «благие перемены» и «самоуничтожение» социально­го зла. Показывая на волшебном экране душе спящей глубоким сном девушки Ианте все прошлое, настоящее и будущее челове­чества, королева фей Маб (персонаж английских сказок) иногда произносит взволнованные, страстные речи в осуждение «короно­ванных убийц» прошлого и настоящего (I—III песни), либо дает броские и уничтожающие характеристики современных автору властителей, священников, парламентариев и капиталистов (IV— V песни).

Шелли характеризует современную ему эпоху как эпоху без­раздельного господства голого чистогана:

Все на публичном рынке продается:

Честь, добродетели, таланты,

Продажна и Любовь...

Пер. К. Бальмонта

«Королева Маб» стала, по свидетельству Шоу, «библией чар­тистов»; отрывки из нее постоянно перепечатывались в их перио­дике; поэма сыграла видную роль в деле политического просвеще­ния рабочего класса Британии.

«Восстание Ислама» (1818). Творец «Восстания Ислама» пе­решел теперь от философских рассуждений и сатирического осмеяния пороков господствующих классов к художественному воплощению темы «народ и революция».

В поэме Шелли мы встречаемся с обобщенно-романтическим изображением народной революции, которая, по мысли поэта, мо­жет произойти в любой европейской стране. Перед нами положи­тельные образы борцов за свободу: Лаон, его подруга Цитна, Неизвестный юноша, Отшельник и т. д.

Шелли ввел в литературу 10-х годов XIX века совершенно новые, неизвестные до того образы героев — республиканцев. Пассивное сочувствие страданиям бедняков им чуждо; они накреп­ко связали свою судьбу с судьбами трудового народа, они становятся во главе масс и ведут их на штурм «твердынь тирании»:

И выковали люди из цепей

Оружье, чтоб лишить тирана власти...

Пер. К. Бальмонта

86

Цели Лаона и Цитны возвышенны и прекрасны, они стремятся переделать жестокий и безумный мир таким образом, чтобы «тро­ны навеки рухнули, а золото утратило бы свою кровавую силу». Лаон и Цитна погибли на костре. Но и тут Шелли не позволяет себе «предаваться смертоносной печали»¹. Семена добра и свободы, посеянные революционерами, дали свои всходы: народ победил тирана.

В марте 1818 года Шелли, затравленный реакцией, навсегда покинул родину и переселился в Италию. Здесь были созданы самые гениальные его творения.

Лирика. Талант Шелли был по преимуществу лирическим. Его стихи поражают силой и непосредственностью чувства, музыкаль­ностью, многообразием и новизной ритмов, они насыщены яркими метафорами и эпитетами, богаты внутренними рифмами и аллите­рациями. Шелли тонко чувствует природу. В лирических стихотво­рениях поэт рисует картины безмятежного синего моря, смыкающе­гося с лазурью небес, он передает впечатления, которые зародились в его душе в Италии. Иногда мысль поэта улетает к далекой ро­дине, чьи синие льды, серебристый иней и колючий холодный ве­тер так много говорят сердцу изгнанника.

Описания природы у Шелли часто озарены философской мыслью. Таков ряд стихотворений, известных под общим назва­нием «Изменчивость», стихотворение «Облако» и некоторые дру­гие. В них утверждается идея бессмертия природы, вечного ее раз­вития и изменения. Поэт как бы проводит параллель между измен­чивостью в жизни общества и в жизни природы. Общая тональ­ность поэзии Шелли глубоко оптимистична: как вслед за зимой идет весна, так и век социальных бедствий и войн неизбежно сменяется веком мира и процветания. Тема непобедимости и бес­смертия сил жизни и свободы выражена и в «Оде западному ветру». Тема «западного ветра», ветра-разрушителя — традиционная в английской поэзии. Ее разрабатывали до Шелли многие поэты. Однако у Шелли эта тема получает совершенно иную интерпре­тацию. У него осенний западный ветер не только и не столько разрушительная сила, губящая своим холодным дыханием все жи­вое, всю красоту лета, сколько хранитель сил новой жизни, забот­ливо укладывающий ее семена в теплую подснежную постель: «Пришла зима, зато весна в пути!»

Замечательна по искренности и правдивости чувства и лю­бовная лирика Шелли. Пленительны у него женские образы («К Джейн с гитарой», «Ариетта для музыки»). Немало стихо­творений посвящено Мэри Годвин, жене и другу поэта.

Любовь, по мысли Шелли,— это великая сила, вдохновляющая людей на борьбу за светлое будущее. У Шелли постоянно звучит

¹ В предисловии к поэме Шелли намекает на «мировую скорбь» Байрона, которая, на его взгляд, сыграла отрицательную роль, так как заражала пес­симизмом молодежь, лишая ее воли к «протесту и борьбе». С осуждением пессимизма и индивидуализма Байрона Шелли выступает и в поэме «Юлиан и Маддало».

87

тема торжества любви над тиранией, над самой смертью («Восстание Ислама»).

Любовь, по мнению поэта, сильней, чем смерть, ибо «она всему дает блаженство нового рождения». Радость бытия и радость любви до краев наполняет все существо поэта.

«Освобожденный Прометей» (1819). «Прометей» Эсхила,— писал В. Г. Белинский,— прикованный к горе, терзаемый коршуном и с горделивым презрением отвечающий на упреки Зевса, есть форма чисто греческая; но идея непоколебимой человеческой воли и энергии души, гордой и в страдании, которая выражается в этой форме, понятна и теперь: в Прометее я вижу человека, в коршуне — страдание, в ответах Зевсу — мощь духа, силу воли, твердость характера».

В соответствии со своими революционными взглядами Шелли переосмысляет сюжет легенды. Основным пафосом произведения (в отличие от драмы Эсхила и стихотворения Гете) является па­фос борьбы, завершающейся грандиозной победой сил света и про­гресса над миром зла и тирании. Герой драмы Шелли один на один, бесстрашно

...вступил в борьбу

И встал лицом к лицу с коварной силой

Властителя заоблачных высот,

Насмешливо глядящего на землю,

Где стонами измученных рабов

Наполнены безбрежные пустыни...

Пер. К. Бальмонта

Зевс насильно принуждает к любви богиню моря Фетиду, он не знает, что у нее, по велению судьбы, должен родиться сын, более могущественный, чем его отец. Его зовут Демогоргон. Этот образ — порождение поэтической фантазии Шелли. В нем воплоти­лась философская идея Шелли о том, что эпоха более высоких и совершенных отношений в обществе рождается и крепнет в недрах старого мира. Свергая Зевса с трона, Демогоргон произносит за­мечательные слова, выражающие заветные думы лучших умов того времени о торжестве республики: «На небесах тебе преемника не будет».

Недаром в предисловии к драме Шелли писал: «...свои мысли автор мог бы выразить фразой: «надо изменить весь мир!» Мечты о светлом будущем мира поэт воплощает в Чудесные поэтические образы в конце III и в IV акте.

Природа и люди неузнаваемо изменились. Исчезла гнусная порода эксплуататоров. Свобода, равенство и братство соединили нации в единую семью. Небывалый расцвет наук и искусства позволил превратить пустыни в сады, подчинить воле разума реки и моря, избавить народы от болезней, труд стал почетной и при­ятной обязанностью прекрасных и мудрых людей будущего.

Чтобы подчеркнуть огромность и всеобъемлющий характер пе­ремен, которые произойдут после социального раскрепощения на­рода, он заставляет Небо и Землю, Луну и Звезды, хоры духов

88

и хоры богов прославлять величие Прометея и лучезарное будущее раскрепощенного человечества.

Политическая поэзия. Шелли создал новый для английской поэзии жанр массовой песни, по силе и красоте стиха, по своей про­стоте близкий подлинным народным песням. Вершиной политической лирики Шелли являются поэмы «Маскарад Анархии» и «Пес­ня англичан», в которых поэт показывает, что капиталисты «при­своили труд рабочих»:

Ты сеешь,— а другой пожнет.

Одежды ткешь — другой возьмет.

В гневных строках этих произведений звучит революционный призыв к народу сбросить власть имущих — причину всех страда­ний народных. Как и в больших драматических произведениях, написанных в Италии («Освобожденный Прометей», «Эллада», «Карл I»), в политических стихах звучит та же прометеевская тема беззаветной борьбы за светлое будущее людей, за «мир пре­красный, где не будет рас, племен и классов» и где труд из про­клятия превратится в «источник радости и вечной молодости мира».

Медлительность соотечественников вызывала в нем раздраже­ние; он осыпал их упреками и горькими насмешками.

Зато малейший успех республиканцев в других странах вызывал бурную радость Шелли. Написанная под впечатлением неаполи­танской революции, ода «Свобода» поражает историческим опти­мизмом. Революция в Неаполе казалась поэту началом «переуст­ройства мира на новых основаниях»:

Как зиждительный ливень могучей весны,

На незримых крылах ты над миром летишь...

Пер. К. Бальмонта

В политической лирике 1819—1821 годов и в философских произведениях («Философский взгляд на реформу», «Песня англи­чан») Шелли пророчески предсказывает, что главным социальным конфликтом XIX века станет классовая борьба между трудом и капиталом. Он призывает народ осознать, что он единственный законный хозяин жизни, что ему не хватает лишь организованно­сти, чтобы свергнуть власть лордов и тунеядцев. Однако Шелли не сумел все же подняться до последовательно-материалистиче­ского понимания исторического процесса. Противоречия в его миро­воззрении, неизбежные для того времени, особенно ярко проявля­ются в поэме «Маскарад Анархии», где он то призывает «стрях­нуть цепи рабства, словно солому», то «не запятнать себя крово­пролитием» и «со скрещенными руками спокойно стоять», «испепе­ляя врага презрением». Эти противоречия, свойственные всему творчеству Шелли, являются не столько противоречиями его собственной мысли, сколько отражением ранней стадии борьбы английского пролетариата. И все же Шелли постоянно боролся против всяких иллюзий и успешно преодолевал их.

89