- •Сборник текстов для чтения по предмету «основы философии».
- •Пояснительная записка.
- •Оглавление
- •Что такое философия?
- •Вопросы
- •Б. Рассел
- •История западной философии
- •У истоков философии Платон
- •Апология Сократа
- •Государство
- •Аристотель
- •О том, что такое государство
- •Учение о Боге в философской мысли Августин Аврелий
- •Исповедь
- •Возрождение: новые веяния в философии Николо Макиавелли
- •Государь
- •Глава I
- •Глава VI
- •Глава VIII
- •Глава IX
- •Глава XV
- •Глава XVII
- •Глава XXV
- •Век разума Фрэнсис Бэкон
- •Великое восстановление наук. Новый Органон
- •Р. Декарт
- •Рассуждение о методе
- •Г.В.Ф.Гегель
- •Кто мыслит абстрактно?
- •Людвиг Фейербах
- •Сущность христианства
- •Взгляд философов на историю к. Маркс и ф.Энгельс
- •Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства
- •Освальд Шпенглер
- •Закат Европы
- •Л. Гумилев.
- •Конец и снова начало
- •Человек перед лицом проблем современности
- •Экзистенциализм – это гуманизм
- •Н.Бердяев
- •Человек и машина.
- •Этика жизни
- •А. П. Огурцов Этика жизни и традиции русской философии
- •Парадоксы картины мира с. Гроф
- •За пределами мозга
- •М. Кучиньский
- •Жизнь с Неба
М. Кучиньский
КУЧИНЬСКИЙ Мачей – современный польский путешественник, философ, этнограф.
НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ [от названия долины Неандерталь (Neandertal) в Германии], ископаемые древние люди (палеоантропы), создавшие археологические культуры раннего палеолита. Скелетные остатки неандертальцев открыты в Европе, Азии и Африке. Время существования 200 — 35 тыс. лет назад.
Жизнь с Неба
До сих пор я говорил о древних сообщениях, стараясь извлечь из них суть, от нас скрытую, и истины, недоступные при поверхностном взгляде на них. Теперь же, наоборот, я намерен заняться тем, что прекрасно известно, подробнейшим образом описано и прокомментировано, и все лишь для того, чтобы в самом освещенном месте, под свечой, отыскать то, что, возможно, проглядела наука: я собираюсь возвратить право на достоверность древнейшим сообщениям о Небе и его бестелесных бытиях.
Исследователи прошлого все открыли и все записали: суеверия, предрассудки, небылицы, мифы, сказки, легенды, предания, верования, религии и доктрины — и, по правде, ни во что из перечисленного не верят. Они полагают, что все касающееся трансцендентального, то есть выходящего за пределы предмета и сущности чувственного познания, чем занято человечество от самого своего возникновения, есть чистейшая выдумка, что это не более чем неудачное порождение несовершенного человеческого ума, имеющее лишь случайную и весьма нестойкую связь с реальным миром.
А меж тем с первых дней своего существования человечество твердило одно и то же: существует мир духов, существуют иные миры, из которых мы приходим и в которые возвращаемся, то есть существует Небо. А биологическая жизнь есть его эманация; иначе говоря, все сущее имеет в этом Небе свой исток и свои корни. То же самое ныне утверждают не менее 99 процентов разумных обитателей нашей Земли.
Основным аргументом тех, кто отказывает в праве на достоверность гипотезы существования Неба, является то, что в ее пользу не представлено научных доказательств, поддающихся воспроизведению. Однако как знать, не виновны ли в отсутствии этих доказательств сами люди науки? Ведь они, опираясь на ими же выдвинутое положение, гласящее, что Небо "существовать не может", тем самым сами отказываются от величайшего научного приключения, каким был бы поиск иного измерения в мире.
Да и разве таких доказательств или, во всяком случае, свидетельств, действительно нет? Я думаю, к таковым можно отнести ряд явлений, которые, хоть и не отвечают строгим требованиям, предъявляемым научным исследованиям, тем не менее, несомненно, имеют место и не могут быть объяснены в категориях известных законов природы. Так, мы имеем многочисленные свидетельства как метафизического [философского], интуитивного, так и психотропного характера, а в последнее время появились сообщения даже научного характера. Ими-то мы и займемся. Выражаясь точнее, они свидетельствуют, возможно, не столько о Небе, сколько о пространстве, в котором оно скрывается.
Я наверняка не оригинален: эта гипотеза появилась уже тогда, когда человек стал существом мыслящим и начал отдавать себе отчет в своих умственных и интуитивных возможностях.
Я просто хочу убедить вас в достоверности этих давних сообщений, а еще указать на несколько областей, где современная наука, похоже, уже приближается к "пределу" познания, и для того, чтобы его пересечь, требуется отбросить догмы науки и признать существование в природе каких-то иных действующих факторов, нежели законы химии и физики.
Попробуем туда заглянуть сами и пригласим сделать то же ученых. Я убежден, что если Небо существует, то не мистики или теологи приведут доказательства в его пользу, а именно ученые. В том числе и те, кто сейчас поворачиваются к нему спиной. Когда-нибудь они, возможно, докажут, что Бог как раз для того и создал науку, чтобы она предоставила разумные доводы в пользу существования Неба, если они необходимы и вообще возможны.
Не вдаваясь в псевдонаучные дефиниции Неба — с точки зрения авторитетных ученых теология и психология не науки, — скажу только, что для этого понятия я стану употреблять взаимозаменяемые словесные определения: "Небо" и "иная", или другая, реальность". А его я понимаю как существующее вне воспринимаемого нами пространства мира иное пространство, в котором может перемещаться сознание, освобожденное от тела. Оба эти пространства, или реальности, возможно, даже взаимопронизывающие или, так или иначе, неразрывно связаны, сопряжены друг с другом. Материальная реальность, которую мы считаем "нашей", имеет скрытую от наблюдения подоснову в виде Неба.
Существует передаваемый из столетия в столетия массив информации, описывающей структуру бытия. Считается, что эта информация — религии и мифы — непригодна для объяснения природы. Не согласен. Фритьоф Капра в книге "Дао физики" весьма убедительно показал, что учения восточного мистицизма описывают физическое строение Вселенной на таком глубочайшем уровне, который только теперь обнаруживает современная физика. В "Змеепоклонниках", а также в этой предлагаемой читателю работе я показал, что религия Мезоамерики и Старого Света не что иное, как изложение биологических знаний, касающихся как макро-, так и субмикроскопических явлений. Одновременно эти физические и биологические учения тесно связаны с учениями о Небе. А коли достоверность первых уже подтверждена, то не пора ли заняться другими?..
Я неохотно использую здесь слово "мистицизм", да ведь трудно его избежать. Согласно мистицизму, интуиция и созерцание невидимого являются способами проникновения в тайны бытия и единения с Богом. Стало быть, познание требует веры. Это придает некую нереальность исследуемого предмета, отдаляет и затуманивает его контуры. Одновременно это как бы заранее дает уверенность в невозможности его понимания с позиций нашего мира. Одним словом, выводит за пределы естественных наук. Я хочу оборотить сказанное на 180 градусов и показать в предлагаемой работе, что Небо древних, которое они воспринимали в тесной связи с жизнью, по-видимому, действительно существует, и вовсе не в том абстрактном виде, в каком оно нам представляется.
Популярно мнение, что там действуют совершенно иные законы. Думаю, это не так. Сознание есть творение известной нам природы, и если Небо существует, а сознание может в него проникать, то разве это не подтверждение принципиального единства обеих реальностей Вселенной?
Так пусть остается мистицизм, но появится в нем естественно-научный аспект. Но это потребует другого, нового термина. В книге "Жизнь — это мысль" я предложил именовать миснатическими те явления, которые первоначально относили исключительно к области мистики, а затем стали вводить — или введут — в область естественных наук. А науку, изучающую всю эту сферу, я назвал — миснатикой. Слово "миснатика" я составил из греческого слова — "таинственный" и латинского — "природа". Стало быть, моя миснатика изучает "скрытую, таинственную природу"; нечто такое, что до поры до времени ускользало от познания, но с некоторого момента стало поддаваться исследованиям при помощи научных методов. Однако это не значит, будто я считаю, что цель миснатики — объяснение мистических явлений при помощи известных нам сегодня законов природы. Необходимо познать законы, пока еще не открытые. Как только это случится — мистика исчезнет: все станет природой. Но прежде чем это случится, миснатика может быть удобным, полезным названием и науки, и той пограничной области, где происходит сопряжение реального и таинственного,
А теперь: каким образом картина двух реальностей — естественно-научной и миснатической — может быть полезной в современном мире? Прежде чем ответить на это, давайте обозначим барьеры, перед которыми оказалось наше видение бытия. О природе нынешнего кризиса в науке исчерпывающе пишет Фритьоф Капра в книге "Переломный момент". Цитирую:
"Новые концепции в физике принесли глубокие изменения в наше мировоззрение, от механической концепции Декарта и Ньютона до холистического и экологического подхода, который, как я убедился, подобен воззрениям мистиков всех времен и традиций.
Новое отношение к физической Вселенной отнюдь не легко далось ученым в начале столетия. Изучение атомного и субатомного мира привело их к столкновению с удивительной и неожиданной реальностью, которая, казалось, ускользала от какого-либо связного описания. Борясь же за то, чтобы уловить эту новую реальность, ученые весьма болезненно ощутили, что их фундаментальные концепции, язык, весь характер мышления оказались неадекватными для описания атомных явлений. Их проблемы были не только интеллектуальной природы, но разрослись до размеров эмоционального и, можно сказать, даже экзистенциального кризиса. Много времени ушло у них на борьбу с этим кризисом, но в конце концов они были вознаграждены глубоким проникновением в природу материи и ее связь с разумом человека " .
Думаю, тут следует заметить, а это важно для нового понимания мистики, что доктор Фритьоф Капра — физик высоких энергий и проводит исследования в многочисленных европейских и американских лабораториях. Кроме публикации специальных работ он занялся философскими аспектами современной науки, и прежде всего близкой ему физики.
Сегодня все области знания требуют перелома, ибо всюду проявляются признаки кризиса. Инфляция и безработица, нехватка энергии, проблемы со здоровьем, загрязнение, поражение окружающей среды, волны преступности, дикое вооружение, расовая ненависть, разделы и границы... По мнению Капры, мир оказался в таком положении потому, что "мы пытаемся использовать концепции устаревшего мировоззрения — механистические воззрения картезианско-ньютоновской науки - для объяснения реальности, которая уже не может быть понята в категориях упомянутых концепций... Нам необходима новая парадигма, новая картина реальности, радикальное изменение в нашем мышлении, восприятии и оценке".
После общей постановки проблемы я займусь уже только теми областями, которые могут нас приблизить к пониманию мировоззрения древних народов. Ибо не думаю, что оно верно понято. Сметенные с лица Земли победоносной наукой Декарта и Ньютона, оно стало предметом исследования культуры, и ничем более того. Я же уверен, что многие его элементы, возвращенные нам, могут быть полезны при поисках выхода из того кризиса познания, который уже испытывает физика. Наверняка именно она сделает первый шаг от науки к небу. Следующий — за биологией, которая, быть может, использует для этого психологические приемы. Но задержимся ненадолго на физике, поскольку именно она, после того как мы покажем достоверность, реальность Неба, поможет нам представить себе его вероятную структуру.
"Многих физиков, — пишет Капра, — воспитанных в традиции, ассоциирующей мистицизм с неуловимыми, таинственными и весьма ненаучными явлениями, шокировало сравнение их идей с явлениями мистическими. К счастью, такой подход сейчас изменяется... Все большее число ученых осознает, что мистическая мысль подводит логичную и подходящую философскую основу под теории современной науки" .
Физика — это существенно для хода наших рассуждений — развеяла уверенность, я бы сказал, в "незыблемости" этого света. Она как бы усомнилась в существовании его в том виде, в каком мы его обычно представляем, и тем самым ликвидировала границу между двумя реальностями: между землей и Небом — как сказали бы древние. Как могло случиться такое событие, как ни одно другое ранее, потрясшее науку? Атомы и субатомные частицы потеряли статус несомненных частиц и превратились в абстрактные единицы с двойственной природой: и зависимости от того, как на них взглянуть, они проявляют себя то как частицы, то как волны. То же самое происходит и со светом: он то частица, то волна.
Трудно, однако, согласиться с тем, что нечто может быть частицей, единичкой, занимающей чрезвычайно малый объем, и одновременно волной, покрывающей пространство на значительное расстояние.
" На субатомном уровне, — пишет Капра, — материя не существует наверняка в определенных местах, но, вернее сказать, проявляет «тенденцию к существованию», атомные же события не протекают наверняка в определенном месте и определенном времени, а скорее, проявляют «тенденцию к протеканию».
На субатомном уровне «солидные» материальные объекты классической физики растворяются в волноподобных вероятностных моделях. Модели же эти, что важно, характеризуют не вероятности объектов, а, скорее, вероятности взаимодействий... Как написал Нильс Бор: «Выявленные материальные частицы суть абстракции, их свойства могут быть установлены и наблюдаемы исключительно за счет взаимодействия с другими системами... Таким образом, современная физика обнаруживает принципиальное единство Вселенной»".
Сказанное стоит повторить и относительно человеческого тела. Ибо его "солидность" представляет собою одно из тех препятствий, которые мешают нам выяснить природу Неба. Приверженность к материальному бытию не позволяет нам согласиться с существованием в ином воплощении, неуловимом и невидимом, каким было бы оно при отделении сознания от тела. Но что мы есть по сути своей?
"На макроскопическом уровне, — пишет далее Капра, — такое понятие субстанции является полезным приближением, но на уровне атомном особого смысла не имеет. Атомы состоят из частичек, а частички эти не «сделаны» из какого-то материального вещества. Наблюдая их, мы никогда не видим никакого вещества, а то, что обнаруживаем, есть динамические элементы, неустанно превращающиеся один в другой — непрекращающийся танец энергий... Там имеет место движение, но в конечном счете нет движущихся объектов; есть активность, но нет актеров, нет танцоров— есть только танец"
Чтобы облегчить объяснение понятия Неба, в которое согласился бы вникать атеист среднего уровня, мы никак не можем обойти молчанием проблему сознания. Я убежден, что именно оно обладает всеми данными, чтобы стать связующим звеном между двумя реальностями, ибо присутствует одновременно и в той и в другой. Я не собираюсь вдаваться в рассуждения относительно возможности такового присутствия — хочу лишь сказать, что есть множество признаков, указывающих на то, что понимание Вселенной в значении строго научном будет невозможно, если не учитывать, наравне с законами физики, фактора сознания, его связи с ней. Сейчас нет даже понятий, чтобы эту связь определить. Кажется, человеческое сознание — это лишь организующая частица, выделенная из некоей целостной организующей структуры Вселенной, это локализованный признак какого-то явления, действующего повсеместно.
Мы должны согласиться: вещество не существует, а значит, не существует и сугубо "материальное" тело. На самом глубоком, субатомном, уровне мы растворяемся во всеобъемлющем квантовом поле, я бы сказал, впитываемся в него, а оно проникает в нас. Поэтому мы связаны с ним миллиардами связей, и каждая из них — элементарная частица, излучаемая полем, несуществующая, но проявляющаяся лишь взаимодействием с другими, подобными ей частицами. А коли так, то следует ожидать существования чего-то, что организует наше существование-несуществование. Возможно, это как раз и есть сознание, и не обязательно наше? Так понимаемое, оно оказывается не исключительным даром для человека, а свойством всех творений природы, условием их существования, поровну разделенным, хотя и в различной степени ощущаемым. Если принять такое положение, то более понятным становятся высказывания знаменитых физиков, которые поиск связи духа и материи, опрометчиво разделенных в картезианском мире, уже делают объектом своих исследований.
Известный астроном Джеймс Джине уже в 1930 году сказал: "Сегодня уже наблюдается широкое согласие... относительно того, что поток знания движется в сторону немеханистической реальности; Вселенная начинает вырисовываться скорее как гигантская мысль, нежели гигантская машина" .
А современный физик Капра идет еще дальше:
"Открывается беспрецедентная возможность того, что мы будем вынуждены включить учение о человеческом сознании непосредственно в будущие теории материи... Некоторые физики показывают, что сознание может быть основным аспектом Вселенной и что мы можем остановиться в дальнейшем понимании природных явлений, если будем продолжать настаивать на его исключении"*.
Приведенные цитаты убеждают нас в том, что о природе Вселенной и бытия мы по-прежнему знаем мало. А следовательно, надо быть готовыми к совершенно неожиданным поворотам, ассоциациям, движению к новому, хотя это "новое" может оказаться сорокавековой давности.
Теперь обратимся к биологии. И тут надо сказать о явно нарастающем кризисе, «глухой стене», как я бы его назвал. Это может показаться странным, если учесть, что за последние десятилетия биология добилась очевидных и даже ошеломляющих успехов, проникая в глубь живого вещества. Но именно это и позволило ей увидеть как бы конец пути. Модель живой структуры, выработанная, исходя из отделения материи от духа, попросту не действует и — не живет. Мы до сих пор не только невероятно далеки от того, чтобы составить из простых молекул клетку, но даже не в состоянии понять, почему она живет. Жизнь возникла и существует — это все, что нам известно. Но это возникновение, как я уже писал в первой части книги, все менее понятно в отношении Земли. Отсюда и попытки отыскать истоки жизни в космосе, что, откровенно говоря, нисколько не облегчит решения проблемы.
Известный биолог Пол Вейс замечает: "На основе строгих эмпирических опытов мы можем с полной уверенностью сказать, что замена скрупулезного анализа Вселенной не менее скрупулезным синтезом, то есть соединением молекул — реальным или же чисто умозрительным, — не в состоянии объяснить поведения даже самой что ни на есть элементарной живой системы ".
На какие бездорожья догматического и бесплодного мышления может завести современного биолога его полная беспомощность перед лицом феномена жизни, самым отчаянным образом свидетельствуют слова Жака Моно, лауреата Нобелевской премии, открывшего процесс синтеза клеточных белков, которые в свое врем произвели такое огромное впечатление:
"Один лишь случай лежит у истоков всяческих инноваций, всяческого созидания в биосфере. Чистый случай, абсолютно произвольный и слепой лежит у самых корней изумительного здания эволюции".
Заметим: какое невероятное невежество в отношении акта создания, или лишь печальная ограниченность известного ученого. Увы, множество титулованных коллег, как только они заметили, что невообразимая дифференциация и сложность организмов превышает способность их понимания, тут же пришли к выводу, что их возникновение есть дело рук слепого случая. Эту точку зрения с новой силой проводит в своих книгах "Ген эгоиста" и "Слепой часовщик" зоолог Ричард Доукинс. Нарисованный им "сценарий" сущего как лотерейной машины, в которой беспорядочно пересыпаются гены, имеет мало общего со знанием, а также не имеет достаточных под собой оснований, чтобы считать его хотя бы гипотезой. По сути своей он является верой, следованием вере, проистекающим из ограниченности ума и беспомощности.
Не вижу ничего, что казалось бы мне более правдоподобным.
Ослепленные фундаменталистские приверженцы эволюции, происходящей путем случайных мутаций и естественного отбора случайно приспособленных организмов, даже не заметили, что наука уже свела к истинной величине значение случайных мутаций и роль самих генов. Первые, как пришлось согласиться, или направляются специализированным механизмом клетки, или действуют вредоносно и даже убийственно и не помогают никакому развитию, никогда не ведут к преобразованию, улучшающему организм. Гены, в свою очередь, лишь кодируют структуры белковых молекул и не содержат в себе "планов" строения тела. Я не стану здесь развивать эту мысль, поскольку сделал это в своей книге "Жизнь— это мысль", а ограничусь лишь анекдотическим аспектом тех "великих поисков", во время которых наши гиды при науке, отнюдь не редко, часто сознательно и собственной славы ради, уводили нас на бездорожье познания. Известны случаи Тейяр де Шардена и Эжен Дюбуа.
Первый, один из известнейших и уважаемых авторитетов XX века, оказался, похоже, ответственным за шитую белыми нитками мистификацию со знаменитым "пильтдаунским человеком". Сегодня уже известно, что эта якобы раннечеловеческая форма "самого древнего англичанина" была умышленно препарирована из фрагментов современного человека и челюсти орангутанга, взятой из коллекции Британского музея, которой по образцу человеческих подпилили зубы. Электронный микроскоп обнаружил не только следы опиливания, но и невидимые невооруженным глазом опилки костного материала.
Второй — Эжен Дюбуа из Голландии, — в 1895 году явивший миру обнаруженное им на Яве "недостающее звено" "яванского человека". Сегодня уже известно, что верхняя часть черепа и один-единственный зуб, "породившие" это воистину франкенштейновское существо, в действительности принадлежали обезьяне и были откопаны и "поданы" в комплекте с берцовой костью человека, выкопанной в восемнадцати метрах от них. При этом Дюбуа в течение тридцати лет утаивал от мира, что в том же слое нашел два современных человеческих черепа и именно их-то и следовало сочетать с той берцовой костью. Наконец в 1938 году, видимо пресытившись не полагающейся ему славой, он сам расстался с идеей "яванского человека". Любопытно, что сведения о нем все еще появляются на страницах некоторых справочников!
Столь же смехотворными были судьбы иных человекообразных— например, "синантропа из-под Пекина". Последние десятилетия принесли серию громких африканских открытий семейства Лики. Они отбросили историю человека на миллионы лет назад и окончательно "ликвидировали" предлагавшиеся до них "промежуточные звенья". Насчитывающие три с половиной миллиона лет оттиски ступней в вулканическом туфе идентичны тем, что оставляют ступни наших современников. И самые древние останки, кости ног, возраст которых 2,6 миллиона лет, не отличаются от наших. Полный скелет мальчика, умершего 1,6 миллиона лет на зад, невозможно отличить от теперешнего, а череп его типичен для неандертальца.
На обложке сентябрьского номера журнала "Дискавер"за 1986 год помещено изображение найденного в Кении черепа австралопитека Буасе, насчитывающего 2,5 миллиона лет. Эта находка, в свою очередь, свела там на нет реестр "переходных" форм. Картинку снабдили словами известного палеонтолога: "Поразительный, насчитывающий два с половиной миллиона лет череп, найденный в Кении, опровергает существовавшие до сих пор представления о процессе эволюции первичных гоминидов. Теперь мы уже не знаем, кто кому положил начало и даже каким образом и когда появились мы сами". И далее: "Словно землетрясение, новый череп мгновенно превратил все наши тонко организованные конструкции в груду обломков неудачных и грубо тесанных новых гипотез".
Более того, растерянность среди ученых касается не только проблемы эволюции человека — она в равной степени относится к миру живого в целом. Говоря без обиняков: наука не дала нам ни единого достоверного подтверждения тому, что эволюция в дарвиновском смысле вообще существует. Палеонтология не нашла никаких промежуточных форм между видами ни в одной из групп животных. А по мере продвижения исследований становятся все менее правдоподобными все мыслимые механизмы такой эволюции. Это и есть одна из вышеупомянутых "глухих стен", перед которой оказалась наука и которой, скорее всего, не сумеет преодолеть без привлечения нового фактора.
В 1980 году в Чикаго состоялась конференция, собравшая ученых из различных областей науки, заинтересованных проблемами эволюции. В сообщении о ней, актуальном и сейчас, «Ньюс Уик» писал: "Недостающее звено между человеком и обезьяной... есть нечто наиболее пленительное во всей иерархии иллюзорных созданий. В ископаемых доказательствах недостающие звенья являются правилом... Чем больше ученых искали переходных форм, которые якобы находятся между видами, тем большее их число испытывало разочарование" .
И еще: "Доказательство, поставляемое нам ископаемыми останками, неопровержимо свидетельствует против классического дарвинизма... постулирующего, что новые виды эволюционируют из уже существующих путем накопления мелких изменений, каждое из коих приспосабливает организм к выживанию и соперничеству в окружающем мире " .
Перед лицом этих фактов принялись придумывать новые гипотезы. Одна из них гласит, что в генотипе генеративных клеток одного или нескольких индивидуумов данного вида то и дело происходят существенные ошибки (!) при копировании ДНК, приводящие к рождению потомства столь сильно отличающегося от родителей, что оно уже образует иной вид. В приложении к человеку эта теория "количественных скачков", "нарушенного равновесия", или "прогрессивного уродства", означала бы, что самки шимпанзе время от времени рождают уродцев, не пригодных к жизни, но однажды один из таковых мог оказаться человеком и положить начало новому виду.
Сторонников этой гипотезы не обескураживает тот факт, что ее создатели вновь сослались на "слепую судьбу", причем в еще менее правдоподобном контексте! То, что у Дарвина было все-таки растянуто на эпохи и эры, здесь происходит "сразу". Всей сложной, логичной и безотказной "программе" обезьяньего организма предстоит в мгновение ока преобразоваться в еще более сложную, логичную и "сыгранную" во всех деталях "программу" человеческого тела.
Воистину, трудно будет отстоять эту гипотезу, если не ввести фактор интеллекта, программирующего это изменение. У древних не возникало сомнений в этом вопросе. Они хорошо знали, где в огромном здании природы поместить случай. Место уродцев у них тоже было точно обозначено. Интуитивно (не только! не только!) они чувствовали, что гигантский организм природы, непонятно сложный, полный взаимозависимостей, должен иметь своего духа, который его анимирует, приводит в действие, оживляет, поддерживает. Сидней Бреннер написал:
"Я думаю, в ближайшем двадцатипятилетии нам надо будет научить биологов новому языку... Я еще не знаю, как он называется, да и никто не знает... Может оказаться ошибочной вера в то, что всякая логика почиет на молекулярном уровне. Мы можем быть вынуждены выйти за пределы часового механизма ".
Карл Юнг, в свою очередь, развил ряд идей, совпадающих со взглядами современной физики и холистическим видением реальности. В одной из своих главных работ он поместил такие пророческие слова:
"Рано или поздно ядерная физика и психология подсознания сблизятся, поскольку обе, независимо одна от другой, и с противоположных, направлений проторят себе дорогу к трансцендентальному пространству ".
Вопросы
1. За что Кучиньский критикует современную ортодоксальную науку?
2. Какую альтернативу он ей выдвигает?
3. По-вашему, привнесение элементов мистики в естествознание – прогрессивный шаг или возврат в прошлое, во «тьму Средневековья»? Аргументируйте.
4. Действительно ли «Небо», иная реальность может быть описана наукой, или изучение ее – дело исключительно теологии? Аргументируйте.
5. Почему именно физики в первую очередь сегодня подают свои голоса за то, чтобы включить в перечень принятых современной наукой духовно-религиозные доктрины и концепции?