Время Ломоносова и Державина

В области рифмовки в это время господствует принцип рационального самоограничения.

Самоограничение:

• В метрическом аспекте – к употреблению допускались только мужские и женские рифмы, а дактилические отвергались.

• В лексико-грамматическом аспекте самоограничение выражалось менее определенно. Здесь учебники предостерегали от тавтологических и полутавтологических рифм, от нищенских, натянутых рифм на –ати и пр.

• В фоническом аспекте самоограничение рифмовки выражалось, прежде всего, в канонизации точной рифмы.

Идеальной рифмой безоговорочно считалась рифма и фонетически и графически точная: «мил - пленил». Но от этого идеала допускались отклонения в различных отношениях и в различной степени.

Итак, нормы рифмовки, установившиеся в русском классицизме: идеальная точность (по меньшей мере двух знаков) как норма, йотированные рифмы как «вольность», приблизительные и неточные рифмы под запретом, опорные звуки как желательная, хотя и необязательная роскошь.

На протяжении 18 века сменилось два отчетливых периода, «сумароковский» и «державинский», - период утверждения норм рифмовки и период их кризиса.

В первом периоде (1740-1770-е гг.) определяющим событием стала деятельность Сумарокова и его учеников. Их программой была идеально точная рифмовка, с исключением всех аномалий и максимальным использованием «желательных» богатых рифм; образцом им служила французская поэзия.

Во втором периоде развития русской рифмы 18 века (1780-1790) главным вопросом становится выход из тесного круга допустимых рифм. Здесь открывались различные пути. Можно было ослабить лексические ограничения – по этому пути пошел Муравьев с его экзотическими рифмами на собственные имена («маркиза-Чингиза»). Можно было ослабить грамматические ограничения – по этому пути пошел Хемницер с его наплывом глагольных рифм. Можно было, наконец, слабить фонические ограничения – по этому пути пошел Державин.

Державин не оставил не нарушенной ни одну из норм классицистической рифмовки. В целом рифма Державина гораздо больше рассчитана на чисто фонический эффект, чем рифма сумароковской школы, которая была лишь сигналом конца стиха.

Подготовка белого стиха. Кроме державинского пути ослабления фонической скованности русского стиха был возможен и другой, еще более радикальный, - прямой переход к белому, нерифмованному стиху. Во-первых, белый стих был приметой имитаций античного стиха, т.е. сигналом «высокости». Во-вторых, белый стих был приметой имитаций народного стиха, т.е. сигналом «простоты». Это относится не только к стихам с дактилическими окончаниями, заведомо нерифмованными, но и к стихам с мужскими и женскими окончаниями.

Время Жуковского и Пушкина

19 Век застал русскую рифму в полосе кризиса. В поэзии 1800-1840-х годов перед нами отчетливо различаются три поколения и три различные отношения к точности рифмы.

Первое поколение – (1780-е годы рождения) – это Давыдов, Гнедич, Батюшков, еще не изжившие традицию неточной рифмы; но ведущий поэт этого поколения, Жуковский, уже сознательно от нее отказывается и поворачивается к точной рифме.

Второе поколение (1790-1800-е годы рождения) – это Пушкин и его сверстники, решительно возвращающиеся к культу точной рифмы.

Третье поколение – (1800-1810 годы рождения) – Полежаев, Тютчев, Лермонтов, в чьем творчестве начинает развиваться новый вид аномальной рифмы, дающий новую возможность выхода из кризиса, - приблизительная рифма. Поначалу это сопровождается последней вспышкой интереса к собственно неточной рифме (мужской открытой), но она скоро погасает.

Быстрая реставрация точной рифмы и затем переход к приблизительной приостановили наступление белого стиха. Ему были отведены свои области – все те же имитации античного стиха, все имитации народного стиха и, наконец, новооткрытый 5-ст. ямб, а с ним вся серьезная драма и отчасти – вслед за Жуковским и Пушкиным – эпический рассказ и лирический монолог.

Следует отметить, что эпоха романтизма ослабила ограничения, наложенные предшествующей эпохой на отбор и сочетание стиховых окончаний – правило альтернанса и запрет дактилических рифм. Большой вклад в это внес Жуковский.

Итак, в 1800-1840 гг. круг допустимых рифм был раздвинут за счет дактилических рифм, йотированных и приблизительных созвучий, разнообразие их сочетаний было облегчено дозволением однородной рифмовки; зато консонантный костяк рифмы был вновь укреплен строгим запретом на неточные созвучия.