18. Учение ф. Де Соссюра о речевой деятельности (дихотомия язык / речь).

Выделил внешнюю и внутреннюю лингвистику. Предмет внешней – вопросы экономического, географического и исторического бытования языка. Предмет внутренней лингвистики – устройство языка.

Выделил Синхронию и Диахронию в изучении языка.

Диахрони́я— рассмотрение исторического развития тех или иных языковых явлений и языковой системы в целом как предмет лингвистического изучения.

Противопоставляется синхронии— рассмотрение состояния языка как установившейся системы в определенный момент времени.

Диахрония Язык-Речь:

Язык противостоит речи. Поскольку язык конечен, а речь бесконечна, язык коллективен, а речь индивидуальна. Язык не наблюдаем, речь наблюдаем. Язык – нечто общее, инвентарь слов и правил, а речь реализуется у каждого по-разному. Язык – это норма, а речь – нет. Однако язык и речь тесно связаны между собой – без одного не могло бы быть другого. Язык необходим, чтобы речь была понятна, производила все свое действие, а речь в свою очередь необходима для установления языка.

Языком Соссюр называл общий для всех говорящих набор средств, используемых при построении фраз на данном языке;

Речью — конкретные высказывания индивидуальных носителей языка.

Речевая деятельность, речевой акт, согласно Соссюру, имеет три составляющие:

физическую (распространение звуковых волн)

физиологическую (от уха к акустическому образу, либо от акустического образа к движениям органов речи)

психическую (во-первых, акустические образы — психическая реальность, не совпадающая с самим звучанием, психическое представление о физическом звучании; во-вторых — понятия).

Хотя язык вне речевой деятельности индивидов не существует («это не организм, это не растение, существующее независимо от человека, он не имеет своей собственной жизни, своего рождения и смерти»), тем не менее изучение речевой деятельности следует начинать именно с изучения языка как основания всех явлений речевой деятельности. Лингвистика языка — ядро лингвистики, лингвистика «в собственном смысле слова».

19. Концепция языкового знака ф. Де Соссюра.

Языковой знак состоит из означающего (акустического образа) и означаемого (понятия). Языковой знак имеет два основных свойства.

Первое заключается в произвольности связи между означающим и означаемым, то есть в отсутствии между ними внутренней, естественной связи.

Второе свойство языкового знака состоит в том, что означающее обладает протяжённостью в одном измерении (во времени).

Языковой знак – психическое обоснование, произвольное, условное, не навязанное природой, причинно-следственное соединение двух сторон: акустического образа и понятия.

Признаки языкового знака:

1. Условная связь между означаемым и означающим. В самом слове нет указания на предмет.

2. Линейный характер.

3. Изменчивость/не изменчивость.

4. Договорённость.

20. Женевская лингвистическая школа (А. Сеше, Ш. Балли и др)

ЖЕНЕВСКАЯ ШКОЛА - одно из направлений лингвистического структурализма. Сложилось в Женевском университете (Швейцария) под влиянием идей Ф. де Соссюра. Ведущие представители Женевской школы – Ш.Балли и А.Сеше, работавшие вместе с Соссюром и издавшие в 1916 Курс общей лингвистики. В 1910–1940-е годы Балли и Сеше развивали идеи Соссюра, дополнив их рядом новых. Основная область изучения Женевской школы — проблемы общего языкознания (на примере французского языка), изучение соотношения индивидуальных и социальных явлений в языке и речи, проблемы языковой системы, понятия языковой сущности и единицы, ценности, синтагмы, к соотношению индивидуального и социального в явлениях языка и речи, к дихотомии диахронии и синхронии, дихотомии означающего и означаемого, к связи языка и мышления, к проблемам семиологии, семантики, фразеологии, синтаксиса, стилистики.

Лингвисты Женевской школы сохраняли верность идеям Соссюра, включая те, которые отвергались другими школами структурализма (например, о несистемном характере языковых изменений). В то же время они стремились очистить соссюровское учение от наиболее явных противоречий, дополнить его за счет анализа проблем, недостаточно рассмотренных в Курсе общей лингвистики. В частности, Сеше предлагал наряду с выделенными у Соссюра синхронной (статической) и диахронной (эволюционной) лингвистикой выделять особую «лингвистику организованной речи», что позволяло преодолеть двоякое понимание синхронии у Соссюра – как статичной системы и как определенного состояния языка. Согласно Сеше, язык в синхронии – это статичная система чистых отношений, однако он связан с предшествующей ему организованной речью; именно в организованной речи происходят все изменения, которые могут изменять систему языка. Им выдвигается теория двух ступеней в образовании грамматических явлений — дограмматической (язык жестов в широком смысле) и грамматической, в соответствии с которой всякое грамматическое явление возникает в индивидуальном дограмматическом акте, выражающем душевное состояние говорящего, и лишь затем переходит в область грамматики.

Балли разрабатывал проблематику, связанную с взаимоотношением языка и речи. Языковая система существует потенциально, для вхождения ее единиц в речь они должны быть актуализованы; например, слово в языке обозначает класс предметов или ситуаций, а в процессе актуализации связывается с некоторым конкретным предметом или конкретной ситуацией. Балли рассмотрел механизм процесса актуализации, выделив так называемые актуализаторы – специальные языковые средства, служащие этой цели: показатели времени, наклонения, артикли, указательные местоимения. Ученый разграничил также два типа языковых значений: обозначающие внеязыковую действительность и отношение к ней говорящего. Карцевский выдвинул идею «асимметричного дуализма», связанную с нетождественностью двух сторон языкового знака, постоянным противоречием между ними, находящим отражение в омонимии, синонимии и др.; преодоление одних противоречий ведет к появлению других, что обусловливает изменчивость знака.

21. Парижская лингвистическая школа (Ж. Вандриес, А. Мейе и др.);

22. Л. Ельмслев и Копенгагенская школа структурализма (глоссематика);

Глоссематика (НИ В КОЕМ СЛУЧАЕТ НЕ глоссемантика).

ЕЛЬМСЛЕВ, ЛУИ (Hjelmslev, Louis) (1899–1965), датский лингвист, основатель глоссематики. Родился в Копенгагене 3 октября 1899. В 1923 окончил Копенгагенский университет (его учителем был известный индоевропеист и историк лингвистики Хольгер Педерсен, 1867–1953), учился также в Праге и Париже. Испытал значительное влияние франко-швейцарской лингвистики. C 1937 профессор Копенгагенского университета; сменил Педерсена на посту заведующего кафедрой сравнительного языкознания. Умер Ельмслев в Копенгагене 30 мая 1965.

Начинал Ельмслев как индоевропеист и последователь младограмматизма (Балтийские этюды, 1932), но в 1930-е годы изменил позицию, перейдя к последовательно структурной точке зрения. В 1931 вместе с Виго Брёндалем (1887–1942) основал Копенгагенский лингвистический кружок; с 1939 издавались труды этого кружка. Статьи Ельмслева в 1959 были собраны в 12-й выпуск под названием Лингвистические эссе; 2-й том Лингвистических эссе Ельмслева вышел в 1973 как 14-й выпуск «Трудов».

Главные работы Ельмслева 1930-х годов – двухтомный труд Категория падежа (La catégorie de las cas, 1935–1937) и Понятие управления, в которых общетеоретические идеи еще высказывались с учетом конкретного языкового материала. Окончательно абстрактная «алгебраическая» теория языка была сформулирована в главном теоретическом труде Ельмслева – Основы лингвистической теории (Omkring sprogteoriens grundlöggelse), впервые изданном в 1943. В 1953 на английском языке вышел его переработанный вариант Пролегомены к теории языка (Prolegomena to a Theory of Language), получивший мировую известность (рус. пер. 1960). Написанная в те же годы книга Язык (Sproget) была издана лишь в 1963.

Включает небольшое количество лингвистов, но долгое время являлась авторитетной.

Основан в 1931 группой копенгагенских лингвистов во главе с Л. Ельмслевом и В. Брёндалем. Руководящий орган — ежегодно избираемое бюро во главе с председателем. К 1970-м годам глоссематика прекратила существование.

Основатель – Луи Ельмслев; его ученики – Ганс Ульдалль (подобие уебника «Основы глоссематики») и Тогебю (описание франц.языка на основе Коп. школы).

Основная цель К. л. к. — способствовать исследованиям в области общей и системной лингвистики, ориентировать датских лингвистов на проблемы и методы современной лингвистики, развивать новые направления. Становление и первый этап деятельности К. л. к. совпали с периодом распространения в языкознании идей структурализма

Формирование копенгагенского структурализма проходило под влиянием Э. Сепира, московской фортунатовской школы, женевской школы, пражской лингвистической школы. Своё крайнее проявление копенгагенский структурализм получил в разработанной Ельмслевом и другими концепции глоссематики, которая в течение многих лет обсуждалась и рассматривалась как новая лингвистическая теория в конструктивном и в критическом планах; были попытки применения глоссематической теории к описанию структуры некоторых конкретных языков (Тогебю, Я. Л. Мей).

Идеи глоссематики, изложенные прежде всего в книге Л.Ельмслева Пролегомены к теории языка (перевод воспроизводит заголовок американского издания 1953; первоначально книга вышла в 1943 на датском языке под названием Основы лингвистической теории – Omkring sprogteoriens grundlöggese), основывались на идеях Ф. де Соссюра и неопозитивизма. Ельмслев стремился к полной автономии лингвистики от других наук, делая исключение лишь для семиотики и математики. Чтобы отличать новую лингвистику от традиционной, весьма тесно связанной с психологией, физиологией, историей и т.д., он предложил называть ее глоссематикой.

По мысли Ельмслева, общая теория языка должна строиться дедуктивно, идти не от фактов конкретных языков, а от общих, заимствуемых из формальной логики принципов. Теория не должна зависеть от опыта; предсказывая возможности, она ничего не говорит об их реализации. Таким образом, общая теория языка строится как математическое исчисление, оцениваемое лишь с точки зрения его внутренних свойств: непротиворечивости, полноты и простоты. Это не означает, что теория не должна применяться к конкретному материалу, но качество теории и ее пригодность – две разные вещи, и экспериментальные данные указывают лишь на пригодность теории, но не служат мерилом ее качества.

Крайне абстрактный подход к языку объясняет многие другие положения глоссематики. В частности, глоссематика не предусматривает каких-либо специфических понятий для разных ярусов языковой системы: фонологии, морфологии, синтаксиса. В глоссематике выделяются лишь самые общие понятия, в большинстве своем взятые из математики: объекты, классы объектов, зависимости (функции) между объектами, типы таких зависимостей, логические операции с объектами и др. Язык рассматривается как система двусторонних знаков. Каждый знак имеет внешнюю, непосредственно воспринимаемую, сторону и внутреннюю, идеальную сторону, для обозначения которых Ельмслев ввел специальные термины – план содержания и план выражения. Для построения знаков используются также односторонние единицы, называемые фигурами (фигуры плана выражения соответствуют фонемам, а фигуры плана содержания – элементарным единицам смысла, не имеющим собственного выражения; см. также СЕМАНТИКА). Однако, если большинство концепций знака, включая соссюровскую, рассматривает знак как указание на что-то, находящееся вне его, для глоссематики знак автономен и ни с чем, кроме других знаков и фигур, не связан, две стороны знака равноправны. Субстанция знака, в частности звуковая, несущественна для глоссематики. Взгляд на язык как на чистую форму, провозглашенную Соссюром, в глоссематике доведен до логического конца.

В соответствии с таким подходом в глоссематике не изучаются не только фонетика и семантика сами по себе, но и знаки как таковые. Предметом глоссематики оказывается «алгебра языка» – отношения между знаками, знаки же оказываются лишь точками пересечения структурных отношений; только последние и интересуют теорию языка. Эта точка зрения также восходит к Ф. де Соссюру. Как и Соссюр, Ельмслев рассматривал лингвистику как часть более общей науки о знаках, которую он вслед за Ч.С.Пирсом называл семиотикой (именно после работ Ельмслева этот термин окончательно утвердился в науке о языке, хотя в лингвистику его ввел М.Бреаль).

«Алгебраический» подход к языку приводил представителей глоссематики к представлению о лингвистике (глоссематике) как чистой игре по определенным правилам, никак ни связанной с исследованием языковой реальности. В работе Язык и речь Ельмслев пытался выйти за пределы такого подхода, предложив наряду с «языком-схемой», представляющим чистую форму, еще два понятия: «язык-норму», включающую социально значимые характеристики субстанции, но отвлекающуюся от деталей конкретного произнесения, и «язык-узус» – совокупность принятых в обществе навыков, включая произносительные детали; в отличие от «языка-схемы», «язык-норма» и «язык-узус» предполагают звуковой характер. Однако такая концепция в глоссематике была лишь намечена.

Ельмслев сознавал, что его подход к языку ведет к «временному ограничению кругозора», но считал это ограничение «ценой, заплаченной за отторжение у языка его тайны». Концепция глоссематики, в целом не принятая другими направлениями структурализма, оказалась слишком абстрактной и непосредственно не применимой к конкретной лингвистической практике. С точки зрения теории моделей, глоссематика оказалась слишком сильной моделью, пренебрегающей многими свойствами естественного языка и описывающей скорее семиотическую систему вообще. Единственная попытка применить метод глоссематики при описании реального (французского) языка, предпринятая К.Тогебю, оказалась неудачной. Преобладающее мнение о глоссематике выразил А.Мартине: главная книга Ельмслева «удивительно богата содержанием, четко построена, хорошо написана, ясна и строга по мысли», но «это башня из слоновой кости, ответом на которую может быть лишь построение новых башен из слоновой кости». Некоторые принципы глоссематики все же вошли в научный обиход; весьма удачными оказались многие терминологические новации, предложенные Ельмслевым. Глоссематика ощутимо повлияла на ряд советских и зарубежных лингвистов: Ю.К.Лекомцева (1929–1984), И.И.Ревзина (1923–1974), И.Ф.Вардуля (1923–1998), С.К.Шаумяна (р. 1914), С.Лэма (р. 1929) и др.

23. Пражский лингвистический кружок (Школой функциональной лингвистики)

24. Н.С. Трубецкой и его фонологическая теория.

25. Л. Блумфилд и американский дескриптивизм;

26. Метод непосредственно составляющих (З. Харрис ).

Сущность анализа по непосредственно составляющим заключается в том, что всякое высказывание воспринимается как бинарное и делится на две непосредственно составляющие. Те снова делятся на непосредственно составляющие, и процесс заканчивается выделением морфем. Членение речевых отрезков каждый раз нужно производить так, чтобы получались «максимальные отрезки», т.е. такие, которые в свою очередь допускают бинарные членения. Так, в предложении «Маленькая девочка в белом платье ест большое яблоко» максимальным членением будет членение на две части: 1)маленькая девочка в белом платье; 2) ест большое яблоко. Каждое из полученных члелений делится в свою очередь, например, маленькая девочка/ в белом платье; маленькая/девочка и т.д. – до тех пор, пока не будут получены элементы, далее уже не делимые. Метод анализа по непосредственно составляющим является, по сути, дальнейшим и своеобразным теоретическим развитием теории синтагмы Ф. де Соссюра, поскольку он основан на понятии некоего звена, состоящего из двух связанных между собой «конституентов», или составляющих, из которых, одно бывает главным, второе – зависимым.