Древняя Русь и Ближний Восток Древняя Русь

Иные концепции существовали в сред­невековой художественной культуре и, в частности, ландшафтной архитектуре Древней Руси, занимавшей территорию Восточной Европы. Другим здесь был общественный уклад, обусловивший от­личную от Запада структуру расселения. С предельной лаконичностью дал образ древнерусского города А. С. Пушкин: «... с златоглавыми церквами, с теремами и садами». Сад являлся такой же непременной частью русского города, как и белокаменная златоглавая церковь, как и пестрота каменных палат и узорная резьба деревянных теремов. Ожерелья стен щедро охватывали не только городские дома и усадьбы с их непременными огородами, но и россыпи садов на крутых откосах кремлевских холмов, маленькие церковки с кладбища­ми под густой сенью деревьев. Классиче­ским примером такого города может служить Москва. На самых ранних ее планах — «Петровом чертеже», «Кремлева-граде», показывающих город XVI в., обозначены сады в Кремле, «Госуда­рев сад» напротив Кремля на правом берегу реки, несколько других садов. Это были хозяйственные, плодовые сады. Декоративные или увеселительные «Красные» сады появились в XVII в. в Измайлове, Коломенском и в Кре­мле. Особенностью Кремлевского сада было размещение его на крыше, вернее на платформе, поддержанной каменны­ми сводами.

Московские и подмосковные монасты­ри дают яркие образцы монастырских садов, в которых издавна сочетались хозяйственные и декоративные функции. Сады занимали до 30 % территории внутри стен. Их обязательными эле­ментами были плодовые деревья, огоро­ды, ягодники, пруд для разведения рыбы. Есть свидетельства о существовании в XI в. яблоневого сада Киево-Печерского монастыря. Остатки садов до сих пор можно видеть в Донском, Иосифо-Волоколамском, Боровском-Пафнутьевом и многих других монастырях. Традиционными были сады княжеских и боярских усадеб. Известно, что уже в XII в. такие сады существовали в усадьбе Юрия Долгорукого в Киеве за Днепром, в усадьбе Андрея Боголюбского под Владимиром.

 

Ближний восток и Индия

При всем разнообразии садов Востока их можно разделить на две большие группы, соответствующие ареалам рас­пространения двух крупнейших религий Востока — мусульманства и буддизма. Сады, быть может, лучше других видов искусства отражали основы миропони­мания человека, образ его мышления, в первую очередь, конечно, в соотноше­нии, себя с природой или, как мы сейчас говорим, с окружающей средой. Суровая и. прямолинейно-простая идеология ис­лама нашла прямое отражение в компо­зиции садов, ассоциировавшихся в исла­ме с раем. Наиболее роскошными были сады правящего класса. Расположенные в подавляющем большинстве в субтропи­ческой зоне, райские сады владык причудливо входили в открытые вовне залы дворцов. Сады изобиловали водо­емами, соединенными журчащими ручь­ями, текущими по мраморному ложу, небольшими лиричными каскадными фонтанами. В садах росли экзотические деревья и благоухающие цветы, по ним бродили павлины, в золоченых клетках пели птицы.

В облике садов ислама, в их масштабах существует значительное разнообразие. Знаменитые сады Альгамбры в Гранаде, в Испании, построенные между 1350 и 1500 гг., были очень небольшими по размеру. Подобно другим средневековым садам Европы, они находились во внутренних дворах замка. Их отличает арабская структура орнаментики, ха­рактерная мусульманская система вод­ных элементов, особенно в так называе­мом Львином дворе, получившем свое название от фонтана с фигурами львов.

По-иному выглядят сады Средней Азии, Ирана, Индии, знакомые по множеству блестящих миниатюр и по существующим садам, неуклонно сохра­няющим традиционный облик. К числу лучших из них можно отнести сады в индийских дворцах Агры, Фатехпур-Сикри (XVI в.), Шахджаханабада (Ста­рый Дели, XVII в.). Особенно интересны сады при гробницах, где идея «райского сада» воплощалась с наибольшей полно­той. Именно такими были сады Мавзолея Хумаюна в Дели (XVI в.) и знаменитой гробницы Тадж-Махал в Агре в Индии (XVII в.). Принцип плани­ровки таких садов предельно прост: квадрат плана делится проходящими по его осям каналами на четыре меньших квадрата, такое деление, продолжается и дальше. В Тадж-Махале при общем размере сада 300X300 м наименьший квадрат составляет около 35 м. Главные оси обсаживались кустарниками и де­ревьями.

Особой формой открытых пространств мусульманского Востока были дворы мечетей, достигавшие значительных размеров. Дворы мостили каменными плитами, в центре дворов находились павильоны, бассейны для омовения или даже гигантский каменный пюпитр для Корана (Биби Ханум в Самарканде). Была развита и культура формирования городских площадей, чаще всего перед мечетями и медресе. Классический пример такой площади — Регистан в Са­марканде (XV—XVII вв.). Немногим уступает ей площадь Ляби-Хауз в Бухаре того же времени, с большим бассейном в центре.

Ландшафты Дальнего Востока

Средневековое садово-парковое искус­ство буддийского круга стран суще­ственно отличается от искусства садов Ислама. В отличие от неизменных регулярных планов здесь развилось ландшафтное или пейзажное паркостроение.

Особенно выделяются сады крупней­ших стран Дальнего Востока — Китая и Японии. Сложные и многоплановые религиозно-философские системы, су­ществовавшие в этих странах, оказали прямое влияние на понимание взаимо­отношений между человеком и природой. Абсолютизация красоты природы требо­вала подчинения деятельности человека ее законам. Китайские исследователи считают, что история садов Китая насчитывает более трех тысячелетий и традиции садоводства неизменно поддерживаются.

Наиболее известны императорские сады. Свободная планировка этих садов сочетается со строго симметричными композициями дворцовых зданий, пред­ставляющих собой цепочки прямоугольных дворов. Наиболее выразительные элементы ландшафта отмечены ха­рактерными беседками, мостами, обычно покрашенными в яркие цвета — крас­ный, изумрудно-зеленый, желтый и др. Крупнейшим центром императорско­го паркового строительства был Пекин. Наиболее развитым здесь является парк Юаньмин-Юань (XVII в.), занимающий территорию 75 га вблизи города. Широко известны парки Трех озер — Бэйхай, Чжунхай и Наньхай (XVII — XVIII вв.) в центре Пекина и парк Ихэюань близ Пекина. По свидетельству китайцев, филосо­фия китайского сада лучше всего воплощена в так называемых садах ученых или садах литературы. Такими садами славится район города Сучжоу в южном Китае. В садах Сучжоу (их сейчас насчитывается около 60) нет официальной парадности императорских парков.

Элементами садов были небольшие озера с характерными высокими арочны­ми мостиками, павильоны с черепичными крышами, пагоды, композиции из есте­ственного камня. Сад, отделенный от всего окружающего оградой, воплощал в себе особый мир тишины, покоя и красоты природы.. Старейшие сады Сучжоу — Лю-Юань, Чжоужэнь-Юань и другие существуют с XVI в.

Экзотическое для Европы китайское садоводство оказало заметное влияние на европейское садово-парковое искус­ство XVIII — XIX вв.

Любопытной чертой средневековой ландшафтной архитектуры Китая была своеобразная канонизация особенно выразительных ландшафтов. К их числу относится, например, удивительный по своей экзотической красоте горный пейзаж на реке Лиянг близ города Гуйлина, носящий название «самое красивое место в мире». Традиционное отношение к таким природным феноме­нам напоминает современную нам идею национальных парков.

Предтечей современного подхода к проектированию искусственных соору­жений в природном ландшафте можно считать и Великую Китайскую стену. Она вписывается в пейзаж подобно тому, как вписываются в него сейчас современные автомагистрали.

Исключительно высокой культурой создания живописных пейзажных садов обладает Япония. Сейчас японские сады стали популярными во всем мире. Если в Китае сады делали путем совершен­ствования, эстетической доработки кра­сивых уголков живой природы, то японское садово-парковое искусство основано на воспроизведении живой природы в заданных, заранее обу­словленных масштабах. Именно в Япо­нии развилось удивительное искусство выращивания миниатюрных, вполне взрослых деревьев, включая традици­онную сакуру — вишню. Здесь существу­ет уникальное искусство изготовления «старых» камней и садовых элементов — ламп, скамей и т. п. из «старого» камня. Специально делают «древние» скульпту­ры, плиты с надписями, разводят декоративных рыб для водоемов и, конечно, бесконечное число кустарников, цветов и других растений как материала для создания искусственной природы. Особенно крупным центром садово-паркового искусства уже много веков является древняя столица страны Киото. Здесь расположены дворцовые пей­зажные сады, ведущие свое начало с XIV в. и до сих пор сохраняющие основ­ные принципы своей композиции. Среди них широко известные сады Дзито-дзи (сад Серебряного павильона), Кинкаку-дзи (сад Золотого павильона), Сайхо-дзи («Сад мхов»), Хейян-дзи (Хейян — старое название Киото). Наибольшей известностью пользуется знаменитый «Сад камней» в парке Рьёан-дзи. Этот сад представляет собой чисто японскую композицию. Перед монастырскими ке­льями, стоящими в пейзажном саду, лежит площадка размером 12X25 м, покрытая мелкой выровненной галькой. На ней размещено несколько групп крупных естественных камней, образую­щих в целом живописную сбалансиро­ванную композицию. Считают, что этот сад символизирует философию буддизма Дзен. Каменный сад Рьёан-дзи был одним из первых в цепи аналогичных «каменных» композиций.

Наряду с типичными для феодального средневековья императорскими и мона­стырскими садами в Японии исключи­тельно широко развито искусство миниа­тюрных садиков при жилых домах. Порой такие садики сделаны на площади в несколько квадратных метров, обладая при этом необходимыми элементами сада — миниатюрным бассейном, «дики­ми» камнями, деревьями, дорожками, цветами.

Ландшафтная архитектура эпохи фео­дализма, в основном представленная садово-парковым искусством, имела в Азии значительное число местных школ, крайне мало изученных. Среди них самобытные школы Индокитая, Непала и Тибета, Шри-Ланки и многих других стран. Вместе со странами Средней Азии, Ближнего Востока, Индостана и Дальне­го Востока они вошли весомой составной частью в мировую сокровищницу худо­жественной культуры.

СТИЛИ ЛАНДШАФТОВ

Итальянское возрождение

Эпоха Возрождения знаменовала на­чало нового расцвета художественной культуры в Европе. В XV в. на первый план решительно выдвигается Италия, имевшая в то время обширные торговые связи со всем известным тогда миром. Меценаты, представленные, с одной стороны, торгово-ремесленной аристо­кратией, подобной знаменитому семей­ству Медичи, и с другой — католической церковью в лице папы римского и его ближайшего окружения, вкладывают крупные средства в строительство вилл, окруженных садами, в благоустройство и украшение городов.

Сады при дворцах и виллах возрожда­ли и развивали традиции «итальянского» сада, сформировавшегося в эпоху Древ­него Рима. Наиболее известные сады сосредоточены преимущественно в рай­онах Флоренции и Рима — в провинциях Тоскана и Лацио. Творческое начало в садах Возрождения, а затем и барокко нашло богатое выражение в многообра­зии композиционных решений и в дина­мичном развитии общих принципов планировки. Ранние сады Возрождения имели регулярные, но достаточно сво­бодно решенные планы без осевых доминант. Кульминационные центры садов — дворцы и виллы — не занимали непременного господствующего места, как это стало обычным в композициях XVI — XVII вв.

Сады Тосканы и Лацио имели террасное построение. На террасах разбивали небольшие регулярные парте­ры или боскеты. Обязательными эле­ментами были водные устройства — фонтаны, водопады, каскады, небольшие бассейны. Простота и строгость архитек­турных элементов сада раннего Возрож­дения постепенно вытеснялись сочной богатой пластикой позднего Возрожде­ния и барокко.

Логика раннего Возрождения хорошо выражена в саду виллы Медичи во Фьезоле — живописном древнем городке в 10 км к северу от Флоренции. Со склонов холма Фьезоле открывается одна из лучших панорам Флоренции с куполом Санта Мария дель Фьоре в центре. Имено здесь было построено несколько вилл, лучшей из которых по праву считается вилла, возведенная в 1450 г. знаменитым Микелоццо для знатного мецената Козимо Медичи. Композиция сада построена на сво­бодном сочетании нескольких террас, каждая из которых имеет самостоятель­ную структуру, формируемую партерами и высокой зеленью. Сад рассчитан на постепенное восприятие, и только верх­няя терраса непосредственно композици­онно связана со зданием виллы, стоящей в ее торце.

Флоренция XVI в. представлена садами Боболи, созданными при палаццо Питти. Они были начаты архитекторами Броччини и Амманати в 1550 г., но закончены только в XVIII в.. Композицию комплекса Питти можно назвать классической для городской усадьбы, получившей впоследствии са­мое широкое развитие. К знаменитому зданию Брунеллески со стороны города примыкает парадная площадь-двор, мо­щенная каменными квадрами. Здание как бы отделяет каменный город от живой природы. Сад открывается только за палаццо. Он поднимается вверх от него и поэтому раскрывается наиболее выразительно. Глаз охватывает всю его главную ось — от лужайки, окруженной амфитеатром, к фонтану Нептуна и даль­ше к статуе, замыкающей перспективу. Сады Боболи — один из немногих парков Возрождения, композицию кото­рых можно охватить глазом почти целиком со 2-го и 3-го этажей палаццо Питти. Они обладают всеми классически­ми элементами итальянского сада — террасным построением, системой регу­лярных боскетов, водоемами, фонтана­ми, обилием скульптуры и малых форм. После торжественного величия парадно­го двора и залов палаццо Питти ат­мосфера садов Боболи особенно впе­чатляет гармонией, красотой и покоем.

Тоскана известна главным образом своими светскими садами. Лацио с ее столицей Римом славится Бельведером Ватикана, основанным Браманте в 1503 г., и садами, принадлежавшими высшему католическому духовенству. Эти сады отличались от тосканских подчеркнутой торжественностью и бо­гатством. Особенно интересна компози­ция сада виллы д'Эсте в городке Тиволи, в 6 км от древнеримской виллы Адриана. Сад проектировал архитектор Лигорио в 1575 г. для кардинала д'Эсте. Террасный сад площадью 4 га, поднима­ющийся к зданию виллы на высоту около 50 м, по характеру своего плана принадлежит позднему Возрождению. В нем еще сохраняется простота и ясность плана, в нем еще нет, безусловно доминирующей центральной оси, свойственной барочным композици­ям. Две перпендикулярные оси, идущие вдоль склона, обладают выразительно­стью, не уступающей центральной оси.

Верхняя ось образована аллеей «Ста фонтанов» и завершена Овальным фонта­ном с каскадом, падающим полукруглой стеной в овальный бассейн. Нижняя ось подчеркнута цепью бассейнов, ведущей к Органному фонтану, в котором сложное устройство гидравлического ор­гана создает уникальный звуковой эффект. Между двумя поперечными осями на главной оси размещен фонтан Драконов с мощными вертикально бьющими струями воды. Вся гидросисте­ма работает под естественным напором воды. На территории сада сосредоточено большое число прекрасных скульптур и парковых сооружений, возводившихся на протяжении двух столетий.

Совершенно своеобразным было отно­шение архитектуры и ландшафта в ком­позициях школы Палладио в области Венето. Палладио ставил виллы непо­средственно в пейзаж, не разбивая рядом декоративных садов. Классическим при­мером такой виллы, свободно стоящей в природном окружении, является широ­ко известная вилла Ротонда (или Капра) в Виченце, построенная в 1552 г.

В середине XV в. Альберта уделил в своих «10 книгах о зодчестве» серьезное внимание вопросам разбивки садов. Виллу Медичи во Фьезоле считают наиболее ранним воплощением этих идей Альберти. Он был также первым теоретиком Возрождения, разрабаты­вавшим вопросы композиции городских открытых пространств. Его рекоменда­ции соотношения ширины улиц и площа­дей к высоте окружающих их зданий, его мысли о градостроительстве оказали прямое влияние на формирование ланд­шафтной архитектуры Возрождения и барокко в самом широком смысле.

Архитектура открытых пространств города формировалась в Италии в эпоху Возрождения и барокко постепенно. Так, XV век был временем создания отдельных, локальных площадей, време­нем разработки приемов их решения, а XVI век ознаменован проектированием и строительством площадей и улиц, образовывавших целые системы откры­тых пространств города. Флоренция и Рим обладают наиболее выразительны­ми из таких композиций. Во Флоренции сложилась непрерывная и последовательная связь между крупнейшими пространственными узлами города: Со­борная площадь - ул. Кальцайоли - площадь Сеньории - улица Уффиций (архит. Вазари) - галерея над набе­режной и мостом Веккио, ведущая к палаццо Питти. Эта многоплановая и исключительно выразительная система объединила в единую цепочку площади разных эпох, реку, мост и, наконец, комплекс самого большого дворца с садом. Вторым, дерзновенным и гран­диозным мероприятием, начатым в XVI в., было создание системы улиц и площа­дей Рима, объединенных визуальными ориентирами. Автор проекта Доменико Фонтана поставил на нескольких ключе­вых площадях города обелиски и соеди­нил эти площади прямыми улицами, причем так, что улицы оказались ориентированными на обелиски.

В 1538 г., начиная реконструкцию Капитолия в Риме, Микеланджело впервые после античного Рима поставил в центр площади конную статую императора Марка Аврелия. Она подчи­нила себе и организовала все простран­ство площади. Капитолий положил начало сооружению торжественных де­коративных площадей в Риме, а затем и в других городах Европы. Скульптура, фонтаны, балюстрады стали необходи­мыми элементами барочной площади. Особенно интересны работы архитектора и скульптора Дж. Бернини (1598— 1680). Ему принадлежит решение круп­нейшей из римских площадей - Св. Петра. Подобно комплексу Питти во Флоренции, ансамбль Ватикана состоит из парадной площади, обращенной к го­роду, собора с папским дворцом и прек­расного обширного сада на заднем пла­не.

Многообразные и исполненные высо­ких художественных достоинств па­мятники ландшафтной архитектуры итальянского Возрождения, а затем и барокко оказали самое прямое и сильное влияние на развитие всей ландшафтной архитектуры не только Европы, но и других континентов в XVII и последующих веках.

Барокко в Европе

В XVII в. центры интенсивного разви­тия ландшафтной архитектуры передви­гаются из Италии на север, прежде всего во Францию. Именно здесь был создан и достиг высочайшей степени совершен­ства так называемый «французский» сад. С одной стороны, он унаследовал традиции средневековых приемов мона­стырского и замкового садоводства с его вниманием к мельчайшим деталям сада. С другой стороны, властителей Франции, ставшей к XVII в. могущественной державой, привлекали размах и величина дворцов и садов папского Рима. Исполь­зуя известное им наследие, французы создали свою школу садово-паркового искусства. В отличие от Италии, где садами занимались преимущественно архитекторы и мастера по устройству фонтанов, во Франции выросли целые династии профессиональных садоводов, которых мы можем называть ланд­шафтными архитекторами. Среди них особо выделяется семья Ленотров. Младший из трех поколений Андре Ленотр вошел в историю как один из лучших мастеров садово-паркового ис­кусства. Ленотр создал Версаль, величай­шее творение архитекторов и садоводов Европы. Ему принадлежат и такие блестящие образцы садов, как Во-ле-Виконт близ г. Тюильри в Париже, Марли близ Версаля, Гринвичский парк близ Лондона и многие другие.

Французское садово-парковое искус­ство XVII в. развивалось в условиях, совершенно отличных от Италии. Равни­ны, поросшие лесом, плавно текущие реки разительно отличались от гористых пейзажей Италии. Строителями садов были богатейшие люди своего времени — «король-солнце» Людовик XIV и его вельможи, начиная с министра финансов Фуке. Именно для него в 1656 г. Ленотр в содружестве с архитекторами Лево и Лебреном построил один из своих первых шедевров — Во-ле-Виконт. В этом комплексе, растянувшемся на 2,5 км и занимающем территорию более 100 га, уже существуют все непременные элементы французского парка. В первую очередь это сильная композиционная ось, стержень всего регулярно расплани­рованного, широко раскинувшегося про­странства ансамбля. Среднюю треть оси занимает смысловой центр компози­ции — замок и регулярные сады. Пери­ферия ансамбля представляет собой лесопарк. Центральную группу завершают две полукруглые площади, к которым лучами сходятся аллеи лесопарка.

Успех Во-ле-Виконта был триумфаль­ным. Уже в 1661 г. Ленотр и Лево получили заказ Людовика XIV на проектирование грандиозного дворца и парка в Версале, маленьком городке в окрестностях Парижа. Через семь лет, к концу 1660-х годов здесь на месте сада Людовика XIII площадью около 100 га возник гигантский дворцово-парковый комплекс (рис. 1.7). Планировочные мероприятия охватили территорию око­ло 10 000 га. Дворец, который вслед за Лево достраивал архитектор Мансар, вытянулся на 500 м. Подобно Во-ле-Виконту, вся композиция построена вдоль главной оси восток — запад, вытянувшейся только в пределах ан­самбля на 4 км.

Версаль имеет немало общего с Во-ле-Виконтом в принципе построения плана, в концепции пространственного реше­ния. Вместе с тем Версаль представляет собой качественный шаг вперед. Ленотр мастерски сочетает крупный градострои­тельный масштаб планового решения с тщательной проработкой локальных ансамблей и деталей.

Версаль был создан на низком болотистом месте. Сам процесс его создания отражает философию француз­ского сада, как творения человеческих рук, противопоставленного природе. Все было сделано здесь заново, включая перепады рельефа, водоемы, здания, зеленые насаждения. Сюда везли не только строительные материалы, но и грунт, деревья, кусты. Большой выдумки и огромных трудов стоило устройство 14 тысяч (!) фонтанов. Строительство Версаля шло и в течение всего XVIII в. Однако основные сооруже­ния комплекса были осуществлены ко времени смерти Ленотра в 1700 г.

Ленотр создавал свое творение, созна­тельно пользуясь доступным ему опытом прошлого. Не случайно в Версале возникают ассоциации с Флоренцией. Композиция дворцово-паркового ансам­бля прямо перекликается с композицией палаццо Питти и садов Боболи. В обоих случаях эмоциональное восприятие глав­ных элементов ансамбля связано с острым контрастом пространств, разде­ленных зданием дворца. Мощеные, без малейшего кусочка зелени площади со стороны города противопоставлены соч­ным парковым панорамам по другую сторону дворцов, но эффект Версаля при этом особенно выразителен в силу огромных абсолютных размеров ан­самбля.

Ансамбль развивается по ходу солнца, с востока на запад. Началом служит площадь Армии, одна из крупнейших в Европе, к которой ведут из города три лучевые аллеи. На другой стороне площади стоит дворец. Отсюда со второго этажа открывается захватываю­щая панорама гигантского сада, являю­щая полную противоположность зако­ванным в камень парадным площадям. Особенно величественно выглядит перс­пектива главной оси с двумя зеркалами водных партеров на первом плане и с уходящим к горизонту Большим каналом, над которым вечером повисает красный шар заходящего солнца.

Французское и германское барокко

Расцвет французских садов совпадает с периодом барокко, широко распростра­нившимся в Европе в XVII в. и нашед­шим в садово-парковом искусстве очень яркое и своеобразное воплощение. Пышность и причудливость стиля отра­зилась в создании необычной искус­ственной природы — стриженых де­ревьев, больших гладких зеркал бассей­нов в изящных резных каменных рамах, затейливых рисунков цветников. Осо­бенно характерными были сочная и экспрессивная скульптура, щедро укра­шавшая парки, и сложные живописные формы парковых сооружений. Стрем­ление к иллюзорности пространства, свойственное искусству барокко, прек­расно отражалось в ландшафтной ар­хитектуре XVII — первой половины XVIII в.

Работы Ленотра оказали непосред­ственное влияние на садово-парковое искусство многих стран Европы. Еще до завершения Версаля, начиная с 70 — 80-х годов XVII в. здесь стали возни­кать небольшие регулярные сады при замках королей и знати. Они были значительно меньше своего прототипа по размерам, но с достаточной уверенно­стью воспроизводили основные принци­пы формирования композиции.

Английские регулярные парки XVII в. могут быть представлены Чатсвортом (1680), Хэмптон Кортом (1699) и Лонглитом (1685—1711), в котором версальский прототип обнаруживает себя наиболее четко. Однако в Англии такие парки не получили большого развития.

Иной была ситуация в Центральной Европе. Здесь, на территории Германии и Австрии в течение XVII и значительной части XVIII в. господствовал так называемый феодальный абсолютизм. Безграничная власть курфюрстов в своих владениях способствовала широкому развитию строительства дворцов с сада­ми.

Выделяется целое ожерелье блестя­щих барочных садов Саксонии, сосредо­точенных в основном в окрестностях Дрездена. Они были созданы во времена правления курфюрста Августа Сильного на рубеже XVII и XVIII вв. Наиболее яркие образцы их связаны с именем архитектора Поппельмана. Парк Грос-седлиц построен на своеобразной трак­товке элементов Версаля и Во-ле-Виконта. Фрагменты парка — зеркаль­ные бассейны, лестницы, оранжереи, малые формы — в большинстве своем имеют прямые прототипы, однако масш­таб их уменьшен и общее построение композиции на трех параллельных осях не имеет аналогов. Большой выразитель­ности достигла в немецком барокко парковая скульптура и архитектура малых форм, отличавшаяся сочной, «рубенсовской» пластикой.

Значение Версаля не ограничивалось сферой садово-паркового искусства. Он оказал существенное влияние на весь ход развития градостроительных идей XVII — XVIII вв. Эстетика регулярно распланированных обширных про­странств легла в основу многих компози­ций этого времени. Вслед за Италией барочные композиции открытых про­странств распространились в практике градостроительства других европейских стран.

Выразительными примерами таких композиций стали площади Вогезов и Вандомская в Париже, сооруженные в самом конце XVII в. с конными статуями Людовика XIII и Людовика XIV в центре. Геометрически правильные площади с конными монументами в центре и с фигурным мощением, появившиеся в XVI и XVII вв., служили примером для создания аналогичных композиций во многих городах мира на протяжении всего XVIII и даже XIX вв. Изменялась стилевая направленность, на смену барокко пришел классицизм, потом эклектизм, однако общая композиционная структура город­ских площадей и улиц оставалась близкой той, которая была создана Микеланджело и Бернини. Сохранялись и основные структурные элементы площадей — памятники, фонтаны, обе­лиски, орнаментальное мощение и деко­ративные ограждения.

Самой интересной и значительной из композиций, связанных с эстетическими принципами барочных садов Франции XVII в., стал Петербург. Он был заложен всего три года спустя после смерти Ленотра. Основатель его, Петр I, сам видел парки Ленотра в Гринвиче близ Лондона и в Дрездене («Большой сад»). Эстетика открытых пространств ба­рочных парков в сочетании с отече­ственным опытом скоростного строи­тельства и традиций возведения вертикальных городских доминант обусловила успех первого в истории мирового градостроительства опыта создания го­рода принципиально нового типа — Петербурга. Таких городов, правильно распланированных, без обычного кольца фортификаций по периметру не было еще нигде в мире.

Классицизм и романтизм

Западная историография называет XVIII в. эпохой Просвещения. В проти­вовес барочной пышности абсолютизма и католической церкви выдвигались идеи классической простоты, обращения к природе, романтизации мифических времен золотого века античности. Про­цесс перемен в искусстве и архитектуре протекал постепенно. Черты уходящего барокко и нарождавшегося классицизма сосуществовали в творчестве многих ведущих мастеров конца XVII — начала XVIII в. Исключением явилось садово-парковое искусство. Разница между садами барокко и садами классицизма и романтизма была очевидной. Если регулярные барочные сады и связаны в первую очередь с Францией и называ­ются «французскими», то пейзажные сады классицизма явились бесспорной принадлежностью Англии, получив на­звание «английских».

У истоков нового стиля лежало несколько факторов. Прежде всего это была идеализация античности и развитие зарождавшихся еще в древности натуро-философских идей. Они подготовили почву привезенным в XVII в. из Китая принципам формирования пейзажных садов. Да и в самой Европе еще с первых веков нашей эры были известны сады со свободной планировкой, например «До­лина Времени» на вилле Адриана близ Тиволи. Немаловажным был и фактор роста промышленных городов, стано­вившихся символом грозных сил, проти­вопоставленных природе. Антитезой дымящих труб мануфактур и фабрик становилась романтическая природа.

Еще в XVII в. начался расцвет романтического пейзажа в живописи, немало способствовавший триумфально­му развитию романтических пейзажных садов. Творчество Рейсдаля, Пуссена, Клода Лоррена, а позднее Гюбера Робера имело самое непосредственное отноше­ние к формированию идеалов нового направления в садово-парковом искус­стве.

Наиболее интенсивно новые идеи начали развиваться в Англии, где и природа, и история способствовали возникновению романтизма, где к началу XVIII в. создались благоприятные социально-экономические условия для его развития. В 1738 г. архитектор и художник Вильям Кент перепланиро­вал парк Стоу в 100 км от Лондона. Этот парк представлял собой полную противоположность регулярным «французским» садам. Он с предельной убедительностью отражал новую эстети­ку садово-паркового искусства. На смену четко, регулярно распланированным партерам, боскетам, бассейнам пришла планировка без прямых линий, сад, в котором все его элементы, детали, были как бы созданы самой природой. Но это не было простое «облагораживание» природных пейзажей. Парк создавался руками человека, в нем не было случайных элементов. Существовала продуманная система путей, следуя которым можно увидеть последователь­ную смену живописных пейзажей, аллей, перспектив, где немаловажную роль играли сооружения дворца и парковые павильоны. Создавалось продуманное соотношение открытых пространств с изумрудной зеленью типично англий­ских газонов и высокой растительности, искусно сформированной из разных пород деревьев.

В XVIII — XIX вв. пейзажные парки получили самое широкое распростране­ние. Во Франции, Англии, России появились теоретические труды и прак­тические руководства по садово-парково­му искусству.

Широко известный трактат по парко-строению написал в 1803 г. англий­ский архитектор Рептон. Он имел и большой опыт практической работы. В своих парках от сочетал пейзажную композицию с регулярными элементами. Одной из наиболее известных его работ, выполненных в начале XIX в. с архитек­тором Нэшем, был Риджент-парк в Лон­доне. Острое сочетание прямолинейных осей и окружности со свободной пейзажной планировкой воды и зелени сделали этот парк особенно выразитель­ным. Риджент-парк развил идеи пей­зажного городского парка, появившиеся еще в середине XVIII в. в композиции озелененных площадей английского го­рода Бат, реализованных архитектором By дом.

Особенно широкое развитие сооруже­ние пейзажных парков получило в XIX в. На первый план уже в начале века выдвинулась немецкая школа. Ее пред­ставители Леннэ и Пюклер создали прекрасные композиции, хорошо сохра­нившиеся до наших дней. Центральное место в творчестве Леннэ занимает знаменитый парк Сан-Суси в Потсдаме. Основа его была заложена еще в середи­не XVIII в. во время строительства барочных дворцов и небольших регу­лярных садов при них. В начале XIX в. Леннэ завершил ансамбль, создав вокруг центральной аллеи, соединяющей двор­цы, систему полян и рощ, прони­занных плавно изгибающимися тропами и дорожками. В эту систему был вписан дворец Шарлоттенхоф, «Римские тер­мы», китайский павильон, парковая скульптура, стоявшие в мастерски сделанном локальном окружении.

Последователем Леннэ стал богатый князь Пюклер-Мускау, посвятивший свою жизнь (и состояние) строительству ландшафтных парков. Огромный ро­мантический парк Пюклер создал в доли­не Нейсе вокруг городка Мускау. Около 30 лет понадобилось для создания живописных композиций полян, переле­сков, деревьев, посаженных группами и отдельно, для выбора трасс прогу­лочных дорожек по склонам холмов, по берегам и в долине реки. Сентименталь­ный романтизм Пюклера проявился особенно ярко в сравнительно неболь­шом парке близ города Бранитц.

В живописном таинственном парке он возвел две земляные пирамиды, одну на озере, другую на берегу. Пирамиды были надгробиями для самого Пюклера и его возлюбленной.

Значительным развитием городских ландшафтных композиций ознамено­вался XVIII в. Города эпохи новой общественной формации — капитализма утрачивали функции крепостей, быстро росли территориально, подвергались перестройкам и реконструкциям. Город­ские площади в Европе продолжали и развивали традиции, заложенные в эпоху барокко, здесь широко использо­вались малые формы и скульптура. К числу лучших образцов европейских площадей XVIII в. принадлежат Вандомская площадь и площадь Согласия в Париже. Упоминавшиеся выше площа­ди города Бат в Англии стали исходным пунктом в формировании нового типа городского пространства — сквера, или иначе озелененной городской площади. В некоторых крупных городах начали сносить городские стены. На образо­вавшихся широких пространствах разби­вали бульвары, подобные тем, которые сделал Ленотр на Елисейских полях Парижа. Первые парижские бульвары заменили снесенные стены еще в самом начале XVIII в. Следующей была Москва, где стены Белого города снесли в 1770-х годах и на их месте устроили Бульварное кольцо.

Городские площади, скверы, бульвары получали регулярные, геометризированные планы. Пейзажные композиции оставались характерными преимуще­ственно для садово-паркового искусства эпохи классицизма. Наиболее ранние из общественных городских парков имели свободные планы. Вслед за Риджент-парком и Гайд-парком Лондона пей­зажную планировку начали получать и городские парки других стран. Одним из первых таких парков был Булонский лес в Париже.

Барокко и классицизм в России

Петровские реформы и строительство Петербурга были тем рубежом, на котором Россия особенно активно включилась в общеевропейский процесс развития культуры. Начало XVIII в. ознаменовало начало широкого про­никновения в Россию художественных идей Запада. Но это не было простое заимствование. Заложенный в 1703 г. Пе­тербург наследовал многие идеи европей­ского барокко, но не следует забывать, что эти идеи были использованы для строительства первого в мире города нового типа — с регулярным планом, без обязательных для того времени оборони­тельных сооружений, с принципиально новой эстетикой городских открытых пространств. Яркой самобытностью была отмечена и ландшафтная архитектура, в практику которой с самого начала века широко вошли новые идеи «французско­го», а затем и «английского» сада. Они органично переплелись с давней тради­цией городского и сельского усадебного строительства, в итоге в XVIII в. возник и в XIX в. развился самобытный и неповторимый феномен русской усадьбы. Ее дом, службы, сад и окружаю­щий пейзаж составляли органичный целостный ансамбль, проникнутый ли­ричностью и гуманизмом. Обращает на себя внимание приоритет России в созда­нии публичных садов. Уже в 1717 г. в проекте плана Васильевского острова были показаны три обширных сада с «французской» планировкой, с канала­ми, бассейнами и фонтанами. По крайней мере, один из них — у 12 коллегий был осуществлен к 1725 г. Общественный характер носил и знаменитый Летний сад в Петербурге, существовавший в это же время. Позднее он неоднократно усо­вершенствовался, но сохранил в основе своей барочный план и значительное число мраморных статуй. Что же касается садов в пригородных рези­денциях царей и высшей знати, то в XVIII в. России принадлежит здесь бесспорное первенство и по размаху и по разнообразию композиций планировоч­ных и пространственных решений.

Еще при жизни Петра I вдоль южного побережья Финского залива вытянулась цепь загородных дворцов с садами. Общими особенностями этих ансамблей было террасное построение и наличие у каждого из них «верхнего» и «нижнего» садов, разделенных зданиями дворцов. Нижние сады выходили к берегу залива. Строительство ансамблей начинали при Петре I приглашенные из-за рубежа архитекторы Леблон, Микетти, Шедель и др. Они строили свои композиции по образцу работ Ленотра, Лево, мастеров итальянского Возрождения. И тем не менее, даже наиболее ранние из дворцовых ансамблей нового типа существенно отличаются от француз­ских, итальянских, немецких прототи­пов. Прежде всего это своеобразие природного окружения, близость моря, особенности строительных материалов и неизменное присутствие русских традиций декора в деталях композиций, и, конечно, творческая индивидуальность мастеров, работавших в непривычных для Запада условиях России.

Уже в первой половине XVIII в. строительство дворцовых ансамблей продолжили и развили русские мастера и дети иностранцев, родившиеся в Рос­сии, — Земцов, Растрелли, Неелов. В со­здание и развитие природных парков и дворцов вносили свой вклад и новые зодчие, находившие в России вторую родину — Ринальди, Камерон, Гонзага. Параллельно с приморскими ансамблями развивались садово-парковые компози­ции Царского Села (г. Пушкин), Павлов­ска, Гатчины. Все они представляют собой удивительно органичное единство прекрасной архитектуры и высокого искусства паркостроения.

В Петергофе (Петродворец) нахо­дится уникальная, не имеющая равных в мире система фонтанов. Все они - работают от естественного напора воды, подаваемой по каналам с расстояний до 22 км. Фонтаны бесконечно разно­образны и многочисленны. Они являют славу Петродворца и его душу.

Реализованные в Петербурге и его окрестностях новые для России идеи садово-паркового искусства распростра­нились в XVIII и первой половине XIX в. по всей территории России. Художе­ственные принципы барокко с его регулярными садами и классицизма с его пейзажными композициями не только сосуществовали, но и взаимно обогащали и дополняли друг друга. Ведущим типом сада во второй половине XVIII — первой половине XIX в. стали усадебные сады-В городских усадьбах дом отделялся от улицы парадным двором — курдонером. За домом находился сад. Часто сад выходил на реку или завершался прудами. Загородные усадьбы имели аналогичную структуру, только к па­радному двору вела не улица, а дорога, часто в виде достаточно длинной аллеи.

К числу лучших московских усадеб принадлежит дом Пашкова (архит. Баженов) и Голицынская больница (архит. М. Казаков). Сад дома Пашкова выходил к Кремлю, к реке Неглинке. Особенно красивым был сад Голицынской больницы. Он террасами спускался к прудам и дальше выходил к Москве-реке, завершаясь двумя стоя­щими и сейчас беседками. Этот сад, ничем не отличавшийся от усадебных садов, был тем не менее садом общественным, больничным. Подобные сады стали обычными и строились при больницах до начала XX в.

 

Русские усадьбы

К концу XVIII в. окончательно сформировался тип русской усадьбы. Ее центром был усадебный дом, окруженный хозяйственными постройками, огородами и садом. Усадебный сад начинался регулярным «французским» партером, примыкавшим к дому и постепенно переходившим в «английский» пейзажный парк. Размеры и композиции усадеб имели бесконечное множество различных вариаций. В про­стейших из них «французская» часть могла просто обозначаться клумбой, а «англий­ский» парк порой ограничивался расчисткой поляны перед домом, открывавшей вид на него. Большие усадьбы, принадле­жавшие богатой знати, по размаху и роскоши приближались к дворцам окрестностей Петербурга. К их числу принадлежали подмосковные усадьбы Ку­сково, Останкино и Архан­гельское, украинские Софиевка и Алек­сандрия и многие другие.

Русские усадебные сады отличает от других  их особенная лиричность. Они всегда гармонично  связаны с окружающим их пейзажем, их формы приближаются к природным. Неизменна масштабная соразмерность этих садов человеку. Она подчеркивается и садовы­ми постройками — скамейками, беседками, гротами и умелой компоновкой больших и малых открытых пространств. В рус­ской усадьбе органично связаны друг с другом хозяйственные и эстетические функции. В композицию часто включали, например, плодовые сады и рыбные пруды, строили погреба, увенчанные беседками.

Развитию русского садоводства во многом способствовали труды основопо­ложника русской агрономической науки и писателя Андрея Болотова. Он родился в 1738 г. и прожил 95 лет, оставив не только огромное литературное и научное наследие, но и построив в 1783— 1785 гг. в г. Богородицке Тульской обл. один из интереснейших пейзажных садов России. Болотов развил и дополнил ансамбль усадьбы графа Бобринского, построенной знаменитым Старовым. До нашего времени сохранился не только сам сад, но и его проект и большой альбом акварелей к нему. С усадьбами русского классицизма тесно связано и имя архитекто­ра Н. Львова. Его пейзажные сады в усадьбах Знаменское-Раёк и Васильево близ г. Торжка и другие отражают период высокого расцвета русского усадебного зодчества, совпавший с рубе­жом XVIII и XIX вв.

Архитектура городских открытых про­странств была в России в XVIII — XIX вв. развита очень высоко. Примечательна ее непосредственная  связь с садово-парковым искусством. Композиционные основы, на которых был построен первоначальный план Петербурга, получили развитие в перепланировке во второй половине XVIII в. большого количества  русских городов. Эстетика француз­ского садово-паркового искусства, оказавшая серьезное влияние на проектиро­вание Петербурга, распространилась потом и на всей огромной территории  России. Широкие улицы и мостовые,  набережные, обсаженные деревьями, стали к рубежу XIX в. в России повсеместной практикой. В это время получили распространение типо­вые проекты элементов городского благоустрой­ства — тротуаров, мостовых, шлагбау­мов, будок, набережных, заборов. Во многом, именно благодаря этим про­ектам, русские города в первой половине XIX в. приобрели специфический «ам­пирный» облик и в большинстве своем имели благоустроенные центры. Получили развитие и городские сады, которые разбивались специально для «гуляния» горожан. До сих пор выполня­ют свои изначальные функции москов­ские бульвары, набережные Петербурга, Ярославля, Твери, городские сады Владимира, Пензы, Воронежа, свиде­тельствуя о самом широком распростра­нении культуры городских ландшафтов России.