Власти сша и глобальный кризис

21 октября 2011 г.

1:02

 

Фиксируем тенденцию

 

ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ

ВЛАСТИ США И ГЛОБАЛЬНЫЙ КРИЗИС

 

        Многие эксперты – в том числе в России – склонны считать, что важнейшей причиной экономического кризиса 2007– 2009 годов стала политика финансовых властей ведущих западных держав, прежде всего Соединенных Штатов Америки. Проблемы были якобы подготовлены, с одной стороны, курсом Федеральной резервной системы США (ФРС) в 2001–2003 годах, направленным на обеспечение максимальной доступности кредитных ресурсов, а с другой – дерегулированием спекулятивных финансовых операций, разочарование инвесторов в которых в конечном счете обрушило рынок. Иногда говорят даже об осознанном сговоре на Уолл-стрит с американским правительством, который как будто имел своей целью максимально облегчить финансистам зарабатывание прибылей «из воздуха».

        Отчасти соглашаясь с первыми двумя предположениями, считаю, что они не исчерпывают причин финансовых потрясений, а третья гипотеза выглядит и вовсе странной, уводя аналитиков от оценки истинных причин кризиса.

1

        Нынешний кризис имеет долгую предысторию. Его фундаментальной предпосылкой стал пересмотр отношения к рискам, произошедший в 1990-х годах. В этот период произошло три события, которые запустили процессы, приведшие к нынешнему коллапсу.

        Во-первых, именно в то время традиционный рынок акций и облигаций начал отходить на второй план, а все более значительный оборот стал приходиться на производные финансовые инструменты, обычно называемые деривативами, – фьючерсы, опционы, кредит-дефолтные свопы и т.д. Если в 1988–1991 годах объем операций на фондовых и облигационных рынках ($0,5–0,55 трлн в день) в 6 раз превышал суммы сделок по деривативам, то к 2002 г. последние превышали первые в 2,5–3 раза, достигая $7–9 трлн в день. Между тем данный рынок заведомо более рискован, так как даже незначительные колебания конъюнктуры способны обнулить все сделанные в него финансовые вложения. Всего с 2000 по 2008 г. суммарный объем рынка деривативов вырос с $5,2 до $700 трлн, но даже эта оценка является ориентировочной, ввиду его постоянной волатильности. Кризис нанес серьезный удар по рынку: с конца 2007 г. по всему миру приостановили операции и разорились не менее 1,7 тыс. хедж-фондов, а суммарные убытки инвесторов превысили $2,3 трлн. Еще раз повторим: начало бурной экспансии данного рынка относится именно к середине и второй половине 1990-х годов.

        Во-вторых, в тех же 1990-х годах сформировалась устойчивая повышательная динамика на фондовых и капитальных рынках, которую в целом не поколебали ни «азиатский» финансовый кризис 1997–1998 годов, ни мимолетная рецессия 2001 г. и последовавшая за ней коррекция биржевых индексов. В целом за период 1995–2007 годов фондовые рынки в США выросли в 3,3-3,6 раза, в Европе – в 3,7–4,2 раза, в России – в 18 раз, в Китае – более чем в 20 раз. Цены на недвижимость повысились в крупнейших американских городах в 3,2 раза, в Великобритании – в 3,9 раза, в континентальной Европе – в 2,2–2,6 раза. Это обусловливало ощущение предпочтительности вложений в инвестиционные активы перед покупкой ценных бумаг с фиксированным доходом. Последнее вылилось в стремительное повышение капитализации фондовых рынков и рост цен на недвижимость. Все ведущие западные страны проигнорировали опыт Японии, пережившей катастрофический спад цен на капитальные активы в 1989–1992 годах. «Cash is trash»¹ – таким был лозунг конца 1990-х.

        Наконец, в-третьих, рубеж столетий и первые годы XXI века ознаменовались серьезным изменением в поведении развивающихся стран, ставшим далеко не последним (но никогда не упоминаемым) фактором формирования кризисных тенденций. После 1998 г. правительства этих государств (большая часть которых в 1980–1990 годах была обременена серьезными долгами) сочли, что для поддержания финансовой стабильности необходимо ограничение расходов и формирование валютных резервов. Как следствие, с 1999 по 2008 г. чистый прирост их валютной позиции превысил $4,7 трлн, тогда как в 1997 г. все валютные резервы центральных банков мира не превышали $1,3 трлн. По сути, сумма, составлявшая два годовых бюджета США, была абсорбирована внешним миром, поставлявшим Америке сырье и товары в беспрецедентных объемах². Это расширение спроса в конечном итоге вызвало слишком длинный подъем в Соединенных Штатах, который был обречен разрешиться радикальным спадом экономической активности.

        Повторим еще раз: с одной стороны, все эти три тренда были обусловлены объективными обстоятельствами и не связаны с политикой монетарных и политических властей США или других западных стран, а с другой – все они изменяли отношение экономических субъектов к риску и делали ситуацию менее стабильной.

2

        Охарактеризовав «фон», на котором разворачивались последующие события, необходимо перейти к политике ведущих экономических держав – прежде всего, Соединенных Штатов.

        Отметим сразу: в период «первого подъема» – с 1993 по 1999 г. она в целом была ответственной и адекватной. ФРС сохраняла процентные ставки на высоком уровне, опасаясь перегрева экономики. Кредитная экспансия была существенной, но не беспрецедентной. Государство стремилось ограничивать расходы. В 1998–2001 годах федеральный бюджет в США был профицитным, чего не случалось на протяжении предшествующих 30 лет.

        Ситуация начала меняться в 1999– 2001 годах – сперва на фоне ощущения благополучия, затем после событий 11 сентября. В 1999 г. правительство отменило положения Акта Гласса-Стигала 1933 года, требовавшие, в частности, раздельного функционирования «обычных» и инвестиционных банков. По сути, с этого времени большинство банков, ранее не имевших права использовать средства клиентов для инвестирования в высокорисковые активы, получили такую возможность, а требования акционеров к росту доходности вынуждали их направлять в эти операции все большую долю средств. Однако это решение было принято непосредственно перед началом спада на фондовом рынке, и значительные ресурсы не были переброшены на данный рынок до начала спада. Изменение прошло практически незамеченным. В 2001– 2002 годах правительство отреагировало на террористические атаки не напоминанием народу о необходимости экономии во время войны, а безудержным стимулированием потребления³. Последнее достигалось за счет снижения процентной ставки ФРС (до 1% годовых в 2003 г.) и наращивания кредитования. Известны многочисленные случаи, когда власти штатов, санкционируя создание филиалов и отделений банков, выставляли главным условием открытия бизнеса выдачу этими подразделениями определенного количества ипотечных и потребительских кредитов жителям региона.

        К этому периоду относится и снижение внимания регулирующих органов Соединенных Штатов к ситуации в корпоративной сфере. Произошедшие в период фондового кризиса 2000–2002 годов знаковые банкротства компаний «WorldCom» и «Enron» показали, что принятые в стране стандарты отчетности настолько несовершенны, что позволяют годами скрывать несостоятельность компаний. Дополнительные подтверждения этому были получены в 2008 году, когда выяснилось, что Комиссия по ценным бумагам и рынкам более пяти лет не обращала внимания на явные злоупотребления в компании «Bernard Madoff Securities». С начала 2000-х годов монетарные власти США начали сокращать объемы публикуемой статистики в финансовой сфере: с 2001 г. перестал обнародоваться важнейший индикатор денежной массы – агрегат М2, а также публиковаться отчеты ОЭСР по стабильности американской банковской системы. (В 2006 г. остальные страны ОЭСР добились от администрации США согласия на предоставление информации для нового отчета, но это было обещано сделать только в 2008 году.)

        В то же время масштаб очевидных злоупотреблений со стороны государственных органов вряд ли можно считать основной причиной нынешних проблем в мировой финансовой системе. Хорошо известно, что всякого рода финансовые скандалы (не говоря о крахе «пирамид») cлучаются во время кризисов, так как в это время нарастает дефицит ликвидности, а инвесторы стремятся более тщательно анализировать предлагаемые им варианты капиталовложений.

        Гораздо более важным представляется «связка» между доминирующей ролью Соединенных Штатов в мире и их экономическим развитием в последние годы. Разразившийся кризис свидетельствует не столько о кумовстве и злоупотреблениях в американском бизнесе и политике, сколько о фундаментальных ошибках в определении того, что сейчас стало привычно называть «пределами американского могущества». Соединенные Штаты по сути потеряли контроль за собственной экономикой. Хотя начало процессу накопления дисбалансов было положено еще в 1971 году, после отказа от золотого обеспечения доллара, именно в последние годы он принял обвальный характер.

        Монопольное положение доллара в мировой финансовой системе сослужило США как хорошую, так и плохую службу. С одной стороны, оно лишило страну внешней торговли и внешнего долга⁴, и это открыло перед американцами возможность гораздо более быстрого повышения уровня жизни. Дефицит внешнеторгового баланса (товаров и услуг) вырос с $1,3 млрд в 1971 г. до более чем $735,9 млрд по итогам 2007-го⁵, а отрицательная внешняя инвестиционная позиция США – с -$1,33 трлн до -$2,44 трлн только между 2000 и 2007 годами⁶. Приток инвестиций из-за рубежа, становившийся обратной стороной оттока долларов за пределы Соединенных Штатов, приносил в Америку инновации и технологии, лучших специалистов и новые экономические возможности. В результате темпы роста экономики оставались самыми высокими среди развитых стран, а потребительские расходы американских домохозяйств в 1996–2007 годах увеличивались в 1,46 раза быстрее показателя ВВП. Все это позволяло Америке поддерживать разрыв в благосостоянии с другими странами Запада, не объяснимый с точки зрения производительности и ряда других экономических показателей.

        С другой стороны, ничем не ограниченный дефицит внешней торговли и инвестиционной позиции вкупе с беспредельными заимствованиями федерального бюджета сформировал ощущение всемогущества. Оно подтолкнуло американские власти на внешнеполитической арене к войнам в Афганистане и Ираке, а во внутренней политике – к практически полному дерегулированию финансового сектора, задачей которого стала кредитная накачка экономики. При этом обеспечение прибылей этого сектора было возможным только при изобретении все новых и новых продуктов, которые в реальности оказывались все более рисковыми, но, на первый взгляд, выглядели надежными.

        Проблемой американской финансовой системы, которая в итоге превратилась в проблему для всей мировой экономики, является не коррумпированность чиновников или представителей надзорных органов и тем более не злоупотребления со стороны руководителей администрации (статистика показывает, что на каждую завершившуюся крахом и скандалом аферу финансистов в 2000–2007 годах приходилось 37 раскрытых или предотвращенных незаконных финансовых махинаций), а глубоко укорененная вера американцев в силу и возможности свободного рынка. На мой взгляд, именно этим объясняются все (или почти все) диспропорции в экономике США. Американцам оказалось достаточно полувека, чтобы забыть уроки Великой депрессии 1929–1933 годов. С конца 1970-х движение за расширение экономических свобод и отказ от государственного регулирования стало стремительно расширять ряды своих сторонников. В результате трех десятилетий постоянного дерегулирования в Америке сложилась ситуация, когда частные институты (финансовые корпорации, банки, рейтинговые агентства и страховые компании) либо приняли на себя финансовые риски, которые они не способны были вынести, либо стали производить продукты, за которые не могли нести должной ответственности. Условием, позволявшим им это делать, де-факто становился глобальный статус этих структур и их статус базирования в Соединенных Штатах – крупнейшей экономике мира, главном эмитенте мировой резервной валюты и заемщике среди остальных ведущих держав. Этот уникальный статус Америки долгое время позволял американским компаниям и банкам пользоваться (и отчасти злоупотреблять) совершенно особым положением и в мировой финансовой системе.

        Подобная «статусность», автоматически включавшаяся в стоимость многих американских активов, отсутствовала в большинстве других западных стран и прежде всего – в континентальной Европе. Здесь показатели капитализации фондовых рынков были в 1,5–2 раза ниже, чем в Соединенных Штатах (по отношению к ВВП соответствующих государств), внешняя торговля оставалась сбалансированной, «финансовая накачка» экономики сохранялась на вдвое-втрое более низком уровне, чем в Америке. Банки и финансовые институты действовали под более жестким, чем в США, контролем государства. Именно поэтому сейчас видно, что кризис в странах ЕС не принимает (хотя в России более распространена обратная точка зрения) такого масштаба, как в Соединенных Штатах, а помощь экономике оказывается в более скромных размерах, чем за океаном⁷.

3

        Действия государств стали лишь косвенной причиной нынешнего кризиса. Гораздо большее влияние на формирование его причин оказало бездействие правительств и их неготовность (особенно на первом этапе развертывания кризисных тенденций – между октябрем 2007-го и летом 2008-го годов) решительно вмешаться в ситуацию. Начиная с III квартала 2008 г. в большинстве западных стран государство стало делать все от него зависящее для выправления ситуации. Масштабная помощь банковскому сектору воспрепятствовала коллапсу, который мог бы оказаться схожим с тем, что имел место в 1930–1931 годах. Меры по снижению процентных ставок ослабили давление на производственный сектор, сэкономив предпринимателям десятки миллиардов долларов. Вливание средств в крупные промышленные корпорации поддержало рынок труда. Именно поэтому сегодня в США есть лишь намек на процессы, схожие с теми, которые имели место в годы «Великой депрессии» (некоторые сопоставления первых полутора лет тогдашнего и нынешнего кризисов приводятся в Табл. 1), но нет условий для серьезного углубления кризиса и превращения его в полномасштабную депрессию⁸.

 

Таблица 1.

Сравнение показателей рецессий 1929 г. и 2008 г. в США

	с сентября 1929 по февраль 1931 г .	с октября 2007 по март 2009 г .
Масштаб снижения ВВП, %	– 21,5	– 1,8
Прирост безработицы, % от трудового населения	+ 13,7	+ 3,4
Процентная ставка ФРС, % годовых	Снижена с 5,0 до 3,0	Снижена с 5,5 до 0–0,25
Количество разорившихся банков	1630	46
Число корпоративных банкротств	84.765 ( 1930 г .)	43.546 ( 2008 г .)
Проф./деф. фед бюджета, % ВВП	+ 0,6	– 11,1

 

 

        Следует также заметить, что особое положение Соединенных Штатов в мировой экономике позволит Америке и на этот раз относительно безболезненно преодолеть кризисную полосу. После ряда попыток решить проблему рефинансирования банков и промышленных компаний «конвенциональными» методами (заимствуя средства за счет рыночной эмиссии гособлигаций /Treasuries/ и расширяя кредитование банковского сектора со стороны ФРС), правительство США пошло на беспрецедентные меры. Сначала Федеральная резервная система объявила о выделении напрямую кредитов нефинансовым корпорациям, а несколько позже была оглашена программа прямого выкупа государственных облигаций. Последнее означает начало долларовой эмиссии, что позволит федеральному казначейству заимствовать средства по нерыночным ставкам. Тем самым Соединенные Штаты, вполне вероятно, выберут путь расплаты по своим обязательствам необеспеченными деньгами, что в конечном итоге будет иметь два последствия. С одной стороны, снижение курса доллара и оживление американского экспортного сектора. С другой – новый приток иностранных инвестиций в США, так как денежная эмиссия, с помощью которой Америка будет расплачиваться в первую очередь с зарубежными кредиторами, приведет к взрывному росту спроса на активы в США (так как поставить соответствующее количество товаров и услуг на мировой рынок Америка будет физически не в состоянии). Такая эмиссия, безусловно, позволит Соединенным Штатам относительно быстро выйти из нынешнего экономического кризиса, вновь поставив перед остальным миром вопросы о том, насколько допустимо существования одной-единственной резервной валюты и справедлив ли нынешний мировой экономический порядок.

        Какими окажутся ответы на эти вопросы, предсказать трудно. Однако справедливости ради следует отметить, что в последние десятилетия США играли в мировой экономике преимущественно конструктивную роль, выступая одним из мощнейших очагов реального спроса, подталкивавшего хозяйственный рост во всемирном масштабе. Без американского перепотребления не было бы не только нынешнего экономического кризиса, но и стремительного подъема азиатских экономик в 1980–1990-х годах. Без формирования «пузырей» на американском фондовом рынке не сложился бы сектор «новой экономики», во многом определивший технологический бум последних десятилетий. Без статуса доллара и роли США в его эмиссии не было бы оказано эффективной финансовой помощи развивающимся странам Латинской Америки и Юго-Восточной Азии в 1994–1998 годах. Наконец, без спекулянтов фьючерсами и форвардами в 2007–2008 годах не установились бы те цены на нефть и другие ресурсные товары, которые пролили «золотой дождь» на Россию.

        Следует ли лишать мир такого экономического и финансового «мотора», каким являются США? На мой взгляд, время для этого еще не пришло. Какими бы ни были совершенные американцами ошибки, они остаются предсказуемыми – и главным уроком кризиса остается не необходимость глобального финансового регулирования, а требование более реалистичных оценок того, что происходит в разных уголках финансового мира. Логика свободного рынка своеобразна, но она понятна и просчитываема. Поэтому на новом витке хозяйственного роста важно не увлекаться обнадеживающими тенденциями, хотя это вовсе не означает, что их следует ограничивать во имя «единого финансового порядка», установить который вряд ли возможно. Не следует ограничивать риск, который является важнейшим движителем финансовых систем – надо лишь делать предельно ясной и доступной правдивую информацию о нем.

* * *

        Вопрос о том, какова роль злоупотреблений со стороны бизнеса и политической элиты в ходе вызревания предпосылок нынешнего кризиса, не лишен оснований. Однако в конечном счете в нем кроется сугубо российское представление о характере связей корпоративного и государственного секторов. За последние годы в нашей стране сформировался классический «государственный капитализм», основой которого стала «свободная конвертация» власти в деньги и собственность (но не обратно, как это часто происходило в 1990-х годах). Эта модель радикально отличается от американской, проблемы которой стали причиной сегодняшних финансовых потрясений. Переносить логику одной модели на другую недопустимо. Главное, чего удалось достичь западным правительствам в ходе этого кризиса, – сохранить высокую степень независимости от корпоративного лоббирования и интересов финансового сектора. Несмотря на масштабную помощь, оказанную и оказываемую правительствами бизнесу, власти сохраняют контроль над распределением выделяемых средств и гарантируют их залогами ценных бумаг банков и компаний, которым помощь оказывается. Как представляется, это позволит в конечном итоге вернуть большую часть одалживаемых коммерческому сектору средств, сократить бюджетные расходы и реприватизировать предприятия, ныне переходящие под контроль государства.

        

Примечания

 ¹  «Деньги – это мусор». Прим. ред.

 ²  Подробнее см.: Wolf M. Fixing Global Finance, Baltimore (Md.): The Johns Hopkins Univ. Press, 2008. Р. 11, 57, 123 и др.

 ³  Подробнее см.: Bacevich A. The Limits of Power: The End of American Exceptionalism, New York: Henry Holt & Co., 2008. Р. 60-61

 ⁴  Если следовать определению П. Кругмана, данному еще в начале 1990-х, «не имеет внешней торговли страна, ведущая на международной арене расчеты в той же валюте, что и на внутреннем рынке». См.: Krugman Р. Peddling Prosperity. Economic Sense and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations, New York, London: W.W. Norton, 1994. Р. 231

 ⁵  См.: Economic Report of the President. Transmitted to the Congress February 2009, Washington (DC): United States Government Printing Office, 2009, table B-103. Р. 402

 ⁶  Там же. Table B-107. P. 407

 ⁷  См.: Иноземцев В. «Один кризис, два Запада» // Ведомости, 2009, 2 апреля.

 ⁸  Подробнее см.: Иноземцев В. «Невеликая депрессия» // Новая газета, 2009, 1 апреля.

 

Источник <http://www.intertrends.ru/twenty-first/013.htm>

 

 

Функции финансов