3. Отмена крепостного права в Украинских губерниях: общее и особенное

В советской историографии под влиянием господствовавшей марксистско-лениской методологии возобладало суждение о том, что динамичное развитие производительных сил России на капиталистической основе сдерживалось господствующим феодально-крепостническим строем. Все это вело к тому, что возрастающие производительные силы вступали в конфликт с господствующими феодально-крепостническими производственными отношениями. Капиталистический уклад все более громко заявлял о себе и одерживал верх над феодальным способом производства. Кризис феодально-крепостнической системы наиболее зримо проявился в ходе неудачной для самодержавия Крымской войны 1853–1856 гг.

Однако современные российские и зарубежные историки оспаривают однозначность утверждения об экономической обреченности крепостного хозяйства России накануне крестьянской реформы. Поэтому целесообразно привести доводы обеих сторон, чтобы беспристрастно разобраться в этой отнюдь непростой проблеме.

Во-первых, крепостное хозяйство в начале XIX в. превратилось из натурального в рыночно-крепостное, крупно организованное хозяйство, способное внедрять дорогостоящие технические инновации. В свою очередь низкие затраты на труд крепостных в сравнении с вольнонаемным трудом объясняют причины перевода крестьян с оброка на принудительную барщину в условиях понижения цен на зерно на российском и мировом рынках. Таким образом, для помещиков барщина оказывалось экономически более предпочтительной. Поэтому неудивительны неудачи с попытками освободить крестьян в первой половине XIX в. Во-вторых, барщинное крепостное хозяйство оказывалось более выгодным, чем оброк или свободный труд из-за того, что в практике хозяйственной деятельности опиралось на традиции общинности и коллективизма в крестьянской среде. Поэтому более эффективный для собственников оброк в России не прижился, так как усиливал дифференциацию среди крестьян и вызывал их сопротивление.

И все-таки, почему было ликвидировано крепостное право и проведена земельная реформа? Здесь необходимо учитывать, что выгода крепостного труда для помещиков еще не равнозначна его более высокой эффективности для общества по сравнению с вольнонаемным. Кроме того, крепостное хозяйство препятствовало интенсификации индустриального развития, увеличивая разрыв с ушедшими вперед европейскими странами. Таким образом, историческая исчерпанность рыночно-крепостного хозяйства в России при сохраняющемся у него внутреннем экономическом потенциале развития объяснялась двумя коренными причинами: 1) социальными противоречиями, обострившимися в связи с развитием рыночности помещичьего хозяйства (рост эксплуатации крестьян и их обезземеливание); 2) сдерживанием промышленного прогресса.

Тем не менее, потребовались крупные военные потрясения, чтобы высшая власть не только осознала необходимость перемен, но и, воспользовавшись этим поводом, одновременно смогла переломить доминирующие консервативные настроения в правящем классе. Период со второй половины 50-х и до середины 70-х гг. XIX стал эпохой «великих реформ». Центральное событие 60-х гг. – освобождение крестьян потребовало концентрации внимания прежде всего на экономических преобразованиях. Замысел реформы Александр II сформулировал на заседании Главного комитета по крестьянскому делу в 1858 г.: «Чтобы крестьянин немедленно почувствовал, что быт его улучшен, чтобы помещик немедленно успокоился, что интересы его ограждены, и чтобы сильная власть ни на минуту на месте не колебалась». Для того чтобы обеспечить реализацию идей реформ, высшая власть впервые была вынуждена искать поддержку у не только дворянства, но и либеральной общественности и правящей бюрократии. Тем более, что подавляющая часть поместного дворянства выступала против перемен. По свидетельствам Л.Н. Толстого, в 1856 г. 9/10 помещиков были против отмены крепостного права. Пробуждение общества способствовало большей радикализации в постановке конечной цели реформирования. Так, если созданный в 1857 г. Секретный комитет рекомендовал ограничиться наделением крестьян при их освобождении лишь приусадебными участками на условиях выкупа, а полевой надел оставить в собственности помещиков, то под влиянием общественности итогом реформы должно было стать наделение бывших крепостных землей, уничтожение вотчинной власти помещиков и приобщение крестьян к гражданской жизни и правам.

Чтобы изучить настроения на местах, правительство учредило губернские комитеты и комиссии в каждой губернии. Их ведущей задачей являлась подготовка местных проектов освобождения крестьян. В губернские комитеты в Украине вошло 323 помещика, которые по своим взглядам разделилось на 2 основные группы: консервативно настроенных помещиков черноземных губерний, сторонников сохранения своей власти над крестьянами и собственности на землю, и либералов, ставших на путь капиталистического развития, которые высказывались против обезземеливания крестьян, за освобождение их с наделом, но при вознаграждении помещиков за потерю земли и прав на личность крестьянина.

Например, с подачи консервативно настроенного большинства полтавский комитет принял проект, по которому почти вся земля должна была, в конечном счете, остаться за помещиками. Крестьяне получали в собственность лишь усадебную землю; им предоставлялось право покупать небольшие земельные участки у помещиков или у казны. Проект отражал интересы помещиков левобережных губерний; его авторы стремились к тому, чтобы сохранившие свое хозяйство крестьяне, связанные земельной теснотой, шли на поклон к помещику и работали у него на кабальных условиях.

На Правобережной Украине значительная часть помещиков стояла за освобождение крестьян без земли. Эти помещики, стремясь вести свое хозяйство на капиталистических основах, расширяли его за счет сокращения крестьянских наделов. Обезземелив крестьян, они хотели получить как можно больше дешевой рабочей силы для своих имений. С помещиками правобережной Украины проявили солидарность черкасский предводитель дворянства, помещики Подольской губернии, большинство членов Черниговского губернского дворянского комитета во главе с губернатором, дворяне юга Украины. Что касается крестьян, то их мнения, как водится, не спрашивали.

Выразителем мнения либерально настроенного украинского дворянства стал сахарозаводчик Бобринский. В своем проекте, представленном на рассмотрение Киевского дворянского комитета, он предлагал передать в вечное пользование крестьян по одной десятине земли на одну ревизскую душу. Такой недостаточный для жизнедеятельности надел заставит крестьян обращаться к помещикам и обеспечит последних рабочей силой. Аналогичное предложение выдвинул Волынский помещик Хонский.

В степных губерниях Украины, где помещичье хозяйство велось до некоторой степени на капиталистических началах, где населения было сравнительно мало и не хватало местных рабочих рук, помещики боялись, что крестьяне, в случае немедленного и повсеместного выкупа своих наделов и выхода на волю, не пойдут работать на помещичьи поля. Поэтому помещики степных губерний предлагали сохранить барщину на 10–12 лет и потом отпустить крестьян так, чтобы вся надельная земля была возвращена помещикам.

Не смотря на то, что подготовка крестьянской реформы проходила в тайне, крепостные начали открыто выражать свое недовольство задержкой обнародования закона об отмене крепостного права. Значительного размаха крестьянские выступления получили на Херсонщине, Екатеринославщине, на Подолье, охватив 10-ки населенных пунктов. Летом 1858 г. в селе Первозваньевка Павлоградского повета Екатеринославской губернии все крепостные приостановили выполнять барщину и отказались подчиняться помещице. Всего по Екатеринославской губернии в 1858 г. несколько десятков тысяч помещичьих и казенных крестьян объявили себя «вольными». Их подержало население 27 помещичьих имений с населением 20 тыс. человек. Движение возглавили демобилизовавшиеся солдаты Дмитрий Тищенко и Михаил Бойко. По неполным данным в конце 50-х гг. XIX в. крестьянским выступлениями на юге Украине было охвачено до 40 деревень.

В 1859 г. выступили крестьяне помещика Ярошевицкого (Черниговская губерния) и также объявили себя свободными. Даже воинская команда, прибывшая в село для экзекуции, не усмирила крестьян. На Волыни крестьяне выгнали наследников умершего помещика Кашовского, которые явились принимать имение. В том же году крестьяне Харьковской губернии выступили против питейных откупов. Крестьяне отказывались покупать казенную водку, обложенную высоким акцизным сбором, и разгромили свыше двухсот «питейных заведений». Это движение, которое объективно было проявлением антикрепостнической борьбы крестьянства, охватило, кроме Харьковской, еще ряд губерний. Царское правительство отправило на усмирение крестьян значительные воинские силы.

В феврале 1858 г. Секретный комитет был преобразован в Главный комитет по крестьянскому делу. Проекты, составленные в губернских комитетах, поступали в редакционные комиссии, образованные при Главном комитете в 1859 г. Они должны были подготовить единый проект крестьянской реформы для всей России. 19 февраля 1861 г. Александр II подписал манифест о реформе, который был обнародован 5 марта того же года. Одновременно ч манифестом император утвердил также ряд «положений» и «дополнительных правил» о проведении реформы: «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», четыре «Местных положения о поземельном устройстве помещичьих крестьян», распространявшиеся на губернии Европейской России, в том числе и на Украину, «Положение о выкупе крестьянами усадебной и надельной земли», «Положение о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях» и др.

С весны 1861 года 5,3 миллиона помещичьих крестьян российской Украины получили юридическую свободу, могли заниматься любым ремеслом или торговлей. По манифесту помещик терял право на личное владение крестьянами и обязан был предоставить им в постоянное пользование усадебную землю, а также определенный надел полевой земли и других угодий. Усадебную землю крестьяне имели право выкупить в любое время. Что касается надельной земли, то крестьяне могли выкупать ее только с согласия помещика. Если помещик не давал согласия, крестьяне, как и прежде, обязаны были работать на барщине или платить оброк.

Это состояние крестьян манифест называл переходным, а самих крестьян временнообязанными. В том случае, если помещик соглашался на выкуп крестьянами надельной земли, в имении утверждалась так называемая уставная грамота (заключалась не с каждым крестьянином в отдельности, а с общиной в целом), в которой указывались количество земли, получаемой крестьянами в постоянное пользование, и размеры повинностей в пользу помещика. До утверждения уставной грамоты крестьяне должны были «пребывать в прежнем повиновении помещикам и беспрекословно исполнять прежние их обязанности». Введение уставных грамот в украинских губерниях началось летом 1861 г. Однако из-за того, что помещики массово уклонялись от их подписания, желая тем самым сохранить старые отношения с крестьянами, введение грамот шло крайне медленно. Так, на 15 ноября 1861 г. в Харьковской губернии было составлено лишь 10 грамот. В других – еще меньше. Более половины грамот не было подписано крестьянами. Новый порядок подписания уставных грамот (без крестьян) ускорил их введение. Так, если до конца 1861 г. на Украине было введено лишь 123 грамоты, то в середине 1863 г. – уже 11804, из них крестьянами подписаны лишь 56%.

Повинности временнообязанных крестьян оставались почти те же, что и у крепостных, ограничена была лишь подводная повинность и отменены натуральные поборы. Крестьяне становились крестьянами-собственниками только с момента выкупа усадебных участков и приобретения у помещика надельной земли. Однако крестьяне могли оставаться временнообязанными неопределенное время. Это целиком зависело от помещичьей воли. Только в декабре 1881 г. появился закон о выходе на выкуп с 1 января 1883 г. всех временнообязанных крестьян (15% от общей численности).

В «Положениях» о реформе были установлены высшие и низшие размеры земельных наделов, переходящих к крестьянам за выкуп. Низший надел составлял, в зависимости от местности, от половины до одной трети высшего надела и часто не превышал одной десятины.

По закону помещик, как правило, должен был половину своего имения оставить в собственном пользовании, а другую распределить среди бывших крепостных. Но загвоздка состояла в том, что каждый крестьянин должен был сам заплатить за свой надел. Поскольку денег у крестьян было мало или не было вовсе, правительство предполагало выплатить помещикам 80% стоимости продаваемых земель в форме казенных облигаций, а крестьяне в свою очередь принимали на себя обязательство выплатить правительству всю ссуду с процентами на протяжении 49 лет. Остаток стоимости земельного надела крестьяне должны были выплатить непосредственно помещику — или деньгами, или, по взаимному согласованию отработав на него определенное количество времени (последнее, конечно, было более реально).

Тем, кому и такое бремя финансовой ответственности оказывалось не по силам, предлагался крохотный «дарственный» надел размером в 1 дес. Дворовые же люди, бывшие при крепостном праве безземельными (а в Украине их было около 440 тыс.), получали полное освобождение без всякой компенсации помещикам, но и без предоставления земли.

В результате реформы крестьяне потеряли миллион десятин земли, ранее находившихся в их пользовании. Если в России они потеряли около 10% прежних своих наделов, в Левобережной и Южной Украине – около 30%. Из 48,1 млн. десятин крестьяне девяти губерний получили 21,9 млн., у помещиков осталось 22,5 млн., у церкви и государства — 3,7 млн. десятин. В среднем на один двор государственные крестьяне получили по 8,2, помещичьи – по 5,5 десятин, однако 67 процентов хозяйств имели от 3 до 10 десятин и только 14 процентов – более 10 десятин. В условиях Западной Европы такие наделы считались вполне достаточными, но в Украине при низкой агротехнической культуре участок земли до пяти десятин не обеспечивал даже прожиточного минимума. За полученную землю к 1906 году крестьянство Украины уплатило 382 млн. рублей при ее рыночной цене 128 миллионов^*. Это происходило потому, что согласно общим началам выкупа помещик получал выкупную сумму, приносившую ему доход, приблизительно равный размеру годового крестьянского оброка, причем эта денежная сумма была значительно выше рыночной стоимости надела. Таким образом, переплачивая за землю огромные суммы денег, крестьянство фактически выкупало сумму оброка, т.е. не землю, а феодальные повинности, или, иначе говоря, свою личную свободу, хотя реформа провозглашала безвозмездное освобождение личности крепостного.

Кроме того, украинские помещики во время переговоров и перераспределения земель присваивали себе леса, луга и водоемы, ранее считавшиеся общественной собственностью. Себе они всегда оставляли самые плодородные земли, а худшие продавали по завышенным ценам. Помещичьи земли клином врезались в надельную землю, увеличивая издавна душившую крестьян чересполосицу. Под предлогом перераспределения земель они часто заставляли крестьян перебираться с насиженных мест, что требовало от небогатых крестьянских семей дополнительных расходов. Разумеется, ко всем этим хитростям прибегали помещики по всей империи, но нигде они не действовали так нагло и жестоко, как в Украине, где борьба за землю была особенно острой и беспощадной. В результате, по мнению канадского историка украинского происхождения О. Субтельного, украинские крестьяне потерпели от реформы гораздо больше, чем русские.

Несколько по-иному проходила аграрная реформа на Правобережье. По решению Сената от 30 июля 1863 года крестьяне получили земли на 225068 десятин больше, нежели числилось в их пользовании по инвентарным спискам. С 1 сентября бывшие крепостные Правобережной Украины переводились на обязательный выкуп, размер которого был уменьшен на 20%, что в свою очередь значительно ускорило ликвидацию временнообязанного состояния положения крестьян и их переход в категорию крестьян-собственников. В результате реализации этого указа на обязательный выкуп было переведено 1,5 млн. временнообязанных крестьян Киевской, Подольской и Волынской губерний. Кроме того, выкупные платежи здесь были снижены на 20 процентов в сравнении с платежами в Левобережье. Расчет власти строился на том, что подобные преимущества не позволят польскому революционному движению привлечь на свою сторону украинское крестьянство. Этим, по-видимому, объясняется то обстоятельство, что последние получили на 18% больше земли, чем имели до 1861 г. Но и плата за землю была соответственно большей,— так что выигрывая в размере надела, крестьянин проигрывал в деньгах.

Другая особенность реформ в Украине диктовалась принятыми здесь формами землевладения. В России, где более 95% крестьян жили общинами, они несли коллективную ответственность за полученные в результате реформы земли, а плата за них входила в обязанность общины. В Украине же общинные владения были редкостью. Около 85% крестьян Правобережья и почти 70% Левобережья вели единоличное хозяйство. Поэтому большинство украинских крестьянских семей получали индивидуальное право на землю и несли личную ответственность за выплату долга. Так укреплялась и без того сильная привязанность украинских крестьян к частной собственности, отличавшая их от крестьян в России.

Давая оценку крестьянской реформе, нужно подчеркнуть, что она освободила их лишь от личной зависимости от помещиков, но отнюдь не превращала в полноправных граждан. В результате реформы 1861 года все категории крестьян консолидировались в единое сословие свободных сельских обывателей и постепенно стали утрачивать сословные черты, но процесс этот проходил очень медленно, вследствие того, что правительственная политика намеренно консервировала патриархальность деревни и поддерживала сословные признаки крестьян. Только после отмены выкупных платежей за землю, подушной подати и круговой поруки, после получения права на выход из общины и изменение своего социального статуса в 1906 г. (указом 5 октября 1906 г. крестьяне, как и все лица податных сословий, были уравнены в правах с другими сословиями в отношении поступления на государственную службу, в учебные заведения, в духовное звание и монашество) крестьянство стало быстро превращаться в настоящий класс в истинном значении этого понятия. До этого времени судились крестьяне по-прежнему не как все другие сословия, а в специальных судах, которые за малейшую провинность могли приговорить крестьянина к телесному наказанию. Предоставляя крестьянским общинам право самоуправления, реформа в то же время сохраняла надзор за их деятельностью со стороны правительственных чиновников, обычно назначаемых из местных дворян. Крестьянин, который хотел покинуть свое село, должен был прежде получить паспорт в местной управе. Если крестьянин не платил государству податей, местные старосты должны были использовать все средства, чтобы заставить его заплатить.

Дворовые крестьяне по «Положению об устройстве дворовых людей» освобождались без выкупа, но не получали ни усадьбы, ни земельного надела и выходили на «волю» нищими.

«Правила о крестьянах, работавших на помещичьих предприятиях», устанавливали, что крепостные рабочие после введения в действие уставной грамоты переводились на денежный оброк в пользу помещика, который они платили за усадебную и надельную землю, если она у них была до реформы. После перехода на оброк рабочие переставали быть крепостными, а становились вольнонаемными. Надел выкупался согласно общему и местным «Положениям». Те, кто не имел ни усадьбы, ни надельного участка, освобождались наравне с дворовыми крестьянами.

Следует помнить, что и до 1861 г. не все крестьяне были крепостными. Почти половину составляли государственные крестьяне (делились не менее чем на 30 категорий). Среди них числился и почти 1 млн бывших украинских казаков. Обычно они жили лучше «панских» крестьян. Правда, они платили большую подушную подать государству (которое фактически и было их помещиком), зато могли без всякого разрешения переселяться куда им вздумается, имели в своем распоряжении больше земли и не знали над собою власти пана (зато нередко страдали от произвола ненасытных чиновников).

В 1866–1867 гг. вышли царские указы о поземельном устройстве государственных крестьян на Украине. В частности по реформе 1861 г. и закону 1866 г. государственные крестьяне освобождались быстрее и на более выгодных условиях, чем помещичьи. Вместе со свободой они получали большие земельные наделы, а платили за них меньше, чем бывшие крепостные. Правительство объявило, что «сельские общества государственных крестьян сохраняют все предоставленные им в надел и состоящие в их пользовании земли и угодья». Государственные крестьяне могли сразу выкупать свои наделы или же вносить в казну ежегодный платеж – «государственную оброчную подать».

Впрочем, на Правобережье положение государственных крестьян мало изменилось к лучшему. В общем крестьяне были разочарованы реформой — и особенно бывшие крепостные. Они надеялись, что, став свободными, немедленно получат в свое полное распоряжение; землю – вместо этого земля урезалась, а крестьяне попадали в финансовую кабалу. По селам прокатилась волна бунтов. Правда, сила ее была неодинакова в разных регионах. На Левобережье и в Южной Украине волнений было сравнительно немного. Зато на Правобережье, где жила еще память о гайдамаках и социально-экономическим противоречиям придавала остроты религиозная и этническая вражда между украинским православным крестьянством и католической польской шляхтой, повсюду разгорались очаги локальных бунтов. Но власти быстро наводили порядок, и крестьяне возвращались к повседневному добыванию хлеба насущного, но теперь уже в сильно изменившихся условиях.

Крестьянская реформа уничтожила местные особенности в управлении крестьянством. В Украине была введена общероссийская система крестьянского управления. Круговая порука – общая ответственность в платежах, которая до реформы не существовала в Украине у крестьян-подворников, была введена и у них, а также у левобережных казаков, среди которых давно была широко распространена личная земельная собственность.