«Интимный» подход

Когнитивная теория стала главным источником теоретических идей В.Дерлега и С.Маргулиса («интимный» подход) [35]. В истолковании одиночества важнейшими для них являются понятия «интимность» и «самораскрытие». Подобно Р.Вейсу, они полагают, что социальные отношения, бесспорно, способствуют достижению индивидом различных реальных целей. Одиночество же обусловлено отсутствием соответствующего социального партнера, который мог бы способствовать достижению этих целей. Одиночество, вероятнее всего, наступает тогда, когда межличностным отношениям индивида недостает интимности, необходимой для доверительного общения.

В основе «интимного» подхода лежит предположение, что индивид стремится к сохранению равновесия между желаемым и достигнутым уровнями социального контакта. В.Дерлега и С.Маргулис исследуют, как в этих условиях совокупность социальных связей индивида, его социальных ожиданий и его личностные качества могут повлиять на такой важный в данном отношении баланс. Они расценивают одиночество как нормальный опыт в условиях сплошной атомизации общества. Их внимание к непрерывному процессу балансировки желаемого и достигнутого уровня социальных контактов акцентирует текущие детерминанты одиночества личности. В то же время такая позиция учитывает и воздействие на одиночество прошлого развития, а также признает, что и внутри-индивидуальные факторы, и факторы среды способны привести к одиночеству.

Общесистемный подход

Среди теоретических подходов к проблеме одиночества можно также выделить общесистемный подход, разработанный Д.Фландерсом [36]. Основное положение его концепции состоит в том, что поведение живых организмов отражает переплетение влияний нескольких уровней, действующих одновременно как система. Уровни располагаются от клеточного до социального. С этой точки зрения одиночество представляет собой механизм обратной связи, помогающий индивиду или обществу сохранить устойчивый оптимальный уровень человеческих контактов.

Рассуждения Д.Фландерса об одиночестве не имеют эмпирического источника; они свидетельствуют о дальнейшем распространении системной теории. При этом Д.Фландерс расценивает одиночество как потенциально патологическое состояние, но одновременно считает его также и полезным механизмом обратной связи, который в конечном результате может способствовать благополучию индивида или общества. Системная теория пытается соподчинить оба мотива поведения индивидуальный и ситуативный. Отрезок времени, необходимый для того, чтобы оказали свое воздействие определенные переменные, может быть довольно длинным. Однако системная теория по существу представляет собой модель, в которой мотивы поведения включены в развивающуюся динамику общей структуры.

Психодинамический подход

Как патологию рассматривают одиночество Д.Зилбург, Г.Салливан и Ф. Фром - Рейхман - последователи психодинамической традиции. Д.Зилбург опубликовал, вероятно, первый психологический анализ одиночества [74]. Он различал одиночество и уединенность. Уединенность - «нормальное» и «преходящее умонастроение», возникающее в результате отсутствия конкретного «кого-то». Одиночество - это непреодолимое, постоянное ощущение. Неважно, чем человек занят, но одиночество, как «червь» разъедает его сердце. Согласно Д.Зилбургу, одиночество становится отражением характерных черт личности: нарциссизма, мании величия и враждебности.

Одинокий человек сохраняет инфантильное чувство собственного всемогущества, он эгоцентричен и пускает пыль в глаза публике с тем, чтобы «изобличить» других. «Одинокий индивид, как правило, проявляет болезненную скрытость или открытую враждебность», направленную как вовнутрь, так и вовне [74. C.45].

Д.Зилбург проследил происхождение одиночества, начиная с детской колыбели. Ребенок узнает радость быть любимым и вызывать восхищение вместе с потрясением, порожденным тем, что он - маленькое, слабое существо, вынужденное ждать удовлетворения своих потребностей от других. Это и есть, по Д.Зилбургу, «квинтэссенция того, что позже становится нарциссической ориентацией... Это и есть также зародыш отчужденности, враждебности и бессильной агрессивности одинокого» [74. C. 53].

Г.Салливан также усматривал корни одиночества взрослого в его детстве [66]. Он установил движущую силу потребности в человеческой близости. Впервые эта потребность появляется в стремлении ребенка к контакту. В подростковом возрасте она принимает форму потребности в приятеле, с которым можно обменяться своими сокровенными мыслями. У подростков, испытывающих недостаток социальных навыков вследствие неправильных взаимоотношений с родителями в детстве, как правило, возникают трудности при установлении приятельских отношений со сверстниками. Эта неспособность удовлетворить подростковую потребность в интимности может привести к глубокому одиночеству.

Работа Ф.Фромм-Рейхман, наверное, цитируется чаще других ранних публикаций об одиночестве [37]. Ф.Фромм-Рейхман признает влияние Г.Салливана на ее понимание данной проблемы и соглашается с его точкой зрения о том, что одиночество -«чрезвычайно неприятное и гнетущее чувство». Основываясь на результатах своей работы с шизофрениками, Ф.Фромм-Рейхман считает одиночество экстремальным состоянием: «Тип одиночества, который я имею в виду, - разрушительный... и он в конечном итоге приводит к развитию психотических состояний. Одиночество превращает людей... в эмоционально парализованных и беспомощных'' [37. C.3]. Подобно Г.Салливану и Д.Зилбургу, Ф.Фромм-Рейхман прослеживает происхождение одиночества вплоть до личностного опыта, приобретенного в детстве. В особенности она подчеркивает вредные последствия «преждевременного отлучения от материнской ласки».

Утрата значимых взаимоотношений тяжела в любом возрасте, но для маленьких детей эти события особенно серьезны по своим последствиям. В своем анализе П.Шейвер и К.Рубинстайн утверждали, что лишенные тесной привязанности к родителям дети выстраивают такие модели социального мира и собственного»Я», которые губительным образом сказываются на их самооценке и дальнейшем социальном приспособлении (социализации) [62]. П.Шейвер и К.Рубинстайн предположили, что дети склонны обвинять себя в потере одного из родителей, особенно, когда эта потеря - результат развода, а не смерти. Уровень сознательной зрелости ребенка в момент развода может быть критическим. Маленькие дети, подверженные эгоцентризму, более всего склоняются к мысли, что они стали причиной развода. В результате, как считают П.Шейвер и К.Рубинстайн, снижается их самооценка и утверждается пессимистическое отношение к социальным взаимосвязям, которое трудно преодолеть. Будучи уже взрослыми, такие индивиды подвергаются особому риску одиночества и продолжают обвинять себя в собственных социальных затруднениях. Таким образом, можно сделать вывод, что, ранняя потеря привязанности оставляет в наследство одиночество и низкую самооценку.

В своих исследованиях последователи психодинамической традиции исходят главным образом из клинической практики, и, вероятно, поэтому склонны рассматривать одиночество как патологию. Возможно, психодинамически ориентированные теоретики в большей мере, чем какая-либо другая группа исследователей, склонны считать одиночество результатом ранних детских влияний на личностное развитие. И хотя детский опыт может быть межличностным по своей природе, рассматриваемая традиция концентрирует внимание на том, какие внутриличностные факторы (то есть черты характера, внутрипсихические конфликты) приводят к состоянию одиночества.