§ 2. Повторность преступлений, не связанная с предшествующим осуждением виновного, и ее разновидности.

Действующее уголовное законодательство позволяет выделить следующие разновидности повторности, не соединенной с предшествующим осуждением виновного:

1) неоднократность преступлений, частными случаями которой являются систематичность и совершение преступлений в виде промысла и

2) реальную совокупность преступлений.

Неоднократность преступления. Ее в 1927 г. М. Н. Гернет писал, что «законодатель, употребляя термин «неоднократно», имел в виду в данном случае не только рецидив (т. е. по терминологии УК «повторное» совершение преступления), но и случаи одновременного суда за несколько краж».

Это мнение не разделял А. Н. Трайнин. Он полагал, что «неоднократность» означает фактическое совершение несколько раз однородных действий, а не юридическое констатирование повторных действий (не рецидив).

Позднее наибольшее распространение в теории получила точка зрения, согласно которой неоднократность в отличие от повторности понималась как совершение одного и того же преступления более двух раз. Однако в судебной практике считалось, что для неоднократности достаточно совершения преступления в двух случаях.

Итак, применительно к составам взяточничества и преступно-небрежного использования или хранения сельскохозяйственной техники неоднократность судебной практикой трактуется как совершение лицом одного и того же преступления не менее двух раз, если при этом не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности (т. е. как совершение лицом двух и более одинаковых преступлений до привлечения к уголовной ответственности и осуждения).

Своеобразную трактовку неоднократности дает И. И. Горелик. Он также полагает, что понятием неоднократности (как и понятием повторности) охватываются не только случаи совершения нескольких преступлений до осуждения, но и после осуждения. Неоднократность он отличает от повторности по количественному признаку. «Если повторным является второе преступление,— пишет И. И. Горелик,— то естественно, что неоднократным будет преступление, совершенное в третий раз».

По мнению И. И. Горелика, по признаку неоднократности может быть квалифицировано преступление, которое совершено лицом, уже имеющим две судимости либо ранее совершившим два преступления, ни одно из которых не погашено давностью.

Б.А. Куринов полагает, что «неоднократность — это совершение лицом однородных преступных деяний не менее двух раз. Преступления могут быть как тождественные, так и просто однородные» 64. Он считает, что трактовка неоднократности как совершения лицом не менее двух раз только тождественных (одинаковых) преступлений «чрезмерно и неоправданно узкая»6Ъ.

Неприемлемость трактовки неоднократности, даваемой Б. А. Куриновым, хорошо видна на примере квалификации получения, дачи взятки и посредничества во взяточничестве. Как пишет заместитель Председателя Верховного Совета СССР Е. Смоленцев, некоторые суды исходили из того, что неоднократность образует любая форма взяточничества: дача, получение взятки и посредничество во взяточничестве. Признавая практику этих судов неправильной, Пленум Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. разъяснил, что неоднократное получение, дача взятки и посредничество во взяточничестве предполагает совершение одного из этих преступлений не менее двух раз. Иной подход судов к решению указанного вопроса приводил к расширительному толкованию понятия неоднократности.

Итак, повторность и неоднократность имеют различное смысловое содержание. Эти понятия находятся в соотношении общего и особенного. Более широким по содержанию является понятие повторности. Различаются между собой неоднократность и повторность не по количественному признаку, по этому признаку они совпадают. Отличие их в том, что неоднократностью охватываются случаи совершения одинаковых преступлений до осуждения, в то время как повторностью охватываются случаи совершения одинаковых, однородных и разнородных преступлений как до осуждения, так и после осуждения.

Таким образом, неоднократность является одной из разновидностей повторности преступлений, не связанной с предшествующим осуждением виновного.

Систематичность преступлений. Разновидностью повторности преступлений, не связанной с осуждением виновного, является систематичность преступных деяний. Систематичность может быть охарактеризована также как частный случай неоднократности. Поэтому нельзя признать правильным утверждение В. И. Плоховой, что «систематичность более широкое понятие, чем повторность».

Еще в 1924 г. А. А. Жижиленко писал, что «совершение деяния «систематически» предполагает наличность не простого повторения одного и того же преступного деяния, а ряда таких действий виновного, в которых можно усмотреть проявление известного общего плана его действий или укоренение в виновном известных преступных навыков — все его преступные деяния, неоднократно учиненные, должны быть внутренне связаны друг с другом».

А. Н. Трайнин указывал, что «систематичность действий, как легальных, так и наказуемых, предполагает их внутреннюю согласованность, предполагает, следовательно, не сумму разрозненных актов, а их логическую цепь».

Большинство криминалистов считают, что систематичность предполагает совершение деяния три раза и более. В литературе также защищается иное мнение относительно понимания количественного признака систематичности. Например, И. И. Горелик полагает, что для систематичности необходимо совершение деяния более трех раз. «Если неоднократность означает совершение деяния «не менее трех раз»,— пишет И. И. Горелик,— то систематичность будет означать «более трех раз».

Таким образом, трехкратное и более совершение одного и того же преступления является необходимым количественным признаком систематичности по советскому уголовному законодательству.

Само по себе установление в содеянном трехкратного и более повторения одного и того же преступления не всегда может свидетельствовать о наличии систематичности. Нельзя, например, признать наличие систематичности в действиях виновного, если он совершает более двух раз одно и то же преступное деяние с большим перерывом во времени, при различных объективных и субъективных обстоятельствах.

Систематичность может быть охарактеризована как такая разновидность повторения преступных деяний, которая является выражением определенной линии поведения виновного, сопряжена с известной периодичностью совершаемых преступлений с небольшим интервалом между ними.

Примером такой периодичности деяний может служить дело Ч., который в течение двух лет сорок раз подделывал бланки рецептов на получение лекарств, содержащих наркотические вещества, заверяя их поддельным штампом госпиталя.

Систематичность предполагает совершение тождественных (одинаковых) преступных деяний. Если лицом совершаются многократно различные по характеру деяния, то имеет место не систематичность, а совокупность преступлений.

Таким образом, под систематичностью понимаются такие случаи, когда в течение более или менее продолжительного времени лицо совершает одно и то же преступное деяние три раза и более, если ни за одно из этих преступлений оно не подвергалось осуждению, а содеянное свидетельствует об определенной отрицательной тенденции в поведении виновного.

Совершение преступлений в виде промысла. Как показывает судебная практика, отдельные граждане иногда становятся на путь систематического совершения преступлений, превращая это в источник извлечения нетрудового материального дохода, т. е. в промысел.

По действующему уголовному законодательству признак промысла учитывается либо в качестве обязательного элемента состава преступления, либо в качестве квалифицирующего обстоятельства. Содержание этого, признака самим законом не раскрывается, что порождает разноречивое его толкование в теории и судебной практике.

В теории советского уголовного права большинство криминалистов полагают, что совершение преступлений в виде промысла является одной из форм повторения преступных деяний, что промысел предполагает систематическое совершение одного и того же преступного деяния в течение более или менее продолжительного времени.

По этому вопросу имеется и другое мнение. Например, В. А. Владимиров считает, что «спекуляция в виде промысла представляет собой единое продолжаемое преступление, в котором отдельные эпизоды преступной деятельности связаны воедино преступным намерением виновного, его стремлением к получению наживы. Поэтому каждый отдельно взятый эпизод спекулятивной деятельности, образуя звено в единой преступной цепи действий спекулянта, самостоятельной квалификации не требует, полностью охватывается признаками ч. 2 ст. 154».

По мнению Т. Караева, совершение преступлений в виде промысла нельзя относить к случаям множественности деяний, а следует рассматривать как одно продолжаемое преступление.

Однако приведенные суждения нам представляются ошибочными. В отдельных случаях спекуляция может совершаться в - форме продолжаемого преступления (например, когда единовременно скупленные товары затем в несколько приемов перепродаются в течение определенного периода времени). Но совершение спекуляции в виде промысла предполагает наличие систематических актов скупки и перепродажи товаров в целях наживы, при этом каждый акт скупки и перепродажи образует состав оконченного преступления.

Пленум Верховного Суда РСФСР применительно к делам о спекуляции под промыслом понимает «...такую систематическую деятельность по скупке и перепродаже с целью наживы товаров и иных предметов, которая является для виновного основным или дополнительным источником извлечения средств существования».

Постановлением от 13 декабря 1974 г. «под спекуляцией в виде промысла следует понимать систематическую деятельность по скупке и перепродаже товаров или иных предметов с целью наживы, которая является для виновного основным или дополнительным источником средств существования».

В постановлении от 15 июня 1978 г. Пленум Верховного Суда СССР, не соглашаясь с квалификацией содеянного им как спекуляции в виде промысла, подчеркнул, что осужденный действительно покупал баранов с последующей перепродажей мяса, однако фактические данные не позволяют сделать вывод о том, «что спекуляция мясом превратилась в устойчивый источник его доходов». Таким образом, и в практике Пленума Верховного Суда СССР не имеется единообразного подхода к характеристике признаков промысла, относящихся к доходу.

По нашему мнению, такие признаки как постоянность, регулярность, устойчивость дохода, хотя и отражают сущность , преступной деятельности в виде промысла, однако характеризуют ее неполностью.

Таким образом, судебная практика не усматривает признаков преступной деятельности в виде промысла, если извлекаемый при этом нетрудовой доход является малозначительным, несущественным.

Итак, по нашему мнению, преступная деятельность виновного может признаваться как совершаемая в виде промысла, если извлекаемый при этом нетрудовой доход является основным либо дополнительным, но существенным источником средств его существования.

Реальная совокупность преступлений. Под реальной совокупностью преступлений понимаются случаи, когда лицо различными самостоятельными действиями совершает два или более преступления, предусмотренные различными статьями уголовного кодекса, ни за одно из которых оно не было осуждено.

Среди случаев реальной совокупности, входящих в группу совершенных с интервалом до пяти дней, более двух третей характеризуются незначительным разрывом во времени, тесно связаны между собой и обусловливают одно другое. Но совершены они различными по замыслу и исполнению действиями и поэтому могут и должны рассматриваться как форма повторения преступлений.

Примером такой реальной совокупности могут служить преступные действия Ж. Вооружившись гвоздодером, большим столовым ножом и пятью полотнами пил по металлу. Ж. пришел в 21 час 30 минут к хлебному магазину, взломал навесные замки на входных дверях, проник в него и пытался вскрыть сейф с целью кражи денег, но, увидев вошедшего в форменной одежде работника милиции Т., спрятался под стеллажи. Т. потребовал, чтобы Ж. встал лицом к стене и стал его обыскивать. Во время обыска Ж. с целью скрыться выхватил нож и нанес им два удара в левую часть лица, причинив Т. тяжкие телесные повреждения. Действия Ж- правильно квалифицированы по совокупности ст. 15, ч. 2 ст. 89 и ст. 191 2 УК РСФСР 125. Хотя действия Ж. тесно взаимосвязаны между собой и вытекают одно из другого, однако все же они самостоятельны по замыслу и исполнению.

Случаи реальной совокупности, когда имеет место совпадение времени совершения отдельных преступлений или разрыв во времени незначителен, относятся к пограничным с другой формой множественности преступных деяний, в основе которой лежит совершение одного действия (идеальной совокупности) . Как и всякие другие пограничные явления, такие случаи реальной совокупности заключают в себе как признаки, характерные для повторения преступлений, так и для множественности преступлений, _в основе которой нет момента повторения преступных действий. Однако они должны быть отнесены к разновидности повторности преступных деяний, так как одно из преступлений, входящих в такую реальную совокупность, всегда начато раньше, чем другое.

А это обстоятельство является свидетельством повторения выбора виновным антиобщественного варианта поведения, показателем стойкости его противоправного поведения, указывает на повышенную опасность личности преступника.

Поэтому следует согласиться с М. И. Блум, полагавшей нецелесообразным пользоваться при правовой характеристике совокупности признаком разнородности преступлений 12Э

Р. Галиакбаров, М. Ефимов и Е. Фролов полагают что совокупность могут образовать только однородные и разнородные преступления, а тождественные преступления ее образовать не могут'30. Однако судебная практика разновременное совершение одинаковых (тождественных) преступлений, учиненных на территории нескольких союзных республик расценивает и квалифицирует как реальную совокупность. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» говорится, что «хищения, совершенные лицом в различных союзных республиках, ни за одно из которых виновный не Оыл осужден, квалифицируются по соответствующим статьям УК той союзной республики, где было совершено каждое из хищений с учетом повторности этих деяний».

Против правовой оценки как реальной совокупности нескольких одноименных преступлений, совершенных на территории различных союзных республик, выступает И. С. Тишкевич Он полагает, что в таких случаях нет совокупности, а имеет место повторное совершение одного и того же преступления

По нашему мнению, различный подход законодателя к установлению порядка и пределов наказуемости за повторность одинаковых преступлений в случаях, когда ни за одно из которых лицо не было осуждено, а также за повторность деяний, подпадающих под различные статьи уголовного закона (реальную совокупность), обусловливается вовсе не тем, что первый вид повторения преступлений более опасен в отличие от второго либо наоборот, а тем, что законодатель способен с большей или меньшей точностью прогнозировать (предвидеть) возможность повторения одинаковых (подпадающих под одну и ту же статью уголовного закона) деяний и определить степень общественной опасности такого вида множества преступлений, установить за это вид и размер наказания в санкциях статей уголовного закона с квалифицирующими признаками повторности, неоднократности, •систематичности и промысла.

Что же касается пределов и порядка наказуемости за повторность одинаковых преступлений, совершенных в различных союзных республиках, ни за одно из которых лицо не было осуждено, то они не могут совпадать с пределами и порядком наказуемости за случаи такой же повторности преступлений, совершенных в одной республике, по той очевидной причине, что по УК союзных республик за одинаковые преступления нередко устанавливаются неодинаковые по виду и размеру наказания.

Итак, каких-либо серьезных оснований к тому, чтобы совершение одинаковых преступных деяний на территории нескольких союзных республик не рассматривать как реальную совокупность и не назначать наказание по общим правилам о совокупности не имеется.

Пленум Верховного Суда СССР, Пленум Верховного Суда РСФСР, а также отдельные авторы под различными статьями уголовного закона подразумевают как случаи, когда совершенные деяния подпадают под различные статьи Особенной части УК, так и случаи, когда они подпадают под различные части или пункты одной и той же статьи, если такие части и пункты предусматривают самостоятельные составы преступлений и имеют свои санкции 135.

Эта точка зрения вновь нашла подтверждение в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1981 г. «О практике назначения наказания при совершении нескольких преступлений и по нескольким приговорам»139.

Квалификация содеянного в подобных случаях по совокупности различных частей одной и той же статьи представляется целесообразной и необходимой, ибо при этом в разное время лицо ; совершает хотя и однородные преступные деяния, но отличающиеся одно от другого существенными признаками и ни одна из ^частей соответствующей статьи УК не может охватить содеянного . в целом. Квалификация содеянного в таких случаях по части статьи, предусматривающей ответственность за наиболее тяжкий случай данного преступления, не отражает факт совершения лицом преступного деяния несколько раз и при различных обстоятельствах.

Против квалификации содеянного по совокупности различных частей одной и той же статьи УК высказываются А. Ф. Зелинский, П. Ф. Тельнов, И. С. Тишкевич и др. П. Ф. Тельнов в обоснование своих возражений пишет, что квалификация по совокупности преступлений при нарушении лицом запрета различных частей одной и той же статьи якобы неизбежно ведет к двойной квалификации части содеянного, и означает распространение более •• строгого порядка назначения наказания по совокупности преступлений на случаи, не указанные в законе.

Возражения указанных авторов представляются неосновательными еще и потому, что установленный ч. 3 ст. 35 Основ (ч. 3 ст. 40 УК РСФСР) порядок назначения наказания распространяется так же на случаи, когда после вынесения приговора обнаруживается, что осужденный виновен в других одноименных деяниях, совершенных до вынесения первого приговора. Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР по делам Л. и М. подчеркнула, что ч. 3 ст. 40 УК РСФСР, в отличие от ч. 1 этой статьи, не устанавливает, что предусмотренное ею правило может применяться лишь при назначении наказаний по совокупности преступлений, подпадающих под признаки различных статей УК РСФСР 142.

Различные формы проявления множества преступлений в одних случаях находят правовое отражение в квалификации по признаку повторности, неоднократности, систематичности, промысла и совокупности, в других — правового отражения в квалификации не находят. Совершение множества преступлений, предусмотренных различными статьями уголовного закона; всегда отражается в квалификации содеянного по совокупное-!^ статей. Множество же преступлений одинакового характера, в одних случаях, отражается в квалификации содеянного по части статьи с квалифицирующими признаками повторности, неоднократности, систематичности и промысла; в других — отражения в квалификации не находит, т. к. в ряде статей УК не предусматривается названных выше квалифицирующих признаков; в третьих — отражается в квалификации содеянного по совокупности различных частей одной и той же статьи УК или квалификации как приготовления, покушения или соучастия в соответствующем преступлении.

Разновременное совершение преступлений одного и того же вида при различающихся объективных и субъективных обстоятельствах, неодинаково характеризующих степень общественной опасности каждого преступного деяния, свое правовое отражение может найти только при условии квалификации содеянного по совокупности различных частей одной и той же статьи уголовного закона.

Такая квалификация не влечет за собой изменения морально-политической оценки содеянного, ведь лицом совершено не одно, а два и более преступления, хотя и одного вида. Она не влечет за собой и усиления наказания, ибо сложение наказаний, назначенных в рамках санкций отдельных частей, возможно лишь в пределах, установленных санкцией части статьи, предусматривающей более строгое наказание. Если бы содеянное квалифицировать только по части статьи, предусматривающей более тяжкий вид данного преступления, то наказание все равно могло оказаться таким же, однако не нашел бы отражения факт совершения лицом нескольких преступлений.

Итак, прибегать к квалификации содеянного по совокупности различных частей одной статьи УК не следует только в тех случаях, когда лицом учинено два либо более преступления одного и того же вида, а за повторность их совершения в одной из частей данной статьи УК предусмотрена повышенная ответственность.

Органы предварительного следствия и Ленинский' районный народный суд г. Йошкар-Олы квалифицировали по ч. 1 ст. 89 и ч. 2 ст. 89 УК РСФСР действия Г., который совершил две кражи государственного имущества. Судебная коллегия Верховного Суда Марийской АССР правильно исключила из приговора квалификацию по ч. 1 ст. 89 УК РСФСР, поскольку содеянное полностью охватывается ч. 2 ст. 89 УК РСФСР. Однако, мотивируя исключение из приговора квалификации его действий по ч. 1 ст. 89 УК, судебная коллегия при отсутствии к тому оснований указала, что действия осужденного образуют одно преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 89 УК. На самом деле осужденным совершено две самостоятельные кражи, которые не могут расцениваться как одно преступление, хотя ответственность за обе кражи предусмотрена ч. 2 ст. 89 УК РСФСР и первое преступление не нуждается в самостоятельной квалификации 145.

Иной точки зрения по этому вопросу придерживаются С. В. Бородин и В. А. Владимиров которые полагают, что в тех случаях, когда лицо совершает в разное время два преступления, первое из которых охватывается признаками основного состава, а другое подпадает под признаки состава с квалифицирующим признаком повторности, то содеянное необходимо квалифицировать по правилам реальной совокупности. Они считают, что если в таких случаях ограничиться квалификацией содеянного только по статье УК с квалифицирующим признаком повторности, то первое преступление при квалификации будто бы оказывается неучтенным.

Квалификация содеянного по признаку повторности означает, что лицо привлекается к уголовной ответственности одновременно за несколько одинаковых преступлений, либо за одно деяние, но совершенное повторно до погашения либо снятия судимости за ранее совершенное преступление. Таким образом, правовой квалификацией по признаку повторности охватывается совершение первого и всех последующих одноименных преступлений. Поэтому нет какого-либо смысла при квалификации особо отражать совершение первого преступного деяния, как нет необходимости в правовом отражении каждого очередного преступления148.

Не означает ли такое терминологическое различие, что в первом случае закон предусматривает ответственность сразу за несколько преступлений либо хотя и за одно деяние, но совершенное повторно при наличии не погашенной и не снятой судимости за предыдущее, в то время как во втором случае установил ответственность не за несколько (сумму) деяний, а только за одно, совершенное при квалифицирующем признаке наличия судимости за такое же преступление?

В теории разноречиво решается вопрос о квалификации содеянного применительно к тем случаям, когда вначале виновным совершается приготовление либо покушение, а затем такое же оконченное преступление и наоборот, а также, когда вначале лицо являлось пособником или иным соучастником, а в последующем исполнителем преступления. В практике нет полной ясности, как следует квалифицировать содеянное (по правилам реальной совокупности или повторности), когда вначале совершено пособничество, а затем — покушение на такое же преступление, если квалифицирующим признаком данного преступления является повторность.

М. И. Блум, И. С, Тишкевич, П. Тельнов, Е. Фролов, Е. Сухарев, А. Горбуза полагают, что два либо более преступных деяния, одно из которых является оконченным, а другое покушением, приготовлением либо соучастием в таком же преступлении, не могут, рассматриваться как предусмотренные различными статьями уголовного закона и не могут квалифицироваться по правилам реальной совокупности. По их мнению, в подобных случаях содеянное должно квалифицироваться по статье уголовного закона, предусматривающей ответственность за повторное совершение данного преступления 15°.

Такая точка зрения нашла отражение в подпункте «б» п. 7 тгастановления Пленума Верховного Суда Латвийской ССР от 21 июня 1971 г., согласно которому «ответственность за хищение в случае совершения лицом двух или более преступлений, предусмотренных ст. ст. 85, 86, 88, 89 УК Латвийской ССР, должна наступать по той части этих статей, которая предусматривает ответственность за повторное хищение, независимо от того, были .ли отдельные из этих преступлений оконченными и явился ли виновный в каждом из этих преступлений исполнителем либо соучастником. При этом не требуется отдельной квалификации совершенных лицом неоконченных преступлений от оконченных, либо отдельной квалификации преступления, совершенного лицом в качестве исполнителя, от преступлений, совершенных тем же лицом в качестве соучастника, если эти преступления относятся к одной и той же форме хищения»

Иную точку зрения по рассматриваемому вопросу занимает Пленум Верховного Суда СССР. В постановлении Пленума от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» сформулировано положение, согласно которому «при совершении в одном случае покушения на изнасилование или соучастия в этом преступлении, а в другом — оконченного изнасилования, действия виновного по каждому из указанных преступлений должны квалифицироваться самостоятельно» 152.

В ч. 3 п. 13 постановления Пленума от 25 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» говорится, что «если виновный не был осужден за ранее совершенное убийство или покушение на него, то это деяние подлежит самостоятельной квалификации, а последнее преступление, в зависимости от того, окончено оно или нет, следует квалифицировать по п. «и» ст. 102 либо по ст. 15 и п. «и» ст. 102 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик» 153.

Постановлением от 31 июля 1981 г. «О практике назначения наказания при совершении нескольких преступлений и по нескольким приговорам» Пленум вновь разъяснил, что предусмотренные законом правила назначения наказания по совокупности преступлений применяются «...также в случаях совершения лицом однородных действий, из которых одни квалифицируются как оконченное преступление, а другие — как приготовление, покушение или соучастие в преступлении» 154.

Точка зрения Пленума по этому спорному вопросу представляется правильной, поскольку правовая квалификация содеянного в подобных случаях как реальной совокупности дает возможность правильно показать характер преступных действий лица, назначить виновному отдельно наказание за каждое общественно опасное деяние с учетом степени осуществления преступного намерения и причин, в силу которых оно не было доведено до конца, а также с учетом степени и характера участия его в совершении преступления, т. е. индивидуализировать меру наказания за каждое преступление отдельно в соответствии со степенью вины.

Возражая против квалификации подобных случаев по правилам реальной совокупности, И. С. Тишкевич ссылается на то, что это «может привести к тому, что при применении принципа сложения наказаний оно окажется более строгим, чем при совершении двух оконченных преступлений или двух преступлений с участием в них виновного в качестве исполнителя» 155. Однако, как уже показано выше, этого не может произойти по той причине, что при применении принципа сложения окончательное наказание по совокупности назначается лишь в пределах максимума санкции статьи с квалифицирующим признаком повторности. Следовательно, оно более строгим, чем при совершении двух оконченных преступлений, быть не может.

Итак, применение правил о реальной совокупности преступлений при квалификации преступных деяний, одно из которых является приготовлением либо покушением, а другое — оконченным преступлением, а также, когда имело соучастие в преступлении, а затем лицо принимало участие в совершении преступления в качестве исполнителя и наоборот, не влечет и не может повлечь за собой назначения более строгого наказания, чем при двух оконченных преступлениях или двух деяниях, совершенных лицом в качестве исполнителя, однако позволяет наиболее полно и точно отразить в правовой квалификации характер преступных действий виновного, индивидуализировать ему наказание. Все это дает основание признать, что Верховный Суд СССР правильно решает рассматриваемый спорный вопрос.