2. Качественные нарушения дифференциальной психофизиологии (гендерных различий) в поведении девочек и мальчиков.

Надо признать, что за последние десять лет резко изменились основные виды поведения школьников, которые всё больше приобретают черты отклонений (девиаций) от социальной, адаптивной, психической, юридической и медицинской норм. С точки зрения медицинской психологии (В.Д. Менделевич, 2005), девиантное поведение имеет следующие клинические формы:

- агрессивное и аутоагрессивное поведение (суицидальное),

- нарушения пищевого поведения,

- аномалии сексуального поведения,

- сверхценные психологические и психопатологические увлечения,

- безнравственное и аморальное поведение,

- злоупотребление ПАВ, алкоголизация, наркотизация,

- характерологические и патохарактерологические реакции (эмансипации, группирования, оппозиции),

- коммуникативные девиации: аутизация, гиперобщительность, конформизм, фобическое и нарцистическое поведение [95, C. 86 – 148].

Принимая за основу данную классификацию, необходимо подробно охарактеризовать все клинические формы девиаций.

1) агрессивное (враждебное) поведение: выражается в различных формах уголовных и административных проступков по отношению к окружающим, часто без видимых причин (необоснованная, неуёмная агрессия) связанная с жестоким обращением с животными и людьми. Школьники часто дерутся из хулиганских побуждений, нанося друг другу травмы и увечья. Например, директор одной из школ строго запретил драки на вверенной ему территории. Результат превзошёл все ожидания администрации школы: драки стали происходить за школьным забором.

В других случаях мы имеем дело с проявлениями аутоагрессии школьников, направленной ими на самих себя. Это вытеснение (выход) накопившейся (неотреагированной) внутренней агрессии по отношению к взрослым в виде причинения самим себе телесных повреждений различной степени тяжести, вплоть до переломов (например, при резком ударе о стенку кулаком, ногой или головой).

Многие психологи считают агрессию врождённой, неотъемлемой характеристикой поведения, связанной с борьбой за выживание. Однако, над агрессивными импульсами поведения человека возможен контроль, вырабатываемый в процессе обучения и воспитания.

А.А. Щёголев отмечает, что на современном фоне резкого снижения педагогического потенциала семьи, очень высок разрушительный потенциал нашего общества. Поэтому сейчас у школьников наблюдается очень высокий уровень агрессивности. Он проявляется не только на переменах, но и на уроках. Кроме того, в большинстве семей считается нормальным постоянный просмотр телепередач, а многие дети пытаются идентифицировать себя с героями кинофильмов и новостей. Поэтому рисунок поведения школьника проявляется уже в преломлении того образа героя, которым он себя представляет [173].

А.К. Осницкий пишет о том, что процесс обучения контролю агрессивных устремления или выражению их в формах, приемлемых в рамках данной цивилизации, называется социализацией агрессии [110].

В отечественной психологии большее значение придается механизмам социализации, формирующему воздействию социальной ситуации развития (Л.С. Выготский, Л.И. Божович, Д.Б. Эльконин). Но учитывается и возможность реализации природно закрепленных механизмов агрессивного поведения, усугубляемой аномалиями физиологического и психического развития ребёнка.

Большинство проявлений агрессии разными специалистами интерпретируется как недопустимое, требующее коррекции поведение человека. Проявления агрессии различны: от прямого применения силы, словесных оскорблений (вербальная агрессия) и запугивания оппонента грядущими неприятностями до косвенных замечаний и скрытых попыток осуществить принудительное управление поведением другого человека. Известны проявления агрессии, переходящие в болезненное состояние, не поддающееся социализации. Агрессия оказывает деформирующее влияние на развитие высших психических функций. Грубые нарушения обнаруживаются в речи, работоспособности, психосоматике. Собственные агрессивные проявления или постоянное их ожидание от окружающих ограничивают активность ребенка, усиливают тревожность, формируют заниженную или компенсированную самооценку. Агрессивных и постоянно опасающихся агрессии детей, испытывающих потенциальный страх, относят к группе риска. Поэтому мы подчеркиваем необходимость как можно более раннего вмешательства практического психолога (в дошкольном возрасте) во всех перечисленных случаях.

Последствия – наступают тогда, когда социально-педагогическая служба снимает детей с внутришкольного учёта (чтобы не портить себе показатели), в результате чего они попадают на внешний учёт в инспекцию по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних. Таким образом, ответственность школы перекладывается на полицию и вместо объединения усилий соответствующих служб происходит разобщение направлений работы педагогического коллектива и правоохранительных органов с подростками из групп риска по девиантному поведению. Отсюда берёт своё начало рост внешкольной подростковой преступности.

2) суицидальное поведение: в социальном аспекте оно бывает связано с потребностью суицидента бросить вызов обществу (социальной группе) в знак протеста против чего-либо или кого-либо. Психологический аспект представляет собой сознательный отказ личности от собственной жизни. Это объясняется наличием у индивида неразрешимых проблем, которые он воспринимает как непреодолимые препятствия, ощущаемые им страшнее, чем сама смерть.

По мнению Ю.А. Клейберга (2008), самоубийство представляет собой статистически устойчивое социально-психологическое явление, которое рассматривается в рамках комплексной проблемы суицидального поведения человека, включающего в себя: мысли, приготовления, попытки, намерения и собственно акт суицида [73].

Суицидальное поведение может быть ложным или истинным. Ложный суицид всегда связан с попыткой привлечь к себе внимание со стороны близких родственников или с требованием изменить к себе отношение с целью добиться такого результата, который в привычных социальных условиях был недостижим в силу обстоятельств, складывающихся не в пользу суицидента. Ложный суицид в большинстве случаев обнаруживается вовремя, так как не является доведённым до летального исхода. Ложные суициденты нарочно ранят себя неглубоко, не повреждая жизненно-важных органов. При этом они знают о том, что будут спасены и получат квалифицированную медицинскую помощь. Нередко они руководствуются мотивами симуляции службы в армии, спекуляции на панике и ранимости родителей для достижения материальных выгод и т.п. Следует отметить, что патологические изменения личности ложных суицидентов носят обратимый характер, особенно при установлении истинных мотивов девиантного поведения подростков.

Истинным суицидальным поведением является такое, при котором суицид не является спонтанным решением уйти из жизни, а выглядит вполне продуманным и подготовленным. Заслуживает внимания тот факт, что перед реализацией своего летального замысла многие из них меняют своё поведение таким образом, чтобы вызывать меньшее беспокойство окружающих и отвлекать их внимание всеми доступными способами (например, внезапным послушанием и выполнением домашних обязанностей, принесением извинений родителям за предыдущие проступки, раскаянием). Таким образом, истинный суицидент реализует свой летальный замысел тогда, когда некому помочь (отсутствуют дома родители или они спят, нет посторонних свидетелей).

В доказательство надёжности избранного способа суицида, истинный суицидент может оставить предсмертную записку типа «В моей смерти прошу никого не винить» или «В моей смерти виновата К.». Если всё же человека удаётся спасти, то изменения его личности уже носят глубокий и необратимый характер. После реанимации таких людей обязательно осматривает психиатр и с ними проводится длительная постстрессовая медицинская (психотерапевтическая) и психологическая реабилитация.

К сожалению, в последнее время участились случаи массового (коллективного) истинного суицида молодых людей под влиянием деструктивных религиозных сект или жизненных обстоятельств.

Последствия – социальная изоляция, психические расстройства.

3) нарушения пищевого поведения: связаны с пагубными пищевыми пристрастиями – пивной алкоголизм, наркомания, употребление психоактивных веществ (ПАВ), токсикомания наряду с отказами от приёма нормальной пищи и употреблением несъедобных веществ (горелых спичек вместо соли, оплавленных перьев и др.), синтетических отдушек, перебивающих неприятный запах изо рта и химических жидкостей в разбавленном виде (суррогаты алкоголя и дурманящих веществ).

Последствия – голодные обмороки, несчастные случаи, тяжёлые отравления, летальные исходы. Поэтому в медицинских учреждениях нашей страны введена должность детского врача-нарколога.

4) аномалии сексуального и полоролевого поведения: изменение своего внешнего вида (имиджа) на имидж, свойственный противоположному полу – это считается модным, стильным, прикольным и не вызывает критики со стороны членов референтной группы.

Последствия – мужеподобные девушки, женоподобные юноши, изменение половой ориентации с гетеро- на гомосексуальную, ранняя половая жизнь, ранние «гражданские» браки, представляющие собой, по своей сути, обычное сожительство. В результате растёт количество беременных несовершеннолетних девочек (начиная с 14 лет), абортов, патологических родов. В связи с этим в системе здравоохранения введена должность детского врача-гинеколога.

5) патохарактерологический тип девиантного поведения – это поведение, обусловленное патологическими изменениями характера, сформировавшимися в процессе воспитания. К ним относятся расстройства личности (психопатии) и явные или выраженные акцентуации характера, а также поведение, основанное на символизме и суеверных ритуалах [73, C. 82].

6) психопатологический тип девиантного поведения основывается на психопатологических симптомах и синдромах – проявлениях тех или иных психических расстройств и заболеваний.

Отклоняющееся поведение может иметь место в силу нарушений восприятия (галлюцинаций или иллюзий), мышления (разорванность, примитивность, отсутствие логики), эмоционально-волевой сферы [73, C. 84].

7) аморальное поведение: основано на принципах антиморали (подражании антиподам), поиске и выражении «анти-Я» личности, отрицании общечеловеческих ценностей (Истины, Добра, Красоты, Справедливости, Изобилия), искажённом восприятии морали как ненужных нотаций со стороны взрослых. Отсутствие представлений о чести, долге, совести, культуре поведения, правилах хорошего тона, ответственности, порядочности. Порядочный и умный человек воспринимается не иначе как «слабак», «ботаник» или «маминькин сынок», поскольку не идёт на поводу у девиантов.

Основные признаки антиморали и аморальности поведения – тотальная убеждённость подростков в своей правоте, отсутствие критики по отношению к себе, подражание не лучшим представителям социума (хулиганам, преступникам, отрицательным героям киноиндустрии), желание отомстить «моралистам». Общеизвестно выражение, бытующее среди юристов о том, что «мораль к делу не пришьёшь», поэтому о девиантах они говорят «что выросло, то выросло».

Последствия – презирание всяких «моралистов», асоциальное и антисоциальное поведение вызывающего характера, которое выглядит аморальным, то есть безнравственным и бескультурным во всех отношениях. Аморальными могут быть потребности и способы их удовлетворения, рассуждения и представления о жизни, о других людях, действия, поступки, формы обращения с людьми, доходящие до обезличивания и цинизма.

Цинизм – это самый сложный предмет психологической коррекции несовершеннолетних подростков, поскольку часто сочетается с хладнокровностью, агрессивностью, жестокостью и бесчеловечностью. Циничные подростки не способны к взаимопониманию и сочувствию, не чувствительны к чужой боли и страданиям других. В местах лишения свободы этот контингент заключённых также считается наиболее трудным, опасным и непредсказуемым, так как проявляется психопатологическими или психопатоподобными чертами поведения.

8) коммуникативное поведение (психолингвистические стереотипы и психосемиотические признаки): возросло количество случаев речевой агрессии в школах, дома и на улице, а также моральная психическая травматизация детьми друг друга (обидные клички, оскорбления, унижения чести и достоинства, «стигматы», мобинг в классах и др.), нарушение этики общения с взрослыми, зависимое и созависимое поведение.

Количество наркозависимых личностей (алкоголиков и наркоманов) катастрофически увеличивается. В России потребляют наркотики 3,5 – 4% граждан (2 – 3 млн. человек), из них каждый четвёртый несовершеннолетний. Примерно 80% населения являются алкоголиками (сильно и умеренно систематически употребляют алкоголь), причём среди них 90% мужчин и 10% женщин. Это формирует у них определённые деструктивные установки: к пассивным способам защиты при встрече с трудностями, к неприятию на себя ответственности за совершаемые поступки, а к предпочтению эгоцентрических мотиваций альтруистическим, к малой опосредованности деятельности, к довольствованию временными и не вполне адекватными потребностям общества результатам деятельности.

В связи с этим Ю.А. Клейберг отмечает то, что наркотики также как и алкоголь, выполняют определённые социальные и психологические функции: они снимают физическую боль (наступает анестезирующее действие), способствуют преодолению душевных волнений и тревог (возникает седативный эффект), снятию усталости (психостимулирующий эффект), компенсации недостатка в общении при коллективном приёме наркотиков [73].

По данным медицинской статистики Департамента здравоохранения Курской области среди молодёжи наблюдается рост злоупотребления синтетическим наркотиком изоморфином (дезоморфиновая наркомания), вырабатываемым из лекарственных препаратов безрецептурного отпуска, содержащих кодеин (кодтерпин, нурофен и др.). Так в 2009 г. в отделениях гнойной хирургии находились 113 пациентов, в 2010 г. уже 246 человек, а в 2011 г. – 250 больных в возрасте от 21 до 30 лет, из которых 16 человек умерли, поскольку продолжительность жизни изоморфиновых наркоманов всего 2 – 3 года. По данным ФСКН каждую неделю в городе Курске закрывается один притон наркоманов.

С проблемами никотиновой, алкогольной и наркотической зависимостей связана тотальная маргинализация молодёжи. Социальные опросы, проведённые МГГУ им. М.А. Шолохова показали, что наша молодёжь не только разучилась мечтать, но и обнаруживает отсутствие морали, нравственности, навыков поведения в жизненно-важных ситуациях. Таким образом, дети и подростки находятся в физической, но и духовной коме. Законодательные инициативы о закреплении механизмов принуждения алкоголиков и наркоманов к морали и нравственности, также как принуждения общества к толерантности, на наш взгляд, изменят ситуацию только в худшую сторону, так как вызовут реакции протеста или агрессивного сопротивления, неизбежным следствием которых станет ещё большая маскированность и массовость вредных привычек.

Кроме того, автор выделяет чёрный юмор как одну из форм девиантного поведения, которую можно отнести, по нашему мнению, к нарушениям коммуникативных функций.

Ю.А. Клейберг пишет о том, что «в подростковом фольклоре сегодня чёрный юмор существует в виде дву- и четверостиший. В быту их называют «садистскими стишками». В подавляющем большинстве случаев, речь в них идёт о чадах и домочадцах, чрезвычайно жестоких по отношению друг к другу.

Стихи, посвящённые семье, можно условно разделить на три группы:

1) произведения о жестоких родителях и детях-жертвах, 2) произведения, героями которых становятся родители, а самим детям отводится активная роль, 3) произведения повествуют о том, как дети солидаризуются с кем-то из родителей для осуществления совместных действий.

Неадекватное отношение подростков к семье имеет свои психофизиологические и социальные причины (нестабильность и зыбкость устоявшихся в семье отношений) [73].

Отсюда, по его мнению, у детей и подростков возникают ещё две формы девиаций: страхи и навязчивости. Чаще всего наблюдаются следующие фобии: невротическая боязнь темноты, одиночества, разлуки с близкими (эти страхи обусловлены какими-либо эмоциионально-значи-мыми ситуациями); страхи в форме навязчивых состояний (перед инфекцией и болезнью, боязни острых предметов, закрытых помещений); навязчивые тики (прищуривание, моргание, наморщивание лба и носа, подёргивание плечами, шмыгание носом); дисморфофобии – страхи по поводу непропорциональности частей тела, проявляющиеся у подростков.

Как правило, навязчивости возникают на фоне различных тяжёлых для ребёнка переживаний у детей, имеющих такие черты характера как боязливость, тревожность, мнительность [73].

Специальный опрос подростков 10–16 лет, проведенный А.И. Захаровым, показал явное преобладание природных страхов в 10–12 лет и социальных – в последующие годы, с максимальным нарастанием в 15 лет. По его данным, своеобразный перекрест рассматриваемых страхов наблюдается в подростковом возрасте – уменьшение инстинктивных и увеличение межличностно обусловленных страхов [48].

В 12 лет у мальчиков меньше всего выражены страхи как природные, так и социальные и вместе с ними эмоциональная чувствительность. Девочки в этом возрасте меньше всего боятся смерти. Снижение эмоциональной чувствительности, уменьшение отзывчивости и общего количества страхов у мальчиков, объясняется началом периода полового созревания и свойственным ему усилением возбудимости, негативности, агрессивности. Следовательно, чем больше выражен уровень агрессивности, тем меньше страхов, и наоборот: чем больше страхов, тем меньше способность к причинению другим физического и психического ущерба. Расторможенные, самоуверенные и агрессивные подростки хвастаются своей бесцеремонностью, отсутствием нравственно-этических установок, а другие страдают от неспособности защитить себя, будучи неуверенными в себе. Боль-шинство подростков находится как бы посередине: не будучи самоуверенными, но могущими постоять за себя, и более гибкие в отношениях со сверстниками. Страхов у них немного и они являются средством защиты, предупреждения опасности там, где она реально может представлять угрозу для жизни, здоровья и социального благополучия. Так что в подростковом диапазоне страхов будут их отсутствие при расторможенности, избыток при неуверенности в себе и неврозах, наличие естественных для возраста страхов как сигналов опасности.

Отсутствие эмоционально-тёплых, непосредственных отношений с родителями у младших подростков или конфликтные отношения с ними у старших подростков существенно влияют на увеличение страхов в области межличностных отношений. Девочки реагируют на отсутствие взаимопонимания между родителями большим увеличением страхов, чем мальчики, что способствует появлению депрессивных оттенков настроения.

Таким образом, межличностное напряжение и низкое взаимопонимание в семье увеличивают число страхов у подростков, подобно тому, как это происходит в старшем дошкольном возрасте. Большое число страхов у подростков понижает уверенность в себе, без которой не возможна адекватная самооценка, личностная интеграция, принятие себя и полноценное общение. Это подтверждают и данные опроса в классах: при значительном числе страхов имеет место неблагоприятное положение подростка в коллективе, малое число положительных выборов со стороны сверстников, особенно того же пола, т. е. низкий социально-психологический статус [48].

Наши наблюдения выявили ещё одну причину разобщённости детей в классах под названием «игнор» (определение самих школьников), означающее преднамеренное игнорирование или избегание коммуникативных контактов с теми одноклассниками, которые не удовлетворяют требованиям лидирующего большинства учащихся. Так объявляется «общее презрение» изгою, аутсайдеру или назначенной жертве, которой может стать любой человек, даже учитель.

Последствия – социальная и школьная дезадаптация, деморализация, суициды. По данным Генеральной прокуратуры РФ за последние 5 лет покончили жизнь самоубийством более 14000 подростков. В письме Генпрокуратуры, адресованном органам образования подчёркивается, что нередко дети уходят из жизни по вине учителей. Такие прискорбные факты, по мнению ведомства, необходимо учитывать при аттестации учебных заведений и учителей.

9) конформное поведение: связано с податливостью внешним вли-яниям. Этому способствуют несколько причин: недостатки развития эмоционально-волевой сферы подростков, повышенная внушаемость школьников, недостаточность развития абстрактно-логического мышления, издержки воспитания, отсутствие критичности мышления и утрата его прогностической функции.

Криулина А.А. (2009) прямо указывает на то, что слабость логического мышления является одним из факторов, способствующих повышенной внушаемости. Автор также отмечает, что логику и психологию перестали преподавать в наших школах с 1956 года [76], а математическую логику перестали преподавать в советских ВУЗах с 1953 года.

Волобуева М.П. (Московский государственный областной университет, 2009) исследовала взаимосвязь внушаемости и мотивации учебной деятельности в старшем школьном возрасте на примере учебной деятельности старшеклассников. Установлено, что легко внушаемым школьникам свойственен репродуктивный подход в учении, а трудно внушаемым – творческий и оригинальный.

Проведённый анализ научных данных позволил автору выявить следующие причины повышенной внушаемости: 1) недостаточность развития внимания (в частности, его переключаемости и объёма), 2) медленный темп психической деятельности и познавательной активности, который вызывает робость и неуверенность, 3) отсутствие стремления к самовыражению, что затрудняет реализацию личностного потенциала, 4) повышен-ный уровень тревожности личности, 5) внушаемость рассматривается как «особый недостаток воли».

Она же выделяет конструктивное и деструктивное внушение. Конструктивным считается внушение, производимое с педагогическими целями и сопряжённое с выполнением поставленных образовательных и учебных задач. Деструктивное внушение, наоборот, обезличивает человека, парализует его активность и волеизъявление. Однако такие побочные эффекты в практике педагогического внушения автором не наблюдались. Поэтому внушение рассматривается ею как эффективный метод психопрофилактики и психокоррекции развития старшеклассников [30].

По нашему мнению, наиболее важной причиной повышенной внушаемости является недостаточное развитие внимания, так как данный психический процесс глубоко пронизывает другие и в случае его недостаточности страдают остальные когнитивные функции.

Обращает на себя внимание тот факт, что великие русские учителя широко и осторожно применяли метод педагогического внушения в своей практике, добиваясь поразительных результатов раскрытия творческого потенциала воспитанников. Советская педагогика исключила этот метод из своего арсенала, а соответствующие труды на эту тему в педагогике были

запрещены или уничтожены. Внушение вернулось в ложе медицинской практики врачей-психотерапевтов.

Тем не менее, мы обязаны советскому периоду сохранением и существованием учебно-воспитательного процесса, который имел чётко выстроенную идеологию, традиции, ритуалы, правила и строился на воспитании подрастающего поколения выдающимися примерами из истории и жизни страны (подвигах героев войны, тыла, труда и достижениях советской науки, техники, искусства, литературы и культуры, идеализация ценностей нравственности и морали) – налицо все признаки внушения (неоднократное повторение, смещение акцентов с веры в Бога на веру в человека, подкрепление примерами, репродукция).

Внушение широко использовалось «по умолчанию» наряду с различного рода манипуляциями общественным сознанием для эффективного управления народными массами. Затем нам была навязана другая социально-экономическая прозападная реальность, благодаря которой произошёл резкий разрыв шаблона (изменение доминанты) поведения советского человека, названный позже политиками и экономистами «шоковой терапией», «экономической и политической диверсией», «результатом планомерной «холодной» информационной войны». Последнее определение по отношению к обсуждаемой проблеме внушения и внушаемости, точнее всего отражает истину.

Потом в ходе реформирования отечественного образования, начиная с 90-х годов, воспитательный процесс выпал как рудимент и пережиток прошлого наследия «неэффективного советского режима». Остался только учебный и образовательный процессы. Именно так с важнейшего социального института (сферы образования) сняли ответственность за формирование полноценных личностей будущих граждан России.

Что касается эффективности педагогических (воспитательных) внушений, то следует заметить, что всё зависит от конкретной личности учителя, в поле зрения и в руках которого находится хрупкая душа ученика

или воспитанника. Конечно, в любом случае, в воспитании и обучении нельзя обойтись без многократного повторения и предъявления стимульного (учебного) материала – одного из основных элементов педагогического внушения.

Однако в нашей стране, пережившей сеансы массового внушения с помощью СМИ А. Кашпировского, А. Чумака, а тем более в обществе, поощряющем массовое «целительство» магов и колдунов, верящем прогнозам астрологов и «глобализаторов», утверждать абсолютную безвредность внушения в принципе ошибочно и безответственно. Несмотря на президентский запрет, массовое глумление над людьми безнаказанно продолжается в религиозных сектах и других сомнительных организациях. Одним из опаснейших и тяжелейших последствий внушения является закрепление в психике человека несвойственных ему стереотипов саморазрушительного поведения и глубокой его убеждённости в том, что он не может жить без внушённой ему «веры» в разную чушь, в непреклонность авторитета лидера деструктивной секты, который обирает верящего до мозга и костей духовно и материально.

Внушение, сопряжённое с психическим или физическим насилием в качестве подкрепления педагогических требований к ученикам (воспитанникам), под каким бы «благовидным» предлогом оно не осуществлялось, категорически недопустимо. Ведь мы понимаем, что внушить человеку слабовольному, внутренне дезорганизованному и психосоматически ослабленному можно любые вредные и опасные мысли, которые, по мнению В.М. Бехтерева есть не что иное, как «психические микробы», вызывающие «психическую заразу» [16].

Кроме того, заслуживают рассмотрения следующие виды девиаций:

10) когнитивное поведение: с одной стороны, обнаруживается общее снижение грамотности молодых людей, потеря познавательного интереса к знаниям об окружающем мире, тотальная компьютеризация и интернетизация свободного времени (досуга), вызывающая отторжение внутреннего мира ребёнка от окружающей действительности и вторжение в виртуальную реальность, вплоть до полной аутизации и изоляции от участия в общественной жизни.

С другой стороны, встречаются девиации, обусловленные гиперспособностями человека (К.К. Платонов, 1986). При таком поведении наблюдается игнорирование реальности: человек как будто существует «здесь и теперь» и одновременно живёт в другой собственной реальности, выдуманной им самим [111].

Алекситимия. Это сниженная способность или затруднен­ность в вербализации эмоциональных состояний. Термином «алекситимия» («а» — отрицающая приставка и «lexis» — слово, речь) обозначают нарушение способности говорить вследствие эмо­циональных затруднений.

Алекситимия — психологическая характеристика личнос­ти, у которой отмечаются следующие особенности в когни­тивно-аффективной сфере:

1) трудность в определении (иден­тификации) и описании собственных переживаний; 2) слож­ность в проведении различий между чувствами и телесными ощущениями; 3) снижение способности к символизации, о чем свидетельствует бедность фантазии, воображения; 4) фокусированность в большей мере на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях.

Алекситимия бывает первичной, когда она является ус­тойчивым свойством несколько инфантильной личности, и вторичной, когда она возникает вследствие перенесения тяжёлой травмы или психосоматического заболевания. Пер­вичная алекситимия необратима, т.е. её нельзя устранить в процессе психотерапии, развивающей (восстанавливаю­щей) способность к осознанию и вербализации своих эмо­циональных состояний. Необратимость алекситимии объясняется серьезными нарушениями в эмоцио­нальной сфере.

Вторичная алекситимия обычно обратима, её можно преодолеть посредством интенсивной и глубо­кой психотерапии, побуждая человека наблюдать и выра­жать свои эмоции.

Представленные социально-психологические индикато­ры деформации личности характеризуют нарушения в эмо­ционально-волевой сфере. К индикаторам, указывающим на нарушения эмоционально-когнитивной сферы, можно отнести когнитивные сдвиги, деформирующие основные со­циально-психоло-гические установки личности и её «Я-концепцию».

У тревожного человека имеется сдвиг в направлении опас­ности. Этому когнитивному сдвигу способствуют специфи­ческие позиции, которые заставляют людей в определенных жизненных ситуациях тенденциозно интерпретировать свой опыт. Например, человек, для которого идея возможности внезапной смерти имеет особое значение, может, пережив угрожающий жизни эпизод, начать интерпретировать нор­мальные телесные ощущения как сигналы наступающей смер­ти, и тогда у него разовьются приступы тревоги.

По аналогии когнитивный сдвиг можно представить как компьютерную программу на каждое расстройство. Программа диктует вид вводимой информации, определяет способ пе­реработки информации и результирующее поведение. При тревожных расстройствах активируется «программа выжива­ния»: индивид из потока информации выбирает «сигналы опасности» и блокирует «сигналы безопасности». Результи­рующее поведение состоит в том, что личность чрезмерно реагирует на относительно незначительные стимулы как на сильную угрозу и отвечает избеганием.

Активированная программа ответственна за когнитивный сдвиг в переработке информации. Нормальная программа правильно отобранных и интерпретированных данных за­меняется «тревожной программой». Когда это случается, ин­дивид испытывает симптомы тревоги, депрессии или па­ники.

Наруше­ния когнитивной сферы называются ир­рациональными установками. Выделяют четыре группы подобных установок: долженствования, катастрофические, обязательной реализа­ции своих потребностей и оценочные.

Установка долженствования. Многие люди убеждены в том, что в мире существуют некие универсальные установки (прин­ципы), которые, несмотря ни на что, должны быть реализо­ваны.

Катастрофические установки. При этих установках отдель­ные события, происходящие в жизни, оцениваются как ка­тастрофические вне какой-либо системы отсчета. Катастро­фические установки проявляются в высказываниях людей в виде оценок, выраженных в самой крайней степени, типа «ужасно», «невыносимо» и т.п.

Установка обязательной реализации своих потребностей. В основе этой установки лежит иррациональное убеждение в том, что человек должен обладать определенными каче­ствами для того, чтобы реализоваться и стать счастливым.

Оценочная установка. При этой установке оценивается личность человека в целом, а не отдельные его черты, каче­ства, поступки и т.д. Другими словами, здесь отдельный ас­пект человека отождествляется с человеком в целом.

Иррациональные установки представляют собой жесткие эмоционально-когнитивные связи, имеющие характер абсо­лютного предписания. Иррациональная установка как инди­катор социально-психологической деформации личности предопределяет возникновение синдрома дискоммуникации у развивающейся личности, проявляющейся в девиантных поступках и поведении.

Личность девианта характеризуется ростом компенсиру­ющих тенденций, направленных на изменение своего стату­са и избавление от дискомфортного состояния путем интен­сификации отклоняющихся от культурного статуса ситуаций социального функционирования форм поведения.

У каждого человека в когнитивном функционировании имеется своё слабое место — когнитивная уязвимость, она характеризует социально-психологичес-кую деформацию лич­ности и относится к структуре личности.

Личность формируется схемами, или когнитивными струк­турами, которые представляют собой базальные убеждения (позиции). Эти схемы начинают формироваться в детстве на основе личного опыта и идентификации со значимыми дру­гими. Люди формируют концепции о себе, других, о том, как функционирует окружающий их мир. Эти концепции подкрепляются дальнейшим опытом научения и в первую очередь влияют на формирование других убеждений, ценно­стей и позиций [73].

Адаптивные или дисфункциональны­е схемы являются устойчивыми когнитивными структурами, которые становятся активными, когда включаются специ­фические стимулы, стрессоры или обстоятельства.

Последствия бесконтрольного применения описанных схем – беспомощность, безволие, бесхарактерность, тунеядство, десоциализация, патология общения.

11) потребительское поведение: распространено явление вещизма, лозунгом которого стали слова одушевлённых вещей из мультфильма про мальчика, попавшего в «Страну вещей»: «Не имей сто друзей, а имей сто вещей!», «Считается, что вещи служат людям, на самом деле люди служат нам!». Не правда ли, убедительно? Причём, не всегда вещи необходимы для удовлетворения базовых потребностей, поскольку выросло число случаев бегства от комфорта, названного синдромом ухода и бродяжничества. Родители вместе с социальными педагогами и психологами не могут ответить на главный животрепещущий вопрос: «Чего ему, ей или им не хватает? У них же всё есть!» При этом часто родители подменяют вещизмом элементарное внимание к детям и всерьёз считают, что они выполняют свои родительские обязанности.

Кроме того, мотивы потребления и владения поддерживаются псевдонеокультуральными призывами продвинутой молодёжи принимать наркотики: «в жизни надо попробовать всё!», «тебе не слабо!», «закрути винты и не бери на понты!», «будь собой!», «выпей (прими дозу, понюхай наркотик) и поймай кайф», «ширни себе вену и не падай на измену», «заторчи, иначе выпадешь в осадок!». Но это очень опасная ловушка, потому что сначала у подростков культивируют мотив наживы, приобретения любыми криминальными способами, а затем включают наркотический или игровой драйв как стимул избавления от вещей, привязанностей к родителям, обязанностей перед ними, требований общества, как символ свободы, и ребята ради сиюминутного удовольствия «спускают с молотка» добытые преступным путём деньги, чужое имущество, а в ряде случаев, своё будущее наследство и имущество родителей через ломбарды. Нормой жизни становится воровство денег у родителей. В случае же отказа родители могут поплатиться жизнью. Некоторые родители, испытавшие горе созависимости, в порыве гнева и безысходности лишают ребёнка наследства и, таким образом, будущего. Наблюдается потребительское отношение к родителям, сверстникам, одноклассникам и лицам противоположного пола. Последнее особенно ярко проявляется в «понятиях» о девочках, девушках и женщинах: «бикса», «краля», «мясо», «камера хранения», «тёла» или «тёлка», «мочалка», «тёрка» и другие.

Последствия – овеществление людей, безответственность, разрушение института семьи.

Также происходит девальвация ценности жизни в виде антивитального поведения, выражающегося у подростков суицидальными наклонностями или сознательным избеганием удовлетворения биологических потребностей, в частности, отказом от пищи у девочек, страдающих нервной анорексией, с целью реконструкции фигуры тела. В результате у них наступает полное истощение, нередко приводящее к летальному исходу.

12) виктимное поведение: поведенческие черты потенциальной или реальной жертвы психического, морально-психологического или физического насилия, сопряжённые с недостатками воли, страхом расправы и зависимостью от старших (взрослых лиц) или более сильных сверстников.

Последствия – формирование ущербной личности, прошедшей через опыт унижения, затрудняет самореализацию и развитие человека.

13) рискованное поведение: обусловлено повышенной склонностью молодых людей к девиантному поведению, опасному для жизни (развлечения на запрещённых территориях, хулиганские провокации граждан в общественных местах, превышение скорости движения управляемого подротком автотранспорта, создание аварийных ситуаций и т.п. К экспериментам с собственной жизнью на предмет везения – невезения можно отнести и массовые занятия экстремальными видами спорта (паркуром), а также боевыми искусствами, приёмы которых используются для демонстрации силы, превосходства над другими и совершения разбойных нападений из хулиганских побуждений.

Последствия – социальная опасность, несчастные случаи, ранняя инвалидизация, уголовная ответственность, изуродованная судьба рискующего, его семьи и невинных жертв.

14) негигиеничное и антисанитарное поведение: несоблюдение элементарных требований и утрата навыков по уходу за телом также обусловлено отсутствием воспитанности, чувства стыда, что приводит к различным инфекционным заболеваниям и психическим расстройствам. Психические заболевания (в частности, шизофрения) также приводят к утрате навыков опрятности. Но всем известно о том, что многие заразные болезни возникают у психически здоровых людей из-за грязных рук и других участков тела. Говорят, что уровень культуры общества определяется количеством мыла, потребляемого на душу населения. К сожалению, наша страна находится далеко не на первом месте.

Неопрятность напрямую связана с тотальной деградацией личности и наблюдается у лиц, злоупотребляющих алкоголем, наркотиками и ПАВ. В силу того, что за данными лицами, находящимися в состоянии опьянения, убирают родные, близкие или посторонние люди (медперсонал, соседи, друзья), у них постепенно утрачиваются навыки самообслуживания и отсутствует критическое отношение к случившемуся. Такие ситуации демонстрируются в художественных фильмах («Игла», «Трансподинг» и др.), документальных сюжетах различных передач («ЧП», «Дежурная часть» и т.п.). По данным главного нарколога РФ, потребление алкоголя в нашей стране снизилось за 1 год на 3% (с 18% до 15%). Однако в сельской местности молодёжь продолжает спиваться.

Между тем, в обиходе давно закрепился сленг наркоманов, бытовых пьяниц и алкоголиков, антисанитарный образ жизни которых сказывается на здоровье беззащитных несовершеннолетних детей. Внедрились понятия «грязный секс», «пьяная групповуха», «галлюцинаторный интим», «виртуальный секс», «аудионаркотики», «туалетная эротика», «пьяный залёт».

Самое ужасное, что среди подростков давно бытует мнение о том, что «секс по пьяне – это секс для себя». При этом наркоманы говорят о том, что они «презирают алкашей как недочеловеков», а наркотики считают «более благородным и модным занятием, доступным только самым продвинутым и обеспеченным челам». Полинаркоманы (употребляющие различные наркотические вещества) больше гордятся собой, чем мононаркоманы (употребляющие одно наркотическое вещество). Сидящие «на игле» считаются более крутыми, чем курящие и вдыхающие «дурь» или «таблоиды» (глотатели таблеток).

Последствия – растёт число заболеваний, передающихся половым путём, список которых сейчас значительно расширен. Кроме того, возникает проблема бесплодия, врождённых уродств, гибели подростков от «передозы», осложнений, самопроизвольных абортов у девочек из-за несвоевременного обращения к врачам и самолечения.

Позором для нашей страны являются туберкулёз и педикулёз (вшивость), а также периодические вспышки инфекционных заболеваний в детских учреждениях из-за несоблюдения взрослыми санэпидрежима.

15) разрушительное и саморазрушающее (аутодеструктивное) поведение: одной из форм разрушительного поведения человека является вандализм, преследующий цель уничтожения культурных и материальных ценностей.

По данным выборочных обследований подростков, пик вандализма приходится на 11 – 13 лет. Вандализм занимает заметное место в структуре криминальной активности подростков 13 – 17 лет. Клейберг Ю.А. рассматривает две мотивационные типологии вандализма, принадлежащие С. Коэну и Д. Кантеру:

С. Коэн выделяет 6 типов вандализма: 1) способ приобретения (основной мотив – материальная выгода), 2) тактический вандализм (как средство достижения других целей), 3) идеологический (преследует социальные или политические цели), 4) месть как ответная реакция на обиду,

5) игра, 6) злобный вандализм (возникающий из-за чувств зависти, враждебности, неприязни к другим).

Классификация причин вандализма по Д. Кантеру: скука, гнев (низшие эмоции – прим. автора), любопытство (это «не порок, а большое свинство» – прим. автора), эстетическое переживание («Искусство так обогащает, – не упустить бы этот шанс!», – слова песенки из кинофильма «Приключения электроника» – прим. автора), самоутверждение («Не важно быть – сумей прослыть!», – слова песни из кинофильма «Приключения Петрова и Васечкина» – прим. автора [73, С. 89].

Автор в связи с этим отмечает и появление новой формы вандализма – граффити. «Социально-психологические исследования граффити в нашей стране не проводились. Термин «граффити» происходит от итальянского «graffito» и ранее относился лишь к древним надписям и употреблялся историками и археологами. Сейчас он обозначает всякую неразрешённую надпись, знак, сделанные любым способом на общественной и частной собственности… Граффити содержат разнообразные сообщения, ругательства, изречения, рисунки и символы.

Граффити наносит значительный ущерб городской среде, так как наряду с мусором, выбитыми стёклами и другими признаками беспорядка, является симптомом деградации, вызванной ослаблением механизмов социального контроля, что порождает у людей беспокойство, чувство страха и уязвимости…

Многие надписи содержат агрессивные сообщения с употреблением слов и символов, которые в большинстве культур являются социальным табу. При этом подбираются символы, максимально противоположные символам общепринятых ценностей.

В то же время граффити имеют и некоторые положительные социальные функции. Настенные рисунки и надписи являются разновидностью коммуникации, способом выражения установок, подавленных или скрытых конфликтов и проблем.

Надписи и рисунки часто содержат сексуальные желания. Иногда они служат средством конкретной адресной коммуникации, когда они расположены в определённых местах (например, в туалетах). Кроме того, познание сексуальности является важным мотивом детских граффити, посредством таких надписей и рисунков дети исследуют поведение, соответствующее сексуальным ролям» [73, С. 90–91].

Синдром саморазрушения свойственен невротической личности. Человек, склонный к саморазрушению, самотравматизму, стремится получить от жизни максимум удовольствий и впечатлений. Это выражается в частом получении физических травм (переломы, ушибы, вывихи и т.д.), импульсивности и решительности, излишней «смелости», гордости. Людей, склонных к саморазрушению, часто называют «мятежниками», «фрондёрами». Фрондёр – это человек, склонный к фрондёрству, т.е. отличающийся непринципиальной оппозицией по отношению к чему-либо или выражающий недовольство кем-либо или чем-либо, а также стремящийся противоречить кому-либо, критиковать кого-либо лишь на словах. Синонимом является слово «оппозиционер» (Т.Ф. Ефремова. Современный толковый словарь русского языка, 2000).

Такие люди стремятся преобразовать всё вокруг себя, не имея достаточной воли и объективных возможностей. Травматизм, таким образом, выступает в качестве искупления вины перед самим собой и окружающими людьми за слабоволие.

Средства саморазрушения могут быть различными: алкоголизм и другие виды аддикций, делинквентное поведение, нарочитые конфликты на работе и в других местах.