Основные психологические и тактические принципы участия государственного обвинителя и защитника в суде присяжных о.Н. Тисен

Тисен О.Н., старший помощник Бузулукского межрайонного прокурора Оренбургской области, кандидат юридических наук.

Исполнение обязанностей государственного обвинителя и защитника в суде с участием присяжных заседателей - ответственная и чрезвычайно сложная задача. Поддержание государственного обвинения и осуществление защиты в суде присяжных заседателей требует от прокурора и адвоката специальной подготовки и обладает рядом принципиальных отличий по сравнению с судопроизводством в обычном порядке. В суде присяжных вопрос о виновности подсудимого отнесен по действующему законодательству к компетенции представителей народа. Следовательно, речь государственного обвинителя и защитника в суде присяжных должна быть не только убедительной, но и максимально понятной людям с различным менталитетом и уровнем образования. Кроме того, следует учитывать, что для присяжных заседателей существенное значение имеет то, что не играет роли для формирования внутреннего убеждения профессионального судьи.

Несомненно, существенное влияние на мнение присяжных заседателей о виновности подсудимого оказывает качество поддержания в суде государственного обвинения. По данным проведенного научными сотрудниками НИИ при Генеральной прокуратуре РФ анкетирования присяжных заседателей, у 30% опрошенных присяжных убеждение в виновности подсудимого сформировалось после обвинительной речи прокурора. Две трети из них отметили, что на их вывод о виновности подсудимого повлияла убедительная по содержанию и форме речь государственного обвинителя (92%), и ее интересно было слушать (96%), чему, в частности, способствовали такие качества прокурора, как свободное владение речью, умение говорить живо (100%), ясность, понятность (88%), выразительность, образность (72%), логичность и точность речи государственного обвинителя (96%) <1>. Приведенные данные свидетельствуют о том, что эффективность поддержания государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей зависит прежде всего от уровня подготовки и мастерства прокуроров. Данные факты послужили причиной активизации работы по повышению качества поддержания государственного обвинения в суде с участием присяжных заседателей <2>.

--------------------------------

<1> См.: Законность. 2002. N 2. С. 23.

<2> См.: Татаркин В. В отделе гособвинителей // Законность. 1996. N 7. С. 19 - 20.

Способность государственного обвинителя и защитника к свободному владению живой, образной, понятной для простого обывателя речи - одно из важнейших условий завоевания доверия присяжных заседателей.

Если обладающий специальными познаниями в области права высокообразованный прокурор сам не может произнести обвинительную речь без помощи записей, не следует требовать понимания сущности представленных доказательств и от присяжных заседателей. Приведенный тезис вовсе не означает, что государственный обвинитель не должен пользоваться текстом заранее составленной обвинительной речи, поскольку в этом случае велика опасность упустить из виду ключевые обстоятельства дела. Однако будьте уверены, содержание механически прочтенной прокурором обвинительной речи не отразится в сознании присяжных.

Представьте, что вы - присяжный заседатель, не имеющий юридического образования, впервые оказавшийся в здании суда. В первые минуты пребывания в судебном заседании присяжный испытывает интерес к происходящему, как и всякий человек ко всему новому. Однако обилие сложной для восприятия информации, смысл которой не всегда ясен не обладающему специальными познаниями в области права человеку, утомляет присяжных. Обилие ранее неизвестной информации сложного для слухового восприятия свойства вызывает подсознательное умственное отчуждение от происходящего. В этой связи в сознании присяжных в большинстве своем отражается лишь то, что вызвало у них эмоциональный всплеск. А подобная реакция возникает, прежде всего, под влиянием талантливо произнесенного, ясного, доступного для понимания каждого выступления судебного оратора.

П. Сергеич писал: "Если мы хотим, чтобы вызванное нами чувство оказало более или менее продолжительное влияние на слушателей, то должны прежде всего подумать о том, чтобы склонить на свою сторону их рассудок и здравый взгляд на вещи... надо доказать им, что имеются действительные и достаточные основания для того, чтобы они горячо приняли дело к сердцу" <3>. Это утверждение применимо к деятельности профессиональных юристов в суде присяжных. Для того чтобы присяжные отвлеклись от личных проблем и активизировали свои интеллектуальные и моральные ресурсы для исследования доказательств, прокурору и адвокату необходимо построить свою речь так, чтобы ее содержание отразилось в эмоциях присяжных.

--------------------------------

<3> Сергеич П.С. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 262.

При поддержании государственного обвинения и осуществлении защиты в суде с участием присяжных заседателей важно учитывать особенности восприятия информации представителями народа. Добиться психологического контакта с присяжными заседателями - значит завоевать их внимание при исследовании доказательств. И в этом процессе значительная роль отводится живости мышления государственного обвинителя и защитника.

Так, при рассмотрении одного из уголовных дел Московским областным судом с участием присяжных заседателей адвокат более часа допрашивала свидетеля обвинения, пытаясь уличить его во лжи.

Вопрос адвоката: Как часто Вы ездили в это место?

Ответ свидетеля: Каждый день, там за домами на стоянку я ставлю свою машину.

Вопрос: Сколько лет Вы туда ездите?

Ответ: Лет десять.

Вопрос: Вы живете в этом городе?

Ответ: Да, но не в этом районе.

Вопрос: Судя по всему, Вы хорошо знаете это место, тогда почему путаете номер дома? На предварительном следствии Вы говорили, что увидели машину, из которой стреляли, около дома N 16, а сейчас Вы утверждаете, что около дома N 5?

Ответ: Я и сейчас не могу назвать номер дома.

...Адвокат: Прошу огласить показания свидетеля на предварительном следствии, где свидетель называет номер дома, а сейчас утверждает, что не знает нумерации, и, кроме того, сейчас и тогда называет разные номера домов.

После оглашения показаний вновь последовал изнурительный допрос по тем же обстоятельствам. Свидетель стоял на своем и предложил нарисовать схему, где он увидел машину.

И тут, воспользовавшись паузой, прокурор, повернувшись к присяжным, тихо и доверительно произнесла: "Вот вы, уважаемые присяжные, ходите в облсуд каждый день уже неделю. Хоть кто-нибудь из вас обратил внимание на номер дома?"

Присяжные оживились, стали кивать в поддержку прокурора, а значит, и показаний свидетеля <4>.

--------------------------------

<4> Суд присяжных. Проблемы и практика применения законодательства: Материалы научно-практической конференции. М., 1996. С. 21 - 22.

С первой минуты встречи с кандидатами в присяжные заседатели государственный обвинитель и защитник должны стремиться к завоеванию доверия будущих членов коллегии. Изменить первое впечатление о себе всегда довольно сложно, а симпатия присяжных заседателей к представителю противоположной стороны процесса может выразиться в формировании у присяжных оправдательной установки.

Уильям Джеймс писал: "Самая важная черта человеческой натуры заключается в том, что человек жаждет признания своей ценности" <5>. Присяжные заседатели испытывают симпатию к тому, кто уважает их достоинство. Войдя в состав коллегии присяжных заседателей, граждане нередко испытывают гордость за то, что именно им доверили исполнять эту "ответственную обязанность" <6>, они ощущают себя представителями народа - судьями, от решения которых зависит судьба подсудимого. Уже на этапе формирования коллегии присяжных заседателей гражданам приходит осознание того, что деятельность сторон направлена на формирования именно их внутреннего убеждения, а следовательно, они достойны уважения участвующих в судебном разбирательстве профессиональных юристов.

--------------------------------

<5> Карнеги Д. Как завоевать друзей и оказать влияние на людей. Екатеринбург: Изд-во "Ард ЛТД", 1999. С. 32.

<6> См.: Текст присяги присяжного заседателя ст. 330 УПК РФ.

К. Луцкой отмечал необходимость соблюдения судебным оратором следующих правил: уважение к присяжным, ораторская тактичность и ораторская предосторожность. Последнюю К. Луцкой определяет как "известное предвидение судебным оратором того, чем он мог бы оскорбить чуткость тех, перед кем или о ком он говорит..." <7>. Р. Гаррис считал главной ошибкой адвоката в суде присяжных "смотреть на присяжных заседателей как на глупцов... недостаток уважения в обращении с ними есть лучшее средство проиграть дело и выказать себя очень недалеким человеком. В зауряднейшем из заурядных составов присяжных заседателей почти всегда найдутся один или два умных человека, а так как прочие пойдут за ними, то берегитесь сделать их своими врагами; вы неминуемо достигнете этого, если по вашим словам и по вашему обращению им покажется, что вы считаете их ограниченными людьми" <8>.

--------------------------------

<7> Соболева А. Образ русского судебного оратора // Российская юстиция. 2002. N 3. С. 67.

<8> Гаррис Р. Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел. Тула, 2001. С. 22.

Д. Карнеги писал: "На Земле... известен только один способ заставить человека что-то сделать... И он состоит в том, чтобы человек сам захотел сделать это" <9>. При наличии сомнений в виновности подсудимого присяжный заседатель охотнее поверит доводам человека, который ему приятен. Задача государственного обвинителя и защитника - завоевать доверие присяжных заседателей. При произнесении речи перед присяжными заседателями целесообразно посмотреть в глаза каждому члену коллегии для того, чтобы представитель народа воспринял все сказанное как лично обращенное к нему - обычному гражданину. Вежливость, тактичность, уважительное отношение к присяжным заседателям - неотъемлемые составляющие поведения государственного обвинителя и защитника в суде присяжных.

--------------------------------

<9> Карнеги Д. Указ. соч. С. 31.

При обращении к присяжным заседателям следует по возможности избегать формулировок, для уяснения истинного смысла которых необходимо наличие специальных познаний в области права. П. Сергеич писал о том, что "ближайшая, непосредственная цель речи судебного оратора заключается в том, чтобы ее поняли те, к кому она обращена. И первое необходимое условие к достижению поставленной цели - ясность речи" <10>.

--------------------------------

<10> Сергеич П.С. Искусство речи на суде. С. 37 - 38.

С. Хрулев писал: "Сколько раз приходилось наблюдать, что присяжные делают над собой усилие, чтобы понять... речь обвинителя или защитника, видеть ясно, что они изредка недоумевающе взглядывают на оратора, ничего не понимая в ней, и затем видеть, как они оживляются, внимательно прислушиваются к каждому слову другого оратора, не спуская с него глаз, как скоро он заговорит с ними простым языком, доступным их пониманию" <11>.

--------------------------------

<11> Хрулев С. Суд присяжных. Очерк деятельности судов и судебных порядков // Журнал гражданского и уголовного права. Кн. 9. СПб., 1886. С. 40.

Каждое слово государственного обвинителя и защитника в обращенной к присяжным заседателям речи должно быть доступно для понимания представителям народа. В противном случае присяжные заседатели станут трактовать понятия, смысл которых им не совсем ясен, по-своему, что не всегда оказывается в пользу сторон.

КОЛЛИЗИИ В ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ПОЛОЖЕНИИ

ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНИТЕЛЯ ПРИ РАССМОТРЕНИИ

УГОЛОВНЫХ ДЕЛ ЧАСТНОГО ОБВИНЕНИЯ

В.А. АНДРЕЯНОВ

Андреянов В.А., аспирант кафедры уголовного процесса Уральской государственной юридической академии.

В данной статье автор рассматривает проблемные аспекты, связанные с коллизиями в процессуальном положении государственного обвинителя при рассмотрении уголовных дел частного обвинения, и предлагает пути их устранения.

В соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК Российской Федерации, признаются уголовными делами частного обвинения. Данные дела возбуждаются посредством подачи заявления потерпевшим, его законным представителем, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 указанной статьи, и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Часть 4 ст. 20 УПК РФ говорит о том, что руководитель следственного органа, следователь, а также с согласия прокурора дознаватель возбуждают уголовное дело о любом преступлении, указанном в частях второй и третьей настоящей статьи, и при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы (к иным причинам относится также случай совершения преступления лицом, данные о котором неизвестны).

Уголовно-процессуальный закон предусматривает, что по уголовным делам частного обвинения обвинение в судебном разбирательстве поддерживает потерпевший (ч. 3 ст. 246, п. 2 ч. 4 ст. 321 УПК РФ), именуемый соответственно частным обвинителем. В соответствии со ст. 43 УПК РФ частным обвинителем является лицо, подавшее заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленном ст. 318 УПК РФ, и поддерживающее обвинение в суде. В свою очередь, ч. 7 ст. 318 УПК РФ закрепляет, что лицо, подавшее заявление, является частным обвинителем только с момента принятия судом заявления к своему производству, о чем выносится постановление.

Обвинение по уголовным делам частного обвинения может поддерживать и государственный обвинитель в случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 20 и ч. 3 ст. 318 УПК РФ (ч. 4 ст. 321 УПК РФ).

По нашему мнению, закрепление вышеуказанного положения в ч. 4 ст. 321 УПК РФ вовсе не означает, что частный обвинитель не может воспользоваться своим правом на поддержание обвинения (п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК РФ) одновременно с государственным обвинителем. Во-первых, на это указывает неоднозначная формулировка п. 2 ч. 4 ст. 321 УПК РФ, которая говорит о том, что по уголовным делам частного обвинения обвинение поддерживает частный обвинитель, не делая из этого каких-либо исключений. Таким образом, буквально толкуя данную норму, можно сделать вывод, что государственный и частный обвинитель в установленных уголовно-процессуальным законом случаях могут поддерживать обвинение одновременно. Вместе с тем в ч. 8 ст. 318 УПК РФ совершенно определенно закреплено, что если после принятия заявления к производству будет установлено, что потерпевший в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, то мировой судья вправе признать обязательным участие в деле законного представителя потерпевшего и прокурора. На наш взгляд, одновременное участие государственного и частного обвинителей возможно и тогда, когда уголовное дело было возбуждено следователем либо дознавателем с согласия прокурора в случае, если преступление совершено лицом, данные о котором неизвестны. В этой ситуации после производства предварительного расследования и установления лица, совершившего преступление, потерпевший вправе поддерживать частное обвинение, препятствий для этого ни законодательных, ни фактических нет.

Если говорить об участии государственного обвинителя в судебном разбирательстве уголовных дел частного обвинения, то в соответствии с ч. 2 ст. 246 УПК РФ оно обязательно, если уголовное дело было возбуждено следователем либо дознавателем с согласия прокурора. Опять же, при буквальном толковании данной нормы, закономерно возникает вопрос: а может ли государственный обвинитель по собственной инициативе поддерживать обвинение по уголовному делу частного обвинения? По нашему мнению, ответ на данный вопрос следует дать положительный. Например, в случае, предусмотренном в ч. 8 ст. 318 УПК РФ, если мировой судья не пользуется своим правом признать обязательным участие в деле законного представителя потерпевшего и прокурора, а лицо все-таки не может самостоятельно защищать свои права, то прокурор должен принять участие в рассмотрении уголовного дела, ведь защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, является основополагающим принципом уголовного судопроизводства.

Подробнее проанализируем случаи, когда обвинение по уголовному делу частного обвинения одновременно поддерживают потерпевший (частный обвинитель) и государственный обвинитель. Какое в данном случае процессуальное положение имеет государственный обвинитель? Не возникает ли конкуренции между потерпевшим (частным обвинителем) и государственным обвинителем, не является ли последний субсидиарным обвинителем? Некоторые ученые считают, что прокурор в таком случае поддерживает в суде не государственное, а частное обвинение, идущее от потерпевшего, и потому выступает в качестве именно субсидиарного обвинителя <1>. Однако здесь не все так однозначно. Согласно ч. 5 ст. 319 УПК РФ, в случае возбуждения уголовного дела следователем или с согласия прокурора дознавателем, начинает действовать публичный порядок прекращения уголовного дела за примирением сторон. Используя аналогию закона, можно предположить, что при поддержании обвинения по уголовным делам частного обвинения государственным обвинителем также начинает действовать публичный порядок, т.е. частный порядок рассмотрения уголовных дел трансформируется в публичный <2>. Этому предположению вторит уголовно-процессуальный закон, который четко закрепляет, что государственный обвинитель поддерживает обвинение от имени государства и, следовательно, представляет публичные интересы. По мнению других ученых, если уголовное дело возбуждено следователем или с согласия прокурора дознавателем, то потерпевший и не становится частным обвинителем по причине того, что он может стать таковым только после соблюдения порядка, установленного ч. 7 ст. 318 УПК РФ <3>. Означает ли это, что потерпевший лишается своих прав на поддержание обвинения? Многие ученые утверждают, что этого не происходит. Представляется, что эти ученые правы лишь отчасти. С целью обоснования данного вывода предпримем попытку ответить на следующий вопрос. Всегда ли действует публичный порядок при рассмотрении уголовных дел частного обвинения с участием государственного обвинителя? Так, в силу ч. 5 ст. 321 УПК РФ государственный обвинитель вправе изменить обвинение или отказаться от него. Следовательно, если государственный обвинитель примет решение отказаться от обвинения, то интересы потерпевшего (частного обвинителя) будут попраны, как это имеет место в публичном порядке рассмотрения уголовных дел. Отсюда можно сделать вывод о том, что после вступления в рассмотрение уголовного дела частного обвинения государственного обвинителя во всем действует только публичный порядок, довольно сложно. По нашему мнению, отсутствие при рассмотрении уголовного дела частного обвинителя не делает уголовное дело публичным. В соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законом оно продолжает оставаться уголовным делом частного обвинения, а значит, на первое место должен ставиться частный интерес потерпевшего. По сути, здесь возникает коллизия. С одной стороны, право на отказ от обвинения у обвинителя четко закреплен в законе, а с другой - в процессе по делу участвуют два обвинителя: частный и государственный. Могут ли они независимо друг от друга поддерживать обвинение, могут ли отказаться от него полностью или в части? Если заявит отказ частный обвинитель, то как быть с позицией государственного обвинителя, и наоборот? Какое решение должен принять мировой судья, если частный обвинитель будет возражать против отказа от обвинения? То же самое можно наблюдать при изменении обвинения. Не дает уголовно-процессуальный закон однозначного ответа и на вопрос о возможности прекращения уголовного дела частного обвинения следователем или дознавателем на этапе предварительного расследования.

--------------------------------

<1> Демидов И., Тушев А. Отказ прокурора от обвинения // Российская юстиция. 2002. N 8. С. 25.

<2> Божьев В.П. Усиление процессуальных мер по обеспечению потерпевшему доступа к правосудию // Законность. 2007. N 7. С. 6.

<3> Мартынчик Е. Вправе ли прокурор быть субсидиарным обвинителем? // Законность. 2003. N 11. С. 12.

Часть 5 ст. 321 УПК РФ предусматривает, что судебное следствие по уголовным делам частного обвинения начинается с изложения заявления частным обвинителем или его представителем. В данной формулировке, на наш взгляд, не учитывается возможность участия в рассмотрении уголовного дела частного обвинения государственного обвинителя. Однако можно предположить и другое. Например, что законодатель специально ставит на первое место даже не потерпевшего, а частного обвинителя, презюмируя тем самым его обязательное участие в рассмотрении уголовных дел частного обвинения. В любом случае подобную двойственность необходимо устранить.

Одним из вариантов может быть изменение указанной нормы и изложение ее в следующей редакции: "5. Судебное следствие по уголовным делам частного обвинения начинается с изложения заявления частным обвинителем или его представителем либо в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, обвинительного заключения или обвинительного акта государственным обвинителем". Однако и названные изменения не устранят имеющиеся в УПК РФ коллизии в процессуальном положении государственного обвинителя.

Дело в том, что государственный обвинитель связан позицией прокурора, подписавшего соответствующее обвинительное заключение (акт), поскольку процессуальная сила и значимость формулы обвинения, изложенной в обвинительном заключении (акте), напрямую определяет сущность процессуального положения прокурора. Поэтому если обвинительное заключение (акт) вообще не упоминается в нормах о судебном следствии по уголовным делам частного обвинения, то, скорее всего, законодатель сделал это намеренно, подчеркивая главенствующую роль частного обвинителя даже в случаях, когда он не участвует в рассмотрении уголовного дела.

Часть 3 ст. 249 УПК РФ устанавливает, что по уголовным делам частного обвинения неявка потерпевшего без уважительных причин влечет за собой прекращение уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е. за отсутствием в деянии состава преступления. А как быть с мнением о том, что в случае возбуждения уголовного дела руководителем следственного органа, следователем или с согласия прокурора дознавателем начинает действовать публичный порядок? Вовсе нельзя исключить ситуации, когда завершилось предварительное расследование, прокурор утвердил обвинительное заключение (акт) и направил дело в суд. Однако при рассмотрении дела в суде в заседание явился только государственный обвинитель, а потерпевший (частный обвинитель) не явился, причем без уважительных на то причин. Как указано выше, в данной ситуации согласно действующему УПК РФ порядку уголовное дело должно быть прекращено за отсутствием в деянии состава преступления. Данная норма еще раз подтверждает, что, несмотря на участие в уголовном деле государственного обвинителя, следователя (дознавателя), продолжает действовать частный порядок рассмотрения уголовного дела. Налицо еще одна коллизия в процессуальном положении государственного обвинителя при рассмотрении уголовных дел частного обвинения. При этом не совсем понятно, какое в данном случае процессуальное положение у прокурора, что он может, а главное, что должен делать, если материалы предварительного расследования определенно указывают на наличие преступления. Обжаловать? Однако возникает вопрос, на каком основании? УПК РФ таким правом государственного обвинителя не наделяет. Следует ли в такой ситуации рекомендовать законодателю предусмотреть в УПК РФ положение, согласно которому в случае неявки потерпевшего (в том числе без уважительных причин) обвинение по уголовному делу могут поддерживать его законный представитель или государственный обвинитель? Полагаем, что это было бы ошибкой. Неверным было бы и решение о том, чтобы предусмотреть в уголовно-процессуальном законе возможность обжаловать данное решение прокурором. Одной из причин для такого вывода является то, что в этом случае придется констатировать факт отсутствия в российском уголовном процессе института уголовных дел частного обвинения.

Обобщив изложенное выше, можно сделать достаточно определенный вывод о том, что участие государственного обвинителя в рассмотрении уголовных дел частного обвинения не меняет по своей сути частный порядок рассмотрения уголовных дел данной категории на публичный. В данной ситуации в этот порядок привносятся элементы порядка частно-публичного. Учитывая данное обстоятельство, следует внести некоторые изменения в нормы, регламентирующие условия прекращения уголовных дел в связи с неявкой потерпевшего в судебное заседание.

Во-первых, необходимо предусмотреть в уголовно-процессуальном законе порядок установления характера причины, послужившей основанием неявки потерпевшего. На наш взгляд, уважительность причины должна определяться мировым судьей в судебном заседании. Во-вторых, в УПК РФ следует закрепить норму, устанавливающую возможность рассмотрения уголовного дела в отсутствие потерпевшего (независимо от причин), если на это имеется его согласие. При этом мировой судья, как указано выше, может воспользоваться правом признать обязательным участие в деле законного представителя потерпевшего и прокурора. В том случае, если потерпевший не заинтересован в рассмотрении уголовного дела в его отсутствие, не выражает своего намерения присутствовать в судебном заседании, то мировой судья обязан испросить у потерпевшего согласие на прекращение уголовного дела, а не прекращать его автоматически вследствие неуважительности причины отсутствия последнего, за исключением случая, когда доказательства, имеющиеся в уголовном деле, свидетельствуют об отсутствии события или состава преступления. При доказанности вины обвиняемого прекращение дела возможно, если достигнуто примирение сторон и соблюдены все требования ст. 25 УПК РФ, в том числе обязанность обвиняемого загладить причиненный потерпевшему вред. Думается, в данном случае УПК РФ будет в большей степени отвечать интересам потерпевшего и принципам уголовного судопроизводства.