Особенности североамериканской интеграции

Как показывает исторический опыт, торгово-экономические отношения между тремя странами были и остаются основным фактором развития североамериканского хозяйственного комплекса.

Для США североамериканское соглашение призвано обеспечить приращение не только экономической, но и геополитической мощи Соединенных Штатов. Оно является составной часть стратегической политики США, направленной на достижение широкомасштабных целей:

свободное движение американских товаров и услуг, свободный доступ для американских инвестиций, защита прав интеллектуальной собственности, рост конкурентоспособности, использование новых региональных сравнительных преимуществ за счет объединения высоких технологий и инвестиций США с дешевой рабочей силой Мексики и дешевыми изобильными природными ресурсами обеих стран-соседей. Бывший помощник по экономическим вопросам государственного секретаря США Роберт Золик так охарактеризовал важность североамериканской интеграции: «НАФТА — хорошая стратегическая возможность обеспечить, усилить и развивать континентальную базу в экономическом и политическом отношении, с тем чтобы укреплять экономическую мощь, лидерство и всемирное влияние Америки. НАФТА будет ключевым компонентом в разработке и заключении глобальных, региональных и двусторонних соглашений, служащих американским интересам». Речь шла об «одном континенте и одной экономике».[1]

Для Мексики НАФТА необходима для успешного выполнения экономических реформ, модернизации экономики. В прошлом Мексика была страной, зависимой от экспорта нефти, сегодня она является чистым экспортером промышленных товаров, что обеспечивает устойчивый экономический рост. В ходе переговоров Мексика добивалась обеспечения надежного доступа на крупнейший в мире рынок (с перспективой вытеснения оттуда «азиатских тигров»), увеличения потока инвестиций, включая возврат мексиканских капиталовложений, а также снижения уровня защиты рынка США. Участие Канады в переговорах предоставляло для Мексики возможность открытия нового экспортного рынка.

Заинтересованность Канады в НАФТА связана с возможностью обеспечения надежного доступа своих товаров на мексиканский рынок, а в будущем на быстрорастущие рынки латиноамериканских стран.

На новом «витке цивилизационной эволюции», на этапе заключения НАФТА США, Канада и Мексика признали необходимость укрепления взаимной дружбы и сотрудничества; содействия гармоничному развитию мировой торговли; создания расширенного и надежного рынка для своих товаров, услуг и капиталов; устранения препятствий в торговле; установления четких и взаимовыгодных правил ведения торговли с тем, чтобы обеспечить стабильное развитие экономики, способствовать инновационным процессам, повысить уровень жизни населения.

НАФТА — первое соглашение, подписанное между развивающейся страной и двумя высокоразвитыми странами. По своему экономическому потенциалу США занимают первое место в мире, на них приходится около 85 % ВВП и промышленного производства трех стран НАФТА. Канада занимает 6-7 место в мире, в то время как Мексика не входит и во вторую десятку развитых стран мира.

В то же время асимметричность взаимозависимости, обусловленная слабым интеграционным взаимодействием Канады и Мексики и доминирующим положением США, сделали НАФТА непохожей на другие интеграционные группировки.

Согласно НАФТА «если иное не предусмотрено соглашением, ни одна страна не может применять ограничения на импорт любых товаров из другой страны или на экспорт любого товара в другую страну, за исключением случаев, предусмотренных статьей XI ГАТТ». Достижением НАФТА является устранение дискриминации в отношении мексиканских товаров при их импорте на рынок США и Канады. В свою очередь, отмена импортных лицензий в Мексике способствует увеличению объемов и повышению эффективности американского и канадского экспорта.[2]

В рамках НАФТА установлены общие правила определения страны происхождения товара, согласно которым товар будет считаться произведенным в данном регионе, если он подвергся существенной переработке различными методами в одной из трех стран (в зависимости от метода доля североамериканского компонента в стоимости товара должна составлять не менее 50-60 %). Особые правила определения страны происхождения товара предусмотрено применять к продукции особых отраслей промышленности: производство компьютеров, автомобилей и украшений.[3]

Одной из особенностей является то, что, несмотря на основную цель ее создания — полную либерализацию торговли между странами, она допускает некоторые исключения. В ходе переговоров стороны настаивали на исключении из НАФТА ряда отраслей:

культуры — со стороны Канады, морских перевозок — со стороны США, нефтяной промышленности — со стороны Мексики. Для Мексики нефтяная отрасль является стратегической. Государство имеет исключительное право на инвестиции в данную отрасль и имеет значительное присутствие в ней в лице государственной компании REMEX. США стремились добиться разрешения на вложение капиталов по крайней мере в отельные сектора мексиканской нефтяной промышленности. Руководителям мексиканского государства все-таки удалось настоять на сохранении основной части ограничений на капиталовложения в нефтяную промышленность.

В качестве так называемых соглашений в рамках НАФТА рассматривались вопросы торговли услугами, движения инвестиций, права интеллектуальной собственности.

Согласно НАФТА для инвесторов североамериканского региона в каждой из трех стран устанавливается недискриминационный режим в том, что касается создания предприятий, приобретения компаний, расширения и управления.[4]

Одним из достижений НАФТА является снятие целого ряда ограничений и требований для иностранных инвесторов (которые имели место в Мексике): обязательный экспорт определенного количества товаров и услуг, обязательное использование отечественных товаров и услуг, обязательная передача технологий. Согласно НАФТА инвесторы из США, Канады и Мексики получают следующие права с целью более свободного ведения дел: право на репатриацию прибылей и капитала, право на получение справедливой компенсации в случае экспроприации, право на урегулирование споров между инвесторами и правительствами в арбитраже. Однако Мексика сохранила запрет на иностранные инвестиции в таких секторах, как энергетическая отрасль, железные дороги и др.

Включение в НАФТА раздела, посвященного торговле услугами, имеет огромное значение для стран-участниц, особенно для Мексики, так как начиная с 80-х годов услуги составляют более половины ВВП страны, а уровень занятости в данной сфере составляет соответственно 60 %. НАФТА охватывает все виды услуг, включая финансовые, исключением являются услуги авиационных и морских перевозок, бухгалтерского учета, архитектуры, наземных транспортных перевозок, консалтинга, инжиниринга, публикаций, коммерческого образования, рекламы, радиовещания, строительства, туризма, здравоохранения, юридических услуг. НАФТА не ослабляет требования по лицензированию и сертификации, но в соответствии с принципом недискриминации лицензирование таких видов услуг, как юридические услуги, медицинские и бухгалтерский учет, должно соответствовать объективным критериям и создавать условия для конкуренции, однако не по национальному признаку. Правда, мексиканские и канадские специалисты не могут работать в США, если они не прошли те же процедуры лицензирования и сертификации, что и американские специалисты. Например, мексиканский архитектор может приехать в США согласно положению о временном пребывании специалистов, но он не сможет осуществлять трудовую деятельность, пока не пройдет сертификацию в США.[5]

В целях успешного выполнения соглашения была создана институциональная структура НАФТА, которая включает в себя комиссию по свободной торговле, секретариат, а также комитеты: по торговле товарами, торговле сельскохозяйственной продукцией, по санитарному и фитосанитарному контролю, по стандартам, малому бизнесу, финансовым услугам; торговле и конкуренции, рабочие группы:

по правилам определения страны происхождения товара, по субсидированию сельского хозяйства; двусторонние рабочие группы Мексика - США, Канада - Мексика и т.д.

Центральным институтом НАФТА является Комиссия по свободной торговле на уровне министров торговли, которая «следит за выполнением соглашения и оказывает содействие разрешению споров, возникающих при его интерпретации». Она также контролирует деятельность 30 комитетов и рабочих групп. Заседания Комиссии проводятся ежегодно.

Министры стран-участниц договорились о том, что содействие работе комиссии будет оказывать координирующий секретариат НАФТА.

По мере расширения объемов торговли увеличивается количество споров и разногласий. НАФТА предусматривает меры по снижению вероятности возникновения торговых споров между странами. Установленный в рамках НАФТА порядок разрешения споров состоит из трех этапов:

• проводятся переговоры между сторонами с целью удовлетво­рительного разрешения споров;

• если в течение первого раунда переговоров не удается прийти к соглашению, то дело переходит на рассмотрение Комиссии;

• если Комиссия не сможет разрешить спор, то он переходит на рассмотрение специальной группы специалистов, которая состоит из пяти членов и гарантирует справедливое урегулирование споров.

Следует подчеркнуть, что в отличие от Европейского союза в НАФТА отсутствуют какие-либо наднациональные структуры и четкие формы регулирования интеграционного взаимодействия. Ведь, если взять к примеру ЕС, то становится наглядно видно, насколько это прочное образование: создан и функционирует Европарламент, была произведена попытка принятия единой европейской конституции, страны ЕС перешли на всеобщую валюту (евро). НАФТА же представляет собой не более, пусть даже и влиятельное, партнёрство, призванное лишь решить взаимные экономические вопросы. Тем более поскольку в НАФТА входят лишь три страны, то нет необходимости формировать, например, единую конституцию, которую, кстати говоря не поддержали широкие массы людей Европы, хотя звучит многообещающе: Европейская конфедерация.[6] Как уже отмечалось ранее, зона свободной торговли – начальный этап интеграционного процесса.

В рамках НАФТА Канада, США и Мексика сохраняют свое внешнеторговое законодательство, и создание таможенного союза не предусмотрено, хотя, как видно, содержание договора существенно превосходит цели формирования зоны свободной торговли товарами. Теоретически – это объединение является уже и не зоной свободной торговли, но и ещё не таможенным союзом. В этом противоречии также скрывается необычность НАФТА.

Вокруг североамериканской интеграции идет много дискуссий и споров среди специалистов. Темой дискуссий является вопрос об ожидаемом экономическом эффекте, и особенно о том, как преимущества объединения будут распределяться между США, Канадой и Мексикой. Этой проблеме посвящены многие экономические исследования, которые основываются на математических моделях, с помощью которых определяется влияние НАФТА на производство, торговлю и занятость в отдельных секторах экономики каждой из трех стран после отмены тарифных и нетарифных ограничений.

Согласно многим исследованиям, в результате либерализации торговли США, Канада и Мексика смогут повысить благосостояние за счет выгодного размещения ресурсов, снижения цен, снижения издержек по сделкам, улучшения условий окружающей среды, повышения активности капиталовложений и технического прогресса.

Вступление Мексики в североамериканский интеграционный блок обеспечило ей стабильный рост экспорта на рынки США. Доля промышленных изделий в мексиканском экспорте превысила 90%.

Вместе с тем имеются и противоречивые, неоднозначные последствия в деятельности НАФТА.

Многие аналитики считают, что в США и Канаде исчезают высокооплачиваемые рабочие места по мере увеличения объемов импорта из менее развитых индустриальных стран, одной из которых является Мексика.

У Мексики также есть причины для беспокойства: американские  и канадские ТНК, проникая в страну, «сметают» отечественные малые и средние промышленные предприятия. Таким образом в рамках НАФТА было уничтожено 28000 мексиканских малых предприятий, которые не выдержали конкуренции со стороны крупных зарубежных компаний. В Мексике на грани разорения находятся 200 тыс. крестьянских  хозяйств.

Более того, ряд специалистов небезосновательно отмечают, что хотя между вступлением Мексики в полосу социально-политических и экономических потрясений и началом функционирования НАФТА и нет прямой связи, тем не менее курс на форсированную подготовку экономики страны к интеграции с США и Канадой, проводимый правительством К. Салинаса в 1988-1993 гг., привел к столь острым формам проявления глубинных противоречий мексиканского общества.[7] Вот наглядный и вполне характерный пример неготовности каких-либо развивающихся стран, которые только-только начинают выправлять многоукладное, расшатанное хозяйство. Любая страна, желающая приобщиться к современным интеграционным достижениям, должна оценивать и все пагубные последствия данного действия: возможна экономическая «интервенция».

Соединенные Штаты вынуждены были реагировать на ситуацию мгновенно. В условиях, когда ни Федеральная резервная система, ни тем более Конгресс США не были в состоянии предпринять действенных мер по спасению американских держателей мексиканских ценных бумаг, Вашингтон использовал весь свой вес в МВФ, чтобы тот предоставил чрезвычайный заем Мексике, причем в три раза больший, чем это обычно практиковалось фондом. В целом из различных источников Соединенные Штаты смогли мобилизовать 51 млрд долл. США для стабилизации финансово-экономического положения своего южного соседа. Казалось бы, какая же выгода от этого США? Очевидно, что любая страна, претендующая на роль первой «скрипки» в моровом концерте, испытывает жгучую потребность в постороннем восхищении. Тем самым осуществляется оказание всяческой «бескорыстной» взаимопомощи, которая на самом деле предполагает лишь последующее расширения влияния на страну. Более того, помощь Мексике была необходима для укрепления НАФТА, следовательно, для укрепления престижа США на мировой арене, что очень важно и полезно последней! Одна из целей формирования единого экономического пространства как раз и заключается в том, что страны-участники, помимо взаимно-экономических выгод, ищут в интеграции возможность показать свой вес в мире. На примере США это довольно хорошо заметно.

Даже принимая во внимание ряд противоречивых последствий НАФТА для стран-участниц, общий ее потенциал и значение трудно переоценить.

Следует учесть, что в США НАФТА рассматривается как структура, выходящая по своему значению за рамки свободной торговли между тремя странами-участницами, она является краеугольным камнем для более широкой интеграции стран Западного полушария. В политическом плане предполагается создание «сообщества демократий Западного полушария». В торгово-экономическом плане в Вашингтоне рассчитывают на то, что НАФТА станет ядром интеграционного объединения, охватывающего весь американский континент. В тексте договора (НАФТА) предусмотрены перспективы и некоторые механизмы расширения североамериканской зоны свободной торговли.[8] Таким образом НАФТА стремиться расширить свою сферу влияния, используя парадигму мегарегиональной интеграции.

НАФТА и мегарегиональная интеграция

Процессы глобального развития, охватившие большинство регионов и секторов мирового хозяйства, принципиально изменяют со отношение между внешними и внутренними факторами развития национальных хозяйств в пользу первых. Ни одна страна не в состоянии рационально сформировать и осуществить экономическую политику не учитывая требований глобализирующегося мирового хозяйства  норм поведения основных участников мирохозяйственной деятельности. При этом следует учитывать, что качество развития, его темпы, от распевая структура во многом задаются мировой экономикой, новыми условиями, которые предопределяет глобализация. Активное использование преимуществ хозяйственной глобализации, открытость экономики наряду с многочисленными позитивными последствиями, шансами (которые хорошо известны) сопряжены и с серьезными рискам для безопасности страны: например, односторонней зависимостью о международного финансового рынка, быстрыми и крупномасштабными «миграциями» портфельных инвестиций и пр.

Региональные экономические комплексы нужно рассматривать в качестве важнейших компонентов глобализации развития, а не его сегментации. Регионализация создает дополнительные возможности, стимулы, механизмы для либерализации торговли, движения капиталов, всех факторов производства в международной экономике, она — один из ответов на вызовы глобализации.

Формирующийся новый мировой порядок во многом вырастает снизу, постепенно кристаллизуясь вокруг наиболее сильных государств: Соединенных Штатов Америки, объединяющейся и расширяющейся Европы, несколько особняком стоящей Японии. На базе геоэкономических интересов этих и других центров конкуренции вырастает «мегарегиональная интеграция», принимающая различные формы — от зоны свободной торговли до идущих к конфедерации объединений (ЕС).[9]

Вообще говоря, термин мегарегиональная интеграция носит ярко выраженный философско-абстрактный характер, так как в современном мировом хозяйстве отсутствуют своего рода мегарегионы. Можно говорить пока только лишь об общих тенденциях, направлениях развития, о каких-либо отдельных зачатках сильной экономической связи, представленной в виде устойчивого в течение длительного времени образования. Также с определённой долей истины можно говорить о том, что интерес к мегарегиональной интеграции в разных частях мира неоднороден и различается. Это вызвано в первую очередь тем, что имеет место быть относительная неравномерность экономического развития стран, следовательно, как было сказано ранее, нельзя сказать, что абсолютно всем странам выгоден такой подход – многочисленные выступления антиглобалистов в Европе в преддверии очередного какого-либо саммита излишнее тому подтверждение.[10] Итак, можно говорить о практических намётках мегарегиональной модели, используя всевозможные условности и ограничения.

НАФТА вполне можно рассмотреть как плацдарм для мегарегиональной деятельности хотя бы потому, что в данном интеграционном объединении присутствуют две высокоразвитые страны, национальные амбиции которых, в частности США, настолько велики, что невольно формируют вектор в сторону фундаментальных политико-экономических притязаний, реализуемых как раз в концепции мегарегиональной интеграции. Тем более, по оценкам специалистов НАФТА практически прошла этап зоны свободной торговли. Как уже отмечалось выше, данная интеграционная группировка во многом создавалась на перспективу хотя бы потому, что в состав её входит гигант современного мира (во многом из-за своих ослабевающих позиций Соединённые штаты и пытаются сохранить своё былое могущество и влияние, несколько потеснённое «китайской стеной», используя участия в мировых интеграционных группировках, коей является НАФТА).

Особый интерес, как уже было сказано выше, к стратегическому регионализму проявляют Соединённые Штаты Америки.

1.Начиная с 1995 г. подписана серия крупных документов между США и ЕС в направлении создания нового трансатлантического рынка (New Transatlantic Marketplace) и идут дебаты, в том числе на официальном уровне, по поводу дальнейшего расширения этого союза, превращения его в Трансатлантическую зону свободной торговли (TAFTA). Высказываются идеи включения в TAFTA всех стран ОЭСР; а также объединения TAFTA с АТЭС (Форумом Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества).

2. Параллельно предпринимаются попытки объединения двух Америк (Северной и Южной) и создания в Западном полушарии Всеамериканской зоны свободной торговли (FTTA). Его участниками будут НАФТА и страны Латинской Америки.

Налицо явные признаки формирования на каркасе НАФТА более широких по территории, перспективных по развитию и рынкам сбыта продукции, услуг регионов.

Новая политико-экономическая конфигурация мирового хозяйства все больше привлекает внимание исследователей. Некоторые аналитики полагают, что таким образом закладываются основы нового политического устройства мира. По их мнению, суперрегионы движутся в направлении наднациональных объединений со своей валютой, моделями экономического регулирования, правовыми институтами, структурами управления, системами безопасности. Поэтому в перспективе можно говорить не о государственных, а о квазигосударственных образованиях. Каковы будут их конкретные формы — союзы, конфедерации — не столь важно.

Несомненно одно:

1. Глобализация мировой экономики и регионализм представляют собой серьезные вызовы для России. Более того, без правильного отношения к экономической глобализации и регионализму, без учета этих тенденций при разработке мер по возрождению России, без разумной и эффективной политики адаптации России к экономической глобализации и регионализму России не только не занять достойного места в глобализирующейся мировой экономике, но и не решить проблем внутриэкономического развития.

2. Регионализм (в том числе «новый регионализм» мегаинтегра-ционных объединений) — это один из компонентов новой парадигмы МЭО.

Правительство США призвало создать третейскую группу в рамках системы урегулирования споров Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА) для рассмотрения вопроса о правомерности решения Мексики использовать механизм разрешения споров ВТО для урегулирования спора о правилах США по маркировке продуктов из тунца специальной этикеткой «безопасно для дельфинов».

Вашингтон утверждает, что решение Мексики использовать механизм разрешения споров ВТО нарушает статью 2005 НАФТА, которая позволяет США обратиться к процедурам НАФТА для рассмотрения споров о защите жизни человека или животного и охране окружающей среды.

Как сообщил Офис торгового представителя США 24 сентября 2010 г., Вашингтон обратился в Комиссию по свободной торговле (центральный орган НАФТА, который контролирует выполнение Соглашения и разрешает споры) с просьбой учредить третейскую группу для изучения решения Мексики использовать механизм разрешения споров ВТО.

Мексика: нет опасности для дельфинов

Последний спор в череде разногласий между Мексикой и США относительно торговли тунцом и защиты дельфинов возник в марте 2009 г., когда Мексика обратилась в Орган ВТО по разрешению споров с просьбой учредить третейскую группу для проверки соответствия правилам ВТО требований США по маркировке продуктов из тунца специальной этикеткой «безопасно для дельфинов» ( см. «Мосты» № 4, июнь 2009 г. http://ictsd.org/i/news/bridgesrussian/49697/ ).

Предметом спора являются правила США, согласно которым продукты из тунца, пойманного кольцевым, или кошельковым, неводом, не могут маркироваться «безопасно для дельфинов». США утверждают, что эта мера направлена на защиту дельфинов. Однако Мексика заявляет, что ее рыболовный флот применяет новые технологии, которые позволяют использовать кошельковые неводы без нанесения вреда дельфинам, и что требование США о маркировке товаров из тунца должно быть изменено, чтобы не допустить дискриминации против мексиканского экспорта.

Представители мексиканских властей рассказали “ Bridges Trade BioRes ”, что между США и Мексикой уже есть соглашение о маркировке, позволяющее импортировать мексиканского тунца в США. Тем не менее, американские потребители предпочитают покупать продукты из тунца, которые содержат этикету «безопасно для дельфинов».

США воспользовались статьей 2005 НАФТА для изменения форума, в рамках которого будет рассматриваться спор о тунце. НАФТА предоставляет стороне, которая хочет подать жалобу, право выбрать форум для урегулирования возникшего спора. Указанная статья также предусматривает, что в случае возникновения споров, касающихся стандартов, санитарных и фитосанитарных мер, включая фактическую озабоченность по поводу мер, принятых для защиты окружающей среды, здоровья человека и животных, если «сторона, против которой подана жалоба, просит в письменной форме рассмотреть вопрос в рамках [НАФТА], то сторона, подавшая жалобу, может прибегнуть только к процедурам урегулирования споров [НАФТА] для решения этого вопроса».

По мнению американских чиновников, «правила НАФТА предусматривают, что как только сторона, против которой подана жалоба, выбрала форум для рассмотрения спора, сторона, подавшая жалобу, должна остановить производство в рамках ВТО и может начать процедуру разрешения этого спора только в рамках НАФТА».

Какие мотивы у США?

Мексиканские чиновники считают, что США хотят добиться рассмотрения спора о тунце в НАФТА, чтобы избежать «многосторонних элементов» (например, участия в процессе третьих лиц), которые присутствуют в механизме разрешения споров ВТО. Кроме того, они сообщили, что Мексика еще не согласилась с предложением США об изменении форума для урегулирования этого спора и что на заседании 7 мая Комиссия по свободной торговле не смогла решить этот вопрос.

Отвечая на вопрос о возможных мотивах Вашингтона, Саймон Лестер из WorldTradeLaw.net предположил, что США пытаются выиграть время: начало новой процедуры разрешения спора в НАФТА потребует дополнительного времени и вероятность процессуальных задержек в этом форуме больше, чем в механизме разрешения споров ВТО. Кроме того, США могут считать, что правила НАФТА более  благоприятны для поддержания их аргументов по сравнению с нормами ВТО.

Хотя статья 2.2 Соглашения ВТО по техническим барьерам в торговле предусматривает, что технические регламенты «не должны оказывать на торговлю более ограничивающее воздействие, чем это необходимо для достижения законных целей», похожее положение в НАФТА указывает, что «ненужное препятствие в торговле не должно считаться созданным, когда … очевидным назначением меры является достижение законной цели».

В рамках ВТО третейская группа для рассмотрения спора о тунце была создана 14 декабря 2009 года. Ожидается, что решение по этому делу будет принято в феврале 2011 года.

Сапатистская армия национального освобождения (исп. Ejército Zapatista de Liberación Nacional, EZLN) — национально-освободительное движение в Мексике.

Название движения восходит к имени генерала Эмилиано Сапаты — героя Мексиканской революции 1910—1920 годов. Социальная опора движения — бедные индейцы-крестьяне. Сапатисты требуют конституционного закрепления прав коренных народов Мексики, выступают против проведения неолиберальных реформ в Латинской Америке, ратификации договора НАФТА, принятия законов, разрешающих куплю-продажу крестьянских общинных земель. Лозунг сапатистов: «Демократия! Свобода! Справедливость!»

НАФТА: тирания корпораций в Северной Америке Если корпорациям предоставить полную свободу действий, они устроят мир по своим правилам. В этом мире люди будут вынуждены работать до полного истощения, теряя здоровье за гроши, корпорации смогут не заботясь о будущем добывать и расходовать природные ресурсы, а окружающая среда станет местом свалки производимых ими ядовитых отходов. Простые люди должны будут расплачиваться за просчеты корпораций, получающих "рекордные доходы" и утверждающих, что это на пользу людям. Звучит слишком драматично? Но именно это происходит уже сейчас, без всякого преувеличения. Именно в этом направлении поведут нас корпорации, если мы позволим им такую свободу действий. Пример тому - НАФТА. Северо-американское соглашение о свободной торговле (НАФТА) - это соглашение между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой, успешно создающее единую северо-американскую экономику. Воздействие НАФТА на социально-экономическую систему и экологию всех стран, участвующих в соглашении, поистине опустошающее. НАФТА - это не просто соглашение о свободной торговле товарами и услугами между странами. Его возможности гораздо шире. Оно дает компаниям, оперирующим под юрисдикцией НАФТА, определенные привилегии и всемерно способствует выполнению многих требований МАИ, таких, как устранение государственного контроля за иностранными инвестициями. Договор явно отдает предпочтение корпорациям в ущерб интересам рабочих и окружающей среды. Кошмар становится явью В приграничных городках Мексики жизнь превратилась в кошмар. Ядовитая грязь вытекает с фабрик, построенных недавно, после подписания НАФТА. Фабрики таких корпораций, как Дженерал Моторс, Степан Химикал и AT&T изрыгают всякую токсичную дрянь - расползающуюся повсюду багровую, оранжевую и зеленую слизь. Все это попадает в реки, из которых люди берут воду для питья, где играют дети, где птицы отдыхают во время сезонных перелетов. Рабочие на этих фабриках подвергаются воздействию ядо-химикатов, иногда в 50 000 раз превышающему допустимые нормы США!(1) Причина в том, что в Мексике очень мало сдерживающих корпорации законов. Это называется "само-регулированием", когда считается, что бизнес сам себя регулирует лучше, чем правительства. Корпорации заявляют, что чем меньше они ограничены в действиях, тем лучше для рабочих и для окружающей среды. Из примера НАФТА ясно, что это абсолютная ложь. Как условия жизни людей, так и состояние окружающей среды в Мексике пугающе ухудшились. Макильядоры: зоны свободного рабства Большинство корпораций заинтересовано в том, чтобы делать свой бизнес в Мексике именно в зонах свободной торговли, или макильядорах. На существующей сейчас в Мексике двадцать одной сотне этих макильядор работают около полумиллиона человек. В этих зонах созданы особые законы, очень выгодные для корпораций, размещающих там свое производство. Там обычно очень мало (или совсем нет) экологических ограничений, очень низкие нормы охраны труда и небольшие налоги на бизнес - идеальный климат для корпораций. Большинство работающих в этих зонах - женщины, получающие в среднем меньше доллара в день. По многочисленным свидетельствам, рабочие вынуждены трудиться в экстремальных условиях. У них очень мало прав, им запрещается устраивать организации или открыто высказывать свое недовольство. Воздействие токсичных химикатов и тяжелые условия труда привели к тревожному росту таких заболеваний, как полиомиелит, дизентерия, тиф и энцефалит. Восстание сапатистов: сопротивление корпоративному правлению Сторонники НАФТА утверждали, что соглашение надо принять для того, чтобы укрепить демократию и повысить политическую и экономическую стабильность в Мексике. Но получилось как раз наоборот. Зная, что последствия НАФТА скажутся прежде всего на людях Мексики, сапатисты начали восстание в Чапас 1 января 1994 года, в день ввода соглашения в действие. Обнищавшие местные крестьяне-индейцы из племени Майя сказали, что НАФТА - это их "смертный приговор". После того, как мексиканские военные убили и замучили многих сапатистов и их сторонников, не щадя даже детей, по всему миру прошла волна массовых протестов. Из того, что сапатисты начали восстание в день, когда соглашение НАФТА вступило в силу, ясно, что они прекрасно понимали причины своей нищеты и угнетенности, сознавали, какие последствия это соглашение может иметь для их народа. Действия сапатистов вдохновили на борьбу угнетенных корпорациями людей всего мира. Борьба продолжается... "Позвольте представиться. Мы - это национально-освободительная армия сапатистов. Десять лет мы жили в этих горах, готовясь к войне. В этих горах мы создали армию. Мы не могли жить внизу, в городах и на плантациях. Наши жизни ценились меньше, чем машины или животные. Мы были как камни, как сорная трава на дороге. Нас заставляли молчать. У нас не было лиц. У нас не было имен. Не было будущего. Мы не существовали для той силы, которая называется "неолиберализация". Мы ничего не стоили, не производили, не покупали, не продавали. Мы были нулем в счетах большого капитала." Не только Мексика Не только Мексике был нанесен серьезный урон. Соединенные Штаты и Канада тоже ощутимо пострадали. В Канаде был отменен практически весь контроль за иностранными инвестициями, что позволило американским и другим ТНК взять канадский бизнес в свои руки. Уволены тысячи рабочих. А ТНК расползаются все шире, оставляя за собой хаос и разрушения. Леса в Канаде исчезают с ужасающей быстротой, а культура страны стремительно уподобляется насаждаемой корпорациями потребительской культуре США. Многие корпорации США также перенесли свои действия на Юг, в нерегулируемые правительством приграничные городки Мексики, из-за чего тысячи людей остались без работы. После принятия НАФТА условия жизни во всех трех странах явно ухудшились. Корпорации заставляют рабочих или смириться с понижением заработной платы, или увольняться совсем. Тот факт, что корпорации, прежде базировавшиеся в США, преместились в Мексику и другие страны, показывает, что их совершенно не волнует будущее даже своей собственной страны, не говоря уже об остальном человечестве. Корпорация требует права загрязнять Многие положения НАФТА соответствуют положениям обсуждамого в настоящее время Многостороннего соглашения об инвестировании (МАИ). Его даже часто называют проектным вариантом МАИ. Одно из таких соответствий - положение, позволяющее корпорациям подавать в суд на правительства, чинящие препятствия инвестированию. В соответствии с НАФТА, американская компания Этил подала в суд за потерю доходов и "репутации", потому что канадское правительство запретило использование токсичных бензиновых добавок, производимых исключительно этой компанией. Компания-инвестор старается отменить закон, соданный для того, чтобы защищать канадцев от химикатов, токсичность которых доказана, на основании того, что она не может больше производить такой химикат и продавать его на канадском рынке. Если Этил выиграет процесс, это может стать примером для других компаний. "Чудо" НАФТА Соглашение НАФТА действует уже четыре года. Политики и бизнесмены усиленно его рекламировали, уверяя, что оно сотворит чудеса с экономикой Северной Америки. В некотором смысле это верно. Например, не чудо ли, что многие реки в Мексике загораются из-за сброшенных в них токсичных отходов? Только всемогущие корпорации могли сотворить такое чудо! Борьба против НАФТА - это борьба против предоставления корпорациям еще большей свободы действий. Более того, необходимо поставить их под более жесткий контроль, если не ликвидировать совсем. США вынашивают планы расширения договора и включения в него стран Южной Америки, таких, как Чили и Аргентина. Президент Клинтон попытался провести переговоры об этом расширении "быстрым путем", не дожидаясь одобрения Конгресса. Но благодаря неустанным усилиям различных групп и отдельных активистов Северной Америки эта попытка провалилась - победа! Мы должны продолжать борьбу и усиливать протест против корпоративного правления, в чем бы оно ни проявлялось. (1) М.Е.Келли, НАФТА и окружающая среда: свободная торговля и политика токсичных отходов. Международный монитор, 1993 "...экологические исследования обнаружили содержание ксилола, в 50 000 раз превышающее нормы США для питьевой воды."

США сегодня однозначно считают себя глобальной державой и видят свою национальную задачу, даже прямой долг и обязанность, в наведении и поддержании в мире устойчивого порядка. Они также понимают, что наведение порядка, определяемого исключительно ценностями и мировидением США, потребует глобальной войны. Для этого они тщательно изучают и описывают подобные разведбои и экспериментальные формы борьбы в новой мировой войне.

Чтобы правильно понимать ситуацию, необходимо так прямо и представлять, что огромное количество аналитиков, которых по образцу советологов можно, вероятно, назвать глобологами, изо дня в день занимаются изучением зарождающихся феноменов завтрашнего дня. И нас с вами, если заслужим, станут пристально изучать.

В области военного дела безусловным лидером является РЭНД-Корпорация (RAND¹), которая проводит огромное количество исследований по всем ключевым направлениям войны и мира, особенно вопросов организации вооруженной борьбы и современных проблем населения (демографии).

Последовательно изучают авангардные бои на материале необычных войн в Мексике, Бирме и в Сиэтле, в самих США ведущие аналитики РЭНДа, среди которых особенно отличаются Джон Аркилла (John Arquilla) и Дэвид Ронфелдт (John Arquilla, David Ronfeldt). Именно под их редакцией в 1997 году вышло исследование «В афинском лагере: готовясь к конфликтам в информационный век»², а совсем недавно вышел обобщающий труд на эту тему «Сети и сетевые войны: будущее террора, преступления и вооруженной борьбы»³.

Основной феномен новой войны они видят в том, что то, что раньше воспринималось как обычные партизанская война и мятежи, теперь плавно переходит в форму социальной сетевой войны

Самые известные примеры такой социальной сетевой войны — это события в Сиэтле, а теперь еще и в Генуе, где прошли совершенно неожиданно массовые и чрезвычайно успешные выступления хитро организованных людей, которых для простоты назвали «антиглобалистами».

Не менее известным (для тех, конечно, кто внимательно следит за происходящим в мире) является феномен движения имени Сапаты в Мексике. Это движение возглавляется субкоманданте Маркосом (это — псевдоним, кто он такой — никто не знает, он постоянно демонстрирует свою полную анонимность и разрыв с миром, в частности, на вопрос корреспондентов уругвайского журнала «Эль Обсервадор» «Вы поддерживаете отношения с родственниками или друзьями детства?» он дал типичный ответ: «Нет. Я полностью порвал с этим миром. Моя семья — это мои товарищи»⁴).

Мир узнал об этом движении 1 января 1994 года, в день, когда вступило в действие Североамериканское Соглашение о Свободной Торговле (NAFTA) — региональный аналог Всемирной торговой организации (ВТО). В этот первый день нового года в мексиканском штате Чьяпас отряды Сапатистской Армии Национального Освобождения (EZLN) численностью по разным сведениям от 500 до 4 000 человек вышли из тропического леса (сельвы) Лакандона и заняли города Окосинго, Лас Маргаритас, Альтамирано и Сан Кристобаль де Лас Касас. Муниципальные здания были конфискованы, заключенные выпущены из тюрем, государственные магазины открыты для людей. EZLN выпустила Декларацию Войны из джунглей и разорвала (денонсировала) NAFTA как «смертельный приговор» коренным жителям Мексики — индейцам.

Разумеется, описания этой социальной сетевой войны кардинально разные с разных позиций. Поэтому мы будем стараться здесь опираться на разнообразные источники, а в качестве фундаментального научного труда примем монографию РЭНД-корпорейшн «Социальная сетевая война сапатистов в Мексике»⁵. Кстати, одним из редакторов и автором этой монографии является всё тот же Джон Аркилла.

Вот как описывается ситуация, вызвавшая восстание сапатистов на сервере Международного Социально-Экологического Союза (МСоЭС), международной общественной некоммерческой организации — подчеркнем, что именно подобного рода некоммерческие организации Джон Аркилла называет базовыми боевыми единица социальной сетевой войны: «Северо-американское соглашение о свободной торговле (НАФТА) — это соглашение между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой, успешно создающее единую северо-американскую экономику. Сапатистская Армия Национального Освобождения, которую поддерживает огромное количество местных жителей, считало и считает, что воздействие НАФТА на социально-экономическую систему и экологию всех стран, участвующих в соглашении, поистине опустошающее.

НАФТА — это не просто соглашение о свободной торговле товарами и услугами между странами. Его возможности гораздо шире. Оно дает компаниям, оперирующим под юрисдикцией НАФТА, определенные привилегии и всемерно способствует выполнению многих требований МАИ, таких, как устранение государственного контроля за иностранными инвестициями. Договор явно отдает предпочтение корпорациям в ущерб интересам рабочих и окружающей среды. В приграничных городках Мексики жизнь превратилась в кошмар. Ядовитая грязь вытекает с фабрик, построенных недавно, после подписания НАФТА. Фабрики таких корпораций, как Дженерал Моторс, Степан Химикал и AT&T изрыгают всякую токсичную дрянь — расползающуюся повсюду багровую, оранжевую и зеленую слизь. Все это попадает в реки, из которых люди берут воду для питья, где играют дети, где птицы отдыхают во время сезонных перелетов. Рабочие на этих фабриках подвергаются воздействию ядохимикатов, иногда в 50 000 раз превышающему допустимые нормы США.

Общая причина в том, что в Мексике очень мало сдерживающих корпорации законов. Это называется «саморегулированием», когда считается, что бизнес сам себя регулирует лучше, чем правительства. Корпорации заявляют, что чем меньше они ограничены в действиях, тем лучше для рабочих и для окружающей среды.

Большинство корпораций заинтересовано в том, чтобы делать свой бизнес в Мексике в специальных зонах свободной торговли, или макильядорах. На существующей сейчас в Мексике двадцать одной сотне этих макильядор работают около полумиллиона человек. В этих зонах созданы особые законы, очень выгодные для корпораций, размещающих там свое производство. Там обычно очень мало (или совсем нет) экологических ограничений, очень низкие нормы охраны труда и небольшие налоги на бизнес — идеальный климат для корпораций. Большинство работающих в этих зонах — женщины, получающие в среднем меньше доллара в день. По многочисленным свидетельствам, рабочие вынуждены трудиться в экстремальных условиях. У них очень мало прав, им запрещается устраивать организации или открыто выказывать свое недовольство. Воздействие токсичных химикатов и тяжелые условия труда привели к тревожному росту таких заболеваний, как полиомиелит, дизентерия, тиф и энцефалит.

Сторонники НАФТА утверждали, что соглашение надо принять для того, чтобы укрепить демократию и повысить политическую и экономическую стабильность в Мексике. Но, зная, что последствия НАФТА скажутся прежде всего на людях Мексики, сапатисты начали восстание.

Обнищавшие местные крестьяне-индейцы из племени Майя сказали, что НАФТА — это их «смертный приговор». После того, как мексиканские военные убили и замучили многих сапатистов и их сторонников, не щадя даже детей, по всему миру прошла волна массовых протестов. Из того, что сапатисты начали восстание в день, когда соглашение НАФТА вступило в силу, ясно, что они прекрасно понимали причины своей нищеты и угнетенности, сознавали, какие последствия это соглашение может иметь для их народа.

 «Позвольте представиться. Мы — это национально-освободительная армия сапатистов. Десять лет мы жили в этих горах, готовясь к войне. В этих горах мы создали армию. Мы не могли жить внизу, в городах и на плантациях. Наши жизни ценились меньше, чем машины или животные. Мы были как камни, как сорная трава на дороге. Нас заставляли молчать. У нас не было лиц. У нас не было имен. Не было будущего. Мы не существовали для той силы, которая называется «неолиберализация». Мы ничего не стоили, не производили, не покупали, не продавали. Мы были нулем в счетах большого капитала»⁶.

Новизну этого нового типа борьбы лучше всего, пожалуй, характеризует описание самого субкоманданте Маркоса, которое он дал в 2001 году в интервью всемирно известному колумбийскому писателю, нобелевскому лауреату Габриэлю Гарсиа Маркесу (самый известный его роман — «Сто лет одиночества»).

 «Г. Гарсия Маркес: Вы использовали выражение „как говорим мы, военные“. Для нас, колумбийцев, которые привыкли слышать речи наших партизан, ваши слова мало похожи на военную лексику. Что от военных есть в вас и вашем движении, и как вы можете описать войну, в которой участвовали?

Субкоманданте Маркос: Мы сформировались внутри армии, Сапатистской Армии Национального Освобождения. Это военная структура. Субкоманданте Маркос — военный командир армии. Но в любом случае, наша армия — это армия совершенно другая, потому что мы стремимся как раз к тому, чтобы перестать быть армией.

Военный — это абсурдная личность, потому что он должен прибегать к оружию, для того чтобы убедить другого в том, что его истина — единственная, которой нужно следовать, и в этом смысле, если будущее нашего движения — военное, у него нет будущего. Если САНО продолжит свое существование как вооруженная военная сила, это станет ее поражением. Поражением, в смысле поражения ее идейных позиций, ее взгляда на мир. И кроме этого, и еще худшим, чем это стало бы, если бы САНО пришла к власти и начала править, как революционная армия. Для нас это было бы поражением.

То, что считалось бы успехом для военно-политической организации 60-х и 70-х, когда возникли национально-освободительные движения, для нас стало бы поражением. Мы видели, как эти победы приводили к провалам или поражениям, скрытыми за собственной маской. То, что оставалось всегда нерешенным — это роль людей, роль гражданского общества, роль народа.

И, наконец, это было всегда борьбой между двумя гегемониями. Репрессивная власть, которая сверху все решает за общество, и группа просветленных, которые хотят наставить страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это — борьба гегемоний, и всегда в ней есть «плохие» и «хорошие»: те, кто побеждают — хорошие, те, кто терпит поражение — плохие.

Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется. Для САНО наступил момент, когда она оказалась превзойдена самим сапатизмом. Буква «А» (армия) в этой аббревиатуре уменьшается, ее руки оказываются связаны, причем настолько, что мобилизация без оружия не только не становится для нас трудностью, но мы даже испытываем от этого определенное облегчение. Да и патронташи становятся намного легче, чем раньше, и вес военной риторики, неизбежной со стороны любой вооруженной группировки во время диалога с гражданскими, становится куда меньше.

Нельзя восстановить ни мир, ни общество, ни национальные государства, разрушенные сегодня, если исходить из вопроса, кто на этот раз навяжет свою гегемонию обществу. Мир, и в этом случае Мексика, состоит из разных людей и групп, и отношения, которые нужно построить между этими разными группами и людьми, должны опираться на уважении и терпимости, т.е. элементов, которых нет в выступлениях военно-политических организаций периода 60-х и 70-х. Как это обычно происходит, реальность предъявила свой счет, и для вооруженных национально-освободительных движений цена этого счета оказалась очень высокой…»⁷.

Основной метод ведения борьбы сапатистов — навязывание многостороннего диалога между общинами индейцев, муниципалитетов и центральными властями Мексики. Отметим, что похожую форму «принудительного диалога» активно использовало в ходе местных и всероссийских выборов 1999 года общественно-политическое движение «Май», организованное в Екатеринбурге.

Для адекватного описания форм ведения борьбы в социальных сетевых войнах Джон Аркилла применяет термин «роение» (swarming), проявляемое в множественных «микродействиях», «тычках» и «стычках»: в выступлениях в СМИ, в вооруженных и невооруженных физических столкновениях, в разного рода демонстрациях и презентациях, в навязываемых диалогах и переговорах с официальными лицами и пр.