Вопрос 5:Основные направления неклассической философии. Неклассическая философия и неклассическая наука первой половины хХв.:

Авторский текст// Практикум по философии: Социальная философия.- Мн.,2007. С.340-350

1)Каковы основные направления неклассической философии:

Однако среди направлений неклассической философии только марксизму было суждено сыграть роль великого проекта модерна (наряду с Реформаци­ей и Просвещением), под знаменем которого прошли великие социальные революции первой половины XX в. процесс эволюции должен привести к улучшению вновь созданных в результате предшествующего века революций (конецХVШ - первая половина XIX в.) социально-политических институтов и медленной трансформации унаследованных от прошлого традиций. Конечная цель такой эволюции - равновесие основных социальных сил буржуазного общества, которые путем консенсуса решают все возникающие перед таким обществом проблемы. позитивизм вполне мог стать (и действительно стал) тео­ретической базой и методологическим основанием либеральных и умеренно консервативных политических программ тех слоев западноевропейского общества, которые добились желаемых целей и результатов в ходе предшес­твующей эпохи социальных революций или сумели сохранить, несмотря на эту эпоху преобразований, достаточно весомые социальные привилегии.

Более того, позитивизм вполне мог стать достаточно адекватной теорети­ко-методологической основой и для умеренного (немарксистского) социализма второй половины XIX - начала XX в.

М. Фуко там же стр.340-343:

1) Чем, с точки зрения М. Фуко, принципиально отличается классическое мышление XVIII в. от социально-гуманитар но го знания XIX — первой половины XX в

Классический порядок распределял в непрерывном пространстве тождества и неколичественные различия, которые разъединяли и объединяли вещи; этот порядок властвовал безраздельно {но каждый раз в несколько иных формах и по несколько иным законам) над речью людей, таблицей естественных существ и обменом богатств. Начиная с XIX века История развертывается во временном ряде аналогий, сближающих различные организованности друг с другом. Именно эта История последовательно диктует свои законы анализу производства, живым организмам и, наконец, лингвистическим группам. История дает место аналогичным организациям, тогда как Порядок открывает путь последовательным тождествам и различиям.

2) Как отличаются друг от друга классическая и современные эпистемы социально-гуманитар, но го знания в области теории познания:

для классической мысли не был лишь видимой гармонией вещей, их слаженностью, их законосообразностью или же их установленной симметрией, но пространством их собственного бытия, тем, что еще до всякого действительного познания устанавливает вещи в пространстве знания, подобно этому История, начиная с XIX века, определяет то место рождения всего эмпирического, из которого, вне всякой установ­ленной хронологии, оно черпает свое собственное бытие. Несомненно, что именно поэтому История так рано раздваивается, в непреодолимой двусмысленности, на эмпирическую науку о событиях и коренной способ бытия, предписывающий судьбу и всем вообще эмпирическим сущест­вам, и нам самим во всей нашей специфике. Таким образом, это немного загадочное глубинное событие, ко­торое произошло в конце XVIII века во всех трех областях, единым дви­жением произведя во всех один и тот же разрыв, можно теперь определить в его единстве, лежащем в основе его различных форм. Мы видим, сколь поверхностно было бы искать это единство в прогрессе рациональности или открытии новой темы в культуре. Дело не в том, что в последние годы XVIII века сложные явления биологии, истории языков или промыш­ленного производства стали подчиняться новым формам рационального анализа, которые дотоле были им чужды; не в том, что под «влиянием» неведомо какого зарождающегося романтизма вдруг пробудился интерес к сложным формам жизни, истории и общества; дело не в том, что во всех этих проблемах мы отходим от рационализма, подчиненного меха­нической модели, правилам анализа и законам рассудка.

3) Почему философию И. Канта можно считать одним из идейных источ­ников современной эпистемы социального знания:

<...> В противоположность Идеологии кантовская критика означает, напротив, порог современной эпохи, она вопрошает представление, ис­ходя уже не из бесконечного движения, которое строит из простейших элементов все возможные их комбинации, но исходя из его законных границ. Таким образом, она впервые санкционирует важное событие европейской культуры конца XVIII века: уход знания и мысли за пределы пространства представления. Оно оспаривается в самой своей основе, в своем первоначале, в своих границах; безграничное поле представления, которое установила классическая мысль и которое Идеология стремилась шаг за шагом обойти с помощью научной дискурсии, обернулось теперь метафизикой - но такой метафизикой, которая никогда не вышла бы за свои собственные рамки, которая выступала бы в качестве неискушен­ного догматизма, которая никогда не ставила бы прямо вопроса о своих правах. В этом смысле Критика выделяет то метафизическое измерение, с которым философия XVIII века стремилась покончить простым анали­зом представления. В это же время, однако, она открывает возможность другой метафизики, цель которой - вопрошание всего того, что лежит за пределами всякого представления и является его источником и перво­началом; именно она сделала возможными те философии Жизни, Воли, Слова, которые XIX век развернул, следуя по стопам «Критики».

4) Чем отличается классическая и современная эпистемы в области ан­тропологии:

Человек в своем собственном бытии, со своей способностью образовывать представления возникает во впадине, оставленной живыми существами, предметами обмена и словами, когда, покинув представле­ние, которое доселе было их исконным местом, они отступают в глубину вещей, замыкаются на самих себя по законам жизни, производства, языка. Посреди них, замкнутый в образованном ими круге, и намечает­ся — более того, требуется — человек, поскольку именно человек говорит, поскольку именно он определяет свое место среди других животных (причем место не только особое, но даже господствующее над совокуп­ностью, которую они образуют: даже если человек и не венец эволюции, то он крайняя точка длинного эволюционного ряда), поскольку, наконец, само отношение потребностей человека и средств их удовлетворения непременно требует, чтобы он сам был основой и средством всякого производства. Однако это гордое слово имеет и другой смысл. В извес­тной мере человек подчинен труду, жизни и языку: ими определяется его конкретное существование, добраться до него можно лишь через посредство его слов, его организма, производимых им предметов, будто прежде всего в них (быть может, только в них) и содержится истина. При этом сам человек, который мыслит, предстает собственному взгляду лишь в облике существа, которое в толще подосновы, в неустранимой изначальности выступает как живой организм, как средство производства, как носитель слов, предшествующих ему.

Конт О.: Практикум по философии: Социальная философия.- Мн.,2007. С.344-345

1) Какие стадии проходит развитие духовной жизни человека и общества? Каковы характеристики позитивной стадии:

Человеческий разум в силу своей природы в каждом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, характер которых существенно различен и даже прямо противоположен: сначала методом теологическим, затем метафизическим и, наконец, позитивным. Отсюда возникают три вза­имно исключающих друг друга вида философии, или три общие систе­мы воззрений на совокупность явлений; первая есть необходимый от­правной пункт человеческого ума; третья — его определенное и оконча­тельное состояние; вторая предназначена служить только переходной ступенью. Наконец, в позитивном состоянии человеческий разум, при­знав невозможность достигнуть абсолютных знаний, отказывается от исследования происхождения и назначения Вселенной и от познания внутренних причин явлений и всецело сосредоточивается, правильно комбинируя рассуждение и наблюдение, на изучении их действительных законов, т.е. неизменных отношений последовательности и пособия.

2) Каково, с точки зрения Конта, состояние социальных наук его вре­мени? В чем заключаются задачи позитивной философии в области социальных наук:

Очевидно, что социальные явления еще не вошли в сферу по­зитивной философии. Теологические и метафизические методы, кото­рыми при изучении других видов явлений никто теперь не пользуется ни как средством исследования, ни даже как приемом аргументации, до сих пор, напротив, исключительно употребляются в том и в другом отношении при изучении социальных явлений, хотя недостаточность этих методов вполне сознается всеми здравомыслящими людьми, утом­ленными бесконечной и пустой тяжбой между божественным правом и главенством народа. Так как создание социальной физики завершает, наконец, систему естественных наук, то станет возможным и даже необходимым подвести итоги всем приобретенным знаниям, достигшим к этому вре­мени определенного и однородного состояния, чтобы согласовать их и представить как ветви одного дерева, вместо того чтобы продолжать рассматривать их как отдельные тела. Позитивную философию можно рассматривать как единствен­ное прочное основание социального преобразования, долженствующего положить конец критическому состоянию, в котором так долго находятся самые цивилизованные нации.

3) Каковы движущие силы развития общества? В чем проявляются осо­бенности социальной эволюции:

Порядок становится тогда неизменным условием прогресса, между тем как прогресс составляет беспрерывную цель порядка. Наконец, путем более глубокой оценки позитивизм прямо представ­ляет человеческий прогресс как состоящий всегда в простом развитии основного порядка, который по необходимости содержит в себе заро­дыш всех возможных успехов. Здравая теория нашей индивидуальной или коллективной природы доказывает, что ход наших превращений совершается эволюционно, без участия какого-либо творчества. Этот общий принцип вполне подтверждается историческим исследованием, всегда вскрывающим уходящие вглубь корни каждого совершившегося изменения вплоть до наиболее глубокого первоначального состояния, зародыша всех будущих усовершенствований. В силу этого основного тождества прогресс в свою очередь становится показателем порядка. Поэтому анализ идеи прогресса может достаточно характеризовать двойное понятие, на котором покоятся одновременно социальные науки и искусство.

Н. Орбел// Практикум по философии: Социальная философия.- Мн.,2007. С.350 – 353:

1)В чем заключается противоречивость философии Ницше? Почему эта философия являлась идеологией так называемых консервативных революций XX в.:

Сам Ницше дал основания для того, чтобы нацизм объявив его своим идейным спонсором. Он самым ка­тегорическим и тревожащим образом превозносил войну и насилие. Безоговорочно ненавидел демократию, христианство, социализм, фе­минизм. С беспримерной страстью и аргументацией развенчивал все «добрые чувства» — сострадание, смирение, жертвенность — и громог­ласно провозгласил себя глашатаем философии зла. Ницше первым провидчески предсказал, что тоталитаризм XX века (как в сталинской, так и в фашистской версиях) явится чудовищным взрывом ресентимента наиболее обездоленных масс, которые восстанут против всей тысячелетней системы ценностей, запретов и институтов, освящающих их угнетенное и подчиненное состояние. Пророческий дар этого мыслителя поражает; пройдет едва полтора десятилетия после его смерти, как история начнет точно следовать его прозрениям! Ницшеанская критика морали сострадания тем не менее спра­ведлива, потому что понятие сострадания подспудно оправдывает, санкционирует негативное состояние бессилия человека, к которому ис­пытывают сострадание. То есть речь не идет о том, что жалкое состояние, которому сострадают, необходимо изменить; наоборот, это состояние, включенное, как это имеет место у Шопенгауэра, в мораль в качестве ее основы, гипостазируется и рассматривается как вечное. Ницшеанская критика морали сострадания тем не менее спра­ведлива, потому что понятие сострадания подспудно оправдывает, санкционирует негативное состояние бессилия человека, к которому ис­пытывают сострадание. То есть речь не идет о том, что жалкое состояние, которому сострадают, необходимо изменить; наоборот, это состояние, включенное, как это имеет место у Шопенгауэра, в мораль в качестве ее основы, гипостазируется и рассматривается как вечное. Демократия, как ложное - по Ницше - средство лечения ресентимента, всегда будет чревата тоталитаризмом. Именно это отрицание массовой демократии помешало увидеть антифашизм ницшеанства, воспринимающего фашизм как доведенную до пределов демократию, как ее высшую стадию. Социальная революция, согласно Ницше, — совершенно бес­смысленна, ибо лишь по видимости пытается решить проблему ресентимента. На самом же деле она лишь вводит в заблуждение, поскольку проблема лежит в иной плоскости: в плоскости духовного усиления «группы одиночек».

2)Кто такой сверхчеловек:

сверхчеловек — тот, чья воля к могуществу полностью очистилась от ресентимента и духа мщения. Это тот, кто могуч духом и волей настолько, чтобы не мстить. Как ра­дикально отличается ницшеанский сверхчеловек от тоталитарных масс, одержимых духом мести, будь то классовая или национальная. Центральный пункт ницшеанской революции — освобождение и возвышение индивида, воссоединение его с природой, завоевание им максимальной способности к творчеству и одариванию. В отличие от национал-социализма и раннего коммунизма, цель Ницше — не рас­творение индивида в безликой массе, а демассификация индивида, развитие всех его способностей до уровня сверхчеловека. Но он лишь на первый взгляд рупор и «возгонщик» индивидуалистических тен­денций. Его форсирование индивидуализма имеет более высокую и тяжкую цель — преодоление индивидуализма. Но не через регрессию на уровень стада за счет нивелировки и деградации индивида. А, напротив, преодоление индивидуализма путем максимального личностного роста человека. Задача Ницше в том, чтобы человек вырос до масштабов Кос­моса.

3) В чем заключается значение духовного наследия Ницше для будущего развития философии:

Сегодня линия фронта между будущим и современностью про­легает по водоразделу между ницшеанством и нигилистическим пози­тивизмом, между дионисовской политикой новых перспектив жизни и аполлоновским морально-властным комплексом позднего капитализма, стремящегося увековечить наличный порядок вещей. Взрывной потен­циал ницшеанства к XXI веку вновь приближается к критической массе. В самой структуре ницшевской мысли изначально заложена неискоре­нимая непримиримость к любой действительности, препятствующей становлению сверхчеловека, свободного творца. «Воля к власти» — это настежь распахнутая дверь нашей планеты, через которую рвутся кос­мические ветра, разгоняя протухший спертый воздух, превративший нас в бледных и чахлых «последних людей».

С. Кьеркегор// Практикум по философии: В 2-хч. Ч.1. –Мн.,2004. С.302-304

1)В чём состоит сущность иррационализма философии:

Вера – это парадокс, согласно которому единичный индивид стоит в абсолютном отношении к абсолюту. Вера – это чудо, и все же ни один человек не исключен из нее; ибо то в чем соединяется человеческая жизнь, это страсть, вера же поистине есть страсть. Этот парадокс можно выразить и следующим образом: существует абсолютный долг перед Богом; ибо в таком отношении долга единичный индивид в качестве единичного абсолюта.

2)Каким образом постигает человек различие между добром и злом:

Человек есть синтез душевного и телесного. Однако такой синтез немыслим, если эти два начала не соединяются в чём-то третьем. Это третье есть дух. Но каковы же тогда отношение человека к такой двусмысленной силе, как относится дух к себе самому. Он относится, как страх. Стать свободным от самого себя – не может; постичь себя самого он также не может, пока он имеет себя вне себя самого; человек не может и погрузить в растительное состояние, ибо он определен как дух; он не способен и ускользнуть от страха, ибо он его любит; но он и не способен действительно любить его, ибо он от него ускользает. Тут невинность достигает своей вершины. Она есть неведение, которое определено как дух; однако при этом она есть страх, поскольку её неведение относится к ничему.

3)Что обретает человеческая личность, совершив абсолютный выбор:

Выбор сам по себе имеет решающее значение для внутреннего содержания личность: делая выбор, она вся наполняется выбранным, если же она не выбирает, то чахнет и гибнет. Выбираемое находится в самой тесной связи с выбирающим, и в то время, когда перед человеком стоит жизненная дилемма или –или, самая жизнь продолжает ведь увлекать его по своему течению, так, что, чем более он будет медлить с решением вопроса о выборе, тем труднее и сложнее становится этот последний, несмотря на неустанную деятельность мышления, посредством которого человек надеется яснее и определеннее разграничить понятия или-или. Где только речь идет о выборе, там выдвигаются и этические вопросы, и единственный абсолютный выбор, это – выбор между добром и злом, благодаря которому человек разом вступает в область этике. Выбор же эстетика или совершается непосредственно и потому не выбор, или теряется во множестве предметов выбора.

З. Фрейд// Практикум по философии: В 2-хч. Ч.1. –Мн.,2004. С.304-307.

1)Какова цель психоанализа? Какими двумя путями она достигается:

Психоанализ – метод психотерапии. Учение психоанализа явилось одним из существенных импульсов и элементов духовной жизни второй половины 19-нач20 века. В ходе которой произошли существенные, качественные переходы философии от классических стилей и формул философствования к неклассическим.

Быть сознательным – это прежде всего чисто описательный термин, который опирается на самом непосредственном и надёжном восприятие. Опыт показывает нам далее, что психический элемент обыкновенно не бывает длительного сознательным. Характерным для него является то, что состояние осознанности быстро проходит; представление, в данный момент сознательное, в следующий момент перестает быть таковым, однако может стать сознательным при известных возможностях.

2)На какой психоаналитической концепции основана у Фрейда теория происхождения общества, религии и морали:

Возникает первая форма социальной организации с отказом от влечения, с признанием взаимных обязательств, с учреждением определённых, объявленных нерушимыми институтов. С начала морали и права. В идеале каждый индивид отказался от присвоения себе отцовского положения, от обладания материю или сестрой т.е. от инцеста. Появляется экзогамия. Заменой отца стало сильное по началу страшное животное. С одной стороны тотем считался физическим предком и ангелом –хранителем клана, его нужно было почитать и охранять.