86. Изменения в источниках и системе права

Новейшая история стран Западной Европы и Америки характеризуется не только существенными изменениями в политических системах, конституциях, государственном праве буржуазного общества, но и заметной эволюцией всей правовой системы. Обновления, которые произошли в праве стран Запада, особенно во II половине ХХ в., затронули как его форму, так и содержание, придали ему новые возможности активно воздействовать на общественную жизнь.

Резкое увеличение нормативного правового материала, новые тенденции в развитии правовых систем привели к изменениям и в источниках права. Старые кодексы, особенно принятые в XIX в., обросли многочисленными поправками. В ряде стран им на смену пришли новые кодексы, которые в большей степени соответствовали потребностям современного капитализма.

Так, в Италии вместо либерального Уголовного Кодекса 1889 г. был введен при фашистах новый УК 1931 г., в Испании вместо Уголовного Кодекса 1870 г. был принят УК 1932 г. Во Франции УПК 1808 г. был заменен в 1958 г. новым уголовно-процессуальным кодексом, а в 1986 г. был принят новый гражданско-процессуальный кодекс.

Значительный рост и усложнение законодательства, появление большого числа новых правовых актов потребовали проведения крупных кодификационных работ. Франция имеет длительную правовую историю, и в основе ее современной системы источников права до сих пор лежат кодексы наполеоновской эпохи. Общепризнанно, что, несмотря на многочисленные поправки, кодексы эти устарели, а в современный этап своего правового развития страна вступила с огромной массой правовых актов, лежащих за пределами традиционной кодификации. Основным направлением упорядочивания этой массы актов стала разработка кодексов по типу отраслевых сборников, включающих как законодательные, так и подзаконные акты.

Только с 1951 по 1956 гг. ввели в действие 19 своеобразных кодексов: трудовой, аграрный, избирательный, пенсионный, дорожный, публичного здравоохранения и т.д., которые по своей правовой природе являются актами систематизации, консолидации действующего права.

Активизация кодификационной деятельности наблюдается с середины ХХ в. и в ряде других стран Европы. Значительная часть изменений в праве ФРГ внесена не через кодексы, а с помощью специальных законов, регламентирующих различные сферы жизни общества. Большинство из этих законов принято после образования ФРГ в 1949 г.,

Тенденция к унификации и систематизации правового материала появилась даже в странах англосаксонской системы, где право в целом остается не кодифицированным. Так, в США в 1926 г. был составлен, периодически обновляется и один раз в пять лет переиздается федеральный Свод законов. Этот свод содержит разделы, инкорпорирующие действующее законодательство, а также кодифицированные разделы, в которых осуществлены пересмотр и упорядочение отдельных отраслей законодательства. Особой формой кодификации в США стало создание так называемых единообразных законов и кодексов, цель которых установить возможное единство в тех сторонах права, где это особенно необходимо. Подготовку проектов таких законов и кодексов осуществляет Общенациональная комиссия представителей всех штатов совместно с Американским институтом права и Американской Ассоциацией адвокатов. Для того, чтобы проект стал законом, он должен быть принят в качестве такого штатами.

В Англии, где в силу специфики становления статусного права законодательство оказалось особенно сложным и запутанным, в 1965 г. была создана Правовая комиссия, которой поручено готовить проекты крупных консолидированных законодательных актов в различных отраслях права, с тем, чтобы в перспективе "провести реформу всего права Англии вплоть до его кодификации". Таким образом, широкое распространение получила практика составления консолидированных законов, объединявших в себе ранее изданные законодательные положения, с внесением в них отдельных изменений и усовершенствований(Акт об уголовном праве 1967 г., Акты о краже 1968 и 1978 гг., Акт о подлогах и фальшивомонетничестве 1981 г. и т.д.). В результате осуществления ряда весьма последовательных реформ, крупными консолидированными актами ныне регулируется подавляющее большинство правовых институтов, хотя до сих пор ни одна отрасль английского права не кодифицирована полностью.

Существенные изменения произошли в самой внутренней структуре источников права. В ХХ в., несмотря на значительный рост законодательства, в общей массе правового материала резко увеличился удельный вес актов исполнительной власти.

Президентские и правительственные декреты, приказы и регламенты министерств, как и другие виды административных актов, во всех без исключения буржуазных государствах стали важным инструментом практического приспособления содержания права к быстро меняющимся общественным условиям. Процесс возрастания роли правительственных и иных административных актов ускорялся в случаях ослабления парламентарной системы, выхода исполнительного аппарата из-под фактического контроля представительных органов, развития так называемого делегированного законодательства. В фашистских государствах (в Германии при Гитлере, в Италии при Муссолини), а также при авторитарных режимах правительства открыто узурпировали законодательные полномочия, открыто отменяя или подменяя своими актами не только парламентские акты, но и конституционные нормы. В последние десятилетия в ряде стран в связи с возрастанием роли правительственной власти и бюрократии правотворческий характер, наряду с нормативными административными актами, приобретает и сама административная практика. Административные решения правительственных и иных исполнительных органов приводят в целом ряде случаев к выработке административных прецедентов, за которыми фактически признается нормативная сила.

В ряду других источников права возрастает также и значение судебной практики. Хотя в странах англосаксонской системы права (Англия, США) резко сокращается сфера применения судебного прецедента, и суды в большинстве случаев выносят решения на основе законодательства, число их по-прежнему достаточно велико (в Англии, например, около 800 тыс.). При сокращении удельного веса прецедентов возрастает правотворческая роль судебной практики. Судебная практика сыграла важную роль в развитии французского права, а современная законодательная практика еще более широко открывает ей дорогу для правотворчества в виде индивидуальных и общих норм. Из простого толкователя закона и унификатора собственных решений - а именно такую роль отводит судебной практике теория разделения властей - она превратилась сегодня в источник французского права, хотя и дополнительный, по мнению французских авторов, "источник в рамках закона".

Особенно ярко судебное правотворчество в ХХ в. проявилось в США, где оно затронуло не только гражданское, уголовное и другие отрасли законодательства, но и конституционное право. С одной стороны, конституционные доктрины Верховного суда неоднократно использовались консервативными силами для того, чтобы отменить прогрессивное законодательство федерации и штатов (например, законы, ограничивающие продолжительность рабочего дня женщин и т.д.), ослабить "эксцессы демократии". Но, с другой стороны, в определенных условиях, особенно в 60-х гг. ХХ в., рост массовых движений социального протеста в США вызвал к жизни и ряд прогрессивных судебных доктрин (запрещение сегрегации негров, признание равного избирательного права и т.д.), которые вели к демократизации отдельных институтов американского права. Под влиянием США после второй мировой войны конституционные суды были созданы во многих буржуазных странах (Италия, ФРГ, т.д.), решения которых в условиях антидемократического политического курса (например, в ФРГ в 50-х гг.) становились источником консервативного конституционного права. В целом же институт судебного конституционного надзора способствовал укреплению демократических принципов политической жизни.

Развитие государственного регулирования экономики, особенно усилившееся с 30 - 40-х гг. и повлекшее за собой расширение государственного вмешательства в различные сферы общественной жизни, привело к дроблению традиционных отраслей права (гражданского, административного и др.) и к появлению новых отраслей законодательства: патентного, авторского, банковского, страхового и т.д.

Одновременно наметилась и другая тенденция: тесное переплетение гражданско-правовых (диспозитивных) и административных (императивных) методов правого регулирования. Это означало стирание четких граней между административным и гражданским правом, а, следовательно, ослабление различий между публичным и частным правом. В ряде стран исчезает и дуализм частного права, выражавшийся в самостоятельном развитии гражданского и торгового права (например, в Италии с 1942 г. действует единый гражданский кодекс, охватывающий все частное право). Необходимость единообразного регулирования всей совокупности сложных экономических отношений привела к появлению комплексных отраслей права: "делового права" в США, "хозяйственного права" в Германии и Австрии, "экономического права" во Франции и Бельгии и т.д.

Активное развитие законодательства, связанного с регулированием хозяйственной жизни, имело своим последствием не только усложнение национальных правовых систем, но и усиление взаимодействия правовых систем различных государств, особенно в сфере экономического законодательства и отдельных его видов (инвестиционное, валютно-денежное, налоговое и т.д.).

Одной из характерных особенностей эволюции права после второй мировой войны является значительное возрастание (по сравнению с предшествующей эпохой) воздействия международно-правовых норм на внутреннее право отдельных буржуазных государств. Это воздействие охватывает как конституционное законодательство, так и всю правовую систему в целом. Особенно важную роль в этом процессе играют международные экономические группировки европейских государств ("Общий рынок" и т.п.), в рамках которых вырабатываются многосторонние договоры (например, конвенции о взаимном признании компаний 1968 г., о патенте для Общего рынка 1975 г. и др.). На основе которых, в свою очередь, государства-участники принимают соответствующее национальное законодательство (акционерное, патентное, антитрестовское и иное). Учредительные нормы международных экономических сообществ нередко входят в национальное право государств-участников и без принятия соответствующих нормативных актов, в силу самой ратификации договора (например, Римского договора 1957 г. о создании ЕЭС).