Виновен ли подсудимый?

В ходе разработки этого института возникла дилемма: какой системы придерживаться, английской или континентальной? В английской системе присяжные в своем вердикте должны были отвечать на вопрос "Совершил ли подсудимый данное преступление?", в континентальной — "Виновен ли подсудимый?". Российская практика избрала континентальную систему. Присяжные заседатели "должны были определить вину или невиновность подсудимого по внутреннему своему убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела" (ст. 80 "Учреждения судебных установлений"). В период судебного следствия присяжные пользовались одинаковыми с судьями правами ознакомления с материалами дела, осмотра следов преступления, вещественных доказательств; могли через председательствующего задавать вопросы подсудимому, свидетелям, экспертам. Присяжные имели право просить председателя суда разъяснить им содержание прочитанных на суде документов, признаки, которыми определяются в законе преступление, инкриминируемое подсудимому, и вообще все для них непонятное.

После рассмотрения дела по существу и окончания прений председатель суда вручал присяжным опросный лист, в котором содержались следующие вопросы: имело ли место событие, подающее повод к обвинению сидящего на скамье подсудимого; виновен или невиновен подсудимый по предметам обвинения

В напутственной речи председатель суда разъяснял присяжным существенные обстоятельства дела и законы, относящиеся к рассматриваемому преступлению, общие юридические основания для оценки доказательств, которые говорили в пользу или против обвиняемого, а также предупреждал их, чтобы они были свободны от всякого увлечения к обвинению или оправданию подсудимого и определяли вину или невиновность подсудимого на основании совокупности всех обстоятельств дела по внутреннему убеждению. Для судьи-профессионала напутственная речь зачастую являлась способом давления на неискушенных в судейских делах присяжных заседателей (см.: Виленский Б.В. Указ. соч. С. 189—190).

Вопрос о виновности или невиновности подсудимого присяжные разрешали в совещательной комнате большинством голосов. При разделении голосов поровну должно было приниматься то мнение, которое говорило в пользу обвиняемого. Вынося вердикт о виновности подсудимого, присяжные могли, если находили достаточные к тому основания, признать подсудимого заслуживающим снисхождения. В этом случае следующее ему по закону наказание должно было уменьшаться судом не менее чем на одну степень, наказание могло быть уменьшено и на две степени, если суд усматривал обстоятельства, облегчающие вину подсудимого. При оправдательном вердикте присяжных суд немедленно освобождал подсудимого.

Приговор окружного суда с присяжными заседателями считался окончательным и в апелляционном порядке обжалованию не подлежал (т.е. не пересматривался по существу в судебной палате). Отмена вердикта была возможна лишь в одном случае, предусмотренном ст. 818 "Устава уголовного судопроизводства". Если окружной суд "единогласно признает, что решением присяжных заседателей осужден невиновный, то постановляет определение о передаче дела на рассмотрение нового состава присяжных", решение которых становилось уже окончательным. Окончательные и вступившие в законную силу приговоры, вынесенные судом присяжных, могли пересматриваться только в кассационном порядке Сенатом в лице его уголовно-кассационного департамента. Такие приговоры подлежали пересмотру исключительно при наличии кассационных оснований по протестам прокурора либо по просьбам осужденного или потерпевшего. Закон предусматривал три повода к кассационной отмене приговора: нарушение существующих форм и обрядов судопроизводства; явное нарушение прямого смысла закона и неправильное толкование при определении преступления и рода наказания; вновь открытые обстоятельства, обнаруживающие невиновность осужденного или подложность доказательств, на которых основан приговор (ст. 912 "Устава уголовного судопроизводства").

Вступившие в законную силу приговоры подлежали в своем подавляющем большинстве исполнению, за исключением тех, которые подлежали представлению на "высочайшее усмотрение". К ним относились приговоры о лишении всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ дворян, чиновников, священнослужителей и лиц, имеющих ордена и знаки отличия, пожалованные Императором, а также приговоры, о смягчении которых ходатайствовал сам суд.

Оставление особого порядка утверждения данных приговоров означало не что иное, как сохранение в новом судопроизводстве старых сословных, дворянско-чиновничьих привилегий. Мотивировалось это наличием в России сословий, сословных привилегий, "основанных на высочайше дарованных грамотах".

Антидемократический характер судебной реформы проявился в изъятии ряда дел из подсудности суда присяжных заседателей — должностные и государственные преступления рассматривались с участием высших представителей сословных обществ.