СЕМИНАР 1

Перспективы капитализма в России в оценках русских марксистов и народников.

Идеологами марксизма, выступающими с критикой народничества, выступили П.Б.Струве, М.И.Туган-Барановский, Г.В.Плеханов, С.Н.Булгаков, А.А.Богданов-Малиновский, Л.Б.Красин, В.И.Ульянов.

Трое радикалов – Ульянов, Богданов и Красин – возглавили «кружковую» социал-демократию и за десять лет прошли путь от первого сближения с рабочей средой до руководства централизованной революционной партией.

Для трех других – Струве, Туган-Барановского и Булгакова – полемика с народничеством от имени Маркса была началом сложной идейной эволюции вправо, сопровождаемой полемикой теперь уже с самим покойным Марксом и ревнителями его учения в России.

Народники

Народничество было идейным самовыражением и самоопределением интеллигенции. Среди представителей народничества преобладали антикапиталистические настроения. Одним из ярких представителей народничества был В.П. Воронцов (1847-1918). Он первым ввел в употребление слово «капитализм», упоминая его в своей главной работе «Судьбы капитализма в России» (1882). Н.Ф. Даниельсон (1848-1918) осуществил перевод первого тома «Капитала» К. Маркса, чуть позже им были переведены второй (1885) и третий (1896) тома. Марксова теория трудовой стоимости была интегрирована в политэкономию народничества, а сама система народничества строилась на следующих основаниях:

1) отрицательное отношение к капитализму, как западному, так и российскому

2) признание русской общины как зачатка отличных от капитализма форм прогресса

3) миссионерство интеллигенции

4) опора на массив статистических данных.

Идея народников - русская община как основа некапиталистического экономического строя сходилась со славянофильством. По мнению народников России необязательно было повторять путь Европы, а лучше брать от нее прогрессивные идеи. В основу многих университетских курсов по политэкономии легла трудовая теория стоимости Маркса с влиянием Чернышевского. Самым значительным был курс профессора Чупрова (1842-1908).

Критикуя капитализм в России, Воронцов пишет произведение «В защиту капиталистического пессимизма» (1881). Под «капиталистическим пессимизмом» он подразумевал невозможность капитализма сыграть значимую роль в России, которую он сыграл в Европе. Используя трудовую теорию стоимости, Воронцов говорил о бесперспективности капитализма в России, выделяя ряд причин:

1) суровые природные условия, огромные территории, бездорожье

2) невозможность конкуренции с гораздо более передовыми рынками развитой промышленности.

Стране нужны хорошие дороги для перевозки товаров, но их постройка вызывает дополнительные издержки, что повышает стоимость товаров, а это, в свою очередь, понижает их конкурентоспособность. Промышленность в такой ситуации может рассчитывать только на внутренний сбыт, но из-за бедности населения внутренний сбыт будет недостаточен. Возникает закольцованность.

Даниельсон продолжил идею Воронцова. Он говорил, что если на Западе капитализм, кредитная система, развитие промышленности были общественным явлением, затрагивали большую часть населения, то в России эти институты были инициированы богатыми слоями населения, которые стремились подключиться к мировому рынку. Сосредоточение капитала шло за счет сокращения потребления населения. Выходом из сложившейся ситуации народники видели преобразование материальных условий на основе общинного землевладения и объединения сельского хозяйства и промышленности в руках производителей. Новые поколения русских последователей Маркса подвергли критике «капиталистический пессимизм» Воронцова-Даниельсона. Среди них был Владимир Ульянов-Ленин.

В.П.Воронцов и Н.Ф.Даниельсон и другие экономисты-народники главными препятствием для русского капитализма считали отсутствие рынков:

• внутреннего – из-за сокращения спроса вследствие бедности и дальнейшего разорения мелких производителей

• внешних, разделенными между странами, ушедшими вперед в капиталистическом развитии – из-за недоступности для отсталой страны

основной вывод народников о судьбе России - для страны необязательно повторение форм, пройденных Европой.

Для них институтом, определяющим особые формы производства, стала сельская община. Они ввели марксову теорию трудовой стоимости и накопления капитала в свою идеологическую систему, которая была построена на следующих принципах:

Противники

Струве часто использовал пример США для сравнения, когда речь заходила об экономическом развитии России:

• «Экономический прогресс имеет культурно-историческую связь с институтом частой собственности, принципами экономической свободы и чувством индивидуализмом»

• капитализм наследует экономическое неравенство от предшествующих хозяйственных форм, и со временем будет смягчать его, так как капиталистическое крупное рациональное производство может расширяться лишь при условии роста потребления народных масс

«Национальная система политической экономии» Ф. Листа (1891) и монография профессора Скворцова «Влияние парового транспорта на сельское хозяйство» (1890) стали базой противонароднических утверждений о создании железнодорожной сетью условий для «почти безграничной возможности сбыта» и преобразовании народного хозяйства России в национальный рынок.

В противоположность народникам, Струве фиксировал и положительно оценивал расслоение, «распадение» крестьянства на две части – «представитель новой силы, капитала во всех формах» и «полусамостоятельных земледельцев и настоящих батраков» - закономерность движения к вершинам «товарного хозяйства». Струве также отмечал, что для России «единственной разумной и прогрессивной» будет экономическая политика, направленная на «создание экономически крепкого, приспособленного к товарному производству крестьянства», идущая навстречу потребностям национальной промышленности в рынке сбыта. «Признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму¹».

Тему «выучки у капитализма» продолжил Туган-Бороновский в своей докторской диссертации «Русская фабрика», обобщившей обильный фактический материал о взаимоотношении крупной и мелкой промышленности в истории России. Он выяснил, что большее значение для русской кустарной промышленности имели новые промыслы, развившиеся благодаря насаждению государством со времен Петра I фабрик и крупных мастерских, ставших школами промышленной культуры². Набираясь опыта на крупных фабриках/предприятиях, талантливые люди открывали в своих селах промышленные станы. Однако, так было, лишь пока крупная промышленность была основана на ручном и крепостном труде. С возникновением машинного фабричного производства набрал силу процесс утраты кустарной продукцией конкурентоспособности относительно фабричных изделий, потери кустарями прежней промысловой самостоятельности и превращение их в наемных рабочих на дому.

Струве использовал материал «Русской фабрики» для резюме культурно-исторической «генетики» российского капитализма: «В тот момент, когда мы столкнулись с интенсивной, несущейся с Запада капиталистической культурой, мы менее, чем какой-либо другой народ… располагали антикапиталистическими традициями в области промышленности».

В России, ввиду её естественно-географических и политико-исторических особенностей, сложилось децентрализованное товарное производство – экономически более близкое развитому капитализму, чем высококультурное западное ремесло. В России при бедности основной массы населения, господстве натурального хозяйства, слабом развитии городов и промышленной техники не могли сложиться развитые местные рынки, но громадная территория и оптовые ремесла в придорожных деревнях обеспечили развитие внушительного рынка с простором для деятельности торгового капитала. Среда, в которую вторгался торговый капитал, была перед ним юридически и культурно безоружна Никакого «кустарного права» не было, «царила идеальная манчестерская свобода, при крепостном праве полное laissez faire… смягченное высоким помещичьим оброком и чиновничьими взятками». Однако, такое децентрализованное товарное производство, выигрышное в «чисто экономическом» приближении к капитализму, накладывалось на техническую и культурную отсталость; поэтому отрицательные стороны капитализма сказались в России с особой остратой³.

Другой аспект критики народничества Туган-Барановским (интерпретацию Марксовой теории воспроизводства) подхватили Булгаков и Ульянов, доказавшие, что капитализм может развиваться на основе внутреннего, им самим создаваемого рынка.

Ульянов в монографии «Развитие капитализма в России» охарактеризовал «историческую миссию капитализма» как «развитие общественных производительных сил» через ряд «неравномерностей и непропорциональностей» и с той особенностью, что «рост средств производства (производительного потребления) далеко обгоняет рост личного потребления»; и именно за счет расширяющегося спроса на средства производства в первую очередь создается внутренний рынок.

Ошибкой народников Ульянов считал взгляд на кулака-перекупщика как внешнюю фигуру по отношению к общинному крестьянству-кустарничеству. «Народники не хотят исследовать того процесса разложения мелких производителей, который высачивает из крестьян предпринимателей и «кулаков»». Кулачество – тенденция мужика в его хозяйственной деятельности, а ростовщик –«мироед» - преуспевший «хозяйственный мужичок».

Констатировав «интересный закон параллельного разложения мелких производителей в промышленности и в земледелии» - выделение в обеих сферах мелкой буржуазии и наемных рабочих, Ульянов пришел к выводу о принципиальной тождественности хозяйственной эволюции сельской России Марксовой схеме развития капитализма от патриархального хозяйства к мануфактуре и крупному производству, основанному на употреблении машин и широкой кооперации рабочих.

«Если крупный промышленник не останавливается ни перед какими средствами, чтобы обеспечить себе монополию, то кустарь – «крестьянин» в этом отношении родной брат его; мелкий буржуа своими мелкими средствами стремится отстоять в сущности те же самые классовые интересы, для защиты которых крупный фабрикант жаждет протекционизма, премий, привилегий и пр.» Сгущая классовые краски в стремлении доказать иллюзорность «народного производства», «преобладание» капитализма в сельском хозяйстве России и расслоение деревни на местную буржуазию и пролетариат, Ульянов писал в рецензии на книгу Р.Э.Гвоздева (Кулачество – ростовщичество (1899)):

«Немногочисленные зажиточные крестьяне, находясь среди массы «маломощных» крестьян, ведущих полугодовое существование на их ничтожных наделах, неизбежно превращают в эксплуататоров худшего вида, закабаляя бедноту раздачей денег в долг, зимней наемкой и т.п.»

Свою критику Ульянов заключил выводом, что встретить развивающийся в России капитализм можно двояко: либо оценивать его с точки зрения класса мелких производителей, разрушаемого капитализмом, либо с точки зрения класса бесхозяйных производителей, создаваемого капитализмом. Вторую позицию – свою (пролетарского социалиста) – Ульянов считал единственно правильной; первую – народническую – назвал «экономическим романтизмом» и «мелкобуржуазным утопизмом».

Марксисты сочли себя победителями в идейной борьбе с народничеством. Действительно, разговоры о «невозможности» в России капитализма были оставлены. Однако, поиски новым поколением народничества условий некапиталистических форм развития в русской деревне отнюдь не исключило.

Выводы:

1)Трио легальных марксистов, разошедшееся с революционером Лениным, задним числом признало резонность народнических позиций в «вопросе о рынках»;

2) Туган-Барановский признал, что борьба за помещение избыточного продукта на внешнем рынке составляет «характерную черту капиталистической хозяйственной системы»;

3) Булгаков – что внешние рынки имеют главное значение на ранней стадии капитализма.

4) Струве попросту стал идеологом империалистической экспансии России для выхода на внешние рынки.

Ревизионизм

Основателем ревизионизма считается Эдуард Бернштейн, который выступил с циклом статей, в которых описал ряд противоречий между первым и третьим томом «Капитала». В России ревизионизм поддержали Струве, С. Прокопович, Туган-Барановский. Их противниками выступили Ульянов и Плеханов. Струве согласился с Бернштейном и отрицал «теорию катастрофы» - крушения капитализма под бременем собственным противоречий, отказался от лозунга революционной диктатуры пролетариата и выдвинул идею приоритета ослабления противоречий посредством фабричного законодательства. Струве отрицал тенденцию прогрессирующего угнетения низших классов и разложения средних классов, отрицал само понятие «научного социализма», возможности социализма как общественного идеала подняться до науки, поддерживал переориентацию практического социализма на реформизм. К ревизионизму со своей стороны пришел и Булгаков. Туган-Барановский и Булгаков попытались определить контуры политэкономии, непосредственно базирующейся на определенном этическом принципе. Для Туган-Барановского таким принципом явилась кантианская идея верховной ценности человеческой личности, для Булгакова – христианская этика в обращенности к проблеме хозяйства.

СЕМИНАР 2

Теория рынка и кризисов М.И. Туган-Барановского

«Периодические промышленные кризисы» 1894 года, в которой, опираясь на статистический материал по истории промышленных кризисов в Англии и критический анализ предшествующих теорий рынка, ученый предложил разрешение проблемы реализации для случая расширенного производства и объяснение периодичности кризисов и механизма циклов. Периодичность эта не имеет характера математической периодичности, капиталистическое развитие периодично в том смысле, что оно слагается из чередующихся моментов оживления и застоя, подъема и упадка.

Туган-Барановский полагал, что проблема кризисов может быть удовлетворительно разрешена только на основе правильной теории рынка.

Теория рынка

рынок – совокупность пунктов сбыта данного товара; управляет производством, а не производство рынком.

Капиталистическое хозяйство обладает огромным запасом производительных сил, но только часть находит себе применение. Отсюда возникает борьба за рынок.

Капиталистическое производство ограничено производительными силами общества, а реализация произведенного продукта – пропорциональностью различных отраслей производства и потребительной силой общества

-капиталистическое производство само для себя создает рынок и рынком капиталистического производства все больше становится само капиталистическое производство, которое стремительно расширяется, чтобы поддержать увеличение капитала.

Если только можно расширить производство, если хватит для этого производственных сил, то при пропорциональном распределении общественного производства, можно соответственно расширить и спрос, ибо при этом условии каждый вновь произведенный товар есть вновь появившаяся покупательная сила для приобретения других товаров.

Однако он отмечал, что под воздействием некоторых факторов структура производства и потребления могут меняться.

Всякое ускорение темпа накопления капитала при одном размере производства равносильно абсолютному сокращению общественного потребления. Общественное производство расширяется при одновременном сокращении общественного потребления без всякого нарушения равновесия между общественным предложением и общественным спросом.

Замещение рабочего машиной равносильно относительному сокращению общественного дохода: сумма общественного производства и, следовательно, богатства растет, а сумма общественного дохода падает. При этом рынок нисколько не сокращается, изменяется лишь характер общественного спроса: спрос на предметы потребления замещается спросом на средства производства. Согласно воспроизводственной схеме, построенной на стоимостной основе, «самое широкое замещение рабочих машинами не в силах само по себе сделать какую-либо машину излишней и бесполезной. Пусть все рабочие, вплоть до одного, будут замещены машинами …, пусть сократится и потребление капиталистов …, это нисколько не затруднит реализацию продуктов капиталистической промышленности [10].

Таким образом, при пропорциональном распределении общественного производства никакое сокращение потребительного спроса не способно вызвать превышения общего предложения продуктов на рынке сравнительно со спросом на них.

Капиталистическое производство располагает громадными производительными силами и всегда стремится к расширению производства. Но рынок всегда не достаточен для капитализма не потому, что потребителей для продукта слишком мало, а потому, что такое пропорциональное распределение производства совершенно неосуществимо при условии капиталистического хозяйства, а приближение к нему достигается путем кризисов и уничтожения чрезмерно разросшихся отдельных предприятий.

Теория рынков доказала, что представление об избыточном общественном продукте, возникающем в капиталистическом обществе вследствие невозможности потребить весь произведенный продукт, совершенно ложно. Из теории рынка следует, что перепроизводство может быть лишь частичным. Однако наличность общего перепроизводства в эпохи промышленного застоя не может отрицаться.