1.3. Место института достоинства личности в системе прав Российской Федерации

Конституционное право на достоинство личности, несомненно, является важнейшим конституционным правом. Вместе с тем, его защита обеспечивается нормами других отраслей публичного и частного права. Публичное право защищает достоинство граждан через принудительную силу государственных органов, наделенных властными полномочиями и реализующих публично-значимые функции.

В публичном праве нарушение права гражданина на достоинство рассматривается как публично-правовой деликт, влекущий за собой применение карательных мер уголовного или административного характера. В российском уголовном законодательстве и законодательстве об административных правонарушениях определенные составы правонарушений, объектами которых является достоинство личности (например, клевета). Посягательство на достоинство личности указывается законодателем в качестве квалифицирующего признака ряда преступлений (например, убийство, совершаемое с особой жестокостью).

Гражданское законодательство причисляет достоинство человека вместе с честью и деловой репутацией к нематериальным благам, подлежащим защите. Гражданин, испытавший посягательство на свое достоинство, может потребовать выплаты ему денежной компенсации, включающей в себя возмещение убытков и компенсацию морального вреда. Если обидчик известен, то гражданин вправе требовать обязать его опровергнуть порочащие сведения, а если такое лицо неизвестно, то признать сведения не соответствующими действительности. При подаче гражданского иска о защите достоинства, на гражданина ложится бремя доказывания факта распространения порочащих его сведений и несоответствия этих сведений действительности (ст. 152 ГК РФ).

Законодатель достаточно точно и четко закрепил положения о том, что нематериальные блага - это жизнь и здоровье, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемые и непередаваемые иным способом (п. 1 ст. 150 ГК РФ).

Нематериальные блага защищаются судом (ст. 11 ГК РФ) и иными способами, предусмотренными законом (ст. 12 ГК РФ).

В случаях, когда этого требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо.

Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ предусмотрены также случаи, когда нематериальные блага, принадлежащие умершему, могут защищаться и другими лицами.

Законодателем установлены положения об охране изображения гражданина (ст. 152.1 ГК РФ) и охране частной жизни гражданина (ст. 152.2 ГК РФ).

Новацией являются положения о том, что обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускается только с согласия этого гражданина. После смерти гражданина его изображение может использоваться только с согласия детей и пережившего супруга, а при их отсутствии - с согласия родителей (п. 1 ст. 152.1 ГК РФ).

Изготовленные в целях введения в гражданский оборот, а также находящиеся в обороте экземпляры материальных носителей, содержащих изображение гражданина, полученное или используемое с нарушением закона, подлежат на основании судебного решения изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации (п. 2 ст. 152.1 ГК РФ), в том числе и в случае его распространения в сети Интернет (п. 3 ст. 152.1 ГК РФ),

Срок исковой давности по требованиям, предъявляемым в связи с распространением любых не соответствующих действительности сведений о гражданине в средствах массовой информации, составляет один год со дня опубликования таких сведений (п. 10 ст. 152 ГК РФ в редакции Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ).

Правила о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, применяются к защите деловой репутации юридического лица (п. 11 ст. 152 ГК РФ в редакции Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ).

Следует отметить, что применение норм ст. 152 ГК РФ в случаях защиты деловой репутации юридических лиц является в настоящее время широко распространенной и признанной практикой (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3). В пункте 15 данного Постановления Пленум Верховного Суда РФ обосновал правовую позицию, согласно которой правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица.

Таким образом, можно ожидать коренного изменения развития судебной практики, касающейся применения норм о компенсации морального вреда применительно к защите деловой репутации юридического лица.

Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ в Гражданский кодекс Российской Федерации введена специальная статья 152.2, посвященная частной жизни гражданина.

В соответствии с пунктом 1 ст. 152.2 ГК РФ, если иное прямо не предусмотрено законом, не допускаются без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в частности сведений о его происхождении, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни, а также об иных фактах, имеющих отношение к гражданину, за исключением случаев, когда указанные действия осуществляются в государственных, общественных или публичных интересах, и если обозначенная выше информация ранее не стала общедоступной либо не была раскрыта самим гражданином или по его воле.

Кроме того, указанная статья ГК РФ предусматривает, что стороны обязательства не вправе разглашать ставшую известной им при возникновении и (или) исполнении обязательства информацию о частной жизни гражданина, являющегося стороной или третьим лицом в таком обязательстве, если возможность разглашения не предусмотрена соглашением.

Необходимо также отметить, что распространение полученной с нарушением закона информации о частной жизни гражданина, в том числе ее использование при создании произведений науки, литературы и искусства, рассматривается как неправомерное, если это нарушает интересы гражданина.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в ряде его решений (Постановлениях от 3 мая 1995 г. N 4-П, от 15 января 1999 г. N 1-П, от 20 апреля 2006 г. N 4-П; Определениях от 15 февраля 2005 г. N 17-О, от 1 марта 2010 г. N 323-О-О и др.), утверждая приоритет личности и ее прав во всех сферах, Конституция Российской Федерации обязывает государство охранять достоинство личности (ч. 1 ст. 21) как необходимую предпосылку и основу всех других неотчуждаемых прав и свобод человека, условие их признания и соблюдения; поскольку ничто не может быть основанием для умаления достоинства личности, то никто не может быть ограничен в защите перед судом своего достоинства, а также всех связанных с ним прав и свобод.

В Постановлении от 9 июля 2013 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.В. Крылова"¹ Конституционный Суд Российской Федерации признал "взаимосвязанные положения пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (ч. 3), 21 (ч. 1), 23 (ч. 1), 24 (ч. 1), 29 (ч. 4), 45 (ч. 2) и 46 (ч. 1), в той мере, в какой эти положения - по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, в системе действующего правового регулирования - не обязывают владельца сайта в сети Интернет, не зарегистрированного в качестве средства массовой информации, или уполномоченное им лицо, которое ответственно за размещение информации на этом сайте, удалить по требованию гражданина информацию, содержащую сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, которые вступившим в законную силу судебным решением признаны не соответствующими действительности.

Правоприменительные решения, вынесенные в отношении гражданина Крылова Евгения Владимировича на основании пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 ГК Российской Федерации, в той мере, в какой они признаны настоящим Постановлением не соответствующими Конституции Российской Федерации, подлежат пересмотру в установленном судебном порядке" (п. п. 2, 3 резолютивной части).

Как правильно отмечает М.Н. Малеина, бывают случаи, "когда распространяемые сведения оскорбляют в целом общность людей, не организованных в единый коллектив с правами юридического лица, а объединенных по признакам пола, национальности, религиозной принадлежности, профессии и пр. "Неопределенный круг лиц" означает, что лица не персонифицируются, их точное количество не устанавливается. Однако эти лица объединены общим интересом, а также фактом нарушения имеющихся у них однородных прав"¹.

Действительно, достаточно часто в сети Интернет и в различных телевизионных программах звучат высказывания о том, что журналисты виноваты в различных измышлениях, касающихся, например, политиков и политических партий, работников правоохранительных органов, судов и судей.

Возникает вопрос о том, можно ли унижать честь и деловую репутацию в общем виде, когда идет речь о неопределенном круге лиц.

С нашей точки зрения, следует согласиться с мнением М.Н. Малеиной о том, что разнородная международная судебная практика не дает единого ответа на данный вопрос, хотя в целом следует признать право защиты чести и достоинства, деловой репутации неорганизованной группы лиц (их группового интереса), направленное на формирование и поддержание положительной оценки социальных и духовных качеств соответствующей группы.

Аналогичной позиции придерживается и Европейский суд по правам человека. Рассмотрев дело "Жиниевски против Франции" (Giniewski - France)", Суд пришел к выводу о том, что необходимо разграничивать право заявителя на свободу выражения своего мнения и право государства вводить ограничения или санкции, предусмотренные законом, для охраны нравственности и защиты репутации неопределенного круга лиц, объединенных общей религией (профессией)¹.

Суть этого судебного дела заключалась в том, что французский журналист опубликовал статью в ежедневной газете с отзывом об энциклике Папы Римского Иоанна Павла II "Величие истины". По мнению суда, некоторые отрывки статьи нанесли ущерб чести и достоинству христиан вообще и католиков в частности. Суд обязал автора статьи выплатить истцам - Объединению граждан "Всеобщий альянс против расизма" сумму в 1 франк в возмещение вреда, возместить судебные издержки в сумме 10 тыс. франков и опубликовать в общенациональной газете информацию о вынесенном против него решении суда.

Споры о защите деловой репутации относительно немногочисленны в практике арбитражных судов, но это свидетельствует скорее о перегруженности судов в целом, чем о незначительности проблем, возникающих в хозяйственном обороте в связи с репутационными войнами. Часть этих проблем лежит за пределами правового поля, однако предусмотренная законом возможность использовать юридические способы защиты за годы применения действующего ГК РФ создала богатую и разнообразную практику применения положений главы, посвященной защите нематериальных благ². Споры данной категории составляют незначительную долю всех рассмотренных дел: 751 из 1467368 дел, рассмотренных арбитражными судами в 2017 г.¹

Субъектный состав участников таких споров (ответчиком по ним, как правило, выступает организация средств массовой информации) требует применения судами также норм специального законодательства, а именно Закона РФ «О средствах массовой информации»² (Закон о СМИ). Этот акт, принятый ранее ГК РФ, содержит положения, аналогичные нормам ст. 152 ГК РФ, а также ряда дополнительных положений, определяющих специфику данных отношений с участием организаций СМИ. По вопросам применения ст. 152 ГК РФ было разработано несколько разъяснений высших судебных инстанций, прежде всего - Постановление Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (Постановление N 3)³ и информационное письмо Президиума ВАС РФ «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации»⁴.

Взыскание убытков в данной категории дел представляется одним из наиболее интересных из многочисленных сфер применения этого универсального способа защиты, однако он недостаточно эффективно используется в судебной практике. Одной из причин этого среди прочего является и то, что ГК РФ, который в ст. 150 - 152 гарантирует защиту деловой репутации, никак не определяет ее природу и содержание. Понимание сторонами и судом сущности такого нематериального блага необходимо для установления обстоятельств и последствий ее умаления ответчиком и определения применимых способов защиты, в том числе возможного состава и размера убытков. Однако до сих пор в практике применения указанных статей имеются разногласия и ведутся дискуссии¹.

В литературе, как и в судебной практике, существует несколько определений, которыми описывается сущность деловой репутации. Наиболее используемые: сложившееся общественное мнение о профессиональных достоинствах и недостатках лица; сопровождающееся оценкой общества отражение деловых качеств лица в общественном сознании; набор качеств и оценок, с которыми лицо ассоциируется в глазах своих клиентов, потребителей, контрагентов, поклонников (для шоу-бизнеса), коллег по работе и персонифицируется среди других профессионалов в этой области деятельности. Кроме того, деловая репутация связывается с понятием "клиентела", в которое входят отношения организации с контрагентами, установившиеся между ними деловые связи².

Ценность деловой репутации как гражданско-правового блага состоит в извлечении из "сложившегося положительного образа в глазах контрагентов, устойчивости деловых связей" определенной выгоды. Очевидно, что при решении вопроса о взыскании убытков по делам о защите деловой репутации ключевым должен являться вопрос о том, какова правовая природа этой выгоды и соответственно какого рода ущерб наносится организации умалением этого блага³.

Представляется, что в отношении юридического лица - как правовой фикции, созданной в целях участия в гражданском имущественном обороте - эта выгода в любом случае будет носить имущественный характер. Деловые связи и совершаемые в их рамках хозяйственные операции, исходя из общих принципов гражданского права, имеют конечной целью систематическое извлечение прибыли. Характер и постоянство таких связей обеспечивают организации возможность стабильного постоянного получения дохода в определенном объеме.

Однако далеко не всегда стороны и суды исходят из такого понимания ущерба при оценке форм и размеров убытков, которые могут быть причинены в результате умаления деловой репутации юридического лица. Отсутствие прямой зависимости между характером организации взаимоотношений с контрагентами и точными суммами ее оборота обусловило весьма избирательное использование в делах о защите деловой репутации такого способа защиты, как возмещение убытков.

Несмотря на то что возможность требовать возмещения убытков прямо предусмотрена п. 5 ст. 152 ГК РФ, анализ практики показывает, что во многих случаях истцы по указанной категории дел заявляют исключительно требование об опровержении не соответствующих действительности сведений. Следует особо отметить, что до введения в действие АПК РФ большинство дел о защите деловой репутации рассматривалось в судах общей юрисдикции. Формально это было связано с тем, что ответчиком по таким делам обязательно должен был привлекаться автор публикации - физическое лицо.

Но другим существенным основанием к тому было и то, что истцы - физические лица - располагали в суде также возможностью требовать компенсации морального вреда. Условия ее взыскания гораздо менее жесткие, причем при доказанности факта нарушения суд не может полностью отказать во взыскании компенсации. В то же время большинство требований о возмещении убытков отклоняются судом по мотиву недоказанности какого-либо из условий их возмещения.

Представляется, что эта тенденция связана в том числе и с неопределенностью содержания понятия деловая репутация, в связи с чем суды отказываются связать с ее умалением какие-либо финансовые затраты. Критерии, которыми может руководствоваться суд для оценки подлежащих взысканию сумм возмещения или компенсации в случаях, когда этот размер устанавливает суд или когда он вправе изменить размер по иному основанию, чем отсутствие документального подтверждения заявленных сумм, тоже не выработаны. Ни в одном из действующих разъяснений высших судебных инстанций этот вопрос не раскрыт. В результате требования о взыскании убытков на сегодняшний момент нельзя считать эффективным механизмом защиты в случае умаления деловой репутации.

Такая ситуация не может быть признана правильной по нескольким причинам. Данный способ защиты в наибольшей степени отражает компенсационный характер гражданско-правовой ответственности, поскольку позволяет восстановить право истца именно в том объеме, в котором оно было ущемлено по вине ответчика. С одной стороны, перспектива полного возмещения сумм нанесенного возможными виновными действиями вреда входит в понятие "предпринимательский риск". С другой стороны, менее остро, чем в случае компенсации морального вреда, в случае с убытками стоит проблема разумности и справедливости взыскиваемой суммы, поскольку она имеет своим основанием реальные совершенные или, наоборот, не совершенные хозяйственные операции. Однако в спорах о защите деловой репутации в незначительном количестве случаев удавалось добиться, чтобы конкретная доказанная сумма была взыскана в качестве убытков, а во многих случаях это требование вообще не заявлялось¹.

В последние два года проблема поиска эффективного "имущественного" способа защиты прав истцов по данной категории дел была неожиданно решена судебной практикой. Отправной точкой стало решение суда по иску ОАО "Альфа-банк" к ЗАО "Коммерсантъ. Издательский дом" о защите деловой репутации, возмещении убытков и компенсации репутационного вреда¹. Иск был удовлетворен в полном объеме, истцам были возмещены убытки, причиненные в результате распространения порочащих сведений, а также взыскана компенсация "репутационного (нематериального) вреда", во много раз превышающая сумму возмещенных убытков.

Истец заявил требования об опровержении не соответствующих действительности и порочащих сведений, а также о взыскании убытков, связанных с неполучением процентного дохода по кредитам с покупкой дополнительных объемов наличных долларов США; убытков, связанных с проведением внеплановой рекламной кампании, направленной на укрепление имиджа банка в глазах вкладчиков; убытков, связанных с усилением охраны московских дополнительных офисов банка, кассового центра и выставлением дополнительных постов для сопровождения инкассации; убытков, связанных с возникновением у истца дополнительных расходов по оплате инкассаторских услуг и расходов от увеличения трудозатрат.

В обоснование требования о возмещении убытков и взыскании нематериального (репутационного) вреда истец сослался на то, что спорная публикация повлекла возникновение панических настроений у населения и, как следствие, массовый отток вкладов физических лиц из банка. Причиной оттока средств физических лиц из банка явилось умаление в глазах вкладчиков его деловой репутации как стабильного и устойчивого банка.

Резкое падение объемов депозитов физических лиц повлекло приостановление процесса кредитования. При этом истец представил документы, подтверждающие наличие у потенциальных заемщиков банка потребности в получении кредитов, а также готовность банка данные кредиты предоставить².

В обоснование предъявленных к взысканию убытков, общая сумма которых составила 20505906 руб. 69 коп., истец представил расчеты убытков, первичные документы, переписку истца с лицами, которые оказали ему услуги по проведению внеплановой рекламной кампании и иные дополнительно востребованные истцом (инкассации и т.п.) услуги, которые подтверждают возникновение у истца убытков вследствие умаления его деловой репутации в глазах вкладчиков - физических лиц.

В обоснование размера нематериального вреда истец указал, что сумма уменьшения объема депозитной базы и является мерой умаления его деловой репутации (уменьшенной истцом, исходя из требований разумности до 300 млн. руб.). При оценке размера нематериального вреда суд "принял во внимание зависимость репутации банков от ее общественной оценки, создаваемой в том числе средствами массовой информации", значимость и авторитет издания, распространившего спорные сведения¹.

Постановлением суда апелляционной инстанции решение было изменено в части незначительного уменьшения суммы убытков². Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа размер компенсации нематериального вреда был снижен в десять раз (до 30 млн. руб.). ВАС РФ Определением от 21 июля 2005 г. отказал в пересмотре дела в порядке надзора³.

Данное решение суда изначально обещало стать прецедентным для судебной практики по рассматриваемой категории дел. Впервые за период применения ст. 152 ГК РФ судом были взысканы подобные суммы убытков, а также компенсации, квалифицированные истцом и судом как «репутационный вред». Правовая природа этой компенсации заслуживает отдельного внимания; в рамках настоящей статьи будет рассмотрено ее соотношение со взыскиваемыми убытками.

Однако факт взыскания судом значительной суммы убытков подтвердил эффективность данного способа защиты права при условии надлежащего доказывания приводимых аргументов и расчетов. В связи с этим заслуживают рассмотрения использованные средства доказывания и мотивы, которыми суд руководствовался при вынесении решения, наравне с ранее сложившейся практикой. Это позволит хотя бы в части выявить критерии, которыми руководствуются суды при решении вопроса о квалификации предъявляемых истцами расходов как убытков вследствие умаления деловой репутации, и оценить практическое значение данного способа защиты в данной категории дел¹.

В соответствии со сложившейся судебной практикой лицо, обращающееся в суд с иском о возмещении убытков, должно доказать:

- факт причинения убытков;

- противоправный характер действий и в случаях, когда это необходимо, вину ответчика;

- размер причиненных убытков;

- причинно-следственную связь между действиями ответчика и причиненными убытками.

В то же время в случае, когда основанием ответственности выступает умаление деловой репутации истца в связи с распространением порочащих сведений о нем, данные обстоятельства следует доказывать с учетом положений ст. 152 ГК РФ, законодательства о средствах массовой информации, в том числе разъяснений высших судебных инстанций.

Обстоятельствами, имеющими значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются:

- факт распространения ответчиком сведений об истце;

- порочащий характер этих сведений;

- несоответствие их действительности.

Специальные нормы законодательства, таким образом, дополняют общие условия ответственности в виде возмещения убытков обстоятельствами, с которыми закон связывает причинение ущерба именно деловой репутации. Практика показывает, что при доказывании наличия каждого из этих условий возникают определенные трудности.

Перечисленные "специальные" вопросы предмета доказывания по этой категории дел применительно к требованию о взыскании убытков позволяют установить наличие или отсутствие ключевого элемента - противоправности действий ответчика. Именно эти обстоятельства составляют гражданско-правовой деликт, состоящий в умалении деловой репутации.

При доказанности всех специальных условий истец вправе рассчитывать на применение специального же способа защиты - публикацию опровержения порочащих сведений, однако в то же время в возмещении убытков может быть отказано, поскольку не доказаны иные условия применения этой меры ответственности¹.

Ранее была распространена процессуальная ситуация, когда организация ошибочно выступает "процессуальным истцом" в защиту деловой репутации своих работников в целом или единоличных руководителей. Поскольку закон не предоставляет право юридическому лицу обращаться в суд в интересах своих работников, это влечет прекращение производства по делу как не подлежащему рассмотрению в арбитражном суде на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ².

Иная ситуация складывается, когда при анализе спорной публикации суд устанавливает, что порочащие сведения касаются работников организации-истца, в то время как она полагает нарушенными свои права. Ранее в таких случаях имело место прекращение производства по делу из-за неподведомственности спора арбитражному суду, поскольку суд выяснял, что информация касается физических лиц (это разъяснение сохранилось в действующей редакции Обзора практики ВАС РФ). Однако в настоящее время процессуальное законодательство уже не содержит возможности замены судом ненадлежащего истца или привлечения в процесс второго истца (поскольку в данном случае это было бы физическое лицо, дело действительно становилось бы неподведомственным арбитражному суду). Кроме того, руководитель юридического лица вправе самостоятельно защищать свою деловую репутацию в арбитражном суде. Следовательно, установив, что иск подан организацией, в то время как публикацией затронуты права иного лица, суду надлежит рассматривать спор в отношении заявителя и выносить решение об отказе в удовлетворении иска¹.

Аналогично должен разрешаться вопрос, когда генеральный директор юридического лица обращается в суд за защитой своей деловой репутации в связи с тем, что распространена порочащая информация о возглавляемой им организации. Несмотря на наличие правовой связи между юридическим лицом и его исполнительным органом, суды придерживаются той позиции, что причинение ущерба деловой репутации одного из этих субъектов не влечет неизбежно материального и или «репутационного» вреда у другого².

Представляется, что наиболее сложным вопросом судебной практики является доказывание причинно-следственной связи между заявленными истцом убытками и фактом умаления его деловой репутации. Этот вопрос в наибольшей степени связан с содержанием понятия деловой репутации. При исследовании вопроса об обоснованности убытков суду каждый раз необходимо решать, как подрыв деловой репутации повлиял или мог повлиять на то или иное правоотношение, в рамках которого, по утверждению истца, у него возникли убытки¹.

Результат рассмотрения дела, таким образом, зависит в первую очередь не от того, какие именно суммы суд признает подтвержденными и обоснованными, а от того, насколько данные убытки будут увязаны с фактом распространения спорных сведений.

Все многообразные - в зависимости от вида деятельности истца - формы убытков, заявляемых в связи с умалением деловой репутации, можно классифицировать в две основополагающие категории, предусмотренные ст. 15 ГК РФ (реальные расходы и упущенная выгода). Особенностью данной категории дел являются специфические формы убытков, предъявляемые ко взысканию, т.е. те конкретные расходы/неполученные доходы, которые истец полагает связанными именно с фактом умаления его деловой репутации.

В категории реальных расходов предъявляются ко взысканию фактические затраты, возникшие у истца, по его утверждению, после и в связи с событиями, нанесшими ущерб его репутации. По материалам практики, к ним обычно относят приобретение дополнительных товаров, услуг в целях восстановления репутации или разрешения проблем во внутрихозяйственной деятельности, возникших в связи с ее умалением. К первым можно отнести проведение рекламных акций и кампаний, подразумевающих снижение цен на продукцию или предоставление скидок покупателям или заказчикам, публикация дополнительных рекламно-информационных материалов и т.п. Сюда же следует отнести затраты косвенного характера - дополнительные гонорары привлеченным специалистам, дополнительные транспортные, комиссионные расходы. Отдельно следует обозначить возможные денежные санкции, которые лицо вынуждено выплачивать, в частности, в связи с расторжением договоров.

Во вторую категорию (связанную с внутрихозяйственной деятельностью) следует отнести возможные "внутренние" расходы, направленные на нормализацию работы компании: категория "дополнительные трудозатраты" в вышеуказанном деле "Альфа-банка" (привлечение работников сверх нормальной продолжительности рабочего времени, вызов из отпусков и т.п.), даже утешительные премии работникам. Сюда же относятся также подлежащие, согласно позиции Европейского суда по правам человека, компенсации за неопределенность в планировании решений, препятствия в управлении компанией и, наконец, хотя и в меньшей степени, беспокойство и неудобства, причиненные членам руководства компании¹.

При всем многообразии перечисленных форм нельзя забывать, что ГК РФ предусматривает определенное "целевое назначение" расходам, которые можно признать убытками вследствие умаления репутации: они должны быть направлены на восстановление нарушенного права. Представляется, что именно этот критерий следует использовать при решении вопроса о наличии причинно-следственной связи между противоправными действиями ответчика и неблагоприятными имущественными последствиями для истца в виде прямых расходов². Следовательно, истец должен доказать, каким образом понесенные им расходы послужили восстановлению его деловой репутации.

В данном случае перед истцом стоит задача в процессе доказывания разграничить расходы, возникающие в процессе обычной хозяйственной деятельности, и иные, непредвиденные расходы, связанные с разрешением возникших репутационных проблем³. Судебная практика показывает, что расходы и потери, связанные с операциями в рамках "обычной хозяйственной деятельности", не могут быть взысканы в составе убытков, поскольку являются частью повседневной деятельности истца и возникают вне связи с фактом умаления деловой репутации.

Российские ученые и практические работники неоднозначно решают вопрос о том, насколько правомочны требования тех или иных физических и юридических лиц о защите чести, достоинства и деловой репутации.

А.Е. Шерстобитов полагает, что достоинство личности, честь и доброе имя, а также деловая репутация являются объектами личных неимущественных прав граждан, т.е. "имя" и "репутация" - синонимы и суть объекты гражданских права (ст. 150 ГК РФ). По мнению ученого, в гражданском праве право на честь, достоинство и деловую репутацию как личное неимущественное право гражданина, не связанное с имущественными правами, представляет собой закрепленную законом возможность требовать от неопределенного круга обязанных лиц воздерживаться от любых действий, направленных на умаление его чести, достоинства или деловой репутации, а также возможность обращения в суд за защитой своего права.

В этой связи позиция А.Е. Шерстобитова вполне согласуется с нашими подходами к этой проблематике, складывающейся судебной практикой рассмотрения данной категории дел в судах (общей юрисдикции или арбитражных).

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в п. 1 информационного письма от 23 сентября 1999 г. N 46 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации" разъяснил нижестоящим судам, что право на деловую репутацию юридического лица по своей правовой природе представляет собой личное неимущественное право лица, связанное с его имущественными правами, и согласно пункту 7 ст. 152 ГК РФ оно защищается по тем же правилам, что и право на защиту деловой репутации гражданина.

Данное положение подтвердил и Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести, достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц". Определяя соотношение процедуры обращения потерпевшего в суд с заявлением о привлечении виновного к уголовной ответственности в порядке ст. 129 и ст. 130 УК РФ и предъявления иска о защите чести и достоинства или деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства, Верховный Суд предложил исходить из того, что данное конституционное право гарантируется самостоятельными нормами различных отраслей права (п. 6).

На наш взгляд, в судебной практике вполне сложились правовые подходы к определению субъекта и объекта права на подачу исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, как в отношении конкретных лиц, так и при взыскании компенсации в пользу большого круга истцов.

Все вопросы, связанные с возбуждением искового производства по данной категории дел, должны исследоваться с учетом фактических обстоятельств дела, в том числе из-за умаленной диффамацией деловой репутации и возможных убытков, наступивших убытков, а взыскание компенсации в пользу истцов должно быть исполнимым¹.

Весьма значимым для судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации является срок исковой давности.

Общий срок исковой давности для защиты права по иску лица, право которого нарушено, составляет три года (ст. 196 ГК РФ).

В пункте 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 установлено, что в силу ст. 208 ГК РФ на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ исковая давность не распространяется, кроме случаев, предусмотренных законом.

В соответствии со ст. ст. 45 и 46 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" отказ СМИ в опровержении распространенных им не соответствующих действительности порочащих сведений и в помещении ответа (комментария, реплики) лица, в отношении которого СМИ распространены такие сведения, может быть обжалован в суд в течение года со дня распространения указанных сведений. Поэтому пропуск без уважительных причин указанного срока может служить самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска о признании необоснованным отказа редакции СМИ в опровержении распространенных им сведений и помещении ответа истца в том же СМИ. При этом лицо, в отношении которого были распространены такие сведения, вправе обратиться в суд с иском к редакции СМИ о защите чести, достоинства и деловой репутации без ограничения срока.

Таким образом, с учетом продвижения судебной реформы, модернизации материального и процессуального законодательства Российской Федерации (Гражданского кодекса, Уголовного кодекса, Семейного кодекса, Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, Гражданского процессуального кодекса, Арбитражного процессуального кодекса, Кодекса административного судопроизводства) появится больше возможностей обеспечить единообразие судебной практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации.

В административном законодательстве, в сравнении с уголовным, посягательство на достоинство личности не является обстоятельством, отягчающим ответственность. Также административное законодательство лишь отчасти устанавливает составы административных правонарушений, касающихся обеспечения достоинства личности. Ст. 5.13 КоАП¹ устанавливает наказание за непредставление возможности обнародовать (опубликовать) опровержение или иное разъяснение в защиту чести, достоинства или деловой репутации. Но при дальнейшем прочтении данной статьи становится очевидно, что в ней говорится об охране достоинства только зарегистрированного кандидата во время предвыборной агитации, а не любого гражданина. Так же КоАП четко устанавливает ответственность только за оскорбление религиозных чувств верующих (ст. 5.26 КоАП). В сравнении с административным законодательством, в котором защите достоинства личности не уделено должное внимание, в российском уголовном законодательстве способы охраны достоинства граждан регламентированы достаточно хорошо.

В Уголовном кодексе Российской Федерации¹ выделена отдельная глава, устанавливающая наказания за преступления против свободы, чести и достоинства личности. Деяния, предусмотренные главой 17 УК РФ, а именно похищение человека, незаконное лишение свободы, торговля людьми, использование рабского труда, незаконная госпитализация в психиатрическую больницу, клевета, напрямую затрагивают достоинство личности. До 2011 года в УК РФ была статья 130, предусматривающая уголовную ответственность за оскорбление, которое определялось как «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Но, следуя общей тенденции декриминализации уголовного законодательства, эта норма была отменена.

Из всего сказанного выше можно сделать вывод, что в целом уголовное законодательство защищает граждан от посягательств на личность, связанных в большей степени с физическим воздействием на человека. Моральной же стороне посягательства на достоинство личности уделено не столько малое, сколько ничтожное внимание. Таковы основные общие черты и различия правовых форм реализации конституционного права на достоинство личности.

Можно сделать вывод, что наиболее надежно достоинство личности защищает уголовное законодательство, так как в нем довольно полно изложены меры уголовного воздействия за нарушение прав граждан на свободу, честь и достоинство.

Административное и гражданское право регламентируют способы защиты достоинства недостаточно полно. Вместе с тем, административное законодательство больше других отраслей права имеет значительный потенциал для реализации и защиты конституционного права на достоинство личности. Это обусловлено самой спецификой предмета и метода правового регулирования административного права. Представляется, что любое посягательство на достоинство личности должно стать административно наказуемо и административное законодательство должно быть дополнено нормами, предусматривающими ответственность за такие посягательство. Административные дела о защите достоинства можно сделать подведомственными судам общей юрисдикции или мировым судьям.

Также можно законодательно ввести новый вид административного воздействия, предусматривающий для лица, совершившего правонарушение в данной сфере – обязанность принести извинения потерпевшему.

Таким образом, реализация и защита конституционного права на достоинство личности не должна ограничиваться применением уголовных, административных и гражданских мер воздействия. Государство должно создавать, развивать и поддерживать такую политическую систему, в которой человек будет свободным, независимым, защищенным от любых ограничений и принуждений.